Наше совместное завтра

      С трагических событий в рыцарском доме прошло всего две недели. За все это время Агата покинула комнату Александра два раза: в первый – для разговора с адвокатом и Оливией, а второй раз произошел, когда Нильсен ушел вниз забрать доставку и отсутствовал, как показалось девушке, слишком долго. Паника от прошедших дней снова накрыла с головой, и англичанка пулей вылетела из комнаты на поиски мужчины.       — Раз ты все равно уже вышла, может, прогуляемся? — спросил он тогда у нее.       Александра очень беспокоило состояние Агаты, и сколько бы раз он ни предпринимал попытку вытащить ее хотя бы во двор дома, слышал отказ. Он понимал, какой сложный реабилитационный процесс ей предстоит пройти, но в груди щемило от собственной бесполезности. Как ей помочь он не знал. А она говорила, что ничего не нужно.       Каждый день Агаты проходил одинаково: она просыпалась после полудня и лежала, смотря в стену по несколько часов. И понимала – если бы не Алекс, его мама и Рэйчел, она бы сошла с ума. Миссис Нильсен заходила, но не так часто, опасаясь, лишний раз тревожить Агату. А Рэйчел сутками работала, и все, что могла, это посылать сообщения с добрым утром, которые Агата не читала, ведь даже не знала, где ее телефон, а потом заезжать по вечерам, если было не слишком поздно. Рэйчел занялась всеми делами верфи, пока Александр был рядом с девушкой. Это даже не обсуждалось. Он сразу обозначил, что не отойдет от нее ни на шаг. В общем, тяжело было всем.       Сэму пришлось уехать. Новая работа ждала и была его новым шансом в карьере. Они с Александром были на связи и периодически созванивались, перебрасываясь несколькими стандартными фразами. Макото не мог позволить себе предаваться тоске и переживаниям, поэтому полностью посвятил себя работе. Она отвлекала. К тому же Сэм знал – Агата в надежных руках. Каким бы порой противным и невыносимым Александр ни был, благополучие его Агаты теперь его приоритет.       Сегодня у девушки первый прием у психотерапевта. Сначала все думали, она будет возражать, и тащить ее придется насильно. А может и вообще вызывать специалиста на дом. Но Харрис тогда ни слова не сказала, кивнула, перевернулась на другой бок и подтянула коленки к груди, сдерживая слезы.       — Котенок, поговори со мной, — Александр сидел на краю кровати, поглаживая ее ножку.       Ей было сложно. Так сложно, что она боялась лишний раз заговорить, лишь бы не расплакаться.       — Не сдерживай себя, — он лег сзади нее, прижимая к своей груди.       Агата прикусила губу, в надежде сдержаться. Ей очень не хотелось плакать при нем. Она и так считала, что Александр не заслужил всего этого и не обязан возиться с ней. Но ей просто больше некуда идти. И не к кому.       — Тебе станет легче, поверь мне, — он не хотел видеть ее слезы, но понимал, как плохо может сказаться сдерживание эмоций.       И, кажется, эти его слова стали последней каплей. Девушка разрыдалась в подушку, а крепкая рука шведа прижала ее еще ближе.       Из воспоминаний Александра вывел звук открывающейся двери в кабинет психотерапевта. Мужчина тут же подорвался, оказываясь рядом с ней. Прекрасное лицо было опухшим и заплаканным, а руки слегка дрожали. Он переплел их пальцы и зарылся носом в женские волосы. Такой уже родной запах успокаивал, но одновременно с этим волновал, потому что ей сейчас плохо.       — Едем домой? — тихо спросил он, теряясь, что еще сказать или спросить.       Тяжело вздохнув, девушка кивнула, и, бросив взгляд на дверь специалиста, пошла, ведомая рукой Александра.       Для климата Швеции сегодня был удивительно теплый и солнечный день, но это не имело значения ни для нее, ни для него. Потому что внутри был настоящий мрак. Все словно в тумане. Впервые в жизни Агата так потеряна, никого не замечает и почти ни с кем не разговаривает.       Александр помог девушке сесть в машину, когда раздался телефонный звонок.       — Слушаю, — на автомате ответил Нильсен, обходя машину.       — Вы уже освободились? — раздался голос матери.       — Да, сейчас поедем домой.       — И… как прошло? — Оливия Нильсен переживала не меньше самого Александра.       У них было не так много времени узнать друг друга, но осознание, что это первая девушка, которую Александр сам привел в дом, хотя и не при самых благоприятных обстоятельствах, делало материнскому сердцу больно. Она понимала – в этот раз в личной жизни ее сына все серьезно. Когда он бросил работу, чтобы оставаться рядом с ней, а по утрам не шутил за столом, миссис Нильсен места себе не находила. Все, что она могла сделать – помочь с судебным процессом. И именно этим женщина занялась. Потому что он влюблен в ее. И потому что она не заслужила всего ужаса, что с ней произошел.       Александр запустил пятерню в волосы, оглядываясь по сторонам.       — Мам, я не знаю. Я правда, я… не знаю, что мне сделать, как спросить, что ответить. Не знаю.       Впервые за долгое время женщина услышала в голосе сына панику.       — Послушай, — нежный голос матери привел его в чувства. Не часто такое можно услышать. — Ты нужен ей. Помнишь историю о том, как твой отец готов был все бросить и уехать вместе со мной?       Александр нахмурился:       — Помню.       В трубке послышалось молчание. Именно послышалось, потому что оно было громче криков. Об этой истории мало кто знает, а новое окружение семьи Нильсен даже не представляет, что пережили Оливия и Ульрик, когда были молоды. Это была ее первая беременность. Запланированная. Оттого и так больно. Когда малыш родился, у него было всего два часа на возможность погреться в родительских объятиях. Александр никогда не вдавался в подробности о причине смерти первого ребенка его родителей, поскольку об этом в семье почти не говорили. Прошло много лет и родители, к моменту рождения Александра, смирились с потерей, счастливо живя дальше. Именно поэтому Александр был окружен таким количеством внимания и заботы в детстве, что стал в какой-то мере слишком придирчив и эгоистичен. Когда каждый день у тебя есть все, ты воспринимаешь это как должное. Но он любил родителей. Восхищался папой и заботился о маме. И сейчас, какими бы непростыми не были их взаимоотношения с Оливией, он дорожит матерью и всегда помнит об отце.       — Да. Конечно, я помню, — от воспоминаний об отце защипало в глазах.       — Ты похож на него гораздо больше, чем тебе кажется, — Александр давно не разговаривал с матерью так просто. Обычно они ругаются, спорят или ехидничают, но за последнее время слишком многое изменилось. — Поэтому я нисколько в тебе не сомневаюсь. И понимаю, как Агате повезло с тобой, потому что мне также когда-то повезло с твоим папой.       Он нуждался в этих словах. В ее совете и помощи. Хотя раньше пытался делать все сам, не прося об этом других. Особенно маму.       — Мам, — в этот момент ему показалось, что психотерапевт не помешает им всем.       Или лучше сразу семейный психолог.       — Да?       — Я люблю тебя, — слова, которые он так редко говорил своим самым дорогим людям, показались сейчас просто необходимыми. Ему даже не пришлось прикладывать усилий, чтобы озвучить их. — Спасибо, что ты всегда рядом. И терпишь меня.       На другой стороне послышался всхлип. Это все, что она хотела слышать и знать.       — А я люблю тебя, — сквозь слезы произнесла женщина. — Все наладится. Агата восстановится, и мы будем самой счастливой семьей, я обещаю.       Как бы ему ни хотелось, чтобы это стало правдой, Александр всегда был жестким реалистом. И сейчас этот самый реалист в нем думает: «А захочет ли она остаться, когда все придет в норму? Вдруг она решит уехать, начать все с начала? Как это было с Оливией, которая после горя не могла видеть свое привычное окружение, родные пейзажи и самое главное – прежнюю себя». Безусловно, ситуации очень разные. Но в обеих эти девушки потеряли частичку себя. «Вдруг Агата изменится навсегда», — думал он.       — Увидимся вечером?       — К сожалению, мне придется задержаться. Хотела предупредить, что вернусь только завтра. Самолет вылетает вечером в шесть.       — Хорошо, тогда до встречи, — Александр улыбнулся краешком губ.       — Целую вас, — снова нежно произнесла миссис Нильсен.       Отключив вызов, швед забрался в машину, переведя взгляд на Агату. Девушка, прислонившись лбом к окну, смотрела куда-то вперед. Он не знал какие подобрать слова, поэтому молча завел машину, направляя ее домой.       Дорога пустовала, машин почти не было. Нужно было что-то делать. Но что? Привыкший все держать под контролем, он ненавидел ситуации, которые ему неподвластны. Все, что мужчина мог – быть рядом с ней. Но Александру казалось, что этого недостаточно.       Мужчина потянулся к панели, подключая по Bluetooth свой смартфон к автомобилю. Найдя в приложении нужную композицию, включил и прибавил немного громкости.       «When the white flag sails, covered in streaks of blood there'll be an endless sea, of us rising up», — раздалось из колонок.       Агата будто ожила, переводя взгляд на Александра. Не так давно, разговаривая с Элизой по телефону о состоянии Агаты, он узнал о девушке интересный факт. Оказалось, Агата всегда включала эту песню, когда ей было непросто. И это правда. В самые тяжелые моменты жизни с Агатой всегда была эта песня, разделявшая ее боль. Надежда на то, что в итоге все будет хорошо – вот какое ощущение она дарила англичанке.       Харрис разулась, развернулась всем корпусом к Александру, подтягивая коленки к груди. Непроизвольная улыбка озарило ее грустное лицо, заставляя мужчину ликовать. Он не отвлекался от дороги, чувствуя на себе прожигающий взгляд зеленых глаз.       — But the sons of joy their victory will soar, — тихо пропела девушка, опуская глаза вниз.       Убрав руку с коробки передач, он осторожно протянул ее ей. Недолго думая, Агата вложила свою ладонь в его, крепко переплетая пальцы. В отличии от ее, рука Александра была теплой. И только сейчас она осознала, как давно не чувствовала этого. Он прикасался к ней, но постоянные мысли уводили от реальности, заставляя забыть о людях, что находятся совсем рядом, готовые помочь и вывести из самого вязкого болота.       Ей не хотелось спрашивать, откуда он узнал о песне или что это чистая случайность. Девушка просто ощутила спокойствие и умиротворение. Наконец-то. Выплакав все слезы в кабинете психотерапевта, сил не осталось вовсе. И даже думать ни о чем не хотелось. И это было самое прекрасное за последнее время – не чувствовать ничего. Только абсолютную благодарность к человеку, который сейчас сжимает ее ладонь в своей, нежно целуя пальцы.       — Не хочешь чай или кофе? — наконец заговорил Александр, останавливаясь на светофоре и переводя взгляд на нее.       Девушка отрицательно помотала головой, слушая любимую песню.       — Может шоколадку? — улыбнулся он, снова получая в ответ отрицательный кивок.       — Хм… мороженое? — сдаваться Александр не собирался.       — С орешками? — она выпустила его руку, давая возможность вырулить.       — Какое захочешь.       — Буду, — девушка заправила прядь волос за ухо, неотрывно смотря на Александра.       Мужчине же хотелось кричать от счастья, что она согласилась хотя бы на это.       Проехав еще немного, они остановились у небольшого магазинчина около заправки. Александр вылез из машины, надевая солнцезащитные очки и вызывая новый прилив радостных эмоций у Агаты. В таком амплуа она его еще не видела. От мысли, сколько всего им еще предстоит узнать друг о друге, ойкнуло сердце, потому что ей хотелось быть для него самым близким человеком. Но для начала нужно разобраться с наследством и судом, навести порядок в голове и перестать мучиться от постоянной тревоги. И Агата готова работать над собой. Ради них.       — Один кофе без молока и сахара, пожалуйста, — сказал мужчина, когда касса освободилась. — А еще вот это мороженое.       Только Агата потянулась к сумочке за своим кошельком, Александр отодвинул ее в сторону, расплачиваясь картой.       — Только не говори, что теперь будешь за меня расплачиваться, — девушка напряглась, когда он вернул карту на место с самым невозмутимым выражением лица.       — Не скажу.       — Ну, Алекс… — протянула она, хныкая.       Наконец-то он услышал в ее голосе оживленность. Еще один прогресс. А это был только первый прием у врача. Может, все не настолько плохо, как Александр себе представлял.       — Ну, Агата, — передразнил ее. — Мне не сложно, а тебе, между прочим, должно быть приятно.       — И мне приятно. Спасибо большое. Но также мне неловко.       — Неловко?       — Именно.       — Не переживай, со временем мы избавим тебя ото все-е-ех неловкостей, — загадочная улыбка промелькнула на этой идеальной физиономии, и он аккуратно наклонился, чмокая ее в носик.       На самом деле Александр боялся шутить, когда она пребывала в таком состоянии. Но именно это и помогало Агате отвлечься.       — Позволь мне хотя бы это сделать для тебя, — уже серьезно произнес он.       Агата прикусила внутреннюю сторону щеки, незаметно кивая. Она видела, что его мучает невозможность помочь ей. От этого самой становилось еще хуже, ведь Александр из-за нее в такой ситуации.       Забрав кофе, они направились домой. Оставшуюся дорогу царила тишина, и никому не хотелось ее нарушать. Ей было спокойно, а ему радостно. Этот небольшой диалог поселил в душе надежду на то, что в итоге все действительно наладится.

***

      — Котенок, мы приехали, — уснувшая по дороге девушка никак не хотела открывать глаза. — Агата, вставай.       Промычав что-то невнятное, она потянулась и перевела заспанный взгляд на мужчину.       — В машине ночевать будешь? — Нильсен закинул блокнот в бардачок, и с прищуром посмотрел на девушку.       — В кровати удобнее, — улыбнулась она.       Алекс невольно засмотрелся. Голубые айсберги прошлись по волосам, глазам, веснушкам, вздернутому носику и припухшим губам. Закатное солнце было так ей к лицу. Особенно если на нем была улыбка.       — Не смотри так, — тихо произнесла Агата, краснея от влюбленного взгляда мужчины.       — Почему? — он будто в самую душу смотрел, пристально.       — Ты смущаешь меня.       — Я рад, что ты улыбаешься.       — А еще вызываешь удвоенное чувство вины, — она смахнула слезинку, отворачиваясь к окну.       Ну вот. Опять ей хочется плакать.       — Что? — он схватил ее за руку, поглаживая большим пальцем.       — Я чувствую вину перед тобой.       — Абсолютно беспочвенно.       — Неправда.       — Посмотри на меня, пожалуйста, — ровным тоном попросил он, ожидая, когда англичанка развернется в его сторону. — Агата.       — Извини, — она снова повернулась, говоря дрожащим голосом. — Просто ты из-за меня сам не свой. Если бы между нами не было чувств, тебе было бы легче.       Мужчина тяжело вздохнул, открывая дверь автомобиля, потому что в какой-то момент показалось, что воздуха перестало хватать.       — И я хочу попросить у тебя прощение, — продолжила она, испугавшись, что Александр сейчас же встанет и уйдет, хлопнув дверью.       Но он сидел, смотря вперед на ворота семейного дома.       — Ты извиняешься за то, что мы вместе? — уточнил он.       Слезы, которые без всякого разрешения снова появились на ее щеках, на мгновение перестали идти проливным дождем. Сердце замерло.       — Нет, нет, нет. Ни за что, Алекс, — она судорожно вытерла слезы, хватая его за лицо. — Это очень сложно. Одна часть меня так хочет все забыть. Хочет, чтобы вообще ничего из этого не произошло! А другая сопротивляется, потому что иначе не было бы Нас. Но я понимаю, что это нечестно по отношению к тебе, ты не заслужил такого.       — Ты тоже не заслужила.       — И все-таки изначально это были мои проблемы, от которых пострадали все вы. А особенно ты. Поэтому я чувствую вину, понимаешь? Я вижу, как ты сходишь с ума от того, что не знаешь, как помочь.       — Это правда, — он взял ее ладони в свои, убирая с лица. — Но прошу, не взваливай это на себя. Нам обоим трудно, но если мы хотим совместное завтра, нам нужно постараться сегодня, — он говорил спокойно и уверенно, помня слова, которые сказала ему сегодня мама. — Ты ведь хочешь этого?       В душе Агаты разлилось тепло и нежность по отношению к мужчине. Если бы не он, она бы просто не вынесла всего. И что бы он ни делал – только это заставляет ее чувствовать себя живой. Даже если она этого не показывает. И Харрис сделает все, лишь бы выбраться из этого ада. А если сама не сможет, он возьмет ее за руку и выведет к свету.       — Я хочу быть с тобой, Александр.       — Тогда ты не должна винить себя. Я сделал свой выбор и он только мой. Ты не принуждала меня испытывать к тебе чувства. Значит ты здесь не причем.       — Да, но…       — Без «но». У меня сердце разрывается, когда я вижу, как ты плачешь. Разве мы не заслужили быть счастливыми?       Она замолчала, смотря в его глаза. Он прав. А ей просто страшно. И она не знает как правильно. Но готова следовать за ним куда угодно.       Агата кинулась на шею Александра, утыкаясь носом в его кофту, пропитанную мужским одеколоном. После смерти тетушки только сейчас она ощутила, что у нее есть семья. Маленькая, но готовая бороться за нее, а не против нее, как это сделал Чарльз. А еще Агата впервые осознает, что есть человек, ради которого она готова, кажется, на все. И прямо сейчас он обнимает ее, шепча о том, как счастлив.       — Ты не голодна? — поинтересовался швед, глада кудрявую макушку.       — Немного, — улыбнулась девушка в его шею.       — Тогда пошли кормить тебя, — он отстранился, пробегаясь глазами по заплаканному лицу.       И она пошла.       Весь вечер пара провела в стенах огромного особняка. Девушка решила начать с малого и предложила поужинать не в комнате, как последние две недели, а в столовой. Ей по-прежнему было тяжело находиться рядом с гостиной, потому что перед глазами сразу же вплывала страшная перестрелка. Александр предложил ей перебраться в съемную квартиру в городе, но Агата понимает, что бегать от своих страхов – значит показать, что ты слабая. А она не такая.       И сегодня перед сном ей впервые не хочется плакать.