Ведьмин котик

Времена наши, места относительно те же. *** Странная молодая женщина, живущая со своим таинственным приятелем-хиппи в такой лесной глуши, которой пришлые браконьеры могли поклясться, что, сколько они тут не ходили, раньше здесь не было, зашла в свой уютно пристроившийся к скале бревенчатый домик, как из какого-то вестерна, обратно. Мелодично перестукнулись между собой, словно кастаньеты, длинные, до пола, щедро занавешивавшие вход вместо дверей, нити с разрисованными вручную бусинами, ракушками, перышками, косточками и прочей чертовщиной. И тут же еще раз, выпуская наружу кота. Абсолютно обыкновенного кота, типичного усатого-полосатого, каких большинство на любой городской помойке. Только вот посмотрел на незадавшихся насильников этот кот так, что если бы те еще сохраняли возможность хотя бы пискнуть, то заорали бы от ужаса на весь лесной массив, а могли бы, припустили прочь сверкая пятками. Если бы чертова ведьма не подбросила в костер какое-то хиппарское окуривание. Ведьма?.. Чертова?.. Чертова ведьма!! *** Время давно минувшее, те же земли. Абита ахнула. Глубоко, жадно, с наслаждением, полной грудью вдохнула показавшийся сладким, как свежий мед, воздух. Она не могла этого помнить, но, наверное, именно таким был ее первый вздох при рождении на этом свете. Теперь она все равно, что родилась второй раз. Возвратившись из мрака смерти к свету жизни буквальным образом. - Самсон? – слабо шевеля пока неважно слушающимися губами, позвала она своего спасителя и одновременно погубителя, как с незапамятных времен, всегда было в его природе, подобно круговороту в оной, какими бы именами не называли Косинога все новые и новые людские племена. Олений, звериный, но такой при этом человечный лик склонился ниже к ее лицу. - Все хорошо, Абита. – в мерцающем золотом взгляде Самсона ясно читалась улыбка, равно как в его бархатно-мягком сейчас голосе. Однако следом в них отчетливо отразились гораздо более знакомые Абите Уильямс его душевная боль и неизбывная печаль. – Но молю тебя, будь отныне осторожнее! Дерево Паупау приносит свои драгоценные плоды не столь часто, как всем бы хотелось. То-то же Абита уже успела удивиться. Ее друг могущественен, конечно, но ведь не настолько, чтобы воскрешать мертвецов! Переведя взгляд на его руку, она увидела все еще сжатую в кулак длань, и измазавший его ярко-красный сок, так похожий на кровь, что можно было с уверенностью подумать о человеческом сердце, раздавленном десницей древнего бога. Лишь то, что медного запаха крови не было, одна ягодная сладость и нежный цветочный аромат, не позволили Абите подумать в первую очередь об этом. Машинально проведя кончиком языка по рту, она ощутила его в полной мере. Вот, стало быть, как Косиног смог вернуть ее к жизни. - Бука! – хрипло вскрикнула Абита, рывком приподнимаясь и садясь на земле, где лежала до того труп трупом, которым и была. - Про Самсона мне понравилось больше. – ворчливо отозвался тот, которого величали в том числе Вендиго, и в его глазах заиграли огненные искорки веселья. - У тебя есть еще эти волшебные плоды? – не давая себе времени задуматься сколь о многом она просит, не ведясь на его шутливо-ревнивую подначку, Абита, ломая руки, протянула их к нему в мольбе. Ее бедный, милый, ласковый Бука! О, зачем она не схватила кота и не понеслась прочь из дому, как если бы тот горел, когда еще была такая возможность! Бедный, бедный, несчастный малыш, спасенный ею от свары собак полумертвым от ран и всю жизнь проживший искалеченным только для того, чтобы принять многократно более страшную, медленную и мучительную смерть! Абита думать об этом не могла и не могла не видеть, словно воочию, как осатаневшие саттонцы мучили ни в чем неповинного зверька, как храбро и безнадежно ее милый Бука отбивался от них и как звал ее, наверняка ведь звал, плача от нечеловеческой боли, смертной тоски и парализующего страха! А она не пришла к нему, не спасла, не защитила! Бедный малыш Бука, за что они так с ним?! Как и с ней, заодно, но с ним-то вообще за что?! - Не меня проси, Абита. – успокаивающе, легонько сжал Самсон обе ее ладони одной своей, зримо превосходящей их в величине. – Ты знаешь, кого следует попросить, а я тебе помогу. - Мать-Земля… - шепнула Абита Уильямс сквозь хлынувшие кровью из разверстой раны слезы, сосредотачиваясь и концентрируясь. И в их объединенные руки вновь хлынула сила. Жизни. Созидания. Любви. *** Буке никогда в жизни не забыть, как однажды на него яростно набросились огромные, свирепые и безжалостные, кровожадные псы, а потом однажды люди, в точности такие же и так же. Так же ни за что, он ничего у них не отбирал, он их вовсе никак не трогал. Во второй раз все было еще ужасней и еще больнее. И как в первый, его снова спасла его человечья мама. Бука точно знал, что спасла, хоть ему уже перестало быть плохо, страшно и больно. Она так плакала, и тогда, и потом, так крепко и бережно прижимала к себе, что он тотчас же простил ее за то, как она задержалась и замурлыкал ей от всего сердца, лизнув в соленую от слез щечку, чтобы та перестала так сильно переживать и казнить себя. Значит, не смогла прийти раньше, значит получилось только сей час, а любит она его ничуть не меньше, и никому не отдаст и никогда не бросит! Мама вновь его и спасла, и вылечила еще лучше прежнего. Он снова мог теперь видеть глазом, который потерял в день их первой встречи, и у него совсем перестала болеть изломанная псами, выгнувшаяся горбом спинка. Его милая Мама просто волшебница! Самая-самая настоящая. Так он и даст ее в обиду каким-то нелюдям за одни только о том черные помыслы! Которые со второго спасения Бука мог запросто слышать прямо ушками, как и легко разбирать прежде загадочную человеческую речь. Захотел бы, мог даже заговорить на человеческом, но к чему, они с Мамой и без того во всем понимали друг дружку. Как и с ее лесным другом, к приходу которого та варила в котле над костром что-то особенно вкусненькое, все равно все самые лакомые кусочки уже скормив ему. Бука грозно зашипел и мысленно потер лапки, безошибочно унюхав панический ужас злых настолько же, насколько трусливых людей, как это обычно с такими и бывает. Одетые иначе, чем те, давным-давно, больше от них не отличающихся ничем. Как и от тех псов. Напавших и причинивших боль, мечтавших погубить просто так, просто потому, что их общей кучей много и они намного сильнее, значит ничего им за это не будет. Сюрпри-и-и-из! - Милый мой храбрый Бука. – подошла сзади и присела рядом на корточки Абита, ласково почесав котика за ухом. – Скоро будем кушать. Нет, не их, больно мерзкие, как по-твоему? Котик Бука был полностью согласен с Абитой Уильямс. Хоть нынче, хоть прежде, хоть где угодно. И любил он ее еще и покрепче всяких там лосей рогатых на задних копытах!