Правильная неправильная омега.

Омега Бакуго Дикий по своей природе, но такой плачущий в постели, что ему не нужен намордник для сдерживания Он такой нежный и сладкий во время траха, что альфы, решившие спариться с ним (уверенные, что не удержат его в одиночку), возбуждаются и сами становятся дикими Они специально пришли вчетвером, когда узнали, что у Бакуго - течка. Такой дикий омега в жару должен был стать ещё более диким и агрессивным. Он мог принести вред себе… Поэтому, посовещавшись, альфы решили собраться вместе и помочь Кацуки с течкой. Они всегда проигрывали строптивому маленькому омеге в драках, но, вчетвером, они должны были с ним справиться…. Не то, чтобы они хотели изнасиловать его - нет. Они просто хотели прижать его к кровати, связать и, обнимая, успокаивать своими феромонами. Ну а секс… Трое при обсуждении сглотнули, представляя своего друга с раздвинутыми ногами, когда Изуку спросил об этом. Киришима на такое потряс головой: — Мы не будем спариваться, если Кацуки не захочет. Мы идём туда как его стая, и не хотим доставлять ему неудобства своим возбуждением. Поэтому мы все примем подавители. Да, парни? Каминари и Серо серьёзно кивнули. Они привязались к Кацуки и видели его разморённым и сонным. Он был таким милым и сладким, когда опирался на них во время позднего вечера кино. Он всегда позволял им чуть больше, чем остальным. Прикосновения, поглаживания… Он даже, в какой-то момент, перестал злиться, когда они гладили его по волосам и кружили от радости, после победы и улучшения своих оценок. Конечно, сначала Кацуки подпускал к себе только Киришиму, но это было лишь на первый взгляд. Из всех троих Кири просто был настойчивее, а Серо и Каминари… Пересилив страх, они начали сближаться с омегой, посредством подарков и общения. Так и повелось. Серо приносит напитки, Ками – что-то сладкое, а Кири – оскалисто лыбится, глазами показывая, когда Кацуки можно трогать. И ведь правда – можно. Потом уже никто не полагался на взгляды Киришимы. Все они и сами начали понимать, что сделать, чтобы улучшить состояние и настроение омеги, когда его можно обнять, когда погладить… А потом… Кацуки фыркает и сам раскрывает свои объятья. Трое альф больше не ходят по тонкому льду, касаясь и тиская его тогда, когда захочется. Проблема только в том, что хочется – всегда. А Кацуки и не против. Он даже начинает звать их по имени, вместо глупых прозвищ, оставлять дверь и окно своей комнаты открытыми и разрешает спать с собой, когда они долго засиживаются за учёбой… Чувства появились с первого взгляда и вдоха его аромата у всех них. Но росли и крепли они со временем, становясь больше похоже на что-то, чего нельзя допустить. Ведь Кацуки считает их своими друзьями и стаей, а они его – своим, целиком и полностью. Им хочется омегу. Конкретного омегу, который шокировано смотрит на компанию из четверых альф в своих дверях. Они впервые за три месяца постучали в его комнату, а не вошли, и это насторожило блондина, почуявшего аромат своих альф. Он с кряхтением поднялся с постели, в одном из украденных у этих самых альф огромном нежно-бежевом свитере. Кто знал, что Каминари купил этот свитер специально, и предложил Серо и Киришиме вместе с ним пропитать его своими запахами, а потом случайно оставить его у Кацуки в комнате? Конечно, они знали, что Кацуки носит его и даже спит в нём. Он сам им сказал: «Всё ваше, забытое у меня – теперь моё. А этот свитер… Я его не отдам. Он очень мягкий и удобный. Будет моей пижамой. У вас хороший вкус», после чего мило улыбнулся. Альфы от такого тогда задохнулись, и стали время от времени красть этот свитер, нюхая аромат омеги и пропитывая вещь своими запахами снова, чтобы Кацуки было комфортно. И чтобы от него пахло ими. — Что вы тут делаете? — спрашивает Кацуки. У него красное лицо от жара и выглядит он немного слабым и уставшим. Свитер свисает с него, подобно платью, оголяя покрасневшие бёдра, плечо и шею. Белые ключицы стали розовыми, рубиновые глаза – бардовыми. Из его комнаты тугой и густой теплотой, прямо в лицо присутствующих, кидается аромат готовности. Жжёная карамель и сахарная вата… Трое альф сглатывают, считая в уме до 10, чтобы успокоиться. Один – нервно поглядывает на своего друга детства. Подавители уже начали действовать, поэтому всё хорошо. Вот только Изуку, отчего-то, не хочет признавать, что у Кацуки уже началась течка. Потому что… Он выглядит слишком спокойным. — Кацчан, почему на тебе нет намордника? — внезапно спрашивает зеленоволосый, краснея. Омега смотрит на него, нахмурившись. Трое альф кидают осуждающий и злой взгляд. — Ебать тебя не должно. — рыкает Кацуки, цокая. Изуку выдыхает. Кажется, течка скоро начнётся. — Так что вы тут забыли? — парень устало опирается на косяк двери, смотря на присутствующих из-под опущенных ресниц. Каминари делает шаг первым, гладя спутанные мягкие волосы омеги. — Мы пришли составить тебе компанию в течку. — ласково говорит он, доставая маленький чёрный намордник, больше похожий на стильную больничную маску, с небольшой прорезью для рта. — Это для тебя. — он протягивает руку, и кивает на удивлённое личико — Можно? — спрашивает он, желая сам застегнуть намордник. Кацуки щурится — Вы типа хотите меня выебать… — он останавливается, оглядывая всех присутствующих, и останавливая недовольный взгляд на Деку — Вчетвером? Альфы понимают, что Бакуго от этой затеи, мягко говоря, не в восторге. Киришима спокойно мотает головой. — Нет, мы просто хотим быть рядом и успокаивать тебя своим запахом. Мы же стая. — коралловые глаза темнеют, и в них появляется какой-то намёк, который Кацуки даже не замечает. Он слишком устал и ослаб, чтобы говорить хоть что-то. Поэтому он просто кивает, позволяя Каминари надеть на него намордник. — Хороший мальчик. — хвалит его Серо. — Мы зайдём? — Кацуки снова кивает и пропускает их всех в комнату, недовольно смотря на Деку. Почему этот альфа здесь? Зачем его придурки взяли этого ботаника с собой? Омега недовольно фыркает, чувствуя себя некомфортно, пока альфы шокировано смотрят на его гнездо. Вся кровать заполнена любимыми вещами Каминари, Серо и Киришимы. Толстовки, футболки, игрушки… Они аккуратно сложены рядом с подушкой и выглядят немного неряшливыми из-за редких капелек слюней на них. Каминари срывается первым. Он резко поворачивается на пятках, возбуждённо хватая Кацуки за лицо и, кротко извиняясь, целует его, просовывая язык в щель на маске, прямо омеге в рот. Он готов к тому, что его укусят, готов к тому, что подпалят его волосы, но… Бакуго томно стонет в поцелуй, хватаясь за шею мужчины, вставая на носочки и давая ему простор. Каминари от этого смелеет, кусает мягкие губы и действует на инстинктах, вспоминая все статьи про поцелуи, которые он читал. Он скользит по клыкам омеги, мажет по нёбу и оплетает розовый язычок своим языком, чувствуя податливое тельце и слабеющие «ответы» омеги. Первый поцелуй… Каминари был уверен, что проебётся с ним и будет слишком неловким, но сейчас… Блять. Это так горячо. Изуку кричит что-то на фоне, хватая его за плечи и старается оттащись с призывами о том, что это «ОПАСНО!», и что Кацуки «МОЖЕТ ОТКУСИТЬ ТЕБЕ ЯЗЫК!». Каминари рычит в поцелуй, оплетая тонкую талию омеги своими руками, и кидая недовольный взгляд на Изуку. Зеленоволосый отшатывается от него, шокировано смотря на эту сцену. Довольно хмыкнув, альфа продолжает целовать Кацуки до тех пор, пока, наконец, парень не повисает на его руках, полностью выбившись из сил. Электро-герой приходит в себя. — Это не так, как в порно — хрипит Каминари, смотря на омегу, потерявшую все силы из-за одного поцелуя. Его личико покраснело, из уголка губ текут слюнки, а взгляд притуплён и опоясан дымкой возбуждения. Денки придерживает его за талию, прижимая к своей груди, понимая, что если отпустит, то его милая карамель свалится на пол. Он чувствует дрожь омеги, и оглядывается на Киришиму и Серо. — Я видел омег в течку, но… К-Кацчан т-так отличается — начинает заикаться Деку, вспоминая, как в средней школе увидел секс альфы и омеги в классе. Это было больше похоже на драку и возбудило 12-летнего мальчишку, сажая в его мозгу испорченные корни мечт о том, чтобы стать альфой и спарится так с Бакуго. Ему снились сны о том, как Кацуки будет вырываться, как всё тело Изуку покроется укусами и царапинами, как ему придётся удерживать своего друга детства, прижимать лицо блондина к кровати, чтобы не вырвался, связывать его, чтобы он не поранился… Изуку стал испорченным и был уверен, что всё так и будет. Ведь он стал альфой, а Кацуки – омегой. Как он и хотел. Значит и тут всё должно быть так, как он хочет. Разве нет? — Ахуеть… — шепчет Киришима — Бакуго, такой агрессивный, на самом деле… сладкий в постели… — он сглатывает, смотря на то, как омега перед ним медленно моргает. Лицо альфы темнеет, а дыхание становится тяжёлым. Блять. — Это… не научно… Омеги реагировали так только сотни лет назад… — шокировано шепчет Серо, уверено подходя и гладя Кацуки по голове. Кацуки мурлычет, тыкаясь в большую ладонь, и смотря на присутствующих с доверием, а потом резко вздрагивает и вскакивает, приходя в себя Он всё ещё в наморднике, который его "друзья" вежливо стащили из учительской, и который не позволяет ему широко раскрывать рот Он сам шокирован — КАКОГО ХЕРА ВЫ ТУТ ТВОРИТЕ?!?!?! — кричит он дерзко, пытаясь оттолкнуть Каминари и строя из себя бандита Но на его глазах всё ещё стоят слёзы, а лицо красное. Он дрожит и в воздухе витает его приятный аромат Это не выглядит, как угроза Это выглядит, как обида, страх и шок И альфы просто… Выпускают феромоны, чтобы успокоить свою омегу. — Кацуки, сладкий, прости, мы напугали тебя? — ласково улюлюкает Киришима, подходя к ним троим. — Кацуки, милый, мне так жаль! Когда я увидел свои вещи на твоей кровати, я сорвался! Уууууу! Мне так жаль!!! — Каминари хватает его за плечи, виновато тыкаясь в розовую шейку. — Кацуки, дорогой, прости. Тебе, наверное, больно? Давай я сниму намордник? — Серо улыбается, прикрывая потемневшие глаза. У троих альф у всех такие глаза. Полные тёмной похоти и желания обладать. Но они мягки и нежны со своей омегой. Они не хотят, чтобы он боялся их. Больше слепого доверия, больше… Они должны обладать им. — Что вы делаете?!?!?! — кричит Изуку, делая шаг вперёд. Альфы рычат. — Ему неудобно, ты не видишь? — злится Каминари, укрывая омегу в своих объятьях. — Мы должны снять намордник. Кацуки больно. — кивает Серо, приобнимая Бакуго за живот. — Он напуган тем, что не может защищаться. Ничего страшного, если он укусит нас. — поддакивает Киришима, прижимая голову Кацуки к своей груди. — Так нельзя! Это опасно! — Изуку настаивает на своём. Он уверен – течка ещё не началась, и если они сейчас отпустят Бакуго, то им всем придётся сложно. Серо отстёгивает намордник, аккуратно снимая его с порозовевшего лица и кидая подальше в угол. — Если боишься – проваливай. — скалится он, открывая своими лентами дверь. Изуку не помнит, как он вышел из комнаты, полностью шокированный и опустошённый. Всё не так… Всё должно быть не так! Кацуки ведёт себя неправильно! Он должен был драться, кусаться и материть их всех, вырываясь и накидываясь на них с атаками! Чтобы они могли связать его и удерживать! Чтобы они могли жёстко прижимать его ко всем поверхностям! КАК ЭТО ПРОИЗОШЛО?!?!?!? Изуку слышит тихий смех омеги и неуверенные согласия. Он слышит тяжёлые шаги и звук закрывающейся на щеколду двери. Он слышит поворот ключа изнутри. Слышит, как Кацуки всхлипывает… Слышит. И убегает.