Часть 1
20 февраля 2023 г. в 20:40
— …вот потому к дубовым мотивам — символу Принцев — теперь непременно стоит добавить золотую ветвь омелы, — размеренным бархатистым голосом, которым он обычно читал любимой внучке, подвел итог долгому и вдохновенному панегирику, посвященному величию рода, мистер Принц.
Лили мечтательно вздохнула. Из всех комнат она предпочитала проводить время именно в этой небольшой и на первый взгляд скромной гостиной, которую сами Принцы в шутку называли залом трофеев. Откуда взялось название, Северус и сам не знал. Услышал как-то от матери и просто принял к сведению — не до того было. Зато сейчас, раз уж дед в настроении разглагольствовать, вполне можно восполнить некоторые пробелы семейной истории.
— М-м-м? Почему именно «трофейная»? — переспросил сэр Октавиус и, задумчиво склонив голову, протянул: — Да как вам сказать…
— Так и скажи, — фыркнула Эйлин. — Потому что драконы всегда норовят похвастаться своими сокровищами.
— Не похвастаться, а полюбоваться.
С детства воспитанная на сказках и историях о рыцарях Лили встрепенулась.
— Драконы? — воскликнула она. — Причем тут драконы?
— Это давняя хохма, — поморщившись, мистер Принц наградил дочь неодобрительным взглядом. Но та давно имела к ним неплохой иммунитет, а потому в ответ лишь растянула губы в довольной усмешке и сладким голосом пропела:
— Шила в мешке все равно не утаить, папа. Так почему бы не познакомить нашу дорогую омелу хотя бы с малой частью семейных скелетов. Теми, что попроще для понимания.
— Конечно, — закивала девочка. — Сейчас же как раз Самайн: самое время скелеты доставать. Но давайте все же вернемся к шуткам о принцах и драконах. Замечательное сочетание, на мой взгляд.
— А когда я продолжу, станет еще лучше, — понизив голос и добавив в него таинственности, заговорщицки пообещала Эйлин. — Древнее предание, о котором пойдет речь, относится ко временам, когда первые Принцы только заложили этот замок. Случилось так, что лорд Криус — глава Принцев того времени — полюбил. Если только можно назвать его темную, одержимую страсть к дочери соседа столь чистым словом.
— Эй! — Лили возмущенно вскинулась, услышав знакомый текст. — Мисс Эйлин, вы нам взялись «Собаку Баскервилей» цитировать?
Засмеявшись, Эйлин шутливо пожала плечами:
— Но что поделать, если истории Гуго и Криуса удивительно походят одна на другую? Впрочем, финал нашей легенды будет более жизнеутверждающим.
— Это с какой стороны посмотреть, — проскрипел мистер Принц. — Один придурок напутал с компонентами, а весь род за него расплачиваться должен.
— Зато есть, кому расплачиваться. Это ли не чудо, если подумать?
— Так что там с легендой? Гуго… ой, то есть я хотела сказать, Криус полюбил, и? Девушке, надо полагать, это не понравилось?
— К сожалению, у прелестной кандидатки в супруги лорда Принца к тому времени, когда Криус соизволил обратить на нее свое высокое внимание, имелся жених и, как ни странно, менять его на властного, подавляющего одним своим присутствием и не стесняющегося в выражениях Принца леди не хотела.
— И? Принц вызвал его на дуэль и убил?
— Если бы, — ворчливо отозвался Октавиус. — Всем бы было проще.
— Тогда выкрал, как драконы обычно и поступают?
— Опоил. Любовным зельем личного изобретения, косорукий кретин.
— А причем тут тогда все-таки драконы?
— Притом, что зелье то было сварено на основе драконьей крови. Которая, как это общеизвестно, и сама по себе, без каких-либо дополнений, является мощнейшим приворотным и афро… кхм… стимулирующим, в общем. Как следствие, работая с ней, нормальные, адекватные зельевары стараются приглушить чересчур активные свойства, а также избавиться от постэффектов и побочек. Этот же…
— В защиту лорда Криуса стоит учесть, что квалифицированным зельеваром в том понимании, что мы вкладываем в данное определение сейчас, он никогда не был, а в списке его талантов на первом месте стояло воинское искусство. Да и сама наука зельеварения того времени ограничивалась обрывочными, разрозненными сведениями, фамильными наработками и рецептами, полученными по обмену или благодаря удачным озарениям.
— Так все и было. Зато драконоборцем лорд был отменным. Сейчас интерьер замка обновили, но где-то в дальних залах подвальных помещений до сих пор хранятся под чарами стазиса скелеты убитых им чудовищ.
Глаза Лили вспыхнули новым проблеском интереса.
— Правда? — вкрадчиво уточнила она. — А почему тогда их убрали куда подальше? Из-за какого-нибудь страшного проклятья, наложенного подыхающими драконами на своего мучителя?
— Из-за того, что после определенных событий любое напоминание о драконах вызывало в очередном лорде Принце желудочные колики и приступ бешеного раздражения.
Эйлин решила вмешаться, пока отец окончательно не зарубил нить повествования.
— Так вот, лорд Криус был драконоборцем, причем из удачливых, а потому в его кладовых скопилось приличное количество драконьей крови, только и ждущей момента, чтобы ее пустили в дело. И когда девушка оказанного ей высокого внимания не оценила, лорд припомнил ходившие в роду байки об исключительных свойствах «огненной рубиновой руды». Засучив рукава, он поднялся в личную лабораторию, расположенную, как это обычно бывает, в самой высокой башне замка…
Северус хмыкнул, припоминая школьных занятия в подземельях. Ну-ну. То-то Лили удивится, когда столкнется с суровой действительностью…
— …и сотворил эликсир, — тем временем с оттенком мрачного торжества подвела итог экспериментам одиозного предка мать. — Когда ничего не подозревавшая девушка приняла кубок с подмешанным в него зельем и потеряла голову от любви, безутешный бывший жених и встревоженный отец поили ее всеми возможными противоядиями, проверяли на все доступные чары и проклятья, но вердикт был один — чиста и не зачарована. К тому же и ее новый избранник был хорош собой, богат и уважаем, а потому особых возражений против брака с ним у семьи леди быть не могло.
— А дальше? Что было дальше?
— Дальше-то? — дед вздохнул и, отвернувшись к огню, глухо заключил: — Разумеется, ничего хорошего. Пара сочеталась браком, родила троих детей и счастливо прожила отведенный каждому срок. В любви и согласии.
— И? Разве это так плохо?
— Вот так опытным путем Принцы установили табу, нарушать которое не стоило даже под страхом смерти. Ведь что такое смерть одного человека по сравнению с хорошим, качественным родовым проклятьем, верно? Итак, отныне и навсегда любому представителю рода ни в коем случае нельзя заключать брак, если хотя бы один из партнеров находится под действием изменяющих сознание зелий.
Северус почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Получается, он по самому краю прошел? Ведь ему, как потомственному зельевару, в первую очередь стоило бы подумать о нестандартных и не совсем легальных методах завоевания объекта чувств. Но, оглядываясь назад, у него ни разу ни единой мысли не возникло о том, чтобы принудить к чему-то любимую девушку. Образ Лили был священен и неприкосновенен. Вероятно, дед пришел к схожим выводам, так как он послал внуку встревожено-вопросительный взгляд, на который Снейп слегка помотал головой, выражая отрицание, и сэр Октавиус выдохнул с явным облегчением. Лили тем временем перехватила нить беседы:
— Значит, их прокляли?
— Скорее даже воздали по заслугам. Криус, в пылу любовной горячки и дурного вдохновения создал воистину дьявольское зелье. Ты когда-нибудь слышала термин «вечные эликсиры»? Это крайне коварная группа составов, чье действие без целенаправленного вмешательства со стороны может длиться до бесконечности. Чтобы отменить эффект такого зелья всегда необходим специализированный антидот, артефакт, ритуал или крайне мощные и узконаправленные чары.
— А он когда-нибудь расколдовал жену?
— Не смог. Как уже упоминала Эйлин, наука зельеварения тогда лишь зарождалась, примерно так же обстояли дела и с чарами, а драконья кровь, которую он беспечно взял за основу приворотного, обладает одним крайне неприятным свойством: если дозировку превысить хотя бы на одну каплю, то вместо приятной влюбленности на выходе мы получим настоящую одержимость. Привороженный задушит объект привязки своей любовью, свяжет его по рукам и ногам, постарается заполнить собой все пространство рядом с любимым. Причем сбежать также не выйдет: благодаря адову зелью между парой образуется особая связь. Каждый из них будет интуитивно чувствовать, в каком направлении находится другой, и сама судьба будет постоянно сводить их вместе.
— Это ужасно… — вздохнула Лили, но после паузы добавила: — и ужас как романтично.
— Вероятно, — хмыкнул Принц. — Ровно до тех пор, пока это не коснется тебя.
— А нас с Северусом это тоже как-то касается?
— Как-то? Напрямую, девочка моя. Как я уже говорил, браки, в которых свидетелем выступает сама магия, нельзя заключать, когда хотя бы один партнер находится под действием дурманящих сознание зелий или заклятий. Никаких непреложных обетов, непростительных проклятий, приворотных или зелий внушения. Даже элементарное бодрящее или гламур я бы лично не рекомендовал.
— А невеста Криуса как раз была под приворотным.
— И той еще забористой дрянью, вынужден признать. Пара обменялась клятвами, взошла на ложе и в положенный срок родился наследник рода. Мальчик. С приворотным в крови и всеми вытекающими отсюда проблемами.
— Он сразу же влюбился в кого-то?
— Не сразу, нет. Проклятье подняло голову значительно позднее. Оно достаточно коварно: ждет своего часа, затаившись, подстерегая момент, когда носитель встретит ту, что и так бы затронула его чувства. Но стоит подходящей леди попасть в поле зрения… вот тогда оно разворачивается на полную. Это всегда, как вспышка молнии. Ярко, болезненно и неотвратимо. Лекарства нет. Драконья кровь, текущая в наших жилах, кипит и лишает самообладания, заставляет творить безумства и добиваться избранницы, невзирая на средства.
— А у тебя тоже все так и было, дедушка?
— Разумеется, исключением я не стал. Пытался сопротивляться, занимался самообманом и даже оттянул момент с объяснениями на два года, но все-таки повел ее под венец.
— И у мисс Эйлин?
Глаза Лили, большие и широко распахнутые, обратились на мисс Принц. Та с легкой улыбкой покачала головой:
— Не знаю, к добру или худу, но свою ахиллесову пяту я до сих пор так и не встретила.
— К добру, — проворчал мистер Принц. — И будем надеяться, Северус с Лили поженятся раньше, чем это событие произойдет. Если все получится, как я думаю, с консумацией их брака проклятье спадет.
— Значит, и Северус меня тогда сразу разлюбит? — лицо юной невесты вытянулось, а глаза подозрительно заблестели. Пальцы, которыми она вцепилась в рукав жениха, слегка побледнели.
— Ну что ты, — тут же отозвался Снейп, нежно накрывая ее руку своей. — Мы с тобой — особый случай. Просто вспомни: мы изначально были предназначены друг другу самой судьбой. Даже если проклятье развеется, наши чувства, воспоминания, доверие, выстроенные отношения и привязанность останутся. Ты всегда будешь для меня самой дорогой и единственной, клянусь!
— Ты для меня — тоже, Северус! Мне кроме тебя совершенно никто не нужен! Но… — тут она лукаво улыбнулась: — Вынуждена признать, что есть в этом проклятье свое особое, темное очарование. И я в какой-то мере даже успокоена тем, что самые сложные, школьные годы мой дорогой жених проходит под ним. В чем-то я могу понять лорда Криуса.
Северус хмыкнул и машинально провел пальцем по серебряному кольцу. Если так подумать, его внутреннему дракону было достаточно простой нерасторжимой помолвки. И обусловленной необходимостью защиты железобетонной причины ни на шаг не отходить от любимой невесты, отгоняя от нее любой нежелательный с его точки зрения элемент. Развеется ли проклятье с заключением их брака или нет — какая, собственно, разница? Лили уже здесь, рядом, она принимает и любит его таким, какой он есть, а бонусом еще и не шарахается от любого упоминания темной магии. Чего еще ему желать? Разве что, чтобы время до совершеннолетия пролетело быстрее.