La Forêt

      Для выживания в лесу ему требовалось лишь его зрение, слух, ловкость, ум и единственный друг — кинжал. Он предпочитал не вспоминать, как достал его украл, и умалчивал об этом, хотя никто и не спрашивал. Единственные его слушатели — тишина и покой. Конечно, мелкие зверушки могли стать ему небольшими приятелями, но он предпочитал их есть. Наверное никто не хочет с ним дружить, чувствуя исходящий от него запах крови.       В один день он полировал свой кинжал, заметив одинокого юношу со светлыми, как у него самого, волосами, только более ухоженными и не такими заросшими. Похож на цветок, а не на чучело садовое. Принц, в этом Рук уверен, ходил и бродил меж деревьев. Совсем молодой, его ровесник. Заплутал в лесу видимо. — Ты заблудился? — Рук свисал с дерева, его веснушчатое лицо ухмылялось, губы вытянулись до ушей, выражение сравнимое с лисьим, по-другому он не умел.       Принц отошёл подальше, чувствуюя неприятный запах изо рта незнакомца. «Бездомный сумашедший» пронеслось у него в голове. — Нет, я гуляю, — на вид принцу лишь тринадцать лет, сложно сказать, что его бы пустили такого ухоженного одного в лес. — Ты заблудился, — у принца дернулся глаз, — Я Рук... Просто Рук, а ты?       Принц поморщился, смотря на протянутую руку, его же нисколько не смутило это.       Раздался шорох. Тихий рык и на принца понесся волк, обнажив кровавые клыки. Изо рта текла пена — бешенный. Принц не успел среагировать, как перед ним возник Рук и, повалив волка на землю, вонзил кинжал прямо зверю в сердце. Разрезал он его быстро, принц не успел моргнуть, уже через пару минут перед ним лежал мёртвый волк, с перерезанной глоткой и животом, из которого почти вывалилась кишка. Руки знакомого в крови, как и одежда. Принца стошнило прямо на шляпу охотника, как он прозвал его в голове после этого.       Когда ему стало лучше, перед лицом оказалось сердце волка, которое держал охотник голыми руками. Принц искривил лицо, смотря на ещё шевелящееся сердце, и довольного Рука. — Омерзительно... — Прекрасно, — возразил охотник. — Смотри как красиво течёт кровь по венам, как мило оно ещё дёргается, в надежде жить, и как мучительно осознает, что смерть неизбежна...       Щеки Рука порозовели, он наслаждался больше не сердцем, а мучениями принца, что почти упал в обморок. Рук убрал сердце в сумку, и поспешил поймать свалившегося блондина.       С того момента прошло три года. Вил Шенхайт, принц северного королевства Помфиоре, уже привык к замашкам своего личного охотника и непризнанного друга. Его уже не тошнило при виде трупов животных и людей и их внутренностей. Он смотрел на их уход из жизни бесстрастно, отмахиваясь белой перчаткой, в очередной раз отдавая приказ его верному охотнику избавиться от недоброжелателя. В следующий миг тот замертво падал, со стрелой в сердце, и через секунду появлялся Рук, собираясь по привычке расчленить труп. Ему не дали это сделать прямо в коридоре, иначе тот запачкает всё в крови. Для этого был подвал в замке. — Roi du Poison, твой яд как всегда прекрасен, — от того бездомного, даже правильней сказать дикого, охотника не осталось и следа.       Манеры, элегантность не только внешне, но и внутренне. Актуально подстриженное каре, чистая кожа, и самое главное, приятный запах изо рта. Но конечно это продлится не долго, до подвала. — Прекрати, Рук. Я ещё не король, прошу заметить, — принц поправил корону, заметив, что часть его туфлей испачкалась в луже крови.       Но Рук успел оставить глубокую рану на руке трупа. Настолько быстр, что глаза Шенхайта не успевают за ним углядеть. Никогда. — Что случи... Ай! — вскрик в конце коридора принадлежал парню, на год младше них, с чёрными, как смоль, волосами, и карими, как шоколад, глазками. Но самое главное, белая, как снег, кожа. — Он... — Roi du Neige!       Вила раздражало присутствие Нейджа в этом замке. Он пришёл неожиданно в его дом, украл внимание отца, и всеобщую любовь. А всё потому, что выглядел как беззащитный птенчик, милый и пушистый. А не как гордая, элегантная и властная птица. Нет, он не помеха его пристолу, но не это беспокоило Вила.       Красота.... Это главное в семье Шенхайт. Всё должно быть красивым, иначе в этом нет смысла, что красивее и приятнее глазу, то и продолжает жить. Принц всегда считал себя самым красивым в этом замке, да что там в замке, во всём королевстве. Пока не объявился Нейдж, рождённый бастард, сын служанки, ныне покойной. Оказался красивее, милее, и отец решил его оставить. Как вещь, думал Вил, но теперь видел, как ошибался. Они были наравне... Нет, он был несправедливо занижен. — Roi du Neige, тебе не стоит видеть это, — Рук отвернул парня, слегка испачкав белый пиджак алой кровью. На это Нейдж лишь улыбнулся. — Рук, хватит меня так звать. Можешь просто, Нейдж, — его улыбка, многие таяли от тепла, исходящего от неё. — Хорошо... Нейдж, — Рук приобнял его, отводя подальше от разлагающегося трупа.       Вил видел, как Рук смотрел на него. Этот взгляд, полный восторга и восхищения он видел всегда, когда охотник смотрел на красивые вещи, коих много в замке. Но сейчас он смотрел на парня по-другому. Было во взгляде нечто особенное, сокровенное, нежное. Такое Вил никогда не видел у Рука, до момента как тот впервые не познакомился с бастардом. И теперь можно лицезреть эту сторону охотника каждый раз, когда на горизонте появляется этот цыпленок. Нет, утёнок. — Тц.... Бастрад, — процедил Вил, развернувшись в другую сторону, топая каблуками по каменному полу.       Он чувствовал, как потерял всё. Из-за одного человека. Злость кипела в нём, разливаясь по венам, прямо из сердца. Капли крови упали на пол, он слишком сильно сжал руку.

***

      На кухне кипела жизнь. Крысы тут и там шнырялись из угла в угол, таская еду. Злая кухарка гоняла их метлой. Одна крыса благополучно сбежала от неё в сторону двери, и была раздавлена ботинком охотника. От неё осталось кровавое пятно на подошве. — Ох, слава Господу, Рук, убей этих вредителей, — пропищала женщина, изможденная вечной беготней. — С удовольствием, madam, — в шутливой манере Рук снял шляпу, и через секунду одну из толстых и жирных крыс придавило кинжалом к полу. Нейдж закрыл глаза, с ужасом слушая последние писки мелких грызунов.       Рук старался делать всё аккуратно, он легко изловил крыс, всех до одного, и сложил в мешок. Нейдж открыл глаза, смотря на пару маленьких пятен крови на полу. — Нейдж... Идем, я испачкал твою одежду, — заметил блондин, на что Нейдж отмахнулся и, схватив его за руку, повел в сад.       Шли они долго в тишине. Пока их взору не предстал красивый сад: кусты роз, фиалок, лужайки анемонов и нарциссов, а в центре сада красивая яблоня со спелыми алыми яблоками. Символом семьи Шенхайт являлось яблоко, считавшееся самым красивым фруктом в их королевстве. Нейдж поспешил на любимое место, под деревом. Рук шёл следом, встав рядом. — Помнишь мы впервые встретились тут? В саду... — прошептал Нейдж, улыбаясь, прикрыв глаза. Что было привычкой.       Мальчик со смольными волосами сидел в кустах роз, прячась от новых родителей и брата. Он чувствовал себя неуютно в этой одежде, среди этих людей. Он привык к старой, потрепанной рубахе в заплатках, как и штаны (если можно было их так назвать), привык к тёмным, сырым помещениям, и теплым объятиям матери. Которых больше никогда не почувствует. — Нашёл! — его схватили за плечи, он с испугом отскочил прямо в шипы роз.       Мальчик с зелёными глазами, в смешной шляпе, уставился на раненого Нейджа, что слегка поцарапался об неестественно большие шипы. Капля крови скатилась по щеке, смешавшись со слезой. — Извини, — всё ещё поражённый Рук протянул ему платок с уткой. Нейдж перестал плакать и слегка улыбнулся, принимая его. — Ничего, я просто испугался.       Солнце слепило в глаза, охотник широко улыбнулся, помогая встать мальчику. Птицы пели, и одна прилетала тому на волосы. Хант удивился. Нейдж умиленно наблюдал за ним и, взяв птицу на руки, поднёс к охотнику. Птица вжалась в ладони, увидев Рука, но немного подождав, бодро прыгнула на протянутые руки. Она была мягкой, теплой, и чем-то похожа на парня напротив.       Впервые в жизни Рук заплакал. Он никогда не видел такой красоты, как эта птица. Он никогда не замечал то, на чем построенна семья Шенхайта, никогда не видел красоты жизни.       Рук поправил шляпу, смотря как на горизонте появляются тучи. — Да, это был самый лучший момент в моей жизни, — слегка улыбнувшись, он сорвал ярко-красное яблоко с дерева и протянул Нейджу.       На вкус оно было сладким, и очень вкусным.       По словам Рука, его губы оказались такими же вкусными, как и яблоко.

***

      Пасмурная погода Нейджу никогда не нравилась. В такие дни он чувствовал печаль, тоску, и усталость, исходящие от людей. В такие дни люди чаще злились, всё шло не так, как хотелось, и просто ничего не хотелось. Он прекрасно видел это, наблюдая за слугами дворца, отцом, и братом. Хотя сложно назвать его так, Нейдж видел взгляды, полные ненависти, за приветливой улыбкой. Но делал вид, что не замечает. — Бастард, ты должен был умереть, — тёмная фигура склонилась над ним, медленно сдавливая шею. Глаза сверкали, широко распахнувшись, не моргая.       В ту ночь он не заснул больше, и не спал несколько дней, всё ожидая, когда придет Вил, и задушит его. Но этого не произошло. Оба делали вид, что это был лишь плод воображения. Удивительно, что Хант, уши и глаза замка, не знал.       На улице всё ещё пасмурно. Объятия со спины не были чем-то неожиданным. Он знал, что Рук любил подходить со спины. Он всегда готов к этому.       Нейдж любил яблоки. Рук дарил ему яблоки. Они посадили в саду вторую яблоню. Когда-нибудь они вместе сорвут с неё по яблоку. А пока они сидят под ней, плечом у плеча, и мирно спят.       Комната Вила находился прямо над садом. Он хотел вырвать яблоню, расколоть её на мелкие щепки. — Мой любимый яблочный пирог! — маленький Вил с удовольствием уминал за обе щеки яблочные сладости.       Он терпеть не может яблоки.

***

— Roi du Poison, может ли Ваш верный охотник временно освободиться от обязанностей... — Рук, прекрати. Зачем эти формальности? Мы же друзья, — улыбка Вила была настоящей, и только Хант мог лицезреть её.       Они правда стали друзьями со знакомства, не смотря на статус. Но Рук отдалялся, Вил не мог его удержать.       Шенхайт знал, куда отпрашивается охотник. Ему не нужно гадать на кофейной гуще, что это очередной пикник-свидание в лесу. Почему у них не было никогда дружеских посиделок за чашкой чая. Но он сам не предлагал никогда их. Значило ли это, что, не появись Нейдж, он бы никогда в жизни не подумал о них. Рук ему не друг? И это вина Вила?       Его многие недолюбливали и завидовали ему. Конечно, откуда принцу знать, что такое дружба. Хант же, ребенок леса, удивительно дружелюбен, особенно к бастарду. Неужели скрытая любовь ко всему прекрасному и живому так сильно повлияла на это? Прекрасное в смерти уже не казалось таковым?       Тяжёлый вздох. Пройдясь до окна, он увидел счастливую и весёлую пару. Нейдж держал а руке корзину, а Рук свой верный лук, подаренный ещё несколько лет назад им же. Но взгляд зацепился за вязанный брелок птицы на шляпе. И цветок в смольных волосах, белая роза.       Рук утащил его в лес, в одно из красивых, в то же время безопасных мест. Небольшой ручеёк, пение певчих птиц, и лишь изредка жужжание маленьких друзей. Нейдж сел прямо на высокую траву, смотря как божья коровка топала своими ножками по ней. Три пятнышка. — Какое чудесное место!... Ой, смотри, Рук, — та самая божья коровка стала ползти по его ноге. Нейдж аккуратно положил обратно в траву. — Oui! Поистине чудо, — он улыбнулся. Но в этот раз улыбка не вызывала страха у животных, они наоборот, почувствовали себя в безопасности.       Сев рядом, Рук протянул ему кусок яблочного пирога. Нейдж откусил кусок, чувствуя как тесто таит во рту, явно наслаждаясь вкусом. Положив голову ему на плечо, Нейдж уснул. — Спи сладким сном, mon amour, — лёгкий поцелуй. Он обнял парня, наблюдая за ручейком.       Погода испортилась, тучи скрыли солнце.

***

      Свет от огня удивительно холоден. Свечи горели синем пламенем. Вил нервно мешал жидкость в котле, медленно приобретающую зеленый оттенок. В его роду были ведьмы, он знал, хотя отец упорно это скрывал долгие годы. Кровь ведьм течёт по их венам. Но передаётся только по женской линии, говорил отец.       Он не знал, что пол не важен, он не знал, что сын раздобыл книгу прабабушки. Он не знал, что сын практиковался в темной магии, он думал, его семья давно утратила способность, рожденными одними сыновьями в трех поколениях.       Только Рук знал о хобби принца. И только он знал, что тот попытался вылечить отца, варил и варил зелья, но всё было четно. Ведьмы не могут лечить, их руки могут только творить зло, это проклятье. Даже из обычного лечебного настоя Вил мог сделать смертельный яд. Но принц не унывал, и, молясь Господу Богу, просил благословения. И настал день, когда впервые в жизни он не произвел яд, или проклятие, а настоящее лечебное средство.       Слёзы наворачивались, когда принц смотрел, как отца медленно хоронят на семейном кладбище, рядом с дедушкой. Он не успел его спасти. Бутылка с целебным зельем выпала из рук, разбившись об землю. Рук подошёл к нему, и сжал плечо, сочувствуя. Нейдж стоял, ни жив, ни мёртв. Кожа ещё бледнее, чем обычно, почти как белая скатерть, карие глаза потемнели, и стали на ровне цвета волос. Он уже выплакал все слёзы.       Смотря в зеркало, Вилу казалось, что у него появился седой волос. После коронации — ещё несколько. Вилу всего лишь двадцать лет, по ощущениям семьдесят. На его плечах теперь всё королевство, больше никаких детских обид. — Рук... Помнишь нашу первую встречу? — Вил восседал на троне, ожидая приход гостей. — Oui, Roi du Poison... — он приклонился на одно колено. — Убей его, и принеси мне его сердце, — холодный тон в глубине души напугал Рука, никогда не слышавший такого от уже Короля.       Хант знал, о ком говорил Король. Одинокая слеза скатилась по щеке, лица не видно за упавшей на глаза челкой. Рук не мог ослушаться приказа Короля, иначе он не охотник семьи Шенхайт.       В тот день, Рук пригласил его на пикник. В этот раз Нейдж оделся довольно необычно для него — во всё чёрное. В тот день, они пришли в любимое место. Рук предложил Нейджу яблоко, в этот раз немного зеленоватое. — Рук... Просто знай, я люблю тебя, и никогда не буду винить за это. Мы не сможем этого избежать, это судьба, — по лицу Нейджа потекли кровавые слёзы он упал замертво. Откусанное яблоко скатилось к охотнику.       Он знал об этом, и всё-равно пошёл, смеялся, тепло улыбался. Осознание этого сильно ударила по Руку, он занес кинжал над сердцем Нейджа, но никак не мог испортить его. Он не мог, впервые в жизни он не мог. Слёзы скатывались по щекам. Ему потребовалось время, он успокоился.       Сердце Нейджа оказалось очень красивым, как и он сам. Оно будто ещё жило. Рук посмотрел на дыру в теле Нейджа. Оно не могло жить. Он не бросил тело.       Рядом прогуливался оленёнок. Теперь же его бездыханное и разорванное тело лежало в чистой реке, на которую они любили смотреть. Рук заменил сердце Нейджа оленьим, и понес тело обратно в замок. Теперь мертвый Нейдж с оленьим сердцем в груди покоился в своей спальне, а Рук лежал рядом. Он больше никогда не откроет глаза.       Вил не смеялся радостно при виде сердца Нейджа. Он не плакал, ничего совершенно. Теперь он не мог понять смысл этого. Он сидел на коленях, и смотрел на сердце в шкатулке. Его взгляд опустошенный, до этого полностью обезумевший, переместился на дверь, в которую вбежали простые солдаты и крестьяне. Напуганные.       Они знают.       Вил стоял, привязанный к столбу, в окружении хвороста. Он читал, что ведьм сжигают, так и умерла его прабабушка. Когда вспыхнул огонь, Вил не сожалел. Он лишь плакал без причины, и улыбался. Теперь он встретиться со своей семьёй и другом.       Замок, прекрасный сад. Две яблони росли в нём. Вторая, что росла рядом с кустом белых роз, совсем недавно посаженная, наконец созрела. Ярко-красное яблоко упало с его веток, и маленькая божья коровка села на него, успокаивая.