Книга за семью печатями

Стоял весенний полуденный зной. На горизонте виднелся молчаливый лес, окруженный величественным горным хребтом, издали казавшийся таким крошечным, будто при желании его можно было раскусить, как трюфельную конфетку. Сад и аллея у академии были будто мертвы: тропические птицы не заливались песнями, как было у них каждую весну, и первые сонные пчелки, уже во всю силу трудящиеся, не резали воздух жужжанием крыльев. Лениво обмахиваясь рукой, Гальциона неспешно шагала по широким коридорам академии, задумчиво глядя по сторонам. Каждый день эти проходы были заполнены, казалось бы, нескончаемым потоком учеников, которые своими разговорами заполняли такое огромное пространство, но сейчас здесь было на удивление пусто. Звук шагов эхом отскакивал от стен. Как Гальциона не старалась, все мысли словно вылетели из ее головы, а новые почему-то не приходили, как будто мозг был обтянут плотной невидимой пленкой. В один момент она обнаружила себя стоящей у выхода в одном из кабинетов. Дверь за ней была плотно затворена. В аудиторию сквозь прикрытые шторами окна лился мягкий рыжий свет, делающий полумрак комнаты чуть уютнее. В поле зрения Гальционы попал возвышающийся к потолку стеллаж с книгами, приставленный к стене. Такие шкафы всегда ей очень нравились, вот и сейчас, только завидев их, глаза девушки превратились в два маленьких огонька. Подойдя к стеллажу вплотную, девушка провела рукой по цветным корешкам книг. Книги выглядели нетронутыми, почти новыми, на них не было даже библиотечных марок. Аккуратно достав одну книгу с пустой обложкой, на которой не было даже названия, Гальциона начала перелистывать страницы. Книга была написана на языке, какого Гальциона раньше нигде не встречала. Строки букв будто шли не как обычно слева направо, а вертикально — сверху вниз или же снизу вверх, но точно сказать было невозможно. В книге не было ни единой картинки, нигде не было ничего похожего на имя автора — скорее всего, эта книга даже не принадлежала академии и была случайно принесена кем-то из учеников. Вдруг среди шелеста страниц девушка уловила звук, который будто слился с окружающим шумом, но со временем начал выделяться. И когда она поняла, что это было, кровь застыла в ее жилах. Кто-то тихо шептал, будто стоя у нее за спиной, проговаривая слова со слышимым усердием: -Ettevaa.tust ole… ta eissee, takes…väidabole.end.vat. По голосу было слышно, что человеку речь давалась тяжело. Он говорил с большими паузами, по слогам, буквально выплёвывая их с болью. По спине пробежали мурашки. Гальциона не могла понять, с какой стороны доносился голос — он будто был всюду сразу. — Кто здесь?! Она резко обернулась, окидывая окружающее её пространство суровым взглядом, ожидая увидеть человека, посмевшего нарушить ее покой в окружении любимых книг. Но, на удивление, кабинет оказался таким же пустым, как и прежде. Девушка, не теряя бдительности, направилась к двери, проходя между узкими рядами парт. Когда она пересекла середину помещения, по её затылку внезапно распространился холод. Шепот вернулся, но теперь она могла поклясться, что чувствовала холодное, как сырая кладбищенская земля, дыхание на себе. — Ett.tteva…tustat.ust…temaltküsin. До этого момента Гальциона не предавалась панике, но сейчас её сердце начало отбивать бешеный ритм, а зрачки сузились до маленьких точек. Она только что своими глазами осмотрела кабинет, и в нём никого не было, кроме её самой. Девушка замерла, боясь пошевелиться, пока голос продолжал говорить. В одно мгновение в голове появилась куча мыслей. Что-то подсказывало ей, что надо бежать отсюда как можно скорее, но Гальциона не могла этого сделать. И вовсе не потому, что страх сковал ее — нет, Гальциона уже давно сорвалась бы с места, но это было невохможно. Она чувствовала, как пара рук схватилась за ее запястья. Потом еще две ухватили ее за плечи. «Их что, двое?» — подумалось ей. Как оказалось, нет. Мгновение спустя бесчисленное множество холодных рук охватило все ее тело. Они цепко держались за ее волосы, обвивали шею, сдавливая, но не душа… Но в поле зрения не было никого, кому эти руки могли бы принадлежать. Гальциона могла только хрипло дышать, с усилием пропуская воздух в легкие, ведь ее грудную клетку и горло пережали отвратительные ледяные руки. Этот душераздирающий, хрипящий голос не останавливался, продолжая выплевывать бессвязные слова. — Ett.tteva…. ole… ta eis….ettevaa.tust…tustat.ust… Как вдруг по обе стороны ее головы возникли две руки. Они были невероятной худобы, темно-синего цвета, с черными венами, выступающими на них. Сквозь полупрозрачную сухую кожу можно было разглядеть каждую косточку. Несмотря на это, их движения завораживали, выглядя изящными даже при таком отвратительном облике. Пальцы обеих рук сложились вместе, напоминая наконечник копья, и, нацелившись на глаза Гальционы, они одним резким движением вонзились в них. — Etteteva.tust.! Острые когти успели только приблизиться к глазам, но не повредить. Ладони мягко легли на округленные от ужаса глаза девушки, закрывая их. Она не успела даже вскрикнуть. *** Гальциона резко поднялась с кровати. Волосы липли к мокрому от пота лицу, а грудь часто вздымалась. Перепуганная девушка нервно глотала воздух, запоздало осознавая, что это был просто сон. Страшный кошмар, который закончился. Постепенно в голове восстановилась цепочка событий. Вчера Селиция, проявив свойственную ей доброту, разрешила Гальционе и Пересвету остаться у нее на ночь, именно поэтому обстановка вокруг была такой непривычной. Осмотрев комнату, которая все еще была погружена в сумрак ночи она увидела Пересвета. Парень мирно сопел под пледом в кресле. Поднявшись с дивана и надев очки, она ощутила острую боль внизу. Недовольно цыкнув, девушка, насколько ей позволяла нога, направилась к входной двери. По какой-то причине, Гальциона чувствовала себя у подруги гораздо спокойнее, чем где-либо ещё. Открыв дверь в нос ударил запах утренней прохлады, от которого всегда хотелось вернуться обратно под одеяло и закутаться в него как можно сильнее. Но сейчас для нее это являлось спасением. Утренняя свежесть заставляла забыть обо всем, что было, а еще отлично освежала голову. Как вдруг ей на плечи упал плед. Селиция стояла недалеко от нее с двумя дымящимися кружками чего-то очевидно согревающего. — Доброе утро, — мягко произнесла Гальциона, принимая кружку с горячим чаем. Селиция села рядом с ней на ступеньки. Молча. Им не нужны были слова, чтобы понять друг друга. Они были слишком долго знакомы. Слишком хорошо знали друг друга. — Сегодня тест по астрономии, ты готова? Я без тебя умру! — Да конечно! С очкариком своим пиши. Селиция, рассмеявшись, ткнула подругу в бок. Чай из кружек обеих едва не вылился.