Твой босс такая сук..

Забежав в не менее холодный подъезд, Доппио первым делом стал отряхивать одежду и обувь от снега, а уже после направился по лестнице к своему этажу. Ризотто же, скинув с себя капюшон, поплёлся за ним следом попутно, вспоминая номер квартиры. Поднимаясь на очередной этаж, Ризотто почувствовал вибрацию в переднем кармане брюк, но явно не торопился проверять телефон, посчитав это не обязательным. Звонят и пишут ему только в двух случаях: кто-то умер, или очередное задание от Прошутто. Но Ризотто знал что после тех жёстких промахов во время заданий вряд-ли кто-нибудь в ближайшее время доверит ему заказ. Оставался вариант с пьянствующим после задания Мелоне, но брать от него трубку в таком состоянии он не собирался. Неро помнил что его ненаглядный друг как-то сам попросил не реагировать на свои ночные наваждения, и Ризотто препятствовать этому разумеется не стал. Винегар ввалился в квартиру тут же включая свет, и сразу начиная разуваться, понимая что в маленькой прихожей места слишком мало для них обоих. Квартира Доппио была пропитана теплом и различными напоминаниями об интересах своего хозяина, раскиданными в самых разных местах. Он бы сказал что его небольшая обитель выглядит словно какой-то отдельный мирок в этом сером городе, но слишком боялся переступить через свою гордость. —ммм... я бы предложил тебе поесть, но мы только что были в кафе. Рассуждал вслух юноша, наблюдая за тем как Ризотто вешает куртку на крючок. "И тут наклейки" подумал мужчина заметив изображения лягушек, но вслух ничего не сказал. Повернувшись к Доппио лицом, Ризотто застыл в изумлении рассматривая ветеринара. На Винегаре, вместо уже привычного, широкого, цветного свитера, была обтягивающая, сиреневая водолазка лапша с яро вызывающим вырезом на груди. Ризотто в этот момент чуть не подавился собственным возмущением. Во время посиделок в кафе, Винегар не удосужился снять куртку, свалив все на лютый мороз. С каких это пор веснушчатый мальчишка с нездоровой любовью к жабам, носит такие вульгарные наряды? В последний раз что-то подобное Ризотто мог видеть разве что на Мелоне, или же на том самом противном, до скрежета в зубах, Дьяволо. Но это ведь совсем другое! Эти двое (по крайней мере Мелоне) и без того вели себя как работники с трассы, но ведь Винегар совсем не подходил под это описание. —что-то не так? Как-то неуверенно произнёс юноша, тут же схватившись за нелепо торчащую прядь волос. Ризотто сразу опомнился, сделав пару шагов на встречу Винегару. —нет, ничего, просто не привычно видеть тебя в таких нарядах. Слегка усмехнувшись произнёс старший, и тут же заметил непонимание на лице веснушчатого. —в каких? Спросил Доппио, продолжая глупо хлопать глазами. В этот момент Ризотто посетило ровно две мысли, либо его ненаглядный приятель строит из себя дурочка, либо же в его одежде действительно не было ничего особенного. И после того как Неро осмотрел его внешний вид с головы до ног ещё раз, ему показалось что второй вариант всё же победил. Возможно ему просто показалось... "Не так уж и развратно выглядел этот вырез, подумаешь..." Решил для себя киллер, и в этот момент сильно смутился собственным мыслям. — забудь. Пройдя в спальню, Ризотто тут же услышал кваканье из террариума на столе, и бросил туда заинтересованный взгляд. —как там твои жабы? Спросил мужчина, подойдя ближе к источнику навязчивого звука. Услышав эти слова, Доппио слегка повеселел. —у них ничего не меняется. Вздохнув сказал молодой юноша, и пожал плечами. В один момент Ризотто поймал себя на том что тот в серьёз разглядывал маленьких земноводных, и даже случайно настроил зрительный контакт с одним из самых светленьких. —Это твой… Джон? Спросил мужчина, пытаясь припомнить их имена. —да, это Джонни. Сказал младший подойдя к террариуму. Взгляд которым парнишка одарил своих необычных питомцев был полон любви и искреннего обожания. С таким взглядом на Ризотто не смотрела даже родная мать. От этой мысли стало немного хреново, но Ризотто не подал виду. —кстати, я ведь так и не спросил, как там мой пёс? Поинтересовался Неро, наблюдая за тем как взгляд младшего бегает по его лицу. —ему стало лучше. Уверен, при должном уходе он проживёт гораздо дольше того вердикта который ему озвучил Чоколатта. Улыбаясь, произнёс Винегар, снова метнув взгляд на лягушат. После его слов на душе у киллера стало немного спокойнее. _______ Вечер стремительно опускался на город, и заполнил больничную палату темнотой. Джорно и не думал включать свет, надеясь на скорый сон. Сегодня он ни разу не заглянул в телефон, хотя был уверен, что многие ребята из его узкого круга общения всё же пытались с ним связаться. Но увы, настроения не было от слова совсем. Он даже примерно не хотел знать что сейчас происходит в не его временной клетки. В шестом часу, когда все процедуры были пройдены, в комнату раздался монотонный стук, что так внезапно скрасил своим звуком полную тишину. Отец не собирался приходить сегодня, да и поздно уже, в такое время обычно только медсестры ходят и порою спрашивают как он себя чувствует. Одна из них сегодня даже угостила парня мягкими пряниками из местного магазина. Джорно уже понял что в больничной столовой вкусной еды нет от слова совсем, а лежать ему тут с его ранениями около двух недель, и отказаться от сладкого он был совсем не в состоянии. Парень на автомате бросил в сторону двери короткое "входите", и зевнул не прикрывая рот рукой. Через мгновение Джорно пришлось слегка прищурить глаза от света яркой лампы, что тут же осветил небольшое помещение. Бросив возмущённый взгляд на дверь, все эмоции на лице парня тут же растворились. Джорно уже хотел было соскочить с места, но тут же остановился вспоминая о незаживших швах. В дверях стоял Бруно, и смотрел на младшего нечитаемым взглядом. Джорно уже было хотел что-то сказать, но слова застряли в горле, оседая тяжёлым комом. В груди забилась сильная тревога, обида, грусть и невыносимое чувство стыда за все принесённые неудобства. —как ты себя чувствуешь? Вместо приветствия, просил Буччеллати, сделав пару шагов в центр комнаты. Джорно на мгновение забыл как дышать. Холод в пронзительно синих глазах обжигал и одновременно успокаивал своим присутствием. —Уже гораздо лучше. Вздохнув произнёс юноша, не в силах отвести взгляда. В груди Джорно поселилось уже забытое тепло, и на лице заиграл яркий румянец. —А... а как тебя впустили? На мгновение задумавшись, просил блондин. На улице темно как в жопе у негра, посещение пациентов в такое время уже запрещено. Да и пробраться сюда незамеченным у Бруно бы не получилось, вся больница наверняка сейчас на ушах стоит из-за количества охраны на каждом шагу. —меня прислал твой отец. Неожиданно высказал парень, после чего настроение Джорно тут же поникло. Он настороженно отвернулся. Для какой цели Дио мог переступить через свою гордость, и пойти упрашивать кого-то прийти? —снова подлизывается. Буркнул про себя блондин, скрестив руки на груди. —вовсе нет, он был искренне встревожен, хоть и пытался сделать грозный вид. Попытался оправдаться Бруно, но младший разозлился ещё больше. —конечно, как же не поверить его гениальному актёрскому мастерству? Джорно тяжело вздохнул, опустив взгляд. —я был уверен, что ты не поведёшься на это. После его слов, Бруно слегка нахмурил брови. Он не горел желанием пытаться вновь что-то доказать своему приятелю, и не имел права за что-то его упрекать, но считал что Джорно слишком агрессивно настроен в сторону Дио. —я пришёл сюда не для того, чтобы говорить о твоём отце. Вздохнул мужчина, и подошёл ближе к кровати, присев на невысокий стул. —Однако, мне кажется, что тебе было бы куда безопаснее, уехать от сюда вместе с ним. Объявил брюнет, и тут же заметил как сильно посерело лицо юноши. —нет. Отрезал блондин, и его тут же прервали. —прошу тебя Джорно! Хотя-бы раз послушай что тебе говорят окружающие. Уже громче произнёс Буччеллати, привлекая к себе внимание. Джорно взглянул ему в глаза, с очень разочарованным видом, но ничего не сказал. —я всегда восхищался твоей выдержкой и буйным характером, несмотря на проблематичное прошлое. Неожиданно начал Бруно. —Однако всем нам иногда приходится переступить через себя, ведь иначе навредим не только себе, но и людям которые нам дороги. И... может быть тебе плевать на отца, я не буду тебя в этом винить, но подумай о своих друзьях. Что будет с Мистой? Он так сильно привязался к тебе… Он пытался дозвониться до тебя в больницу, но видимо кто-то сменил твой номер. Буччеллати слегка запнулся на последнем предложении, понимая что Джорно прекрасно понимал кем, был этот "кто-то". —А как же Наранча ? А Фуго? А я? Брюнет пальцами нервно сжал брюки на коленях. —Ты наш друг, и нам бы всем хотелось чтобы ты был в безопасности. Поэтому и хотим попросить тебя уехать вместе с отцом. Буччеллати видел как сильно меняется лицо Джорно, с ярко выраженного недовольства, на грусть вперемешку с горьким отчаянием от безвыходности. —в конце концов, зная тебя, ты и в шайке мафиозников найдёшь себе друзей. Я в этом уверен. Уголки чужих губ приподнялись, и Джорно не смог ни улыбнуться в ответ, но ухмылка слезла с его лица так же быстро, как и появилась, оставив после себя лишь задумчивый вид светловолосого юноши. —ты так трепетно относишься ко мне из-за того что видишь во мне ребёнка, или потому что вспоминаешь об Абаккио ? Честно признать Джорно не понял с чего вдруг он решил это сказать. Эти слова вылетели так спонтанно, и будто бы против воли владельца, из-за чего между ними на какое-то время повисло молчание. Лицо Бруно перестало выражать эмоции. —Прости, я… Я сам не понял что сказал, забудь. Быстро отмахнулся блондин, но было уже слишком поздно. —нет. Неожиданно отрезал мужчина. —это был… В какой-то степени правильный вопрос. На твоём месте я бы тоже наверное об этом подумал. Выжал из себя брюнет, и с громким вздохом продолжил. —вы с ним похожи, и не только в том что стало жертвами таких злодеяний. Я бы сказал что ваша твёрдость, стойкость и одновременно такая забавная пугливость, очень схожи между собой. На лице Бруно снова заиграла улыбка. —пусть ты и не успел хорошенько с ним познакомиться, да и то время, что вы знали друг друга, вас нельзя было бы назвать дружными... но... Он резко оборвался, и замолчал. Джорно, всё это время пребывающий в трансе, нервно покачал головой, отворачиваясь в другую сторону. —ты любил его? Поняв что Бруно не собирается продолжать, спросил блондин. Эта мысль давно висела у него в голове, и раз уж сейчас у них вечер откровений, то стоило выманить из него и эту информацию. Если бы он только знал что в этот момент творилось у Бруно в голове, то сто раз бы подумал прежде чем спрашивать такие вещи, но делать было нечего. —да. Коротко бросил брюнет, без злобы или грусти, абсолютно спокойно. Абаккио был странным человеком. Его нелепые выходки, буйный нрав о котором ни раз упоминал Бруно, и незабываемый юмор были чужды остальной компании. Однако он был их семьёй. Наранча относился к Абаккио чуть ли не как к родному отцу, а не другу. Всегда спрашивал совета, интересовался его жизнью, и прятался за его спиной когда Фуго от злости слетал с катушек. А Абаккио в ответ бурчал, и закатывал глаза, но никогда не прогонял. Их отношения с Бруно были загадкой для всех. Фуго подмечал как тоскливо порою Бруно смотрел на старого приятеля. Но они никогда это не обсуждали, по крайней мере при Джорно, мол "мал ещё слишком". Но одно Джованна мог знать точно— он окончательно и бесповоротно влюбился в заботливый взгляд, голос, и тёмные, словно Ледовитый океан, глаза. Но ревность длилась недолго. Не прошло и двух месяцев как Джорно влился в коллектив, и как Абаккио не стало... Леоне работал полицейским, и имел при себе чертовски стальные нервы, а так же крепкие принципы. Не один преступник не мог отделаться от этих холодных глаз парой купюр. Он садил негодяев под арест нещадно, даже несмотря на то что порою они могли выходить из тюрьмы по нескольку раз. Кстати об этом... В первый месяц знакомства Джорно с новой компанией, у Абаккио уже была жгучая проблема, заключающаяся в одном пронырливом наркодилере. Этот сукин сын умудрился выйти из-под ареста новерное раз 10, и каждый раз попадался одному и тому же полицейскому — Абаккио. Джованна помнит как тот крыл матом все правоохранительные органы, за то что эти, как он говорил, "ублюдки" продавались ему за пару тысяч долларов, и снова выпускали наружу. И честно признать, уже тогда стоило забить тревогу по этому поводу, но никто не подумал к чему это может привести. Это случилось за два дня до Рождества. Бруно договорился с Леоне, что зайдёт к нему этим вечером чтобы вместе пойти в бар. И в нужное время Бруно уже стоял около подъезда, и ожидал приятеля внизу. Но спустя десять минут никто не вышел. В их стране холодные зимы были редкостью, и как раз в тот год она была действительно тёплой, от чего Буччеллати было не проблемой постоять и ещё чуть-чуть. Однако ни через двадцать, ни через тридцать минут Абаккио на месте не оказалось. За это время Бруно успел позвонить ему наверное раз 100, и только после этого решил зайти в квартиру лично. Подёргав за ручку двери он обнаружил что она были прикрыта, но не запрета на ключ, что было довольно удивительно. "Полицейский в конце концов. Ему ли не знать, что дверь всегда должна быть запрета?" Зайдя внутрь Бруно насторожился, в доме слышались шорохи, от чего брюнет постарался как можно тише пробраться внутрь. Зайдя в зал, его сердце мгновенно остановилось. На полу лежало тело его дорогого приятеля, с простреленной насквозь головой. Кровь и ошмётки мозга разлетелись по стене и несчастному телевизору. А стеклянный взгляд смотрел в пустоту, не выражая совсем ничего. Бруно хотелось кричать, но голос, предательски, словно в паршивом сне, был не в состоянии вырваться наружу. В этот самый момент чья-то тень в еле освещаемой комнате дёрнулась и в панике начала удирать ноги, пока не послышался треск. Бруно, стоящий в оцепенении заметил как на пол приземлились ярко-красные очки, что уже спустя мгновение вновь оказались в руках хозяина. А дальше... пустота. Буччеллати не видел его лица, он не мог объяснить полицейским ничего из того что удосужился лицезреть той страшной ночью. То Рождество было проведено в полнейшем трауре, и никто, включая самого Джорно, не стал праздновать его. Страшные воспоминания окутали Бруно с головой, и тот снова поник в себе. А Джорно лишь поджал дрожащую губу. —а сейчас? Просил блондин, стараясь не смотреть другу в глаза. —что, сейчас? —сейчас любишь? —люблю. Так же коротко бросил брюнет и поднявшись с места, молча ушёл, не проронив больше ни слова, пока Джорно пытался остановить бесконечный потоп слёз. _________ —чем хочешь заняться ? Поинтересовался розоволосый парень, пристально смотря Ризотто в глаза. —а что ты можешь предложить? Спросил Ризотто, скрестив руки на груди. Доппио задумчиво посмотрел в пол, а после резко изменился в лице, и без лишних слов направился в сторону кухни. Спустя пару секунд парнишка вернулся уже с какой-то объёмной бутылкой. На светлой этикетке Ризотто смог прочесть многоговорящее "Sassicaia". Его брови подскочили вверх, в искреннем изумлении. "Что ещё выкинешь?" Подумал светловолосый, продолжая пялиться на бутылку вина с синей крышкой. —Мы могли бы просто пообщаться. Но если тебя интересует, то у меня есть пара настольных игр. Предложил Винегар, на что Ризотто покачал головой, продолжая метать взгляд то на бутылку, то на стоящего рядом веснушчатого паренька, до тех пор пока тот не начал смущённо отводить глаза. —откуда у ветеринара деньги на такое вино? С беззлобной усмешкой произнёс мужчина, сделав пару шагов навстречу. Доппио глупо похлопал глазами, смотря на бутылку. —а что, оно сильно дорогое? Спросил парень, начиная вертеть его в руках. —я не разбираюсь в алкоголе, и практически не пью. А это просто старый подарок, которому я все никак не мог найти применение. Неловко произнёс парень. Ризотто в ответ лишь ухмыльнулся, хотя осознание того кто именно мог подарить эту бутылку его сильно нервировало.