Sleepless

      Рейс перебронировали. Осталось только два места, так что кому-то придётся остаться и ждать следующего самолёта.       — Ты уверен, Ник? Я же знаю, как ты не любишь оставаться один в незнакомых местах. Феникс вздохнул. Конечно, он предпочитал быть в компании, но со слов Майи это звучало почти… нездорово?       — Я тебя здесь не оставлю. И мы уж точно не можем бросить тут Пёрл. Ты должен лететь! Майя колебалась, Феникс видел это по её глазам. Если и она не полетит, то все трое могут застрять в Сан-Франциско.       — Серьёзно, Майя, всё хорошо. Эджворт всё ещё в городе… Он, вроде, собирался задержаться тут на несколько дней, чтобы сходить на оперу или концерт симфонического оркестра, так что я переночую у него. Ага… Только через его труп. Феникс улыбнулся Майе своей самой убедительной улыбкой: той, которой он обычно ободряет клиентов. Она повелась.       — Тогда ладно! — облегчённо и одновременно взволнованно ответила Майя.       — Увидимся в офисе, когда вернёшься! — и крепко обняла Феникса. Он почувствовал, как руки поменьше тоже обхватили его талию.       — До свидания, Мистер Ник! Феникс ненадолго обнял Майю и Пёрл, а затем попытался отцепить их от себя, чтобы подтолкнуть к зоне вылета.       — Скоро увидимся. А теперь бегите, пока они без вас не улетели! Девочки нехотя разжали объятия. Пока Майя и Пёрл шли по переходу, они обернулись, чтобы помахать Фениксу. Он улыбнулся и помахал в ответ, долго провожая взглядом закрывшиеся за ними двери. Феникс тряхнул головой и вышел из ступора. Он посмотрел на новый билет, выданный авиакомпанией. Рейс был назначен на пять вечера завтрашнего дня, потому что на всех рейсах до Лос-Анджелеса на более раннее время не осталось мест. Феникс глянул на свои часы. У него есть больше двадцати часов свободного времени.       — Я мог бы арендовать машину и доехать до Лос-Анджелеса намного быстрее… Если бы у меня были водительские права, — горько подумал Феникс. Всегда есть Грейхаунд*, но десятичасовую поездку он точно не перенесёт. И он за этот билет, вообще-то, заплатил, и он им, чёрт возьми, воспользуется. Феникс нахмурился.       — Ну, я точно не могу стоять тут весь день, — он развернулся к выходу из аэропорта, чтобы поймать такси, — Может, я могу вернуться в тот мотель, где мы останавливались с Майей? Интересно, у меня остался их телефон? Он достал свой мобильник, надеясь, что номер мотеля до сих пор находится где-то в его памяти. Открыв телефон, Феникс задержал свой взгляд на иконке «Контакты» в меню.       — Думаю, я могу попробовать и ему позвонить… Худшее, что может случиться — он скажет «нет», так ведь?       — Майлз Эджворт, — почти через секунду послышалось с конца линии.       — Привет, Эджворт, это Феникс Райт, — на выдохе протараторил адвокат.       — Райт? Уже… Полседьмого. Разве ты не должен быть на самолёте?       — Эм-м, кстати, насчёт этого…       — Ты на него опоздал.       — Я не опоздал! — выкрикнул Феникс. Ему не понравилось, что это было первым, о чём подумал Эджворт. — Его перебронировали, а следующий самолёт только завтра вечером. Так что… Я застрял в аэропорту Сан-Франциско. Долгая пауза. Наконец, Эджворт нарушил молчание:       —…И что? — привычно холодно отозвался тот. Ну разумеется, Майлз собирался прикинуться дурачком и заставить Феникса всё сказать самому. Он тяжело вздохнул.       — Меня выписали из номера несколько часов назад. Я хотел спросить… Могу ли я переночевать у тебя? Прошла целая минута, а Эджворт не сказал ни слова. Это плохой знак.       — Пожалуйста? — стараясь не звучать слишком жалко и беспомощно, добавил Феникс.       — У меня вторая линия, — отозвался Эджворт. Последовал тихий щелчок, и, прежде чем Феникс успел что-либо сказать, он уже висел на телефоне. Пошла седьмая минута. Райт уже собрался повесить трубку и вновь искать номер мотеля, но вдруг снова услышал тот щелчок.       — Похоже, твой рейс был перебронирован.       — Что? Я слышу эхо? Эджворт проигнорировал сарказм Райта.       — Это твоя ассистентка, она звонила с самолёта. Волнуется. Феникс издал вопросительный звук. О боже, что Майя сказала ему?       — Чтобы её успокоить, я согласился позволить тебе остаться со мной.       — А, хорошо, — Феникса беспокоило то, что именно сказала Майя, чтобы убедить Эджворта. Но сейчас он был благодарен тому, что это сработало, –…спасибо.       — Я в отеле «Palace»**, 205 комната. Я буду на ужине когда ты приедешь, поэтому я скажу администратору на ресепшене, чтобы тебе дали запасной ключ. Я думаю, что буду довольно поздно, — и с этими словами прокурор повесил трубку.       — И тебе до свидания, — пробурчал Феникс. Он захлопнул крышку телефона и вышел на улицу, чтобы наконец найти такси. И только когда Райт уселся в салон автомобиля, он понял, что хоть у самолёта и не было места для него самого, оно было для его багажа. И самолет улетел с его вещами обратно в Лос-Анджелес. Просто замечательно. ***       Отель «Palace» был назван очень удачно. Феникс знал, что у Эджворта было жильё получше, чем у него, Майи и Пёрл… Но не настолько же экстравагантное! Вестибюль уложен мрамором и красным деревом, а ажурный потолок высоко тянулся над его головой. Райт почувствовал себя очень неуютно. Но, тем не менее, персонал оказался намного дружелюбнее и приветливее, чем он ожидал. Он без труда взял ключ со стойки и направился в номер. Сама комната была похожа на лобби, только в меньшем масштабе. Потолок был высотой в добрые четыре метра. Мебель (Райт про себя заметил, что если бы столы могли завидовать, стол из его бюро определённо бы завидовал столу из этого отеля), тоже была из красного дерева, Феникс мог сказать это только по едва уловимому запаху в комнате. Не было похоже, что Эджворт вообще жил в этом номере. Феникс думал, что он был из тех, кто действительно пользуется всеми ящиками и шкафами в гостиничном номере. Рядом со столом стоял чемодан, а на столе, похоже, стоял бесплатный чайный сервиз. Феникс заметил записку, которую аккуратным почерком для него написал Эджворт. «Райт, Твоя кровать справа, самая близкая к телевизору. Держи своё любопытство при себе. Если я узнаю, что ты копался в моих вещах, ты пожалеешь об этом.» Феникс хмуро посмотрел на бумагу.       — Он что, думает, что я какой-то неконтролируемый пятилетний ребёнок? У Райта не было и мысли о том, чтобы копаться в вещах Эджворта, пока он сам не упомянул об этом в своей записке. Но теперь, если хорошо подумать… Нет. Определённо нет. Я уже вырос из этого. К тому же, он стопроцентно об этом узнает и заставит меня сказать правду, если я вдруг это сделаю… Феникс бросил свой чемоданчик к изголовью кровати и плюхнулся на неё, ослабляя галстук и скидывая обувь с ног. Он посмотрел на настенные часы. Всё ещё больше двадцати свободных часов. Райт был слишком измотан, и он не решился снова возвращаться на улицу. Кто бы мог подумать, что разговоры с людьми могут так утомлять? Откинувшись на кровать, адвокат громко выдохнул. Из доступных развлечений в комнате были книга в его портфеле и телевизор. Райт уже собирался подняться и поискать пульт, но сам не заметил, как провалился в сон. ***       Ровно в половину двенадцатого ночи Феникс проснулся от звуков за дверью. Прежде чем он успел сообразить, кто пришёл, Эджворт вошёл в номер и бросил свои ключи на стол. Прокурор заметил, что Райт зашевелился.       — Извини, если разбудил.       — Ничего страшного. Спасибо, что разрешил остаться, — сонно пробормотал Феникс, замечая на себе взгляд Эджворта, — Что?       — Люди обычно переодеваются, прежде чем идти спать, — вешая свой пиджак в шкаф, произнёс Эджворт.       — Хм? — Феникс сел и посмотрел на свой теперь помятый костюм, –…ой.       — Если ты планировал воспользоваться ванной, то теперь тебе придётся подождать, — хмыкнул Майлз. Когда Эджворт обернулся, ему пришлось подавить смешок. Волосы Райта, обычно гладко зачёсанные назад, были взъерошены после сна. Казалось, что у него на голове было гнездо. И факт того, что Феникс совершенно не догадывался об этом, лишь больше веселил Майлза. Феникс заметил ухмылку Эджворта.       — А сейчас-то что не так? — Он слегка поднял глаза, пытаясь проследить, куда смотрит прокурор. Адвокат поднял руку к своей голове и начал подозревать, что именно Эджворту показалось таким забавным. Конечно, его волосы были в полном беспорядке, ведь он ещё не смыл с них гель, — чёрт! Райт встал, собираясь выгнать Эджворта из ванной, чтобы принять душ и смыть гель с волос. К сожалению, когда он заснул, его ноги свисали с кровати, и они онемели. Кровь, вновь поступающая к нервам, ощущалась словно острые иголки. Неожиданная боль заставила Феникса потерять равновесие и с грохотом упасть на пол.       — Очень грациозно, Райт, — сухо прокомментировал Эджворт, проходя мимо стонущего на ковре тела адвоката.       — Я в порядке, спасибо за беспокойство, — проворчал Феникс. Ответом ему был лишь звук захлопнувшейся двери ванной комнаты, —…Придурок. Фениксу пришлось подождать несколько минут, прежде чем боль ушла и он снова мог нормально стоять. Он правда был благодарен Эджворту за то, что тот позволил ему остаться на ночь, но иногда он был той ещё головной болью. Дожидаясь своей очереди в душ, он разделся до трусов и майки. Он пошел вешать костюм, пока тот не помялся еще больше. Интересно, тут есть утюг? Хотя, кого я обманываю? Как будто я собираюсь гладить одежду перед завтрашним отъездом.. Открыв платяной шкаф, чтобы проверить, не оставил ли Эджворт лишних вешалок, он обнаружил, что все из них были нетронутыми. Судя по всему, прокурор упаковал свои вещи… Очень похоже на него. Эджворт вышел из ванной раньше, чем ожидал Феникс. На нем была надета пижама бордового цвета, сшитая, по предположению Феникса, из шёлка. Неудивительно. Большее впечатление произвела вышитая на ней монограмма.       — Чему ты ухмыляешься? — с раздражением спросил Эджворт. Его хмурый взгляд подсказывал Фениксу, что если он ответит «эта пижама», то сегодня он будет спать в коридоре. Феникс, наконец, ответил:       —…Ты выглядишь иначе без всех своих излишеств. Эджворт нахмурился, но ничего не ответил, когда Феникс проскользнул мимо него в ванную. Почему, ещё раз, он согласился на это? Не было похоже, что Феникс не мог сам найти себе номер для аренды. Пожалуйста, Мистер Эджворт! Он сам не признается, но я знаю, что он не любит спать один в незнакомых местах. Я уверена. Всего на одну ночь! Очевидно, она ошибалась. Райт прекрасно поспал бы и без него. По правде говоря, почему она вообще беспокоилась? Пожалуйста? Майлз услышал что-то такое в голосе Райта ещё до того, как эта Мисс Фей ему позвонила. Что-то, что он знал давно. Он был уверен, что даже если бы Майя и не попросила его об этом, он всё равно позволил бы Райту остаться. Он даже сменил номер на двухместный ради этого. Не то что бы он собирался рассказывать об этом Райту. И всё же Майлз не собирался позволять присутствию Райта причинять ему неудобства или мешать ему больше, чем это было необходимо. Когда Феникс вышел из ванной, он заметил, что Эджворт заботливо выключил весь свет. Смутно помня очертания комнаты, Райт вслепую попытался отыскать свою кровать. Он резко выругался, ударившись коленом о стол.       — Можно потише? — откуда-то слева раздался недовольный голос Эджворта.       — Прошу прощения, я оставил очки ночного видения у себя дома. Зная, где примерно находится кровать Эджворта, он нашел свою без новых повреждений. Фениксу понадобилось пару минут, чтобы нащупать в темноте край одеяла и забраться под него. Устроившись поудобнее, он сказал:       — Знаешь, тебе не стоило этого делать, если я так сильно тебя раздражаю… Послышался тихий вздох.       — Спи уже, Райт, — Майлз говорил тихо, едва слышно. И хотя Феникс знал, что он, должно быть, уже дважды поблагодарил его, он чувствовал необходимость сказать это снова.       — Спасибо.       — Спокойной ночи. Феникс не смог сдержать улыбки. Он лёг на бок и закрыл глаза. Райт мог поклясться, что услышал «не за что» перед тем как заснуть, хотя это было, вероятно, всего лишь его воображение. ***       Сон показался Фениксу всего лишь мгновением. Он проснулся от звука грохочущей мебели. …Землетрясение? Дрожь была едва-едва ощутимой. Если бы не шум, Феникс, возможно, даже бы и не проснулся. Да и землетрясение закончилось, только и успев начаться. Глаза Райта снова начали медленно закрываться. Он бы и не вспомнил об этом наутро. Но в тишине, которая последовала за грохотом, Феникс расслышал тяжёлое дыхание. И он сразу вспомнил, с кем делил комнату. Его сонливость мгновенно прошла. Насторожившись, Феникс потянулся к ближайшему от кровати светильнику, включая его. И тут он услышал тихий всхлип прокурора. Мужчина был повёрнут к нему спиной, он свернулся калачиком и слегка дрожал.       — Эджворт? Феникс не получил ответа. Несмотря на ужасно холодный воздух в комнате, он скинул покрывало и поспешил к Эджворту. Феникс опустился на колени рядом с чужой кроватью, чтобы встретиться взглядом с Майлзом, но он, казалось, даже не заметил его присутствия, погруженный в свои мысли и страхи. Феникс уже видел его таким однажды, еще во время того самого дела… Но когда это произошло, их разделяло стекло изолятора. Сейчас между ними не было никаких преград, но Райт не имел ни малейшего понятия, как помочь Эджворту. Было очевидно только то, что он не мог оставить его в таком состоянии.       — Эджворт, — снова позвал Феникс, позволяя себе осторожно положить свою ладонь на плечо прокурора. Он подумал, что лучше не пытаться расшевелить его, может стать только хуже. Поэтому он старался держать свою руку неподвижно, даже когда мышцы Эджворта напряглись от его прикосновения. Эджворт несколько раз моргнул, прежде чем сосредоточиться. Он на мгновение уставился на адвоката перед собой, а затем неуверенно прошептал:       —…Феникс? Райт был потрясен тем, как Эджворт произнес его имя, но не подал виду.       — Да, это я. Ты помнишь, где находишься? Почему я здесь? Эджворт долго молчал.       — Мы в Сан-Франциско. Ты здесь только потому, что ты идиот, который умудрился опоздать на самолёт, — голос Эджворта был необычайно тихим.       — Его перебронировали. Эджворт, похоже, нормально ориентировался во времени, поэтому Феникс не стал задавать ему ещё больше вопросов. Вместо этого он просто сидел рядом с кроватью, всё ещё держа руку на плече прокурора, не зная, что ему от него нужно. Эджворт всё так же лежал свернувшись в клубок, но он так пристально глядел на Феникса, как будто думал, что если отвлечься всего на секунду, то он просто испарится. Тягостное молчание заполнило комнату. Эджворт, не желая снова погружаться в свои мысли, нарушил его:       — Ты дрожишь.       — И ты тоже, — подумал Райт. Но он решил, что лучше не напоминать ему об этом, — здесь холодно.       — Тогда… Тебе лучше вернуться в постель.       — Эджворт…       — Я в порядке, — это была слишком очевидная ложь, они оба это знали. Но Майлз упирался, — Иди уже спать, Райт. Пусть хоть один из нас нормально поспит. Райт не выглядел убежденным, поэтому Эджворт просто стряхнул руку адвоката со своего плеча. И хотя Майлз пожалел, что он это сделал, это сработало — Райт неохотно, но вернулся к своей кровати. За своей спиной Эджворт услышал звук прогибающейся кровати и шелест одеяла, и он приготовился снова погрузиться в темноту. Но минуты шли, а этого не происходило. Эджворт перевернулся посмотреть, не заснул ли Райт. И его глаза встретились с чужими, ясными и голубыми.       — Ты не будешь выключать свет? — вполголоса спросил Майлз.       — Можешь выключить, если хочешь.       —…А если я не хочу?       — Тогда и не надо. После этих слов напряжение в плечах Эджворта заметно спало, но дрожать он не перестал, а колени всё ещё были прижаты к его груди. Эджворт пристально смотрел на адвоката. Пока он смотрел на него, что-то не давало его мыслям вернуться в прошлое, к тому землетрясению, которое изменило всю его жизнь. Майлз просто не мог отвести взгляда.       — Райт, ты что, не собираешься спать?       — Нет, я уже успел хорошо вздремнуть сегодня, — лёгкая улыбка коснулась губ Феникса. Но через пару мгновений она пропала, и её заменил встревоженный взгляд, — А вот ты спал от силы часа два. Эджворт понимал, что он спал недолго до того, как его разбудило землетрясение. Но сейчас он не мог уснуть. И дело не в том, что он не хотел, он… Боялся. И это были не кошмары… По крайней мере, не совсем. Они терзали Майлза на протяжении пятнадцати лет, и лишь после того суда, на котором Райт доказал его невиновность, они начали исчезать. Но кошмары не могли заставить его почувствовать тот холодный ужас, который охватил его в данный момент. Это был сильный и беспричинный страх, от которого он не мог избавиться… Казалось, что если погрузиться в сон прямо сейчас, то произойдет что-то ужасное. Эджворт не мог заснуть, даже когда от усталости его веки становились всё тяжелее, а мрачные мысли снова пытались вернуть его в тот злосчастный лифт из прошлого. Он просто не мог.       — Я не устал. Райт выглядел совершенно не впечатлённым его ложью.       — Ты не можешь бодрствовать всю ночь.       — Я могу, и я буду. Райт вздохнул и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его. Всё вновь стихло. Райт всё ещё смотрел на него с тем же проклятым выражением беспокойства на лице. Майлз продолжал смотреть в глаза Райта, а его собственные начали слезиться, когда он забыл моргнуть. Феникс понял, что больше этого не вынесет.       — Эджворт, — осторожно сказал он, — если ты хочешь… Ты можешь лечь ко мне. Тебе не обязательно просто пялиться на меня. Эджворт отвёл глаза в сторону, но не смог полностью отвернуться от Феникса. Пристальный взгляд Майлза переместился куда-то вниз, к рукам адвоката.       — Я… я не пялюсь, — тихо попытался отговориться прокурор.       — Я не возражаю. Я просто подумал… Что тебе будет легче это делать отсюда. Эджворт нерешительно посмотрел в глаза Райта, и Феникс понял, почему Майлз вообще отвёл взгляд. В этих глазах ясно читалась тоска, но гордость Эджворта не позволяла ему этого сделать.       — Ну давай, — подозвал Феникс, — я никому не скажу. Взгляд Эджворта дал ясно понять, что он не верит, что Феникс сможет сдержать это обещание.       — Разве я когда-нибудь рассказывал кому-нибудь о твоих секретах, когда мы были детьми?       — Это только потому, что ты никогда ничего не запоминал, — пренебрежительно ответил Эджворт. Феникс помолчал, размышляя.       —…Я помню, ты только притворялся, когда говорил, что тебе больше всего нравится Красный Самурай. На самом деле твоим любимым был-       — Райт, — буркнул Эджворт. Феникс улыбнулся. Наконец-то, Эджворт начал походить на себя. Но продлилось это недолго. Майлз робко посмотрел на него.       — Ни слова?       — Ни слова. Обещаю. Эджворт колебался, но Феникс терпеливо его ждал. Прокурор медленно поднялся со своей кровати, и Феникс, не говоря ни слова, откинул одеяло и освободил для него место. Эджворт немного помедлил, перед тем как забраться в постель. Он очень старался не смотреть на Феникса, и старался держаться от него как можно дальше, насколько позволяла кровать. По крайней мере это то, что он планировал делать. Перед тем, как устроиться поудобнее, Феникс схватил Эджворта за талию и притянул ближе к себе. Майлз слабо сопротивлялся, но в конечном итоге позволил теплу Феникса окутать себя. Когда они наконец улеглись, их лица разделяла всего лишь пара сантиметров. Руки Феникса свободно обвились вокруг его талии, не так сильно, когда он тянул Эджворта на себя. Руки Эджворта всё ещё лежали на груди Феникса, как когда он пытался оттолкнуть мужчину. Их ноги переплелись друг с другом. Если бы Майлз осознавал всю интимность их положения, он, вероятно, попытался бы снова отстраниться, но только сейчас он заметил, как сильно дрожит. Это можно было сказать по спокойной хватке Феникса.       — Прости, — вырвалось у него прежде, чем он смог подавить внезапное желание извиниться.       — Тебе не за что извиняться, — мягко сказал Феникс, — просто расслабься. Майлз вздохнул, прикрыл глаза и попытался последовать словам Райта. Даже с закрытыми глазами Майлз всё ещё ощущал присутствие Феникса рядом с собой. Он был достаточно близко, чтобы чувствовать его тепло, слышать едва различимые равномерные вдохи и выдохи. Он начал считать. Когда он дошёл до тридцати, Майлз снова открыл глаза, чтобы убедиться, что Феникс ещё не спит. Он вновь встретился с его голубыми глазами. Майлз никогда бы не подумал, что Феникс может быть таким... Успокаивающим. Всякий раз, когда он видел его в суде, Райт был полон чрезмерной энергии, или бурной паники, или яростной решимости… Ничего из этого и рядом не стояло со спокойствием. И если бы ему пришлось выбрать слово, чтобы описать это, это было бы «Безумие». Он представлял, что Феникс в этой ситуации был бы похож на Гамшу — постоянные вопросы и движения. «Ты в порядке? Тебе что-нибудь нужно? Тебе помочь? Что случилось?» Эджворт знал, что у детектива были бы только лучшие намерения… Но паника Гамшу имела свойство подпитывать его собственную. Было почти… приятно. Феникс почувствовал, как прокурор наконец начал расслабляться, закрыв глаза. Он уже начал надеяться, что Майлз действительно засыпает, когда серые глаза снова открылись и посмотрели на него. Феникс любопытно посмотрел:       — Что слу- Феникс был прерван знакомым грохотом. Вот дерьмо. Майлз издал полузадушенный, панический крик. Он слепо потянулся к Фениксу, хватаясь за него и пытаясь прижаться как можно сильнее, будто бы стараясь спрятаться. Феникс крепко обхватил Майлза руками, словно защищая от невидимой напасти. Грохот длился менее пятнадцати секунд и закончился легким толчком, который не был достаточно мощным, чтобы сбить даже ручку со стола. Но не имело значения, насколько слабым было землетрясение. В объятиях Феникса Майлз трясся как в лихорадке. Его глаза были крепко зажмурены — он ничего не видел. Сердце бешено колотилось в груди — он ничего не слышал. Страх сдавил ему легкие, и он не мог сделать вдох. Была только дрожь… И тепло. Первым, что он почувствовал, был стук сердца. Он был ровным и спокойным, в противовес его собственному, безумному и бесконтрольному. Он прислушался. Когда он его слушал, он обнаружил, что его собственное сердце начало замедляться, подстраиваясь под успокаивающий ритм. Затем он услышал чей-то голос. Он не мог разобрать слов… По крайней мере, не сразу. Он просто слышал этот звук, успокаивающий, ровный и непрерывный. Довольно скоро слова разъяснились:       — Дыши, Майлз… Всё закончилось, ты в безопасности, всё хорошо. Больше нечего бояться. Давай, вот так… Просто дыши. Я рядом. И тогда Майлз понял, что задыхается. Он сделал глубокий вздох, и его легкие наполнил холодный воздух.       — Вот так, — подбадривал голос, — всё в порядке, всё закончилось… — слова продолжали звучать. Майлз сосредоточился на своём дыхании. Он открыл глаза. Было светло. Он смотрел на белую ткань, которая была перед его глазами. Та же самая ткань была собрана в его кулаках? Это была обычная майка, и в данный момент её кто-то носил. Майлз ослабил хватку. Майлз не мог видеть дальше той части майки, к которой он был прижат. Его просто держали. Хватка была сильная, но не давящая. Она была… Надёжной. Затем всё встало на свои места. Сердцебиение, голос, майка, руки, обнимающие его.       — Фен- — начал он шепотом, но остановил себя, прежде чем обратиться к мужчине так… Неправильно, — Райт? Он почувствовал смешок Феникса так же ясно, как и услышал. Он не звучал как насмешка, это было похоже на… Вздох облегчения.       — Пожалуйста, я настаиваю, чтобы люди, делящие со мной постель, называли меня по имени. Феникс пожалел, что слегка поддразнил его, когда Эджворт немного отстранился.       — Правда, Майлз, сейчас не время для формальностей. Но он все равно ослабил хватку, позволяя прокурору отодвинуться. Майлзу дали свободу к действиям, но он не мог сдвинуться с места. Он даже пожалел, что Феникс отпустил его. Его объятия позволяли ему слышать сердцебиение Райта, это его успокаивало. А сейчас оно исчезло. Феникс почувствовал, что что-то изменилось, и не в лучшую сторону. Может быть дело было в едва заметной дрожи Майлза… Или в том, что он прижался ещё сильнее.       — Что такое? — аккуратно спросил Феникс, немного обхватывая Майлза за плечи. Но на этот раз силы Феникса не хватало, чтобы вновь вернуть тот ритм, успокаивающий Майлза. Он не мог заставить себя сказать ему об этом.       — Ничего, — пробормотал он куда-то в майку Феникса.       — Тогда смотри на меня, когда говоришь это. Майлз знал, что уже был пойман на лжи, поэтому попытался сказать правду:       — Я… Я хочу… — его лицо горело от стыда, — это… Глупо. Неважно.       — Всё равно скажи мне.       — Я не могу.       — Ну, я не умею читать мысли, поэтому тебе придется сказать. Наконец, Эджворт тихо признался:       — Я… Я хочу послушать твоё сердце. Эта просьба, казалось, даже не смутила Феникса. Но его ответ озадачил Майлза.       — Можешь присесть на минутку? Пусть Майлз и дрожал, как осиновый лист, но исполнил просьбу Райта. Феникс сел рядом с ним и стянул с себя свою майку. Затем он потянул Майлза обратно за собой на кровать, укладывая его на свою грудь. Кожа Райта была намного теплее той ткани… Но, что было важнее, ровный стук его сердца снова был слышен. У Феникса не было нужды спрашивать Майлза, стало ли ему лучше. Тело прокурора заметно расслабилось, начиная понемногу распрямлять колени и выходить из защитной позы. Майлз не был уверен, как долго был заворожен сердцебиением Феникса. В конце концов, он начал чувствовать сонливость, потребность его тела во сне начала побеждать адреналин, который шокировал его организм во время приступа паники. Но чувство незащищенности мешало ему провалиться в сон.       — Феникс?       — Да? Эджворт сделал паузу. Его кое-что беспокоило, и это не имело никакого отношения к землетрясениям.       —…Почему ты боишься одиночества? Сердце под ним ёкнуло, но голос Феникса был совершенно спокоен.       — Почему ты так думаешь? — Феникс звучал больше озадаченно, чем злобно. Как и следовало ожидать от человека, у которого на самом деле не было с этим никаких проблем. Честно, Эджворт слишком недооценивал его умение лгать. Если бы сердцебиение не выдало его, Майлз бы отступил, решив, что его подозрения были ложными. Но тот трепет… Поэтому Майлз продолжил:       — Твоя помощница сказала мне.       — Иногда Майя любит придумы- Но Эджворт перебил его.       — Дело не только в ней. Она просто навела меня на мысль. Ты всегда был… Очень расстроен, когда оставался один. Даже когда мы были детьми. Та ситуация в классе — очевидный пример. И ты сильно нервничал, если мы с Ларри уходили, ничего не сказав тебе.       — Ну и что? Многие люди не любят оставаться в одиночестве…       — Но тебе это не просто не нравится. Это пугает тебя, да? Феникс неловко заёрзал под ним.       — Допустим?       — Я хочу знать, почему? — Майлз знал, что ведёт себя слишком самонадеянно, что это не его дело… Но он слышал этот страх в голосе Феникса, когда он звонил. Он ни о чем не догадывался, когда был ребёнком, потому что тогда у него не было своих демонов… Но сейчас он знал, что это такое.       — Почему тут должна быть причина? Меня просто это раздражает, — Феникс умел быть хорошим актёром, когда хотел. Но он не мог контролировать своё учащенное сердцебиение.       — Ты не можешь обмануть меня… Не сейчас. Что-то произошло.       — К-какая разница?       — Всё равно скажи мне, — ответил Майлз, повторяя слова Феникса. Последовала долгая пауза. Адвокат прочистил горло, и после наконец произнёс:       — Мои родители… Раньше запирали меня. Майлз почувствовал, как у него слегка скрутило живот. Но внешне он оставался спокойным, как это делал для него Феникс.       — Надолго?       — По-разному. Когда стало очевидно, что Феникс не собирается вдаваться в подробности, Майлз мягко продолжил: — По-разному? Снова воцарилась тишина, и Майлз не был уверен, что получит ответ. Но Феникс неохотно ответил:       — Зависело от того, наказывали ли меня или это было просто потому что они собирались куда-то уйти.       — Надолго? — снова вопрос.       — Обычно на несколько часов… Но когда они уходили, я никогда не был уверен, когда они вернутся, — Майлз почувствовал, как руки Феникса крепче сжались вокруг него, скорее ища комфорта, а не пытаясь его обеспечить. Следующая фраза была произнесена так тихо, что Майлз едва смог разобрать её.       — Однажды они забыли обо мне на четыре дня. Эджворт ответил на объятия Феникса, надеясь, что это хоть немного успокоит его. Он продолжал задавать вопросы, хотя и боялся ответов.       — Где они тебя запирали?       — Во время наказания — в шкафу. Когда они уходили — подвал. Раньше они просто закрывали дом, но один раз я выбрался, и соседи пожаловались. Они… Они никогда не поднимали на меня руку, — Феникс отвернулся, — Я всегда был слишком чувствительным… Больше всего Майлза пугало то, что Феникс звучал так, словно принял это, как будто такое обращение с ним было совершенно нормальным. Не было похоже, что Феникс сам пришел к такому выводу. Майлз прижался сильнее, чтобы обратить на себя внимание.       — Это важно, Феникс. То, что они делали, было незаконно. Феникс слегка вздрогнул от этих слов, но не смог найти в себе сил спорить. Не здесь. Хотя Феникс не выглядел полностью убеждённым словами Майлза, он задумался, что, по мнению Майлза, было самым хорошим началом, на которое он мог только надеяться. Это не будет решено сегодня вечером. Может быть, никогда и не будет.       — Как ты справляешься с этим? — Эджворт не смог воздержаться от нового вопроса. С его собственными страхами можно было справиться. Можно избегать лифтов. Землетрясения были редкостью. Но одиночество? Как он держался? Феникс пожал плечами.       — Я чувствую себя так лишь иногда. Обычно я не чувствую себя одиноким, даже когда я один.       — Тогда почему твоя ассистентка сказала, что ты никогда не спишь один в незнакомых местах?       — Я должен был догадаться, что Майя заметит… Если я далеко от дома, заперт в комнате и знаю, что никто не придёт… Я чувствую себя очень одиноким. Майлз услышал напряжение в голосе Феникса.       — Ты не одинок, — прошептал он. Феникс не ответил. Ему не нужно было. Майлз почувствовал, как его сердцебиение начало приходить в норму, возвращаясь к спокойному ритму. У прокурора возникло ощущение, что Феникс никогда и никому не рассказывал об этом… И этот факт смутил его. Вся оставшаяся неловкость и беспокойство, которые у него были, испарялись в объятиях Феникса. Прямо сейчас, они нуждались друг в друге… И в этом не было ничего плохого или сверхъестественного. Майлз почувствовал, как его одолевает сон, и на этот раз он не боялся его. Ничего плохого не случится, пока Феникс рядом с ним, а он — рядом с Фениксом. Феникс долго ждал, когда Майлз уснёт, прежде чем саму погрузиться в сон. Но он не был против. В конце концов, он был не один. ***       Эджворт проснулся от странного ощущения того, что его подушка движется под его головой. Он встрепенулся и поднял голову с подушки (которая, как оказалось, была грудью Феникса) и встретился с беспокойным взглядом адвоката. Райт моргнул и посмотрел на него в сонном замешательстве, которое, вероятно, было и на собственном лице Эджворта. Майлз выпрыгнул из кровати, а воспоминания с прошлой ночи становились всё чётче.       — Райт обнимал меня, пока я цеплялся за него, словно потерявшийся ребёнок… Эджворт почувствовал прилив крови к лицу. Не в силах смотреть в лицо Райту, он заявил:       — Я первый в ванную, — и он исчез за углом, захлопнув дверь, чтобы собраться с мыслями. Феникс по-прежнему смотрел на то место, которое занимал Эджворт. Он не знал, был ли он расстроен или рад такой реакции. Через несколько долгих минут Феникс снова услышал, как открылась дверь. Когда Эджворт вернулся в комнату, Феникс уже был наполовину одет. Увидев Эджворта, он перестал застегивать пуговицы на рубашке. Его лицо казалось очень… Красным.       — Прошлой ночью… — начал Майлз, но очень быстро растерял всю смелость.       — Ничего не было, — закончил за него Феникс. Это именно то, что хотел сказать Эджворт. И он был рад, что ему не пришлось этого делать. Но что-то в голосе Райта внезапно заставило его почувствовать себя… Виноватым?       — Да. Хорошо. Во сколько отправляется твой рейс? Не хотелось бы, чтобы ты пропустил и этот.       — В пять.       — Тогда у тебя осталось—, — Эджворт растерялся, — Подожди. Разве это не тот костюм, который ты носил вчера?       — Да, — с раздражением в голосе ответил Феникс, — Мой багаж проверили, и он отправился в Лос-Анджелес, потому что я не опоздал на самолёт… Он был переполнен! Эджворт тихо фыркнул. Он снова почувствовал себя уверенно.       — Ну, я уж точно не хочу, чтобы меня видели с тобой, когда ты выглядишь так, будто спал на автобусной остановке!       — Все не настолько плохо, — жалобно сказал Феникс. Он провел рукой по своим распущенным волосам и с ужасом осознал, что весь оставшийся день эти волосы будут лезть ему в глаза, потому что у него не было с собой геля для укладки. Эджворт, казалось, следил за ходом его мыслей.       — Тут внизу есть парикмахерский салон, но я отказываюсь покупать тебе эту… Штуку, которую ты наносишь на свои волосы. Одному богу известно, что они туда добавляют.       — Ав-в, ты хочешь сказать, что тебе больше нравятся мои неуложенные волосы? — поддразнил Феникс.       — Не льсти себе, — Эджворт забрал свою одежду из шкафа, — заканчивай одеваться. Я выхожу через несколько минут. Когда они оба оделись, Эджворт направился к выходу, но, взявшись за ручку двери, остановился.       — Райт… Что-то в голосе Эджворта привлекло внимание Феникса. Адвокат ожидающе посмотрел на него. Эджворт не мог поблагодарить Феникса… Поблагодарить его — значит признать, что случилось прошлой ночью, а он не был готов к этому. Он сделал паузу, неуверенный, стоит ли ему говорить то, о чем он сейчас думает… Эджворт обернулся и посмотрел Фениксу в глаза.       — Если… Если ты будешь чувствовать себя одиноко, можешь приходить ко мне. Тёплая улыбка и внезапное облегчение в этих голубых глазах стерли все сомнения Эджворта относительно его предложения. Он понимал, что Феникс, точно так же как и он, не мог сказать эти слова… Пока ещё нет. Но он был благодарен Фениксу, а он — ему.