Подъезд №5

      «Я хочу тебя очень обнять,       Но одновременно толкнуть подальше.       Я хочу тебя поцеловать,       Но тут же послать из-за фальша». Дэвиду нравилось прогуливаться в полном одиночестве по вечернему Голливуду. Конечно, нередко ему нравилось заходить на улицы, которые хранили его счастливые воспоминания или были связаны с чем-то дорогим его сердцу. Одним из таких мест стал один двор, который грел его душу, как и тот человек, который жил в одном из домов этого двора. Естественно, Дэвид проходил мимо её подъезда под номером «пять» по ещё одной причине: он желал хоть разок одним глазком увидеть её. Но когда он намеренно шёл туда, мужчина пытался убедить себя в том, что он идёт туда просто потому, что данный маршрут ему знаком и что ему очень нравятся виды того места. Он не признавал того, что ему реально хотелось не только увидеть Эмму, но и перемолвиться с ней словечком. И вот он снова оказался около ЕЁ дома и напротив ЕЁ подъезда с злосчастным номером «пять». Неожиданно дверь пиликнула. Сердце будто замерло в груди, но вскоре снова застучало по грудной клетке, ведь вышедший на улицу человек оказался не Эммой. «Ну, зачем я хожу сюда и жду её?! — негодовал Тарино, садясь на скамейку и достав из кармана пачку сигарет и зажигалку. — Она мне никто. Абсолютно чужой человек. Чего я «трусь» около этого чёртова дома?!» По правде надо сказать, что ответы на вопросы Дэвида имелись, да только вот вряд-ли Дэвид их мог бы признать. Когда он задумывался над тем, что же он испытывает по отношению к ней, то в его голову лезло только одно проклятое слово из шести букв. Этим словом была «любовь». И такой ответ приводил Тарино в бешенство и ярость. Он мечтал никогда в своей жизни больше не влюбляться, ведь по его мнению данное чувство приносило одну сплошную боль и осадочную горечь. Сбежавшая некогда невеста оставила глубокий шрам на сердце Дэвида, из-за чего он отныне терпеть не мог рестораны. И вот минули с тех пор года. Много воды утекло. Дэвид Тарино изменился и превратился в хладнокровного и закрытого человека. Ближе трёх метров к нему подходить не смел никто, так как данное действие могло стоить жизни. Единственным близким человеком для Дэвида являлся Энтони Вуд (тот осмеливался не то что подходить к нему, а даже обнимать его и подшучивать над ним). Только неожиданно в жизни Дэвида появилась Эмма. Завоевать его сердце и добиться его расположения ей удалось благодаря своему боевому и стойкому характеру. Она ни капли не боялась его. А если и боялась, то мастерски скрывала это. По началу Дэвид не мог понять, что с ним происходит, когда он находился рядом с Эммой, а уж тем более говорил с ней. Но мало-помалу он осознал, что случилось, и с того момента он предпринимал всяческие попытки затушить загоревшийся в его душе огонь. Только чем больше пытался избавиться от чувств, тем сильнее они становились. Но при всём этом Дэвид не выставлял виноватой Эмму, а корил самого себя за то, что позволил открыть своё сердце ей. Тарино не знал, по какой причине временами он после работы догонял Эмму и провожал до самого дома. А после этого они вместе подолгу стояли и общались в подъезде, ибо на улице стоять было слишком холодно (конечно, середина декабря!). Эмма в те моменты с ним вела себя искренне и весело, отчего внутри Дэвиду моментально становилось теплее. Её улыбка для него являлась настоящим лучиком света, заставляя улыбаться в ответ, а потом целый день после этого. И даже здесь Дэвид противоречил своим чувствам. Спокойно не давали жить ему его собственные душевные тревоги. Он не хотел любить, но на деле любил сильнее и вернее многих. А какими тёплыми и незабываемыми были её объятия при встрече и разлуке. Особенно при разлуке. Он даже не мог её сразу отпустить, и в итоге они вдвоём ещё по полчаса проводили вместе, находясь в горячих и нежных объятьях друг друга. «Интересно, — наблюдая за сизым дымом от сигареты, размышлял Дэвид, — любит ли она меня? О Господи! О чём я думаю?! Есть ли мне до этого дело?! Наверняка, ей всё равно на меня. Мы друг другу чужие люди». И в эту секунду взгляд его упал на дверь подъезда, с которым он уже фактически сроднился, что противоречило его мыслям. И опять мужчину унесло в поток рассуждений и воспоминаний. В думах ему представлялся светлый облик Эммы и её нежный ласковый голос. Если всё было бы намного проще, то он давно мог бы быть с ней. Но он упорно искал подвохи и изъяны, ведь ему казалось, что кто-то нарочно играет с ним в злую шутку. Будто кто издевался над и без того искалеченной судьбой Дэвида! Немолодой мужчина вышел из подъезда, и Тарино кольнули досада и разочарование, ведь удача вновь была не на его стороне. Всё-таки ему очень сильно хотелось увидеть её, несмотря на разногласия с собой. Но почему он хотел повидаться с ней? Ему ведь всё равно на неё, и ей, возможно, тоже. Да и вряд-ли он ей приятен. Вдруг она только для приличия улыбается ему? Его почти все вокруг ненавидят. Но тогда зачем это всё? Тяжело вздохнув, Дэвид докурил сигарету и, загасив её об скамейку, выбросил ту в урну. Но уходить он никуда не собирался. Он продолжал сидеть на прежнем месте, будто взаправду ждал её; будто он заранее договорился с ней о встрече, и они вместе должны пойти на прогулку. Только желания прогуляться с ней могло так и остаться неосуществимым, так как Дэвиду не хватало смелости признаться даже не ей, а себе самому. В этом был большой минус Дэвида. Он нередко занимался опровержением того, что думал, говорил или, как сейчас, чувствовал. Но, может, надежда всё-таки есть? К тому же из подъезда вышла та, кого Дэвид так долго ждал, и он тут же подскочил со скамейки, словно подорванный. Эмма, запреметив Дэвида, широко раскрыла глаза от удивления, но при этом на её лице появилась радостная искренняя улыбка. — Дэвид! — воскликнула она. — Не ждала тебя здесь увидеть! — А я ждал, — произнёс он и улыбнулся ей в ответ. — Для меня этот день тянулся вечность в ожидании. — Ты здесь настолько давно?! — опешила Эмма. — Нет-нет! Что ты?! — махнув рукой и чуть смеясь, покачал головой Дэвид. — Я просто думал весь день о тебе. — Правда? — Эмма застенчиво поправила свои волосы и залилась краской на щеках. Дэвид, глядя на неё, не мог перестать улыбаться и, кивнув, кое-как сказал: — Да, правда. Эмма закрыла лицо руками, скрывая смущение, которое ясно выражалось на её губах. Ей до безумия было приятно слышать от него такие слова, ибо давно ожидала от него что-то в духе признаний или хотя бы комплиментов. Нет, время от времени он их делал, но случалось то крайне редко. Потому его слова сейчас для Эммы казались особенно ценными. — Слушай, мы можем с тобой пройтись? — предложил Дэвид, ощущая, как в горле от волнения у него в миг пересохло. — Буду только «за», — отозвалась Эмма, из-под лобья глядя на мужчину и со скромностью чуть отворачиваясь от него. Дэвид буквально весь загорелся. Это был его шанс! Ему стоило за него удержаться. Да, предрассудки всё ещё мешали ему сосредоточиться и сбивали с намеченной цели. Но если он не начнёт действовать сейчас, то будущего у него может и не быть. Ему стоило рискнуть.