На расстоянии руки

Совместные завтраки - необходимая рутина. Собираться всем вместе за едой, стараться сближаться, раз уж мы здесь застряли - наша обязанность. Особенно удобно так следить за состоянием остальных, смотреть не исчез ли кто-то. Все мы были напуганы после первого суда, первого расследования. Но ни в ком нельзя быть уверенным. Каждый из сидящих здесь может стать хладнокровным убийцей. Однако тяжело думать о потенциальных потерях, когда напротив тебя сидит обворожительный адвокат с вечно идеальной причёской. Волнение Вольфганга выдавали только его губы. Он то соединял их в одну линию, то закусывал до крови. Удивительно непривычное действие будоражило кровь. Настолько элегантные и неконтролируемые действия почему-то вызывали у меня мурашки. После первого суда прошло только несколько дней, но события после его я помню хорошо. Даже слишком хорошо. Как адвокат со всегда трезвым умом пришёл к нему в комнату поздно вечером. Растрёпанный и удивительно растерянный он смотрел на меня с какой-то надеждой, прося войти. Я впустил его, ожидая услышать что-то по поводу нашей ситуации. Но Вольфганг был как никогда молчалив. Он встал напротив меня и посмотрел в мои глаза. Его фиолетовая радужка слегка подсвечивалась лампой моей комнаты. Он неожиданно заговорил: - Прости меня. Я не думал, что когда-нибудь окажусь в такой ситуации, поэтому прости. Рука Вольфганга коснулась моей щеки. Его пальцы очень нежно прошлись по моей скуле, от чего я вздрогнул. - Вольф, что ты хочешь сказать... - я был неожиданно прерван поцелуем. Сухие губы коснулись моих, его рука забралась в мои волосы, нежно поглаживая их. Я был шокирован поведением своего как я думал товарища, попытался вырваться из его рук, но был встречен углублением поцелуя. Язык проник в мой рот, нежно переплетаясь с моим. Когда я смог вылезти из его объятий, мы оба тяжело дышали и были все красные. Ничего не говоря, я выпроводил Вольфганга и тяжело вздохнул. Какого чёрта произошло, что было в его голове... Он хотел отвлечь меня и убить? Вряд ли, его поведение было слишком спонтанным и не поддавалось никакой логике. Знал ли он сам зачем это сделал... Или от отчаяния поддался минутной слабости? Я коснулся своей губы. На ней ещё ощущалось чужое тепло. Чёрт да как он вообще мог так просто ворваться и, ничего не объяснив, лезть целоваться. Несмотря на то, что мы никак не вспоминали этот случай, совместные завтраки становились для меня настоящим испытанием. Сам того не осознавая, я поглядывал на эти тонкие покусанные губы. На бледную кожу, родинку у подбородка. Этому подлецу ещё и чертовски шёл костюм, подчёркивая все достоинства фигуры. Своим безразличным поведением он только больше путал меня, заставлял кровь кипеть. Такой вежливый, рациональный, но что если у него есть и обратная сторона. Это заставляло меня думать о своём знакомом, как о чём-то большем. А этот его чёртов поцелуй только усугублял мои желания. Иногда я просыпался от снов, полных наших бесчинств. Краснея, признаюсь я продолжал думать об этом и после пробуждения. Я терпел почти неделю его покусанные губы за завтраком, напускную вежливость при общении со мной и непривычную открытость к остальным. Но я не железный, я не мог бы терпеть вечно. Он будто всем своим видом показывал: "Это ничего не значит, Демиан, забудь обо мне". Но забыть я не мог, а главное не хотел. И так в голове родился гениальный план под кодовым названием "ППСВА" - план по соблазнению Вольфганга Акире. Шаг первый - пригласить его прогуляться и обсудить возможные риски нашего положения в этой игре. Вольфганг охотно согласился и в этот же день мы отправились на нашу прогулку. Вышагивая по коридорам, он вёл себя со мной так же, как и всегда. Эта напускная вежливость, скованные движения, холодный взгляд. Прогулка прошла достаточно неплохо, и пришло время переходить к шагу два. Шаг два - заманить его в мою комнату. - Постой, Вольф, я бы хотел записать некоторые аспекты наших догадок, но оставил блокнот в комнате, пройдёмся до неё? - я старался быть максимально убедительным в своей лжи. - Я кажется не помню, чтобы ты записывал что-то. Но если тебе это нужно, пойдём. - видно, что он несколько смутился, но согласился. Это значило только одно - план работал и стоило переходить к шагу три. Зайдя ко мне в комнату, я пропустил Вольфа в комнату, а сам закрыл за собой дверь. Приступил к исполнению третьего шага. Шаг третий - действую по ситуации. Я обернулся на стоящего посередине комнаты Вольфа, он смотрел на меня, выражая едва заметный интерес к моим последующим действиям. Было очевидно, что сейчас он не способен считать моё поведение. Я улыбнулся, приближаясь к нему. Дыша ему в губы, я только сказал: "Я ведь нравлюсь вам, господин адвокат, как и вы мне. Так почему бы не прекратить наши глупые игры в недотрог...". Я потянулся к галстуку Вольфганга и слегка ослабил его, а затем, не дав ничего сказать, притянул за него и поцеловал. Ему будто только это и было нужно. Вольфганг с особенным удовольствием впился мои губы, проводил по ним языком и покусывал. От такого напора, начинали подгибаться ноги, но моя решимость не угасала. Разорвав поцелуй, я толкнул его на кровать. Вольфганг был несколько шокирован, когда поверх его бёдер, я разместил свои. Я ослабил и свой галстук, принялся за рубашку Вольфа. Его кожа была удивительно светлой и мягкой. Выцеловывая скулы, родинку на подбородке, я добрался до шеи. Её удивительная гладкость заставляла меня отбросить все мысли и укусить. Чёрт возьми он был слишком привлекателен для обычного человека. Хотя он и был абсолютным, я никогда не думал, что окажусь во власти именно такого человека. Бледного, элегантного, но сейчас так тяжело дышащего под моими руками. Вольфганг удивлённо вздохнул, а я посмотрел на него снизу вверх, прижимаясь щекой к ключицам парня. Я посмотрел в его глаза взглядом нашкодившего котёнка, на что Вольф только тяжко вздохнул. Его глаза уже заполняла пелена возбуждения. На что я только ухмыльнулся и снова поцеловал его. Дэмиан Майцу всегда получал то, что хочет - думал я, глядя на Вольфганга. Я заслуживал его. Заслужил его внимание, объятия, близость. И если он только попробует снова меня игнорировать... Но внезапно я оказался смещён с ведущей позиции. Я оказался подмят под этого идеального человека со слегка растрёпанными волосами и пылающими щеками. Наклонившись надо мной, он тяжело дышал, но ухмылялся. "Не думай, что это только твоя игра",- Вольф усмехнулся в мои губы, снова накрывая их поцелуем. Углубляя его, он уже залезает своими прохладными руками мне под рубашку. Его длинные пальцы поглаживают мои мышцы, я чувствую, как наши возбуждения трутся друг о друга. Навскидку он двигается в первый раз и наши члены, сжатые жёсткой тканью брюк, соприкасаются. Я вскрикнул в поцелуй, почувствовав улыбку Вольфганга. Чёрт, я не собирался отдавать ему власть над моим телом. Постаравшись хоть как-то перехватить инициативу, я вцепился в его плечи и попробовал двигаться под ним. Вышло тяжело и трение двух возбуждений снова выбило из моей груди вздох. Вольф тяжело дышал, помогая мне двигаться. Отвлекал меня своими длинными пальцами на моей груди, губами, которыми он водил по моей шее. Близость этого обычно холодного, а сейчас несдержанного и чертовски горячего парня, заставляла меня ни о чём не думать. Когда я достиг разрядки, Вольф сделал это следом, укусив мою шею, но быстро слизав начинавшую выступать кровь. Продолжая и после разрядки зацеловывать каждый миллиметр моего тела. Как два дурака мы лежали в обнимку, тяжело дыша. Он уткнулся в мою шею, и я почувствовал, как его щёки становятся краснее. Рационалист начал анализировать наш поступок, хмыкнул я. - Теперь я тебя не отпущу,- внезапно сказал он, поднимая на меня взгляд. В его глазах плескалась решимость, а на губах сияла неожиданно широкая улыбка. От этого вида меня всего передёрнуло и я неожиданно для себя покраснел. - Я и не прошу меня отпускать,- ответил я, стараясь не отводить взгляд от его глаз. Это походило на никому не нужное соревнование. Кто дольше выдержит взгляд другого. Это было особенно похоже на всю суть наших отношений. Теперь не столь тяжело было наблюдать за покусанными уже мною губами Вольфганга, сколько тяжело было выдерживать его незаметные для других знаки внимания. Для окружающих мы продолжали быть отдалённым подобием товарищей. Аутсайдер и душа компании, что перекидываются парой фраз и стараются просто не портить окружающим жизнь своими спорами. Но Вольфганг будто специально провоцировал меня на людях. Чего стоила одна его рука на талии. А мысок ботинка, поднимающийся по моей ноге во время завтрака. Очевидно, что он наслаждался тем, как дразнит меня. Он делал всё это с абсолютно непроницаемым выражением лица, но в его хитрых глазах плясали черти. Упиваясь моим смущением, он будто открывал что-то новое каждый раз. И после таких провокаций только рад был быть мною загнанным в любое уединённое помещение. Где срывал маску холодности, охотно поддавался ласкам и отдавал их в ответ. Мы будто превратились в глупых подростков, забыв об игре, о проблемах и общей атмосфере. Мы упивались друг другом. Идеально дополняющие друг друга, постоянно старающиеся обойти второго в своих ласках. Порой в такие моменты хотелось плюнуть на окружающих, впиться губами в губы Вольфа. Показать кому он принадлежит. Бесчинствовать совершенно открыто, смущая всех остальных нашим флиртом. Но мы до сих пор не до конца осознавали зачем мы здесь. И неизвестно какие последствия могло вызвать наше поведение. Однако провокации действительно были мучительны. Настолько, что иногда я скорее не смущался, а бросал разъярённые взгляды на Акире. Обычно это зажигало его только больше. После таких взглядов парень долго не мог меня выпустить из своей постели. Не давал и шанса перенять инициативу, полностью контролируя меня в такие дни. Вольфганг никогда не был постоянен в постели. Он мог нежно выцеловывать каждый миллиметр моего тела, совершенно не уделяя внимания себе. Прикусывать мою кожу до крови и тут же зализывать ранки, будто виноватый щенок. Но когда он отпускал себя это было нечто совершенно иное. Чистая страсть. Он не боялся казаться грубым: связывал мои руки галстуком, царапал кожу ногтями, шлёпал разгорячённое тело. После того как мы поняли, что идеально совпадаем как сексуальные партнёры, он полностью перестал себя сдерживать. Не боясь резко переключится с грубости на нежность. Он мог резко вколачиваться в моё податливое тело, шепча гадости и непристойности прямо в мои раскрасневшиеся уши. При этом нежно оглаживая мои плечи, спину, целуя шею. В такие моменты я тоже отпускал себя. Не думал, что мы увлеклись глупостями, что я на деле совершенно его не знаю. Все свои переживания мы переживали через секс, уделяя внимание друг другу. А что ещё могло спасти нас от отчаяния в этой странной игре? Только тепло тела, лежащего рядом. Но воспринимать Вольфганга как всеобщего любимца, когда я сам был для всех козлом отпущения, было тяжело. Он будто принадлежал куда больше им всем, чем мне. Хотя был так рядом, на людях он был не на расстоянии руки, а на расстоянии пропасти. Но по вечерам он был рядом. Совсем близко, обхватывая мою талию, припадал своими шершавыми губами к моим. Проваливался в бездну удовольствия, утягивая меня с собой. И если бы меня попросили написать отчёт по выполнению "ППСВА". Я бы написал, что возможно совершил лучшую последовательность действий в своей жизни. Получил человека, которого заслуживаю. И который определённо заслуживает меня. Возможно мы станем нормальными возлюбленными. Но кому нужна нормальность, когда на расстоянии руки от меня лежит такой чертовски сексуальный Вольфганг Акире и улыбается во сне. А может всё это был и не мой план вовсе, а его хитрая манипуляция? Я хмыкнул, глядя на эту соню. Кто из нас это затеял всё же не так важно. Важно лишь то, что теперь я обязан защитить его. Не дать никому дотянуться до Вольфганга. Потому что он должен быть так близок только ко мне. Только со мной быть близко. Настолько близко, что и руки не нужно тянуть, чтобы прикоснуться к нему. Быть даже возможно некомфортно близко. Лишь бы только обезопасить его. Я посмотрел на него ещё раз перед тем, как уйти спать. Удивительно мирное выражение лица вкупе со слегка растрёпанными волосами, заставляло меня умилиться его беззащитности передо мной. Один поцелуй в приоткрытые сонные губы, и я укладываю свою голову на одну с ним подушку. Засыпая, я чувствую тепло его тела. Руки, что прижимают меня к подтянутому худому телу. Я должен стать сильнее ради него. Ради нашего будущего, которое невозможно здесь...