Ключи

— Через час вернется Нахида, — предупредил Странник, затаскивая аль-Хайтама в комнату, — так что чем быстрее ты разденешься, тем лучше. Он всегда был таким: жадным до любви и близости, ненавидящим упускать даже малейшие возможности и умеющим извлекать пользу из самых невыгодных ситуаций. Аль-Хайтам к этому привык — у него не было ни шанса не привыкнуть. Шумный, настырный, Странник заполнил собой его жизнь точно песок, набивающийся в сапоги, стоит только ступить на земли Пустынников. Не сказать, что аль-Хайтаму это не нравилось. Странник бережно потянул с него наушники, так до сих пор и играющие едва слышно музыку. К этим наушникам — что было довольно забавно, если вдуматься, — Странник до ужаса ревновал и все время обещал выкинуть их вместе с проигрывателем, да только угрозу в исполнение так и не привел. Звуки затопили комнату, и на пару мгновений аль-Хайтам словно потерялся в пространстве и времени. Внешний шум раздражал уши; очень хотелось прижать ладони к ним, преграждая путь звукам, но это в любом случае было бы бесполезно, а аль-Хайтам был слишком ленив, чтобы делать что-то, не приносящее ему пользы или удовольствия. А еще он не был дураком и знал, что Странник не удержится и придет к нему на помощь. Так и вышло: уши накрыли чужие ладони. Аль-Хайтам наклонился, чтобы поймать мимолетные поцелуи: в нос, в лоб; губы мазнули по щеке, а Странник явно дразнился и не спешил целовать нормально. — Нахида же вернется через час, — поддразнил аль-Хайтам и сгреб Странника в охапку. Тот показательно щелкнул зубами перед его носом и обвил руками шею, закидывая ноги на бедра. Разница в росте аль-Хайтама порой раздражала — но в данный конкретный момент приносила удовольствие. Потому что Странник прижимался к нему так крепко и так тесно, будто от этого зависела его жизнь. Аль-Хайтам подхватил его под ягодицы и потащил в кровать. Их отношения сложно было назвать любовью: они были слишком разными и с трудом научились терпеть друг друга вне постели. Скорее это была страсть: шипящая, точно масло на сковороде, такая же обжигающая и сметающая любые преграды и сомнения на своем пути. Свою связь они не афишировали. Возможно, о ней догадывалась Нахида; возможно, что-то подозревал Кавех — сложно было пропустить, что как минимум раз в неделю аль-Хайтам уходил ближе к ночи и возвращался только утром. Ни знаков, ни меток друг на друге они не оставляли, хотя очень хотелось — аль-Хайтаму так точно. Белоснежная кожа на шее Странника так и молила, чтобы на ней оставили укусы и засосы. Добравшись до кровати, аль-Хайтам бережно опустил Странника на матрас и навис сверху, упираясь ладонями по обе стороны от его головы. Проследил, как Странник быстро и предвкушающе облизнулся, и склонился еще ниже, ловя жаркое дыхание губами. Долго ждать не пришлось: Страннику, похоже, надоело дразниться и не терпелось приступить к действиям. Аль-Хайтам поймал требовательный поцелуй, разомкнул губы и прикрыл глаза, наслаждаясь тем, как Странник едва ли не трахал его рот языком. Поза, впрочем, была не слишком удобной. Аль-Хайтам, не прерывая поцелуя, уперся коленом в кровать, и не заметил, как звякнули, выпадая, ключи. Зато это заметил Странник. Поцелуй прервался, и аль-Хайтам непонимающе моргнул. С трудом сфокусировал поплывший взгляд. — Подними, — потребовал Странник. — Мне не нужны здесь улики. — Ждешь еще кого-то? — хмыкнул аль-Хайтам. Прозвучало небрежно; он никогда бы не признался даже самому себе, что одна только мысль об этом вгоняла его в панику и гнев одновременно. — Тебя берегу, — фыркнул Странник. — От чего? — поинтересовался аль-Хайтам, поднимая ключи. Две связки, если быть точнее: Кавех, похоже, опять кинул свои как попало, и брелок снова зацепился за ключи аль-Хайтама. — Это же ты не хочешь, чтобы о нас… — начал Странник и неожиданно быстро замолк, уставившись на пальцы аль-Хайтама, сжимавшие ключи. — Что «о нас»? — уточнил аль-Хайтам, изрядно озадаченный этим молчанием. Странник прищурился. — Теперь я понял, почему, — ровно произнес он. У него и раньше случались резкие смены настроения, но такая произошла впервые. Аль-Хайтам буквально чувствовал, как от него исходит горькая ядовитая злость, смешанная пополам с разочарованием и болью.. — Что-то не так? — осторожно спросил аль-Хайтам и спрятал ключи обратно в карман. — Ты спрашиваешь, что не так? — почти неверяще уточнил Странник. — Серьезно? — Вообще-то да. — Только не говори, что это твои ключи. — Вторая связка — не мои, — озадаченно признался аль-Хайтам. — То есть ты даже не скрываешь? — Не скрываю что? Странник потер переносицу и сел — как можно дальше от аль-Хайтама, насколько позволяла его узкая кровать. Но даже с такого расстояния получалось видеть, как он крепко сжал челюсти и как заходили желваки, будто он пытался сдержать рвущийся из него крик. — Еще скажи, что они к тебе сами в карман упали, — наконец презрительно выдал Странник. — Почти. Зацепились за мои, а я, знаешь ли, очень торопился к тебе и этого не заметил. Странник посмотрел на него, прищурившись, и забился в угол кровати, обнимая колени. Аль-Хайтам сел на край матраса и озадаченно посмотрел на Странника. Может, он и был умен, но в части взаимоотношений — особенно со Странником и его причудами — он порой чувствовал себя полным кретином. — Спешил ко мне, — наконец выдал Странник. — И откуда, позволь спросить? — Из дома, — честно признался аль-Хайтам. — Ах вот как. — Ты можешь объяснить по-человечески? — не выдержал аль-Хайтам и поймал его ладонь, чтобы притянуть к себе. Странник в ответ зашипел, точно рассерженный кот, и резко, почти отчаянно вырвал руку. — Ты же умный, вот и догадайся сам. Догадайся — легко сказать. Жаль, Странник не был книгой. Жаль, что теперь не было Акаши: возможно, где-то в ее недрах нашелся бы совет или подсказка. И чего он так взбеленился из-за каких-то ключей? Может… — И как его зовут? — неожиданно спросил Странник. — Или это она? — Кого, прости? — Ну, того, с кем ты трахаешься. — Странник, — честно ответил аль-Хайтам. Зря: после этих слов злость в глазах Странника разгорелась так, что если бы он мог убивать взглядом, от аль-Хайтама и мокрого места бы не осталось. — Не лги мне, — с тихой угрозой произнес он. — Я не лгу. — И ключи мне привиделись, да?! Странник все-таки сорвался на крик — отчаянный, яростный, почти болезненный. Он тяжело дышал и сжимал ладони в кулаки, а на его глазах выступили слезы. Он зло утер их предплечьем и судорожно выдохнул. Теперь все стало гораздо понятнее. Аль-Хайтам миролюбиво поднял раскрытые ладони и спокойно проговорил: — Это ключи Кавеха. Кавех — это мой сосед. Между нами ничего нет. Мы даже не друзья, просто… — Просто трахаетесь? — Не трахаемся. Дом достался нам обоим в качестве оплаты за проект. Кавех от него отказался, но потом вернулся с поджатым хвостом, и я пустил его пожить. За арендную плату, разумеется. Странник моргнул и уточнил: — Правда? — Зачем мне кто-то, когда у меня есть ты? — Не знаю, — Странник неопределенно повел рукой и прикусил губу. — Ты же говорил, что я невыносим. — А ты говорил, что из-за меня в комнате нужно открывать окна, потому что становится слишком душно. — Было такое, — Странник слабо усмехнулся. — Кажется, я вел себя как идиот. — Тогда или сейчас? — В обоих случаях. — Не могу с тобой не согласиться. Странник хохотнул и игриво швырнул в него подушкой: — Мог бы из вежливости не согласиться. — Предпочитаю говорить правду, — признался аль-Хайтам, поймав подушку, и отложил ее в сторону. Раскрыл объятия: — Иди сюда? Странник выбрался из угла и перебрался к нему на колени с довольным видом. Заерзал, устраиваясь поудобнее, и вновь прижался губами к губам, продолжая целовать так, будто и не было сейчас этой пугающей сцены ревности. — Мы теряем время, — пробормотал аль-Хайтам между поцелуями, — Нахида же скоро придет. — Плевать, — отозвался Странник и почти болезненно куснул его за губу. — Пусть узнает. Пусть все в Сумеру знают, что ты мой. — Даже так? — Именно. В волосы вплелись пальцы, сжались в кулак. Странник потянул руку, заставляя аль-Хайтама запрокинуть голову, и припал к шее. Аль-Хайтам хмыкнул — похоже, Странник был настроен решительно. И действительно собирался показать всему Сумеру, кому аль-Хайтам принадлежит. Не то чтобы он был против. Аль-Хайтам провел ладонями по его бокам, опустил их на поясницу, притягивая Странника к себе, прижимая так крепко, как только мог. В живот уперся крепкий стояк, и аль-Хайтам, рвано выдохнув от очередного укуса за шею, скользнул ладонями под хакама. Крепко сжал упругие ягодицы, чем вызвал такой же рваный вздох, обжегший кожу, у Странника. Тот потерся об него и вновь заелозил на коленях — очевидно, специально. Аль-Хайтам закусил губу и аккуратно потянул хакама вниз, обнажая белоснежную кожу. Странник понятливо отстранился и слез с колен. Аль-Хайтам с жадностью наблюдал, как тот быстро и небрежно избавлялся от одежды. Похоже, ему действительно не терпелось — даже после едва не случившейся ссоры. Аль-Хайтам вынул из кармана припасенный флакончик смазки и перебросил его Страннику. Тот широко ухмыльнулся и поспешно выдавил жидкость на пальцы. Пока аль-Хайтам практически дрожащими руками расстегивал ширинку — ткань брюк давила уже невыносимо — он наспех смазал и растянул себя. Чтобы тут же снова оседлать аль-Хайтама. Странник привстал на коленях, направил в себя член и мучительно медленно начал на него опускаться, прикрыв глаза. Аль-Хайтам почему-то не мог оторвать взгляда от дрожащих ресниц и с трудом сдерживался, чтобы не толкнуться резко в тесную до одури дырку. Он придержал Странника за бедра, помогая сохранить равновесие, и охнул, когда тот без предупреждения опустился до конца. Перед глазами едва не поплыло — так было хорошо. Со Странником всегда было так, несмотря на острый язык и своенравность. Странник двинулся на члене, уперевшись ладонями в плечи аль-Хайтама, и тот все-таки не выдержал — толкнулся вверх, вбиваясь в податливое тело. Странник открыл глаза и наклонился, выдыхая в губы, и аль-Хайтам не мог не воспользоваться моментом — прижался к ним, срывая жаркое дыхание и тихие стоны. Он почти не обратил внимания на то, что в дверь требовательно постучали — раз, другой, третий. Застонал Страннику в рот, едва понимая, что дверь с легким скрипом приоткрылась и тут же затворилась обратно. Лишь почувствовал победоносную усмешку — и только потому, что сцеловал ее с губ. Мокрое пятно, растекшееся по ткани на животе, он, тем не менее, почувствовал сполна. И кончил парой мгновений позже, загоняя член в Странника до основания. С трудом справившись с дрожью, пробившей тело, он подхватил Странника под ягодицы и снял с члена. Извернулся, укладывая его на кровать, поправил одежду и озадаченно посмотрел на белесые потеки спермы, отлично видные на черной ткани. Он сел на пол, устроив руки на кровати и уперев в них подбородок. Странник лежал на спине, закрыв глаза и широко улыбаясь. Выглядел он при этом донельзя мирно и удовлетворенно — что было редкостью. — Чему радуешься? — спросил аль-Хайтам и после паузы добавил: — Мне уходить, пока Нахида не появилась? — О, — отозвался Странник и вслепую протянул руку, чтобы потрепать его по волосам, — не волнуйся на этот счет. — Почему? — Она уже приходила. — Вот как, — произнес аль-Хайтам. — И мы?.. — Мы не просто трахаемся, — отозвался Странник, — тебе так не кажется? — Кажется, — согласился аль-Хайтам. — И что предлагаешь? — Сходим на свидание, — лениво протянул Странник, — куда-нибудь в очень людное место. А потом ты позовешь меня к себе, и я посмотрю на твоего идиотского соседа. — Зачем? — Должен же я знать, с кем ты живешь. Аль-Хайтам тихо рассмеялся и поддел лбом его ладонь. — Хорошо, — проговорил он. Наверняка ему придется привыкнуть к мысли, что он с кем-то встречается. Наверняка это будет не так уж и просто, учитывая характер Странника. Но одно он знал точно: Кавеху нужно сказать спасибо за ключи и то, к чему они привели. Потому что теперь он точно не собирался отпускать Странника от себя.