Радужная СемерОчка2.0

Мальчик и девочка бежали по коридору. Оранжевая заливалась смехом и явно наслаждалась, а вот Синий был в таком ужасе, что даже его лицо побелело: — Остановись! — закричал Синий, настолько позволял ему его тихий хриплый голос. Оранжевая его не услышала. — Остановись!!! Наивный... — Остановись! Девочка его так и не услышала. Тут резко она приостановилась и камнем свалилась в какую-то комнату. Синий даже не смог разглядеть, что это была за дверь такая. Возможно, даже хорошо, поскольку снаружи дверь была ужасной. Потрескавшаяся коричневая краска покрыта маленькими пузырьками. Но это еще было еще не так ужасно, дверь изобиловала рисунками наравне с дверью в комнату Оранжевой. Никто не знает откуда появились эти страшные рожи злых людей и милых котиков, сцепившихся в смертельной битве, но всякими глупостями занимается здесь только Оранжевая, так что, скорее всего, это она виновата. Они приземлились на что-то целлофановое и трескучее. Пузырчатая пленка... Огромная пузырьковая пленка! Каждый пузырь размером с ладонь и их было куча: на полу, стенах и даже потолке! Стены были настолько высокие, что даже став на три стула не дотянешься до пузырьков на ней. Хотя и не нужны были эти пузыри на потолке, поскольку в длину и ширину комната тоже отличалась огромным размером. — Тадам! Добро пожаловать в рай!" — Оранжевая прыгнула звездочкой, пытаясь охватить это все, но единственное, что ей удалось охватить, это три пузыря под ногами, которые тут же лопнули. Синий не особо подал вида, что обрадовался, да и не видно было, что не обрадовался. Оранжевая менее уверенно развела руки: — Ну разве не рай? Между прочим, своими лапками это сделала, — на потолке отклеился один пузырек. Провисел так, покачивался, а потом, вполне возможно увидев внизу свою Джульетту, камнем упал вниз, потянув весь свой прославленный род Бульбаштекки. От такого громкого шуршания хотелось заткнуть уши, что и сделал Синий. Оранжевая лишь развернулась в два огромных шага, вздохнула носом. Не расстроено, просто в таких ситуациях принято вздыхать. И так же не расстроено, как само собой разумеющееся сказала: — Опять клеить — она чего-то подождала, прикоснулась к носу — Нет, не правда. Синенький, а ты горки любишь? Оборванная пленка, свисающая с потолка до самого пола, и вправду была похожа на горку. Только вот из этого нормальная горка, если, конечно, не в пол навстречу смерти, вряд ли получится. — Это опасно... — Синий положил Оранжевой на плечо свою руку, пробуя избавить глупую голову от глупых мыслей. Не то, что он волновался за ее здоровье. Челюсть заныла. — Ты так думаешь? — лицо ее озарила улыбка — Тогда, дамы и господа, покажу вам фокус! — девочка будто испарилась из-под руки Синего. А потом он услышал ломающийся пузырьки. Хоп и на секунду черно-оранжевый силуэт возникал в воздухе. Хоп, она как актер ему поклонилась. Хоп, она еще что-то ему показала, Синий даже не смотрел, потому что знал, что там какой-то бред. Хоп и снова, пока дорожка из шариков не врезалась в стену. Тишина. Синий простоял так несколько минут. В его мозгу начинает формироваться мысль о том, что выхода из этой комнаты не видно. Вероятно, в худшем случае, через два дня его найдут, а Оранжевую лишат любых запасов баллов на шалости, в лучшем случае, на месяц. — Дамы и господа, — голос Оранжевой шел отовсюду, как будто вокруг Синего была куча колонок, — прошу извинить за задержку. Микрофоны очень редкая вещь, а разорвать своей речью себе горло, вопреки мнению экспертов по фиолетологии, я не собираюсь. Синенький, смотри!!! — последнюю фразу она сказала с особым воодушевлением. Сразу после этого с самого верха упала маленькая темная точка. Челюсть заныла. Ну все, больше ей запас шалостей не понадобится... Интересно, уберут ли эту систему после смерти Оранжевой? Но тут на середине пути к полу пленка, как большая подушка, подхватила маленькую девочку, и Оранжевая скатилась хоть и быстро, но без травм. Каким-то образом она смогла намеренно взорвать несколько пузырей. Оранжевая триумфально встала на свои две ноги и крикнула на всю эту огромную комнату победный клич. Ее голос, который на этот раз переступил границу и оказался по ту сторону от живых ушей, пронесся по всей комнате несколько раз. С каждым разом все глубже и глубже загонял копье в сердце бедной слуховой системы. Синий и забыл о челюсти. — Синенький! — голос, слава богу, снова оказался у границы по эту сторону баррикад — Тебе стоит попробовать! — Нет. Пошли отсюда — быстро и четко ответил Синий помахав головой. Оранжевая подбежала к нему и посмотрела прямо в глаза, пристально вглядываясь. Она как будто имела доступ к каждому краю его души. В то же время ее душа хоть и была слишком открытой, но пряталась за этой черной тканью. Нет, тупость какая-то... Это же Оранжевая. — Ты же не боишься? — наклонила она голову к правому плечу — Не боюсь, — какой страшной ни казалась эта чудо-горка, но Синий не чувствовал страха. Никогда не чувствовал. — Значит просто не любишь? — склонила к левому плечу. — Не люблю. — Хм. Интересно — она задумалась. — Что ты уже там нафантазировала? — недовольно прошипел Синий. Оранжевая резко схватила мальчика за воротник, Синий едва ее перехватил, когда тот сполз на ямочку между носом и ртом. На Оранжевую смотрело два больших синих глаза. Снова перед ней стоял он, а не та зеленая кошка. Почему кошка вообще появилась? Не отрываясь от глаз, она повернула воротник на место. — Прости. — после ее слов Синий успокоился. Кажется, Оранжевая на секунду повесила нос, но тут же у нее созрела какая-то идея. Она схватила Синего за руку и потянула: — Побежали!!! — ее улыбка доходила до самых краев повязки. На этот раз мальчик так просто не дался, крепко врос в землю ногами. — Нет… — Ну-ну, Синенький — она надула губки — Между прочим, бег очень полезная вещь! Тренирует сарделько-сосисочную систему, выбрасывает энд-Афины и укрепляет имбиритет. Ее слова неясной магией очаровали мальчика. Он даже чувствовал, как ее лапки доктора Лиса вцепились за его душу и собирались увести ее в самые глубины ада. Челюсть заныла. — Ты хочешь, чтобы меня Зеленка ругала за то, что мы с тобой особо ничем полезным не занимаемся? Я и так у нее опасная бомба, а так буду еще и бесполезной опасной бомбой... — Сразу будто шкура монстра спала с девочки, как только она обиженно притопнула ногой — Неужели ты мне не веришь? Оранжевая же никогда не врала! Шкура монстра... не на ней эта шкура. — Побежали... — тихо еле слышно сказал Синий. Сразу же лицо Оранжевой удовлетворенно показало свои клыки. Она схватила его за руку, повела куда-то туда, по ощущениям, на встречу смерти. Они бежали так быстро, что комнаты и лестницы смешивались в одну кучу до невероятно тошнотворного состояния. И сам Синий сливался с окружением вплоть до тошнотворного состояния. Синему повезло, через какое-то время девочка так чихнула, что ей пришлось затормозить. Она уже готовилась снова рвануть, но Синий дернул ее за руку: — Не надо больше... — по нему было видно, что еще немного и его стошнит. — Чего это ты, Синенький? — Оранжевая хотела погладить его по голове, чтобы утешить, но он отмахнулся от ее руки как от чего-то гадкого. Девочка будто этого не заметила — Я знаю, я знаю как тебе может понравиться! Доверься мне! Челюсть Синего заныла. Опасно, как же это опасно. — Ладно, побежали, — по его лицу казалось, что сказать он должен был обратное. На секунду на лице Оранжевой проскользнуло удивление, но тут же его заменила улыбка. — Ну что ж надо тебя немного подготовить. Набери полный воздух грудей — последнее предложение она будто вдохнула. —Полную грудь воздуха... —Без разницы! Смысл ты понял! Синий не стал говорить, что все же полная грудь воздуха и полный воздух грудей разные вещи. Нет разницы значит нет разницы. — А потом ради твоей же безопасности бери меня за руку — тут Оранжевая поняла, что они уже держатся за руки — Ой, то есть держи меня крепко. И — протянула она — смейся, или кричи. Ну что ж — на лице у нее появилась улыбка какого-то серийного маньяка — Три... Два... Один. Побежали! Опять два ребенка бежали. Один тянул за собой другого. Оба кричали. Один от удовольствия, другой от страха. Челюсть заныла, но он не обращал на это внимание... не до этого было. Внезапно перед ними появилась смертоносная преграда. РАЗБРОСАННЫЕ ПОДУШКИ! И вот Оранжевая видит свою ногу над собой. Уже приготовилась к бубуху и гулу в голове. Она услышала как голова с грохотом упала... не ее голова. Сама она приземлилась на что-то мягче, чем деревянный пол... на кого-то более мягкого... Девочка вскочила: — Синенький! Она быстро и аккуратно подкладывает ближайшую подушку под его голову. Чертова Карен. — Прости! Прости! Прости! — начала тараторить — Я не хотела. Все это из-за меня! — Б...Б... — еле проговорил Синий — Где болит? — Бежать весело... — Что? — не понимая похлопала глазами. — Бежать действительно весело — хоть и не видно было его нижней части лица, но он явно улыбался. Хорошо он ударился... Со стороны кажется, что немного потерял себя, но Оранжевой его стало полностью видно. Чертова Карен, иногда ты умеешь сослужить добрую службу... — Хорошо! Не хорошо! — поправила сама себя — Голова не гудит? Можешь встать? — Пожалуй, могу... Она помогла подняться и положила его руку на свои плечи. Оранжевая указала на себя большим пальцем: — Доверься этой скромной особе и она тебя дотянет хоть до Африки! — . . . — Голова не кружится? — Немного — Хорошо, — немного задумываясь пробормотала она — Ой, то есть плохо, — снова исправила сама себя — Ты потерпи, дойдем до кухоньки, выпьешь теплой воды и все сразу пройдет. Мальчик кивнул. Какой она... ребенок. Этот месяц будет сложным. И тут Оранжевая заметила странное. До падения уровень глаз Синего был заметно ниже ее, а сейчас находился на уровне с ней. Но не стоит обращать на это внимание. Как и не стоило обращать внимание на странную фею в кустах роз. Просто странность этого мира. Сейчас главное дотянуть Синего до кухни. Они потихоньку шли. Какое-то время молча. Мальчик полностью расслабился, оперся на Оранжевую, закрыл глаза и что-то напевал. Возможно, что-то из разряда народной музыки. В голове у Оранжевой сразу почему-то появилась картинка луны, звезд и лодочки, качающейся на волнах. Она знала эту песню, но не могла никак вспомнить. — Что за песня? — Не важно... — Ну ладно. — что ж шанс узнать название песни упущен — Давай о чем-то поговорим? Например... например... например... например... — казалось, что если она замолчит и сначала подумает, мир взорвется — Тебе действительно понравилось бежать? Даже несмотря на то что ты упал? Это было немного неожиданно. Он не ответил. Видимо, ласковость и разговорчивость были временным следствием падения. А если задуматься, это был первый раз, когда она увидела его счастливым. —У тебя милая улыбка... Ну точнее я уверена... — снова исправила сама себя. — Замолчи... — Нет! — крикнула Синему в ухо Оранжевая. Ненамеренно конечно — Раз уж согласился со мной дружить, терпи меня! — Пришли... — этим сообщением он хотел перевести внимание от себя. Вот она столовая: голубая плитка на полу, голубая плитка на стенах, зеленый потолок и весьма страшное солнышко вместо люстры. И хоть от этого места пахло чем-то жутким, но на самом деле это было место еды, любви и заботы. — Детки, вы наконец-то пришли! — сказала это женщина лет тридцати. Стройная в голубом платье с белыми цветочками и в грязно белом фартуке, который уже давно не отстирать — Садитесь, рассказывайте. Что произошло за последнее время? Почему пришли именно вы вдвоем? — она слегка хихикнула — Как-то странно видеть вас вместе. — Матушка, у нас все хорошо, — начала Оранжевая — только у нас такой ужас по дороге случился! — Я упал... — не собирался Синий слушать оранжевые байки — Голова болит ужасно... — Тетушка Галя, налей, пожалуйста, теплой воды. — Ох, аккуратнее будь. —о на погладила его по голове. Мальчику не очень это понравилось, но он терпел. Почему же он не стал терпеть Оранжевую? В любом случае потом узнает — Головка тебе еще пригодится — мама пошла греть воду — А еще что-то случалось? Оранжевая, ты там никакого нового праздника не придумала? Давненько у нас дней зубной щетки, или пижам не было. — Нет, зато будет лучше! — воскликнула девочка — Братик и Голубой обручились и скоро у них будет свадьба! Из кухни послышался грохот посуды. Оранжевая, как ни в чем не бывало, продолжила: — И братик очень хочет, чтобы ты присутствовала, мамочка. Женщина подняла стакан, который каким-то образом не разбился. Помыла его, налила свежей кипяченой воды и подала стакан Синему. Тот взял трубочку и протянув ее сквозь нити свитера начал пить. Мама заговорила: — Я не приду... — Но, мам, Красный очень хочет, чтобы ты там была. Мама жала колокольчик на ее руке очень твердо она сказала: — Я не могу смотреть, как мой сын погрязнет в грязи. — Мам! Тут заговорил Синий: — Пойдем в библиотеку... — спокойно сказал Синий — Покажешь моей сестре, что не успела меня убить. — Твоя сестра потерпит. — настаивала Оранжевая. — Я уверен, что нет... — Потерпит! Синий взял Оранжевую за руку: — Пожалуйста... Синий посмотрел на Оранжевую довольно... жалкими глазами. Из мальчика актер ужасный, но из уважения к начинающему все же отступила. Потому что, кажется, даже в этом мире все не крутится вокруг нее. *** Убедившись, что дети ушли мать вздохнула и обессиленная упала на стул. Она закрыла руками свои глаза, ей надо успокоиться и продолжать хоть для кого-то оставаться матерью. Хоть какое-то время. Стыд и вина минуту нахлынули на нее. Она же всегда старалась быть лучшей для своего сына и детишек, но после того, как она узнала... Что ей делать? Что она сделала не так? Что она делает не так? О, Боже, помоги. — Моя госпожа неужели сейчас время для сна? — нарушил тишину мужской голос. Мать вскочила и посмотрела на него, мужчину средних лет в военной форме. Все до последней нити этого костюма кричало о том как много людей пострадало от улыбающегося светловолосого красавца. Женщина отступила нескольких шагов назад. Иглы впились в спину. Розы. Стены кустов и даже сверху свет был заслонен темно красными ветвями и листьями. Ей некуда было бежать. Мужчина смотрел на нее словно лев на маленькую мышь. В мгновение этот взгляд стал не наигранно сочувственным: — Госпожа, чего вы так дрожите? Может — он уселся на сформированное красными листьями роз сиденье — сварить вам чаю, или кофе — сразу из кустов потянулись ветви, цветы сформировали стол, чайник, чашки — Может, еще печенья, рахат лукума, драконьего фрукта? Хотя, несмотря на то, какие у вас могут быть экзотические вкусы, все же советую остановиться на печенье, — он взял одно в форме маленького человечка и оторвал ему голову — в этот раз оно получилось таким вкусным. Мужчина отпустил печенье в чай и с удовольствием съел, зато у матери совсем пропал аппетит. — Где мы? — она потянулась к завязке фартука, на случай если в целях самообороны придется задушить этого человека. Хотя если кроме формы у него еще и оружие, то мать ничто не сможет сделать даже вооружившись фартуком. — Если вас это устроит, то можно считать, что мы совсем не выходили из кухни. — Можно считать? — почти закричала на него мать Мужчина спокойно сделал глоток чая и объяснил. — Если вы пожелаете мы будем в другом месте — он опустил чашку и доел туловище печенья — Кстати, — добавил не глядя на женщину, все его внимание было направлено на то какой фрукт ему попробовать — даже не пытайтесь меня задушить этим, не получится. — Зачем я вам? — Ты мне? — мужчина от смеха чуть не подавился. В этот момент он выглядел несколько неуклюже, но сразу привел себя в порядок и посмотрел своими голубыми глазами прямо на нее — Сама меня позвала и сама же обвиняешь в том, что ты мне нужна — его улыбка была настолько большой, что казалась неестественной — Какие же вы смешные. — на радостях он налил себе еще чаю. Не спеша он выпил чай, а потом облокотился на стол и мечтательно посмотрел на мать: — Ты еще долго будешь там стоять? У меня то времени достаточно, а вот у тебя... — он улыбнулся — Хотя если хочешь здесь закончить свою жизнь пока я наслаждаюсь чаями, я не против. Ты довольно хорошая мебель. — Кто вы? — испуганно спросила мать. — Почему я вижу ответ на вашем лице, а вы нет? Мать решительно сделала несколько шагов вперед: — Какова цена? — Тебя же не это волнует — он оперся на руку — Твоему сыну ничего не будет. Я не сторонник вашей наследственной вины. Так чего же вы хотите, дамочка? — Сделай так, чтобы мой сын изменился, или чтобы я его поняла. — Вы даете мне выбор? — пальцем он прикоснулся к своим губам — Интересно. —Вы, как сильнее и мудрее меня создание должны знать как лучше. — Хорошо. — он взял в свои руки пиалу и протянул маме — Съешьте печенье.