Радужная СемерОчка2.0

Синий проснулся в какой-то розовой комнате. Стены были застелены рамами для картин. Комната какого-то художника-неудачника... Лежал Синий в широкой кровати, где явно место было на двоих или даже на троих. — Оранжевая, а что такое линчи? Мальчик повернул голову в сторону детского голоса. В двух креслах у окна сидели и читали книжки Оранжевая и Галя. Галя в этот момент смотрела на Оранжевую со взглядом: "Не скажешь я из тебя ответ вырву" Оранжевая нервно рассмеялась: — Может, Лич? Все же рассказать ребенку о скелете мага было лучше чем о том... — Нет! ЛиНчи! —А линчи. Это когда — начала на ходу придумывать — тоненькими кусочками срезают корочку с хлеба, чтобы осталась только мякиш Галя взглянула на текст в книге. — Нет, по смыслу не подходит. Оранжевая — девочка произнесла каждую букву как можно четче — Что такое линчи?! — Ну понимаешь, — Оранжевая не знала куда деваться — если я тебе расскажу, ты ночью спать не будешь. — Тебе лучше, чтобы я не спала от незнания чем от знания?! Галя надула щеки и демонстративно вышла из комнаты. Точнее только попыталась, поскольку в комнату ворвался Красный с подносом: — Завтрак готов! Конечно маленький ребенок захотел пожаловаться: — Первый дядя! Оранжевая не хочет рассказывать, что такое линчи! Хоть ты расскажи, что это такое! — Прости, я бы рассказал, если бы знал. А так тоже не знаю, что это такое... — Красный перехватил поднос, так чтобы успокаивающе погладить Галю — Ладно, не дуйся, Галя, время есть Тем временем Синий уже тихо встал. Для него эта картина показалась несколько фантастической, поэтому он не подумал произнес: —Разве... —Синенький!!! — Оранжевая уронила книжку и какой-то синий кусок ткани на пол. Ей хотелось броситься к мальчику, но в миг успокоилась и произнесла лишь — Доброе утро. — Что мы здесь делаем? — Синий решил не обращать внимание на изменение в поведении. — Я опять не подумала и забыла открыть дверь, чтобы проветрить комнату, когда мы на стенах рисовали — Оранжевая опустила голову — Мы чуть не задохнулись, но вовремя пришли Красный и Голубой, которые в то время Галину искали, и принесли сюда. — Да, они не плохие дяди, а хорошие дяди, которые делают плохие вещи. А еще они похвалили мой рисунок. Плохие дяди бы не хвалили мой рисунок — сказала Галя, запихивая манку в обе щеки — и не готовили бы мне манку без молока! — последнее едва можно было разобрать — Галя, — заботливо позвал Красный —нельзя говорить с набитым ртом, задохнешься. — Обе – сказала Галя с набитым ртом. Красный лишь вздохнул и покачал головой. — Садитесь есть — обратился он к Оранжевой и Синему. Для каждого еда была разной. У Оранжевой очень густая манка, у Синего наоборот была скорее не манка с молоком, а молоко с манкой и все это было в большой полупрозрачной коричневой чашке с трубочкой, а у Красного просто бутерброды. — Первый дядя, а где второй дядя? — Там где обычно, — спокойно ответил Красный, будто бы после этого непонятного ответа должно было все стать понятно — А где это обычно? — Галя снова обиделась, потому что подумала, что опять оставят ее без нормального ответа — Знаю только я — Красный погладил девочку по голове пытаясь успокоить. *** После завтрака Красный все убрал и сразу же пошел к Голубому, а за ним пошли чьи-то маленькие ножки. И видимо, эти маленькие ножки думали, что их не слышно. Они спрятались за деревом. Ножки очень старались не делать шума, но все было напрасно. Красный не оборачиваясь спросил: — Ты думаешь, что я тебя не заметил? — А какая разница уже что я думала? — обиженно ответила Галя. Красный улыбнулся и спросил: — Да... Зачем ты за мной шла? Галя ничего не ответила, она и сама не знала четкого ответа на этот вопрос. Просто что-то тянуло ее разобраться с этими ненормальными чувствами у двух парней. Червоный слышал ее мысли и ему стало несколько грустно. Но ведь ничего поделать он не мог. Лишь ласково попросил: — Пожалуйста, уходи отсюда. Поиграй с Оранжевой, или еще что-то. А я тебе принесу игрушку. Даже две, если ты не будешь смотреть куда я иду. Девочка все же послушала более взрослого человека и исчезла. Красный слышал музыку. В ней было четыре ноты. Не было ни каких странных смешений, или еще чего-то невероятного. Только четыре ноты, которые последовательно сменяли друг друга раз в секунду. Красный ясно себе представлял старательного Голубого который вырезал каждую часть своего нового творения, без спешки и какой-либо надежды превзойти самого себя в тысячи раз. Парень поднялся по лестнице на дерево. На нем была довольно широкая площадка. Красный мог очень многое отсюда увидеть, но знал что его здесь не видно. Густая крона дерева надежно его укрывала, как когда-то укрывала Голубого. Но для Красного не было важным, что происходило во дворе, или в здании. Больше его интересовали картины на полу, а их накопилось уже куча. Это не были какие-то там картины маслом, или еще что-то подобное. Казалось, что сами кольца на дереве сделали такие изображения. С первого взгляда даже не было их видно, если бы Голубой не ткнул носом в картины, у Красного не появилась бы привычка каждый раз их разглядывать. Дальше была, наверное более скучная вещь, но не менее загадочная — большой лабиринт, до бесконечности большой. Они с голубым не раз прогуливались по нему и каждый раз оказывались в совсем в другом месте, порой все время шли вперед, но до конца так и не доходили. Иногда казалось, что этот лабиринт полностью подстраиваться под Голубого. Особенно так казалось еще тогда когда он и Голубой не были знакомы, но это предположение слишком неправдоподобно. Следуя за звуками музыки Красный без труда и ни разу не заблудившись пошел к части лабиринта где был Голубой. И вот перед ним деревянная дверь со стеклянной вставкой. На выставке мозаикой была изображена белая лилия. Парень потянул дверь на себя, и он увидел абсолютно деревянную комнату: пол, стены, разбросанные на полу игрушки и причудливые штуковины. Единственное, что было из другого материала, это только винтики в игрушках и инструменты, которые держал Голубой, сидя за столом у окна и что-то мастерил. А, ну еще ковер с какими-то узорами. Только хотел было красный что-то сказать, но что-то сзади его схватило: — Красный, нужна помощь! —внезапно потянула Галя его за рукав. Хотелось рассердиться, но что-то неприятное и острое поползло от солнечного сплетения к его горлу. — Я же приказал тебе за мной не следить — сказал Красный едва сдерживаясь. — Прости, там... Вдруг комната стремительно потемнела и уже не была такой уютной. Как будто выгоняла незваных гостей. Красный вытолкал Галю за дверь. — Первый дядя... У... у... тебя... — глаза девочки от страха округлились глаза. Он сразу понял, что именно напугало девочку, и нащупал цветок, выросший из-под его щеки. Так надо успокоиться. — Не обращай внимания. — натянул улыбку Красный — Это пройдет. Так зачем ты за мной пошла? — Птичка на дереве застряла в какой-то сетке! Птичка... Красный взглянул назад к дому Голубого. Ничего страшного не случилось, сейчас он поможет девочке с птичкой и вернется. Он без предупреждения схватил Галину за запястье и быстро молча вывел ее из лабиринта. — Ну и где птичка? Галя перехватила инициативу и с героическим задором повела Красного. Но.... там уже никакой птички не было, только мертвая оболочка застряла на дереве в сетке. — Нет! Нет! Нет! Нет! Я не могла не успеть! — по маленькому лицу покатились слезы. У Красного не было слов. Не то, что ему было жаль птичку. Нет, он никогда не был теплым по отношению к птицам. Скорее ему было жаль Галю которая из-за этого так разволновалась. Парень вытащил маленькое птичье тело из сетки и спустился к Гали. — Ты молодец, что меня позвала, хотя бы попыталась помочь. Галя вытерла рукой слезы и тихо сказала: — Какой в этом смысл? Птички больше нет. Пытаясь спрятаться от такой неприятной правды Галя убежала. Наверное надо было ее догнать и успокоить, но все же стоит сначала похоронить птицу. Своими руками Красный вырыл ямку и положил туда маленькое животное, одним махом он накрыл птицу землей. — Покойся с миром... — Красный хотел было назвать птицу посмертно, но тут же понял, что как-то нехорошо это выглядит. Красный хоронит красную птицу... Как будто какая-то плохая примета. Красный встал и отряхнулся от земли и от всего зла, которое могла принести эта птичка. Галя уже давно исчезла из поля зрения. Что ж лучше он пойдет объяснит все Голубому. Наверное, если... когда у мамы вернётся память, смерть птицы будет не таким уж и печальным опытом по сравнению... Красный вздохнул и пошел в то самое место Голубого. Там ничего не оказалось. Ни дома, ни даже тихой музыки. Лишь тишина и бесконечные деревья. Ничего! Совсем ничего! Через секунду расцвел пышный куст роз. *** Галя добежала до какой-то одинокой деревянной двери с задней стороны здания. Вот и кухня, что же хоть пожизненным запасом рыбы заест свою грусть. Откуда она знает, что именно рыба ее утешит? Почему ее это беспокоит? Это ей нравится, а потому беспокоиться не следует. Также Галя не хотела задумываться, с какого вдохновения она стянула и надела на себя фартук, взяла яблок, муку, корицу... Девочка грызла сушеную рыбу и ждала пока испечется шарлотка. Почему она вообще это сделала? Что это за извращение такое яблоки класть в хлеб? Кто это вообще любит?! Самое странное, что во время готовки она будто утонула в каких-то образах прошлого. И вынырнула только после того, как закрыла дверцу духовки. Но после осознания Галя не вытащила это адское блюдо и не выбросила в ад. Где ему и место! Почему-то рука не поднималась так сделать. Что ж придется искать этого первого дядю. Задумываться почему именно первого дяди, она не хотела. Открыв духовку, Галя ткнула в тесто зубочисткой. Убедившись, что она сухая, надела варежки, лежавшие рядом, и достала сатану из духовки. Изящным движением руки адское блюдо в форме превращается в адское блюдо на тарелке. Аккуратно разрезав шарлотку на множество маленьких треугольников, Галя широкими шагами направилась к выходу. По счастливому стечению обстоятельств в тот же миг Зеленка заходила в кухню, задумчиво держа что-то в руке. Девушка была настолько чем-то озабочена, что не заметила маленькую Галину. Юная повариха, к счастью, ее заметила. — Бип-бип! — Ой, извини, — Зеленка едва заметно улыбнулась — Страшные дяди тебя больше не обижают? — Нет, не обижают. С тобой все в порядке? — добавила Галя — Ты какая-то... в себе Зеленка махнула рукой: — Я просто волнуюсь за брата. —Волнуешься? — переспросила Галя не осознавая. Хотя и она как ребенок знает не много, но то, что девочка чувствовала от Зеленки не было волнением. Если конечно у волнения не появился какой-то новый сорт. —Так, а что нельзя? —внезапно высунула свои клыки Зеленка. — Нет, нет, нет, нет. Конечно... — Галя если бы могла, то жалась до размера мячика, но она жалась как могла и проскользнула в коридор. *** — Синенький, смотри, что я нашла! — Оранжевая в руках держала ошейник и поводок — Давай ты будешь моим котиком! Котиком... Точно эти уши до сих пор на нем. Синий снял эти заколки и коротко ответил: — Нет. Оранжевая немного загрустила и на удивление через секунду это не изменилось на порыв идти и делать какой-то беспорядок. Вместо этого она спокойно объяснила. —Знаешь, я вспомнила одну загадку о трех богах и трех дверях. Бог правды, бог неправды и бог беспорядка. И при этом они говорили на своем языке, и ты не знаешь кто из них кто. Так вот, я сейчас задам тебе три вопроса, а ты на кошачьем языке ответишь мне да или нет. Ты согласен? —это было слишком осторожно со стороны Оранжевой, настолько, что казалось, что перед Синим другой человек. От этого стало как-то неловко. Челюсть невыносимо заныла. Синий одел уши, так будет безопаснее. —Няв... Оранжевая аж засветилась от счастья. Ловко застегнула на его шее ошейник плотно, но при этом ошейник его не душил. —Что ж —на лице девочки появилась одна из ее безупречных улыбок, как у маньяка. Она повернулась в два больших шага и повела за собой "котика" —Первый вопрос: Первым человеком, которого ты встретил, была Зеленая? —Няв —"Нет". —Ну по другому не могло и быть —Синий видел, что его не поняли —Второй вопрос: Ты из-за договора со мной? —Мур... —"Да" Оранжевая угукнула. Синему все более становилось неловко. —Третий вопрос: Я тебе все же нравлюсь? Синий молчал, потому что он не знал ответа. Есть сотни видов привязанности, но то, что он чувствовал, нельзя было назвать привязанностью. Да и ненавистью тоже. То что он чувствовал не должны чувствовать нормальные люди... скорее бы все это прекратилось... через месяц. Оранжевая рассмеялась и повернулась к Синему, чтобы снять ошейник и уши —Синенький, у тебя кровь... Опять. Это точно нормально? —она неосознанно прикоснулась к маске. Синий тут же отдернул голову и закрыл пятно рукой: —Все нормально. Не нормально. "Ни она тебя, ни ты ее за месяц не сожрешь". Она нет, а я ДА. Этот намордник уже на волосках держится. И если он порвется... Никогда уже она не сможет смеяться... —Ты уверена, что все в порядке? Может, мне тебя рассмотреть или... —Не надо... —мальчик взял Оранжевую за руку. Через воротник было видно как скривился пытаясь копировать улыбку Оранжевой —Побегай со мной немного, пожалуйста. Девочка сначала впала в ступор, но через секунду она взяла его за руку: —Хорошо!" —ее голос второй раз перешел границу и уши сразу же заболели. Мальчик и девочка бежали по коридору. Поскольку Оранжевая была быстрее, Синий как будто постоянно находился в полете. Как только нога едва касалась земли, она сразу же оказывалась в воздухе. А с лестницы он спустился как будто просто падал. Настолько быстро бежал человек, который тянул его. Но Синий не остановил и не кричал поскольку ему хотелось забыть этот последний вопрос. Они выбежали на улицу. —Прыжок! Конечно же получился совсем не прыжок. Для Оранжевой это слишком просто. Она отпустила руку Синего, проскользнула на траве какое-то расстояние и упала на спину. —Синий, а ты замечал, что солнца нет, а свет есть? —внезапно спросила Оранжевая —Еще и теней нет... Кроме наших. —Что за глупости? На это Оранжевая лишь улыбнулась и ответила: —Раскрой наконец свои глаза, Синенький. Синий сначала не поверил, но оглянувшись понял... Солнца нет. Теней также... Лишь было тень Оранжевой, но это была не обычная тень. —Она будто жила своей жизнью. Периодически отрывалась от хозяина. И почему-то складывалось ощущение, что тень на него ехидно смотрела. —Что-то случилось? —оторвала Его Оранжевая от этого... этого чудовища. —Ничего. И в самом деле тени только у нас есть. Но давай все же проверим, есть ли солнце, —мальчик встал и отряхнулся. Синий снова посмотрел на тень Оранжевой. Тень как тень! Ха, как это тени могут вообще смотреть? Наверное ему показалось. Девочка хихикнула, встала и поставила свою руку на плечо Синему: —Спасибо, за то что предложил побежать. Перед Синим будто зажгли огонь. Челюсть заныла. —...спасибо... —Пожалуйста —Оранжевая очень сильно хлопнула его по плечу. Удивительно как это в такой маленькой ручке такая большая сила. Девочка немного пробежала вперед пропевая. Внезапно пение и смех превратился в крик: — Братик!!! К ним шел, еле переставляя ноги Голубой с Красным на руках. Красный был в очень плачевном состоянии. Он был похож на перчатку из истории о том, как девочка забыла её в лесу, а весной оказалось, что в ней проросли семена и эта штучка стала частью коренной системы. Одно дело перчатки... Другое когда частью растения становится живой человек. Представьте, что внутри перчатки смородиновое варенье, и оно вытекает из мест, откуда и куда соответственно выходит и входит корень. Вот это наш Красный. — Голубой, что случилось с братиком?! Голубой не сразу ответил. — Это из-за меня... Его голос был с какой-то хрипотцой, будто он плакал. Судя по его опухшим глазам так и есть. Оранжевая зажала кулачки и включила голову. — Синий, найди секатор, пожалуйста. Я видела его где-то в кладовке на первом этаже. Мальчик кивнул и побежал искать. Оранжевая продолжала командовать: — Голубой прибавь темп! Я тебе буду дверь открывать Голубой, кажется, немного пришел в себя и прибавил темп. Если он и дальше продолжал вот так еле плестись из-за шока, Красному он бы ничем не помог. Довольно быстро они пришли в медпункт. Особенно удивительно, как быстро Синий принес секаторы. Если бы это искала Оранжевая, то за такой короткий срок она ничего не нашла. Голубой аккуратно положил Красного на кушетку. Почти положил... Это растение зафиксировало его в одной позе. Эмбрион... Насколько же он выглядит жалким. Он... Он не должен так выглядеть! Кто-то вложил секатор в зажатую руку Голубого. — Голубой, начнем? — Оранжевая широко улыбнулась, хотя сейчас и не до радости совсем... Сначала они решили обрезать длиннющие стебли не под корень, а уже потом, молясь, что корни ничего жизненно важного не задели, достать уже их. Первые пару стеблей они обрезали молча. С каждым обрезанным стеблем Оранжевой казалось, что тишина набрасывает на ее плечи несколько мешков. Еще у Голубого хоть тот и старался уже не подавать знака волнения, но его трясло. Из-за этого он несколько раз вместо того чтобы обрезать надломил стебли. — Голубой боишься? — А? Прекрасно отвлекли. — Не бойся. Еще хуже делаешь. Расслабься, Красный, как говорят врачи из кино, в стабильном состоянии. Слышишь, как спокойно дышит — на несколько секунд она замолчала, стало слышно дыхание всех четверых. Оранжевая широко улыбнулась — Конечно, могло быть и лучше, но уже хорошо. Хотя учитывая то, что мы делаем, даже хорошо, что он в сознание не приходит. — Я не могу расслабиться. — Посиди. — Я так не могу... ничего не делать. — А ты будешь делать, только не руками, а мозгом. Подумай чем заболел мой брат, если не вспомнишь, тоже хорошо — девочка улыбнулась — Это явно лучше, чем если ты на нервах случайно вырвешь ему корень с частью плоти — она щелкнула секатором и бросила отрезанную ветку на кучу к остальным. Голубой все же послушался и сел подумать. Через некоторое время он сказал: — Красный не заболел. У Гали тоже самое было. Как я помню он вытащил изо рта девочки семена и вроде больше такого не было. — Что ж... Фиалка будет не в восторге. Еще какое-то время они отрезали все большие ветки, даже смогли нормально положить Красного. Тут они почувствовали запах корицы и услышали топот трех человек и громкий возглас: — Как свадьба в похороны превратилась? Предупреждайте заранее когда вместо штор вам надо шить саван!!!