Помощь от несчастья

Когда Ноигиа решил, что успел устать от Лондона и перебрался куда-нибудь… Подальше, в идеале вообще в другую страну, то он ожидал, что это будет отличным отпуском. Отдых, никаких лишний дел и мыслей, плюсом, какие-нибудь старые знакомые едва ли смогли бы его найти где-то ещё. Идеально ведь, не так ли? Потому что единственное, чего Хативелт желал на данный момент — хотя бы капельку покоя. А ещё пощады от этой жизни. Не так уж много, на самом деле. Ах, да. Ещё чай. Поиски достаточно хорошего чайного магазина, конечно, заняли какое-то количество времени, но зато Гиа точно был доволен имеющимся результатом. Теперь каждый вечер, после того, как он посещал одну из ближайших библиотек, Хативелт мог без зазрения совести уместиться в кресле, укутаться в плед, подаренный Йотаро (и связанный им лично), взять новую книгу (или наоборот, что-то старое, давно проверенное и горячо им любимое) и приняться за гарантированно вкусный, горячий чай, утешающий и согревающий его в любое время. Так сказать, пей чай, прощай печаль. Но печалиться ты волей-неволей, всё-таки начнёшь, когда у тебя над головой сосед сверху решил, по всей видимости, отплясывать чечётку. Или ему там кто-то под ноги решил пострелять, вот он и уворачивается? Хотя, нет, вряд ли. Достаточно чуткий слух Гиа улавливает сейчас не только эту своеобразную чечётку (скорее всего, источником стука является обувь), но и ещё какой-то шум. Там что, решили поздним вечером устроить перестановку или что? Ноигиа чувствует, что ещё немножечко и его уши и хвост себя проявят. Будет как маленький щенок сидеть и недовольно дёргать ими, хотя к своим не малым годам он давно уже привык себя контролировать почти в любой ситуации. Даже самой стрессовой, когда так и тянет побиться об что-нибудь хвостом, слыша глухой и немного успокаивающий звук. А звуки, которые Хативелт вынужден слышать сейчас? Их и классикой на всю громкость не перебьёшь. Эх, если бы окружающие могли достаточно тонко понимать его намёки, то Гиа прямо сейчас включил бы «Реквием по мечте» и ждал бы того, как стихает раздражающий и мешающий его спокойному вечеру шум. Если бы всё было так просто… …то прямо сейчас он бы не лицезрел, как обрушивается его несчастный потолок и вместе с ним на пол падает ещё какое-то непонятное нечто. Секунда, две. Гиа проверяет, не попали ли что в его кружку. К счастью, такой неудачи удалось избежать, так что убивать не званного гостя прямо с порога не стоит. Хативелт готов дать ему шанс оправдаться. Не поднимаясь с кресла и не предпринимая никаких попыток помочь, он наблюдает, как некто пытается откопать сам себя. Видя белую ткань, Ноигиа мысленно ей сочувствует. Свою белоснежность она теперь утеряла. Где-то рядом со всеми завалами, Хативелт подмечает ещё и тёмные очки. Их стёклам определённо пришёл конец. И если ткань ещё можно было спасти, то очки? Совершенно точно нет. Одно из стёклышек не только пошло трещинами, но ещё и умудрилось выпасть из оправы. Такое самостоятельно не починишь. Да и смысла нет. Проще приобрести новые. Когда Гиа подмечает, что на него теперь смотрят в ответ, он лишь отпивает из своей кружки. Заодно старается игнорировать, что перед ним сейчас не обычный человек, а самый настоящий кровосос. Интересно, ему всю жизнь с ними будет не везти? Всё-таки не зря их не существовало в природе изначально. Так было придумано, чтобы Ноигиа Хативелт жил спокойно, без всяких дурацких происшествий. Некто щурится, улыбается, а после прикрывает свою улыбку рукавом. — Я ваш сосед. Сверху. — И у вас, я так понимаю, обвалился пол, — равнодушно подмечает Гиа, с тоской косясь на книгу, к которой он ещё не успел притронуться. — Или это у вас обвалился потолок, кто знает? — задаёт совсем уж глупый вопрос, издавая смешок, после чего без особых усилий поднимается на ноги. Отряхивается несколько небрежно, видимо осознавая, что одежде поможет только хорошая чистка. Краем уха Гиа так же улавливает шёпот: «Шэмрок от меня теперь не отстанет, да что ж за…» Кто такой этот Шэмрок и почему он от соседа не отстанет, Хативелт узнавать не стремиться. Но на всякий случай решил запомнить эту деталь. Порой ему было тяжело избавиться от привычки запоминать всякие мелочи. Просто… Иногда эти мелочи помогали ему не теряться в своей же собственной памяти. Когда ты живёшь так долго, с ней рано или поздно начинают возникать проблемы разного характера, — Меня зовут Цубаки, кстати. Гиа кривится. К чему представляться, он не понимает. Сейчас бы вызвать мастеров, а не разводить светские беседы. Тем более для них уже слишком поздно. Его чай практически остыл. А настроение всё больше стремиться к отметке: «Да за что мне всё это, чем я заслужил подобное, отец мой небесный?» Хотя, в случае Хативелта, отец скорее подземный. Всё-таки, он не меньшая тварь, чем вампиры. Поэтому и происхождение у него далеко от чего-нибудь светлого. Под чужим пристальным взглядом ему почти становится неловко. А прятаться за чашкой уже не выйдет. Скрыться за пледом было бы совсем уж по-детски. Недовольно вздыхая, он всё же отвечает на приветствие: — Ноигиа Хативелт. И я бы посоветовал вам поскорее вызвать мастера. Телефон можете найти на кухне. Поднимаясь к себе вы только потратите время. — А вы так уверены в том, что сейчас кто-то согласиться приехать и помочь нам с проблемой? — ухмыльнувшись, спрашивает Цубаки. Но быстро успокаивается, сменяя оскал на что-то более приятное, — Я просто позову кое-кого другого. Они точно смогут справиться, да и придти готовы хоть сейчас. Но, пока мы будем их ждать, составите мне компанию? В душе Гиа хочет сказать: «Нет, валите ждать к себе». Его вежливость говорит: — Конечно. У меня осталось несколько слоек с вишней. Будете? И без всяких сомнений, Хативелт готов поклясться всеми своими запонками и любимыми серьгами, Цубаки выглядел настолько довольным, когда кивал. Как малый ребёнок, радовался, что его сейчас угостят чем-то вкусным. Может, даже по голове погладят. Ноигиа на секунду даже сомневается в себе и своих чувствах. Неужто прогадал, а перед ним сейчас никакой не вампир (который, к слову, точно так же должен был его почувствовать) стоит? Да быть того не может. Поднимаясь, он качает головой. Какой бред. Ему лишь чудится. Вампиры такими солнечными (они с Солнцем в любом виде не дружат) не бывают. Их красные глаза так по-светлому смотреть не могут. Жестом он подзывает Цубаки к себе. Оставлять незнакомца одного в одной из комнат он совсем не хочет. Да и тащить еду куда-то за территорию кухни — тоже. Если кто-нибудь при нём попытается провернуть нечто подобное, то велика вероятность, что Гиа отгрызёт этому человеку одну из конечностей. Или укусит за бок. Вариантов масса, на самом деле. Главное просто иметь воображение и уметь правильно применять его. У Гиа воображение изощрённое, правда, он не уверен, насколько правильно использует его. Насколько странно для оборотня размышлять, за какую часть тела он предпочёл бы укусить вампира, если тот сделает что-то не так? Если всматриваться в тонкие запястья Цубаки, кусать его особо не за что. Хативелт не фанат костей. Ему кажется странным подмечать некоторую манерность движений у вампира. Как тот постоянно играет с длинными рукавами, как смотрит на него, как он рассматривает с интересом узоры на чайной ложке, прежде чем перемешать ею сахар (истинное извращение по мнению Гиа, но не ему судить о чужих вкусах). В самом деле, как ребёнок. И Хативелт еле-еле сдерживает свой порыв пододвинуть тарелку со слойками к нему поближе. И ту пиалу с конфетами. Хативелт старается себя одёргивать. Позаботился он однажды об одном вампире. Чем хорошим оно кончилось? Да ничем. Хотя он и не может назвать то время, проведённое с Сонным Пеплом, таким уж ужасным. В нём даже можно найти что-то особенное. Как минимум — новый опыт. Кстати. А ведь если у этого вампира есть имя, получается и хозяин должен быть? Как бы так поинтересоваться, чтобы звучало не слишком бестактно… — У меня нет Евы, — отпив свою сладкую гадость, отвечает Цубаки, а после тянется ко второй слойке. Гиа подавляет внутреннюю радость от того, что те ему понравились. Как нелепо. — А способность читать мысли, значит, есть? — хмыкает Гиа, заставляя себя взяться за чашку. Лишь бы прикрыться немного. Цубаки слишком громко смеётся (особенно громко для Хативелта, учитывая его слух), да так, что в смехе без труда угадываются нотки чего-то истеричного. Но он успокаивается так же внезапно, как и начал всё это. И отведя взгляд, отвечает только: — Не обладаю чем-то подобным, — возвращает свой взгляд обратно к Гиа, — Я где-то видел человека, похожего на тебя. Хативелт содрогается. Во-первых, из-за резкой фамильярности, а во-вторых из-за такой смены темы. Да и что за?.. — По миру ходит много похожих существ, знаете ли, — отмахивается Ноигиа, косясь на настенные часы. Вот бы с проблемой наконец-то разобрались… Но своего гостя-соседа он ещё целый час не мог выставить. А когда наконец-то появились те, кто должен был всё чинить, предпочёл остаться на кухне. За это время он успел убедиться, что Цубаки далеко не безобидный, а на дне его глаз таится слишком много кровожадности для такого относительно молодого вампира. Но конкретно ему, оборотню, прокусить шею он не стремиться. Поэтому он смог с более-менее спокойной душой оставить решение всех вопросов на Цубаки. Который спустя двадцать минут вернулся к нему и продолжил время от времени прожигать взглядом. Может, всё дело как раз в том человеке, которого Гиа ему напоминает?.. Знать бы ещё наверняка. Однако после этого случая они особо не пересекались, потому и возможности поднять разговор на тему не выходило. Да и было бы слишком странно, ему, оборотню, лезть к кровососу. Но тот, кто распоряжался их судьбой, определённо не видел в этом ничего странного, оттого и подкинул им очередной несчастный случай. В тот вечер (уже почти не имеющий права так называться, если повнимательнее присмотреться к цифрам на часах) Гиа срочно понадобился сироп. Он уже и не помнит, зачем именно тот ему понадобился, но ради своей цели пришлось выйти из квартиры и сесть в машину. В такое время он быстрее добрался бы до ближайшего магазина на ней. И если быть откровенным, то общественный транспорт Ноигиа не очень жаловал. В общем… Стыдно признаваться, но машина и реакция оборотня — так себе сошлись друг с другом. Гиа-то вполне смог заметить кого-то и вовремя вывернуть руль, нажав на тормоз, а вот автомобиль так быстро среагировать не смог. Как итог — получился пострадавший. И, естественно, им оказался никто иной, как Цубаки. Цубаки, держащий в руке пострадавшее гэта. Ох, как неудобно. Он ведь теперь стоял на асфальте совсем босиком. Но всё же, как тяжело сдержать раздражение… — Я вас чуть не сбил! Будьте осмотрительнее, умоляю! — незаметно для самого же себя, Хативелт взял Цубаки за запястье и повёл за собой. Надо усадить его и попытаться починить обувь. Цубаки лишь улыбается и отвечает слишком весело: — Не так страшно попасть под колёса твоей машины. Что-то мне подсказывает, ты бы позволил мне восстановиться. Гиа закатил бы глаза, но вообще-то пострадавший был прав. Как бы то ни было, он не конфликтный. Ему ни к чему вредить кому-то. Открыв дверь машины, Ноигиа быстро усаживает Цубаки и пока тот удивлённо смотрел на него, взял чужую обувь, осматривая повреждение. В принципе, временно починить можно… — Какие у тебя необычные порывы, — склонив голову на бок и спрятавшись за рукавом, отмечает он, попутно покачивая ногой. С такой тонкой щиколоткой. Он вообще нормально питается? Чтобы поддерживать нормальную физическую форму, вампирам нужна не человеческая еда. А кровь. Смотря на вид Цубаки, складывается впечатление, что он в последний раз пил кровь очень давно. Или с ним могло произойти что-то ещё, слишком сильно его истощившее. Хативелт кивает. Он более чем согласен, что с его порывами что-то не то. Быть может, взыграла старая привычка. Интересно, можно ли считать за привычку заботу о вампире? Разобравшись с гэта, Гиа обхватив лодыжку (она такая тонкая не только на первый взгляд) и ловко вернул обувь на чужую ногу. На самом деле, он мог бы просто отдать вещь Цубаки. Тот не беспомощный, вполне осилил бы обуться сам. А если он сегодня напишет Йотаро, что помог обуться какому-то вампиру, интересно, как он ответит? «Молодец! Я рад, что ты помогаешь другим» или «Оу, хочешь, я свяжу что-нибудь и ему?». Или… «У тебя новый друг? Ты так растёшь!» Цубаки чуть нервно дёргает ногой, что выводит Гиа из ступора. Он наконец-то отпускает чужую щиколотку. Подмечает чужой отведённый взгляд. Он явно смутил вампира своими действиями. Поднимаясь, просит прощения за свою настойчивость и бестактное поведение. А Цубаки как-то облегчённо выдыхает. Разошлись они в тот раз чуть неловко. Но в конце концов, благодарность за помощь Хативелт получил. А что потом… Можно было бы ловить снежинки ртом, но они ловили только вереницу случайных встреч, как правило спровоцированные неудачей. Перебои со светом? Да, конечно, Гиа хранил при себе свечи. И без сомнений, «вы можете остаться, я как раз недавно посетил свою любимую пекарню. У них прекрасная выпечка». Риск упасть с лестницы? Реакции вампира такая задачка по плечу, не волнуйся Ноигиа, тебя обязательно поймают. Ещё и придержат со всей возможной аккуратностью. Хотя чужие худые пальцы не так уж приятно впиваются в талию. И таких случаев — множество. Каждая случайная мелочь сталкивала их друг с другом, словно насмехаясь над тем, как сам Гиа всё больше и больше в этом утопал. Поэтому… …совсем не удивительно, что сейчас они сидят прямо на его кровати (Хативелт был категорически против того, чтобы воспользоваться шторами, ему хотелось видеть комнату во всех возможных закатных оттенках, а кровать была единственным местом, куда уходящий солнечный свет не мог добраться), играют в карты на честный ответ на вопрос победителя и каждый совсем не хочет проигрывать. За это время между ними скопилось достаточно всякого, чтобы действительно иметь опасения на этот счёт. А игра — лишь предлог, чтобы со всем разобраться. Хотя начать, конечно, следует с чего попроще… Или как получится. Первая победа досталась Ноигиа. И с учётом того, что неустанно вертится в его голове, появляется сомнение, как бы игра не оказалась у них последней. Не лучший исход, ведь ему же надо кого-то кормить выпечкой, а ещё помогать чинить гэта (в этом деле он очень наловчился). — Вы ведь можете проявлять какую-то часть своей второй формы? Один вампир, которого я знал, точно был способен на подобное. Хотя лучше всего ему поддавались для обращения лапы, но всё-таки уши и хвост тоже проявлялись неплохо. Простое же начало. Верно?.. Цубаки замирает, а карты едва ли валятся на кровать. Настолько в моменте у него ослабели пальцы. Вздохнув, Гиа решает, что если он частично обратиться, то вампиру будет проще. Специально дёргает ухом и машет хвостом, чтобы на них точно обратили внимание. И, в идеале, успокоились. Как оборотню, Хативелту правда очень интересно узнать, каким ещё может быть не полное обращение у вампиров. — Да, могу. Но я не часто такое практикую. Вернее сказать, практически никогда, — издав какой-то непонятный звук, Цубаки снимает очки и нервно протирает их рукавом, — Какие у тебя странные запросы, Гиа. Что, хочешь, чтобы я показал, как это выглядит? Хативелту остаётся только кивнуть. Да, он хочет. Очень. По Цубаки видно, он не сильно доволен, но всё равно ведётся. Даже без уговоров. Ведь знает, что уговаривать Гиа как раз никогда не стал бы, какое бы сильное любопытство и интерес его ни съедали бы. Слишком тактичный, пусть по нему временами и не скажешь. Настал момент, когда уже Гиа вынужден застыть, разглядывая торчащие лисьи ушки. И большой, пушистый хвост, с прекрасным тёмным мехом. Возвращая взгляд к ушам, он шумно сглатывает, невольно прижимая свои уши. Давно с ним не приключалось такого, чтобы просыпалась какая-то часть старых, если вовсе не древних, инстинктов. Идти на поводу которых — глупо. И не очень хорошо в отношении другого. Но Цубаки смотрит на него в ответ и кажется, что-то поняв, насмешливо хмыкает. Двигает одним ухом, дразня. И одними только глазами говорит: «Можно». Но Хативелту этого мало, ему важно, чтобы сказали чётко, чтобы дали разрешение словами. — Извиняюсь, если это прозвучит странно, но могу ли я… Цубаки закатывает глаза. — Делай. Я разрешаю. Ещё раз сглотнув, Гиа наконец-то вслушивается в то, как загнанно бьётся у него сердце. Грудной клетке от такого темпа наверняка не сладко приходится. То, что она обязана защищать, как будто бы всеми силами пытается её сейчас проломить, вырваться наружу и показать себя всему миру. Или попасться под один определённый взгляд… Было бы вполне достаточно. Он подползает ближе и чуть приподнимается. А когда оказывается совсем близко к чужим ушам, высовывает язык и проводит по одному из них. Самым кончиком. Слышит, как из Цубаки вырывается неровный выдох. Но остановиться уже не может. Проводит всем языком по внешней стороне, как если бы проявлял ласку в отношении детёныша. Это не проявление физической страсти. Подобные жесты — совсем из другой плоскости. Они личные, порой подкармливаются тягой инстинктов. Однако контролировать их можно. Но с каждым движением своего языка, Гиа как будто бы забывает о понятии контроля вовсе. Мягко прикусывает, стараясь не навредить. А после сразу же зализывает место своего укуса. Увлёкшись, Хативелт далеко не сразу замечает, как Цубаки фырчит. Как самая настоящая лисица. И это вынуждает его наконец-то остановиться. Ну, или скорее то, что он видит, опустив взгляд вниз (чёрт, а как давно Цубаки положил руки ему на плечи? Этого Ноигиа так же не заметил). В красноте скул виноват далеко не закат. Кое-как восстановив дыхание, Цубаки наконец-то подаёт голос (Гиа слишком очевидно не хотел его торопить и начинать говорить первым): — Взамен я тоже хочу кое-что получить. Ты ведь не думал, что всё так просто? — усмешка поддаётся ему с огромным трудом, а вся его хаотичная энергетика немного умерла. Или решила отлежаться в сторонке, пока весь этот кошмар не закончится. Гиа хочется быть снисходительным. Потому он отвечает: — Конечно не думал. С вами ничего и никогда не бывает просто. И ещё до того, как Цубаки озвучивает свою просьбу, Хативелт тянется к пуговицам своей рубашки. Достаточно будет расстегнуть всего несколько, чтобы открыть больший доступ к шее. И, несмотря на то, что рубашка была чёрной, лучше бы крови на неё не попадать… На сей раз слишком громко сглатывает уже вампир. Ноигиа тянет усмехнуться. Всё-таки человеческая кровь это лишь базовая пища. Настоящее везение, если тебе попалась в руки добыча покрупнее. В случае Цубаки вообще джекпот — добыча сама, добровольно попала к нему в руки. И упускать такую возможность было бы воистину глупо. Хативелт непроизвольно шипит и дёргается от лёгкой боли. Всё же, когда кожу таранят клыками — это не так уж приятно. Поначалу он тянется немного утихомирить Цубаки, ведь кровь у него пока что никто не отбирает. Не обязательно пить с таким рвением. Но в итоге Гиа просто опускает руку ему на спину, медленно проводя ею то вниз, то вверх. А спустя время думает, что это подходящий момент, чтобы высказаться. — Я знаю, как вы сломлены. Зовите меня потешным, но я не хочу, чтобы вы уходили. Мне кажется, прошло достаточно много времени, чтобы вы наконец-то освободились от всех мимолётных вещей прошлого, что тяготят вашу душу по сей день. Привели ли они вас к чему-то хорошему? Оторвавшись, Цубаки не спешит отвечать. Машет хвостом, а затем принимается вылизывать место укуса, боясь оставить хотя бы капельку не выпитой крови. — К тебе. Ответ странный. Какой-то оторванный. Гиа хмурится, не до конца осознавая его значение. — Не могли бы вы уточнить? — Они привели к тебе, — несколько раздражённо повторяет, а хвост уже во всю бьёт по кровати. — В таком случае, вы согласны оставить все свои нелепые планы с бессмысленной войной и просто сбежать куда-нибудь со мной? — Откуда ты- — Один из ваших подклассов достаточно разговорчив. Ему сильно нравилось вас нахваливать. Особенно ваш ум и умение продумывать планы. Как раз недавно поведал, что совсем скоро вы дадите объявление об той самой войне. Посоветовал мне ещё и уехать заранее, ведь подозревает, что такие фокусы я не оценю. В целом, он прав. Его фокусы были хороши, в отличии от запланированных вами. Цубаки теперь выглядел как щенок. Прижал уши, смотрит в сторону. Но, не проходит и минуты, как в его глазах что-то мелькает. — Согласен. Но ты будешь обязан обеспечить мне другое веселье, раз лишаешь этого, понял? Я не хочу помереть от скуки. Теперь Гиа позволяет себе довольно улыбнуться, проведя пальцами по чужой щеке. На скулах теперь заметно ещё больше румянца (очевидно, после выпитой крови ему стало лучше). — Сделаю всё, что в моих силах. И начать следует со знакомства с Йотаро. Уж он точно развлечёт Цубаки на первое время. А ещё заставит носить вещи потеплее. А вопросы с другими вампирами и заявлением Цубаки о себе они займутся позже. Может, через пару лет. — Но есть один нюанс. Я уже отправил Беркию следить за одним аники. Ладно. Через пару лет? Зачёркиваем. Разбираться они будут прямо сейчас. Даже если он и хотел бы отложить столкновение с Сонным Пеплом на потом. Хочется думать, что в этот раз всё сработает по той же схеме. Не было бы счастья, да несчастье им поможет, расставив всё на свои места. Так ему кажется. Ведь пока что в будущее Гиа заглядывать не научился, оттого и не знает, что всего через каких-то два часа будет учить человеческого мальчишку правильно заваривать чай, огрызаться с Куро на счёт каждой мелочи, а ещё стараться поддерживать потерянного Цубаки, не понимающего, как всё к этому пришло. Но в одном деле он ему помогать точно будет — огрызаться на Куро святое занятие.