***
Солнце было в самом зените и своими лучами растапливало последние сугробы. Последние напоминания о прошедшей зиме. Между деревьями слышались чарующие звуки свирели. В этом лесу бродил рыжеволосый лесной эльф. У него был за плечами вещевой мешок, а из одежды у него были старые-престарые туфли, штаны, рубашка и колпак цвета древесной коры. Но от его звуков в деревьях пробуждалась сила, тянущая соки земли от корней до новых зелёных листьев, которым предстояло зацвести. Эльф странствовал от леса к лесу, помогая деревьям каждую весну быстрее войти в летний ритм жизни. А осенью он пел мелодичные колыбельные, помогающие деревьям спокойно уснуть до следующей зимы. Звали эльфа Лесником. И он был странником, которому не хотелось задерживаться в одном лесу долго. Ему нравилось бродить среди деревьев. — Ух–ты, надо же! — Лесник заметил вдалеке, пышущий жизнью дуб. Сомнений не было, что это древо видело немало летних солнц, и застало великое множество поколений людей и прочих обитателей леса. — Думаю, что этот старина может мне поведать многое, — сказал Лесник, продвигаясь по направлению к Великому Дубу, насвистывая животворящую мелодию.***
Лакония внимательно рассматривала найденный цветок. После переноса в корзину он ослаб ещё сильнее. Пыльца фей. Дыхание гор. Живая вода подземных пещер. Тщетно, ничего не помогало. Фея перепробовала всё что знала, но никакого результата не было. «Пожалуй, стоит обратиться к Матери-Природе за помощью, — подумала фея. — Но с другой стороны она сейчас очень занята, а может она находится на другой стороне мира». Ответ пришёл быстро. Она обратится к своим друзьям из Смурфидола. С мудростью Папы-Смурфа, знаниями Фермера и с дружелюбием Смурфетты, она выяснит, что за напасть постигла несчастный цветок. Выходя из домика, фея постучала в колокольчик, призывая Быстрого. Аист, заслышав звон, слетел с гнезда, чтобы доставить Лаконию в Деревню. Лакония потрепала аиста по шее, и тот взмыл в воздух, нося на себе фею с очень ценным грузом.***
— Ла-ла-ла, ла-ла-ла-ла-ла! — у Великого Дуба раздавалась смурфная песня. Смурфики решили встретить весну хорошей вечеринкой. И Великий Дуб подходил для этой цели как нельзя лучше. Смурфики любили в старые времена встречать весну у Великого Дуба, это была своего рода традиция… благополучно не проводимая уже много лет, благодаря Гаргамелю и его коту. Но в этот раз, Гаргамель уехал на какую–то конференцию чёрных магов. Как объяснил Папа-Смурф, чтобы «заслуженным и уважаемым» чёрным магам было над кем выделяться своими регалиями и авторитетом. Риска это конечно не отменяло, но раз уж Папа-Смурф эту идею одобрил! — Давайте, давайте, — командовала парадом Смурфетта. — Нужно больше ленточек на ветках. — Да, хи-хи, — веселился Хохмач. — Из Дуба получится отличный подарок! — Ещё нам нужно соорудить сценку, — сказала Смурфетта. — А ещё… Внезапно смурфная песнь затихла. Все звуки леса потонули в неестественно прекрасной музыке, которая всё приближалась и приближалась. И вскоре появился источник этой дивной песни леса. Смурфики не спускали с него своих глаз, пока он не подошёл к Великому Дубу вплотную. От его мелодии почки на ветках моментально разбухали, и распускались в свежую зелёную листву. Казалось, что там, где ступает этот эльф, и там где его музыка разлетается по ветру, весна с особой страстью и силой вступает в свои права. Лишь закончив играть, Лесник обратил внимание на то, что на этой полянке он не один. На него смотрят синие существа, которых он раньше не видел. И они были настроены крайне дружелюбно. — Привет, обитатели этого леса, — представился он, легонько кивая. — Меня зовут Лесник. — А мы смурфы, — вышел вперёд Силач и крепко пожал Леснику руку. — Смурфы? — переспросил Лесник, пробуя как звучит это новое слово у него на языке. — Верно, — сказал смурф, а затем стал указывать на себя и своих друзей. — Я — Силач, а это Хохмач, Красавчик, Гармониус, Мастер. — А меня зовут Смурфетта, — сказала она, не дожидаясь пока её представят. — У тебя такая красивая музыка, Лесник. — Спасибо! Но вообще-то, это мелодия Пробуждения. От неё деревья быстрее пробуждаются от зимней дрёмы, видите? Лесник указал на крону Великого Дуба, а она уже колосилась листвой, словно вчера не зима была, а тёплое лето. — Ух-ты, а можно мне попробовать? — спросил Гармониус, указывая на свирель Лесника. Тот улыбнулся и протянул ему свой инструмент. Гармониус заиграл, но это было похоже на сопение старика, и это самое приличное описание тех звуков, что слетали со свирели! — Хватит, Гармониус, — нахмурился Мастер, отбирая у того свирель. — Да, от таких звуков моя кожа сохнет, — произнёс Красавчик не отрываясь от зеркала. — Я не понимаю, в чём дело, — сказал Гармониус. — Ведь инструмент — волшебный! — О, нет-нет, — слегка засмеялся Лесник смущаясь. — Ну, разве что самую малость. Свирель была сделана из веток музыкального древа, что растёт на далёком Востоке. Но всё дело в мелодии, которую я играю. — Смурфно, а ты можешь меня научить? — Гармониус, не наседай на нашего гостя! — с укоризной сказала Смурфетта. — Кстати, а ты, Лесник, откуда родом? — спросил Силач. — Мне кажется, я тебя в нашем лесу никогда не видел. — Это правда, — сказал Лесник. — Я странствующий эльф. Потому друзья, я скоро тронусь в путь. — Но, может, вы отметите с нами наступление весны? — спросил Мастер, возвращая свирель её законному владельцу. — Да, у нас будут кексики из смурфеники, — сказал Силач. — А ещё, сюрпризики, — хихикнул Хохмач. — А ещё, музыка и танцы! — воскликнула Смурфетта. — Звучит очень заманчиво, — сказал эльф. — Да, но нам надо вернуться в Деревню, — сказал Силач. — Столы принести, угощения. — Друзья, вы не против, если я подожду праздник здесь. Мне спокойнее в обществе деревьев, они знаю много интересных историй.***
А тем временем в Деревне смурфиков, Лакония уже передала увядающий цветок Папе-Смурфу и тот исследовал этот феномен в своей лаборатории. — Да, — Папа-Смурф капнул проявитель на почву, в которой находился цветок. — Плохая земля, последствие скверного выполнения проклятия под названием: «Кровавые слёзы Деметры». Папа-Смурф продублировал эту информацию жестами. Как смог, потому подробности проклятия он написал на листе бумаги. Лакония ужаснулась. Кто мог такое сделать? И зачем губить землю? — К счастью, — жестами сказал Папа-Смурф. — Это проклятие легко разрушается. Нужно лишь посадить цветок вместе с плохой землёй возле векового дуба и неудачный эксперимент неопытной ведьмы или колдуна развеется, словно его и не было. Лакония обрадовалась и поспешила к Быстрому, чтобы как можно быстрее посадить цветок и излечить его, пока не стало слишком поздно.***
Смурфики возвращались в Деревню и бурно обсуждали гостя, которого встретили у Великого Дуба. — Просто невероятно, — удивлялся Силач. — До чего упрямый эльф! — Да, такая прекрасная музыка очень благотворно сказывается на цвете моего лица, — сказал Красавчик, целуя своё отражение. — Ребята, ну что вы как смурфлята! Ну, не хочется эльфу идти с нами в Деревню, ну и что? Мы же всё равно отметим приход весны вместе этим вечером! — Ты права, Смурфетта, — сказал Мастер. — Просто, он же сказал, что он — странствующий эльф, а значит, скоро он покинет лес и мы его больше не увидим. — Как это грустно, — понурила голову Смурфетта. — Только познакомились, а уже расставаться. — Ну, так часто в нашем смурфном мире бывает, — сказал Мастер. — Это нужно просто принять. — Мастер, ты начинаешь говорить, как Папа-Смурф! — Знаешь, Силач, — возразил ему Мастер. — В этом отношении Папа прав. — Знаю, Мастер, знаю! — сказал Силач. — Гармониус, труби общий сбор! — С удовольствием! — Погоди, дай мне заткнуть свои… Но Красавчик не успел зажать свои уши. Чудовищно громкие звуки трубы Гармониуса разорвали деревенскую тишь.***
Лесник играл на своей свирели, а потому не заметил, как над Великим Дубом закружился аист. Быстрый спланировал до земли на северной стороне дуба. Лакония мигом спрыгнула, выкопала ямку, а в эту ямку поместила плохую землю с умирающим цветком. Фея взмахнула волшебной палочкой, чтобы проверить состояние земли. Сработало! Гадкие пятна дробились и размывались. Но то было ещё не всё. Цветок вдруг почувствовал силу в своём стебле и стал расти, расти неестественно быстро! Лакония удивилась. Что могло заставить цветок так бурно вырасти? Цветок? Нет, перед ней возвышалось маленькое деревце. Притом фее оно было совершенно не знакомо. Фея чувствовала дрожь земли, но не слышала её. Однако музыка жизни с той стороны Великого Дуба смолкла, и Лесник вышел посмотреть, что это был за шум. И обомлел! Перед его глазами была фея в чистеньком голубом платьице и с прекрасной копной соломенных волос. Фея делала незнакомые ему пазы, стоя возле крохотного деревца. Лесник сразу узнал, дикого гостя. В любое другое время он удивился бы, узнав, как и каким образом, этот побег оказался так далеко от его родного ареала произрастания. Но не сейчас, сейчас его занимала та, что стояла возле деревца. Лесник приближался к Лаконии. Он не знал, что сказать, но решил, что его музыка будет красноречивее всяких слов. И он снова заиграл, свою самую лучшую мелодию какую знал. Деревце услышало мелодию и стремительно поползло своим стволом вверх. Лакония ничего не понимала, потому решила осмотреться. И обомлела! Перед ней стоял красивый рыжеволосый эльф. Её не смущали его старые и выцветшие одеяния. Но это лицо, эти руки! Фея не могла устоять перед открывшимся ей зрелищем и подошла к леснику вплотную. Лесник заметил, как фея неспешно подходит к нему и, лишь когда их глаза встретились, он прекратил играть. Он тонул в её голубых глазах. Она же просто утопала в болотно-зелёных его глазах. В этот момент они оба замерли, как статуи самим себе!***
Воистину, это был особый праздник весны. А его главными гостями были эльф Лесник и фея Лакония. Смурфики веселились, а эти двое сидели за одним столом, не ели, не пили, а лишь общались, жестами. Он не очень, а она очень и очень. А ещё Лесник хотел, о он всем естеством хотел, чтобы фея услышала его музыку. Впрочем, фея и тут нашла выход: она приложила свои тонкие пальчики к свирели Лесника. Так она почувствовала чистую живительную силу той мелодии, что струилась с кончиков инструмента. — Ну до чего же они смурфная пара, — умилялась Смурфетта, тому романтическому ореолу, что витал над влюблёнными. — Да, Смурфетта, — просмеялся радом Папа-Смурф весьма довольный таким исходом. — И что-то мне подсказывает, что Лесник перестанет быть странствующим эльфом. — Это было бы так смурфно, — сказала она. — Смурфно и счастливо!