Мертвяк был виновен или Добро пожаловать в Кемерово!

      Романов Константин Юрьевич сидел в кресле у открытого окошка маленького, выполненного во французском стиле, домишки, и со мрачным видом, курил трубку. Стоящее напротив его собственного кресло пустовало, но что-то мужчине подсказывало, что недолго еще будет длиться его уединение.       Константин Юрьевич представлял из себя рослого мужчину, лет эдак сорока на вид. Ухоженный, стриженный — темные каштановые волосы лежали в ровной прическе, в новейшем белом сюртуке, бежевого цвета хлопчатых брюках и темного цвета перчатках, мужчина был крайне статен и красив. Вероятно, если бы не повязка на левом глазу, никто бы и не признал в этом красавце бывшее советское воплощение.       В доме, помимо Константина, находилось еще двенадцать человек но — лишь часть из них была ему знакома, в частности, та фигура что сейчас двигалась к нему. Вероятно, Советы и не заметил бы его, не будь у него столь развито периферийное зрение.       Возле него остановился знакомый высокий стройный силуэт. — Союз, ты меня заметил, — На плечо             Константина опустилась легкая, холодная ладонь.       Конечно, он его заметил. Не заметить столь яркую персону, даже в человеческом обличии, было бы трудно.       Стоящий рядом с ним мужчина выглядел едва ли лет на тридцать пять. Темные, почти черные, не длинные волосы, темно-карие глаза, что при желтом свете всегда отливали в красный, темный сюртук, плотное, матерчатое чёрное пальто. Коричневые брюки. — Приветствую, Германский Рейх. Чем могу помочь? — Третий за его спиной весело хмыкнул. Навязанные англичанином формулировки в исполнении русского его откровенно забавляли. — Помочь, боюсь, ничем, а вот развеять мое одиночество — очень даже, — Германия уселся во второе кресло, стоящее у окна. — Хотя. Пожалуй все же есть одно дельце, в котором ты мне можешь подсобить.       Романов, все еще сидя лицом к окну, с прищуром глянул на немца. Потянувшись, он закрыл окно, и потушив трубку, положил ее подле пепельницы. Слушать навязчивого немца желания не было. Если бы только они не «работали» вместе…       Выдохнув, Советы-таки соизволил повернутся к Третьему. Тот вальяжно откинувшись в кресле, сидел нога на ногу, скрестив пальцы «домиком» и безмятежно улыбался. Подавив в себе легкое раздражение, русский вопросительно приподнял бровь, показывая что готов слушать.       Его вынужденного «товарища» вообще не смутила абсолютная незаинтересованность слушателя, и с неизменной улыбкой начал говорить: — Как ты помнишь, по правилам Бриташки, по факту того, что мы «работаем» вместе, мы должны помогать друг-другу, вне зависимости от сложности просьбы и если она касается нашей работы, — Русский кивнул, искренне не понимая к чему ведет экс-диктатор. — Так вот, как бы мне не было противно признавать, мне нужна твоя помощь.       Советский на секунд завис. Потом вздохнул и чувствуя что еще об этом пожалеет, кивнул немцу, мол, продолжай: — …С одним интересным дельцем, койе мне подкинул твой старший отпрыск, — Третий извлек из внутреннего кармана плаща небольшую папку, и положил ее на подоконник. — Ознакомиться с ним ты можешь через информацию в этой папке, но краткое содержание таково: пару месяцев назад, в Кемерово-Кузбасс-Сибирь, начали вновь пропадать люди. Не то чтобы народ там прежде редко пропадал — раз в год, как минимум одно, исчезновение. Но в последние 5 месяцев обстановка наколилась: пропало 30 человек, — Немец говорил в привычной, раслабленной, несколько пренебрежительной манере, но по его взгляду можно было понять что он вполне серьезен. — Россия, по настоянию Кузбасса, обратился к ГБР (Гражданское Бюро Расследований)- и в итоге по истечении месяца дело было передано мне. Возвращаясь к сути — 4 человека среди пропавших — подростки, 17 взрослых людей, в возрастном диапазоне от 30 до 50, а все оставшиеся — дети, возрастной категорией от 5 до 10. Жертв он вероятно выбирает абсолютно рандомно. Ни единого тела за весь период расследования не было найдено… — Это ведь не обычный глухарь, — Резко прервав Третьего, поинтересовался Совет, поджигая табак в трубке. — Ты бы не обратился ко мне с подобным, верно? — …Верно, абсолютно верно, друг мой милый, — Специально выделив обращение интонацией, проговорил немец. — За все месяцы моего шефства над делом у нас не было абсолютно ничего — пустота, если хочешь. Тот кто за этим стоит действует чисто. Даже очень. Но, в последнем случае, — которое произошло несколько суток тому назад — у нас наконец-таки появился свидетель. — Судя по всему, в этом свидетеле есть нечто необычное, — Безучастно вопросил социалисткруть в руках трубку. Дождь за окном перестал лить сплошной стеной. Теперб только если прислушаться, можно было расслышать как по крыше одноэтажного здания барабанит легкий грибной дождик. — Именно, — Довольно кивнул Рейх — Наш единственный свидетель за все месяцы дела это… Ребенок.       Русский несколько «завис». Затем повернулся всем корпусом и взглянул на Третьего. Вопросительно поднял бровь: — Ребенок. Ты, сейчас, не шутишь? — Я абсолютно серьезен, — утвердительно кивнул он. — И ты уверен в том что ребенку, с неустойчивой и нестабильной психикой можно доверять? — Ну, единственная зацепка за последние 4 месяца. Приходится хвататься за каждую мелочь, — Развел руками экс-диктатор. — Есть что-то еще? — Быстро сменув намек, поинтересовался Романов. — Именно. Этот ребенок видел не только похищение, — Немец выдержал театральную паузы. — Изначально это было делом об убийстве. — В плане? — Все побродно расписано в документации к делу, — Третий придвинул папку к нему. — И если тебя заинтересуеь это дело… Жду тебя в пятницу в 17:00 у Комсомольского, главный вход.       Советы пристально посмотрел на Рейха, и вздохнув, кивнул в знак согласия: — Хорошо. В 17:00, — Чтож, на том и уговорились! — немец хлопнул в ладоши и поднялся с кресла. — В таком случае, я пошел. До встречи, душа моя.       Отсалютовав, немец быстро скрылся из виду, уйдя куда-то в сторону кухни и библиотеки.       Константин же тем временем остался сидеть в кресле.       Вздохнув, мужчина высыпал пепел из трубки, и положил ее футляр. Задумчиво рассматривая бежевую папку, русский все же берет и ее.       Развернувшись, он шагает во вторую гостиную, что находилась в подвале.       Спустя время, распрощавшись Сибирью, коим и был организован данный саммит, Советы покинул дом, и прикинув в уме примерное местоположение своей квартиры, исчез, растворяясь в воздухе.