Сингапур

— Между вами кошка пробежала? — озабочено спросил Перт, распивая очередную банку пива в своей гостиной. — С чего ты взял? — вопросом на вопрос, будто сам, ожидая подобного, спокойным безразличным голосом ответил Ом. — Ммм… не знаю. Просто выглядите отстранённо. Совсем на вас не похоже. Будто Нонона тяготит это всё, а ты понимающе держишься в стороне. Что-то кольнуло глубоко в груди от этих слов, и Ом отставил напиток в сторону. — На деле всё не так, как может казаться. Ничего не изменилось. Не можем же мы липнуть друг к другу 24/7, а фальшивый фансервис это не наша история. — Пават постарался выдавить из себя улыбку, так, что бы она смотрелась более естественно. — У меня закончилось пиво. Пойду, возьму ещё, — с этими словами он встал, прихватив алюминиевую банку, и похлопав друга по плечу, направился в сторону кухни. В доме Перта всегда было спокойно, комфортно, ему всегда были рады, поэтому он часто зависал здесь, оставаясь допоздна, а иногда и на всю ночь, играя в игры или разучивая на гитаре новые мелодии. Или как сейчас, наслаждаясь выпивкой у телевизора и разговорами. Перт был тем другом, которому можно было рассказать о многом, поделиться важным и в присутствии которого не хотелось ударить в грязь лицом. Вылив оставшиеся полбанки пива в раковину, он подошел к открытому окну, пытаясь заполнить обжигающим воздухом, оставшимся от раскаленного, напитанного солнцем дня, свои лёгкие и выдохнуть его тёплой громкой струйкой углекислого газа в воздух вместе с этими беспокойными мыслями. Пават всегда мог умело держать свои чувства под контролем и делать вид, что всё хорошо, но градус напитка и слова Перта вскрыли давно зревший нарыв. Нону хотелось идти дальше, развиваться как актёру, но больше как музыканту. У Ома тоже были далеко идущие цели в кино. Обоим хотелось свободы и самостоятельности, особенно когда казалось, что от такого давления как сейчас, их дружба рассыпится, так же как когда-нибудь прекратится этот пейринг. А тут ещё этот скандал, который косвенно задевал Нанона, и мог негативно сказаться на его карьере, даже сейчас, когда агентство выражало Ому свою поддержку в лице директора, прилетевшего с ними в Сингапур. Это заставляло обоих быть более собранными. Нон держал дистанцию, а Ом не навязывался. Проводя вместе так много времени, вынужденные находится под постоянным вниманием фанатов, ожидающих, что их отношения и эмоции будут неизменными, Пават чувствовал это моральное выгорание в Корапате. Нон был более восприимчив и его чувства всегда читались и были Ому понятны. По сути, если убрать эмоции, происходящее было вполне закономерно, ведь с другими уже происходило похожее. Со временем близость не была такой явной, «пара» появлялась вместе только во время общих мероприятий, парни имели разные интересы и круг общения, проводили дни рождения отдельно друг от друга и тусили не вместе. Даже в соцсетях не проявляли интереса друг к другу. К этому видимо шло и у них. Разделяющие метры, другие люди рядом, улыбка Нона, направленная не в его сторону, отстранённость на публике, он мог понять всё, объясняя себе, что это нормально, но всё равно где-то в уголке души, будто ржавым острым гвоздём, царапалось слово обида. К Нанону у него было особое отношение, которое он до сих пор не мог ни с чем сравнить и объяснить. Этому чувству давно было пора перегореть, что бы двигаться дальше, но он всё ещё был там. На той крыше, где они настоящие, отчаянно цепляясь друг за друга, проживали не наигранные эмоции. Можно было, не боятся отпустить себя, всю накопившуюся тоску, нежность и страсть, которую зритель с лёгкостью принимал на экране, в реальной жизни подвергая критике, и выразить друг другу в том поцелуе всю любовь и всё своё отчаянье, ведь как только режиссер скажет «Стоп. Снято», это волшебство закончится, как и право безнаказанно и без осуждения прикасаться к этим губам. Ом всё ещё не мог отпустить те воспоминания, несмотря на новые роли и милых партнёрш. Что бы не произошло в будущем у них с Ноном, он будет искренне улыбаться ему, радоваться за него и желать ему лучшего, даже если на общем фото между ними будет расстояние в шаг, который никто не решиться сделать, даже если руки Корапата будут касаться его тела, только по просьбе ведущего, даже если у Нона появится та, которой он будет шептать «Ты всегда будешь моей девушкой». Пават открыл дверцу холодильника, взял новую банку пива и вторую для Перта и направился в гостиную. Было уже довольно поздно и нонг предложил остаться, тем более, здесь всегда ждала приготовленная для него комната. Ом принял душ, переоделся в вещи, которые одолжил Перт и лег в пастель. Проворочавшись какое-то время, он так и не смог заснуть. Взяв в руки телефон, Ом листал ленту соцсети, то и дело, натыкаясь на своё счастливо улыбающееся лицо. В груди кольнуло. Самая широкая, самая ослепительно яркая улыбка всегда рядом с Ним. Пават смотрел короткие видео. Поначалу поверхностно, замечая только свои эмоции и то, как был красив и мил Нанон, хотя старательно пытался разубедить в этом всех присутствующих. Потом видео стали повторяться и на первый план вышло, то, что не сразу бросается в глаза. Ом внимательно вглядывался в экран, наблюдая, как Нон украдкой кидал на него взгляд, как внимательно слушал его ответы, как искренне улыбался и смеялся над его иногда нелепыми шутками. Как бережно руки Нона легли ему на талию, а голова развернулась в сторону огромного экрана за их спиной, что бы посмотреть на реакцию Павата. Как он прикрыл глаза и нежно улыбаясь, прижался к его плечу. Ледяная корочка, стремившаяся сковать сердце, дала трещину. Внутри возникло щекочущее волнение теплыми волнами растекающееся по телу. Ему хотелось набрать Нона, услышать его голос и поговорить, рассказав о своих переживаниях, как делал это раньше, окончательно развеяв все свои сомнения, но была ночь, и он мог только смотреть на его фото, читая их старые сообщения в мессенджере. Там не было ничего кроме «Как ты?» или «У меня все хорошо», но сейчас это по-особенному грело душу. На аватаре появилась зелёная метка, как знак того, что собеседник тоже онлайн, и Пават, чуть не выронив от неожиданности телефон, широко открыл глаза, уставившись в экран. Он хотел написать «Привет», но в итоге, как загипнотизированный смотрел на фото в уголке, мурашками под кожей ощущая эту невидимую связь между ними. Они оба не спали в этот поздний час, оба думали о чём то важном, что не давало покоя и оба были в сети. На экране всплыло мелькающей полоской «печатает», сердце пропустило удар и через секунду забилось в два раза чаще от прочитанного признания. «Я счастлив с тобой». .