Брок

Это ночь, когда даже Гидра спит, мирно сложив все свои ядовитые головы. Сейчас август, если вспоминать о временах года. Они здесь на оставленной старой базе ЩИТа посреди поля, которое колосится разнотравьем. Эти ароматы здесь вроде как неуместны, а вроде и плевать, думает Рамлоу. Приказ был: ждать здесь. И они ждали. Ему не спится, день был не очень напряженным и телу как будто бы некуда было выплеснуть свою энергию. Он подчиняется своему телу и встает, чтобы проветриться. Это светлая ночь, лунный свет гуляет где ему вздумается. Он приваливается к косяку, чиркает зажигалкой и с наслаждением затягивается. Он словно чувствует чьё-то присутствие, поэтому заглядывает за угол - видит металлический отблеск. -Не спится? - хмыкает Брок, хотя знает, что эта Спящая Красавица спит только в криокамере. По крайней мере он никогда не видел, чтобы было по-другому. Он подходит просто из любопытства, к тому же есть настроение почесать языком. -Не хочешь затянуться? - тот даже не смотрит на него. -Как знаешь. Ночь просто волшебная. В такую ночь, думает Рамлоу, только и сидеть в машине, где нибудь в кинотеатре под открытым небом, целоваться с цыпочкой-блондинкой. Обязательно с красной помадой. Вместо этого он торчит здесь, с Солдатом. -Эй, у тебя девчонка-то была когда-нибудь? - разговоры конечно не по уставу, ну и хуй бы с ним. Солдат поднимает голову, щурится, когда Рамлоу выдыхает сигаретный дым. Отчего-то ему думается, что Солдат мог бы сойти за девчонку - эти длинные волосы и блядские по всем параметрам губы. Рамлоу присвистнул от своей находчивости. Интересно, кто-нибудь до него додумался до такого? Ведь и другим наверное приходилось торчать с ним посреди-нахрен-нигде целыми неделями. -Эй, Солдат, - тот вздыхает и снова поднимает голову, это почему-то выглядит нелепо, даже смешно и как-то по собачьи, - А может парень был? Тот, конечно, ничего ему не отвечает. Он просто оружие, не так ли? *** В тот раз приходится действовать самому - требуется найти и уничтожить некоторые данные немецкой разведки. У Солдата был прямой приказ Пирса - прикрывать его, Рамлоу задницу, чем он успешно занимался - за ними не оставались горы трупов только потому, что была ночь и в бюро было не так уж много людей. В какой-то момент Рамлоу занят копированием жестокого диска, но слышит за своей спиной чуть более громкий выдох, чем обычно. Он не позволяет себе оборачиваться - дело должно быть сделано. Но когда он окончательнно стирает данные и, наконец, смотрит на Солдата - тот прижимает руку к своему животу, чуть сбоку, пальцы уже окрашены кровью. Блять. Брок краем глаза ловит едва уловимое движение на балконе второго этажа, но Солжат точным и быстрым выстрелом уже снимает этого ловкого охранника, который, должно быть, успел всадить пулю в самого Зимнего. -Дай я, - он сам крепко прижимает руку к тому месту из которого толчками выходит кровь и они покидают это гребанное Бюро. Они грузятся в вертушку, лицо Солдата белее, чем обычно. -Эй, ты как? - он мог бы бросить простое «Статус» и Зимний отчитался бы ему как полагается, но как бы смешно это ни звучало - Брок испытывал некоторое сочувствие к тому, кто сегодня так самоотверженно прикрывал его собственную задницу. -Функционирование в рамках нормы, - отвечает Зимний. -Хорош пиздеть, - бросает Брок и обращается к их пилоту, - Эй, Льюис, можем ускориться, будь ты так нахрен добр? Когда они прибывают, медики грузят Солдата на носилки и относят в медблок. Брок по видеосвязи коротко докладывает Пирсу об успехе операции и о том, что Зимний схлопотал пулю в бок, а потом идет в камеру Солдата. Там, под его матрасом у него загашник - армейская фляжка с виски. Он делает нексколько глотков и приваливается к стене. Проебать главное оружие Гидры, как тебе такой успех, Брок мать его Рамлоу? *** -Слышь ты, он сказал что он блядь не хочет, - Рамлоу пока держит себя в руках, но терпение на исходе. У него был тяжелый день. А теперь еще пришлось проверять как эти ублюдки разморозили Зимнего Солдата. -Положено по протоколу… - как заведенный продолжает нудеть очкарик, - В первые два часа… Брок разворачивается к нему всем телом. —Я тебя щас заставлю самого сожрать эту дрянь, а потом высрать и еще раз сожрать. Проваливай. Он сталкивает большой пластиковый стакан с трубочкой на пол, содержимое растекается бесформенной лужей. Сам встает перед Солдатом, опираясь на стол. -Как дела? Спрашивает так, как будто действительно интересуется. Может он вообще единственный кому на него здесь не похрен. Тот поднимает на него взгляд. Молчит, но потом всё же произносит. -Я жду приказаний. -Ну,ну, всё потом. Хочешь чего-нибудь? Нормальной еды? -Пить? Брок уходит, потом возаращается с бутылкой воды. Солдат неподвижно сидит на том же месте. *** Брок спит беспокойно. Его лихорадит от двух пулевых, которые он словил днём на зачистке одной бывшей базы Гидры, занятую какими-то горе-наёмниками. Хипстеры, как выразился Джек. Они немного поспорили на этот счет, пока расстреливали тут и там попадавшихся на пути незадачливых пацанов. И всё бы ничего, но на третьем этаже посреди гор допотопного оборудования притаился тот единственный щенок с пушкой, которому повезло попасть нахрен прямо в его плечо дважды. Потом у него закончились патроны и он тупо пялился на Рамлоу, пока тот не добрался до него и не придушил своими собственными руками. Потом Джек перевязывал его, пока Солдат сгружал тела в общую кучу во дворе. Кто-то из парней протянул Рамлоу бутылку виски. «Из старых запасов Гидры. Ей должно быть лет сто. Ровесница Зимнего» Потом они пытались напоить Солдата, но ничего не вышло - любую дрянь тот перерабатывал с фантастической скоростью. А когда не мог переварить - блевал, прямо как сейчас. -Пирс вам бошки поотворачивает, - ровно говорит Рамлоу. Пошастав еще тут и там в поисках чего-либо ценного, они погрузились в два бронированных Dartz и отчалили. У Гидры были планы вновь занять эту базу. Что ж, теперь здесь все было чисто, разве что не блестело благодаря их усилиям. Броку было в лом тащиться на кваритру и он решил заночевать тут. По крайней мере из него извлекли пулю, вторая к счастью прошла на вылет, кто-то из мед.техников вколол ему литическую смесь, которая помогла унять жар. На какое-то время. Ему снится, что он идёт за Зимним, по колено проваливаясь в снег. Не сбавляет темпа, но несмотря на это, тот всё дальше. Ему отчаянно одиноко. И этому нет конца. *** Брок просыпается от того, что во рту у него настоящая Сахара. И совсем едва уловимый привкус крови. Наручные электронные часы высвечивают 03:24. -Эй, Джеймс, - тот оборачивается, но не сразу, - Воды дай. Это новая забава Рамлоу - называть его так. Не часто, иногда, когда взбредет в голову. Тот откликался не сразу, но пара игривых ударов электрошокером и он отзывается на любые слова, включая и это. В этом есть какое-то садистское удовольствие, будто держать Солдата на цыпочках, на кончике ножа - еще чуть-чуть и полетит вниз. Воспоминания обрушатся как снежный ком. Но тонкая, хрупкая заслонка Гидры и кода держит всю эту хреновую конструкцию и по сей день. *** Ему мерещится будто они снова в Северной Дакоте, попали в настоящую ловушку - за ними не могли перебросить вертолет - была гребанная метель. Машина заглохла еще на трассе и они просто телепались по обочине. Тогда Брока впервые отправили на задание с Солдатом - просто присмотреть за ним. Он был для него сплошной загадкой. Брок не соврал бы, если бы признался, что с тех пор ничего не изменилось. Тогда им удалось найти какое-то укрытие, хижину или вроде того. Солдат сорвал замок как будто яблоко с ветки. Они ввалились в дом, покрытые инеем. Здесь было ничуть не теплее. - Дерьмо, - Брок завозился в темноте, пытаясь сориентироваться наощупь. Чиркнула спичка, осветив мертвенно-бледное лицо Солдата. - Блядь, ты еще мне тут… Пофокусничай, хотел сказать он. Но тот скрылся в темноте быстрее, чем Рамлоу успел что-либо сказать. Потом спичечный коробок исчез из его руки. Через некоторое время после темноты полной шорохов, в камине разгорелось пламя. - Молодец, - тогда сказал ему Брок. Солдат обернулся, бросив тяжелый взгляд из-за плеча. *** Это такая ночь, когда отчаянно не хочется оставаться одному. Где-то неподалеку начинают выть волки. Солдат прислушивается, его ноздри едва уловимо втягивают запах крови, пропитавшей бинт на повязке Рамлоу. -Иди сюда, - тот отодвигается и похлопывает рядом с собой. Солдат идёт и ложится. И Брок проваливается в очередной муторный сон. *** Когда это случается в первый раз - тоже стоит ночь. Они на конспиративной квартире, выслеживают одного ублюдка. «Предатель Гидры» - как торжественно объявил им Пирс. Солдата отправили убрать цель, Брока присмотреть за ним. Ничего хитрого. Солдат сразу занимает точку у окна, Броку кто-то из парней рассказывал, что его рекорд 42 часа. Его вполне устраивает Брока. Сам он располагается в кресле с древней газетой и закуривает, стряхивая пепел в пустую банку из под кофе, которую нашул тут же, на кухне. Солдат чувствует запах, оборачивается. -Ну, ну, делай свою работу, парень. Спустя пару часов сидения в кресле, он встает размяться, идёт на кухню, рыщет по полкам, просто ради любопытства. Когда возвращается в комнату - Солдат все в той же позиции у открытого окна с оптической винтовкой наперевес. Здесь есть кровать и в конце концов Солдат никуда от него не денется. Броку ничего не снится, настолько физически тяжелый этот сон. Просыпается он от того, что что-то щекочет его лицо. Безмолвное лицо Солдата и его призрачные глаза прямо напротив Брока. Его дыхание разбудило Брока. -Какого хрена ты не на позиции, позволь спросить? -Ya uzhe vse. Потом быстро исправляется на английский. -Я закончил. Брок трёт глаза. Блядь. С этим напряженным графиком он нормально не спал почти целую вечность. -Давай я посплю а ты просто посидишь тихонько, как хороший мальчик, - сарказм не оставляет его даже в полусне. Конечно нихрена бы ему никто не поверил, если бы Брок сказал, что Солдат сам всё это начал, но тот первый дотронулся до него - напряженные пальцы на его, Брока, бицепсе, когда он уже сомкнул глаза, готовый провалиться в спасительный сон. Может тот думал, что он уже уснул, может вообще ничего не думал - просто делал, как обычно. Только в отличие от этого раза - ему как правило говорили, что именно делать. -Какого хрена?! - он подрывается, просыпаясь окончательно, - Ты что мать твою творишь! - шипит он. Прикосновения запрещены протоколом в его личном деле. Ну, наверное, всем, кроме Пирса, раз он так браво порой отвешивал тому пощечины. Того это все совсем не смущает, он только ведет ниже по плечу, а затем по предплечью, занятый исключительно этим прикосновением, не отрывая сосредоточенного взгляда со своей руки. -Что, нравлюсь? - фыркает Рамлоу. До него вдруг доходит: сколько лет, нет, сколько десятилетий Солдат не прикасался к другим людям? Эта ситуация начинает забавлять его так, что даже сон идёт нахрен. Он позволяет Солдату заворожённо трогать себя, наблюдая, что будет дальше. Дальше Солдат ожидаемо хватает его, сминая черную футболку на груди железным кулаком - притягивает ближе и как будто принюхивается, как животное. -Полегче, ковбой, - командует Брок и пальцы расслабляются, ткань скользит по металлу. -Так-то лучше, - хвалит Брок. Но это обманчивая расслабленность Солдата - проходят доли секунды и тот оказывается верхом на его бёдрах. Рамлоу хрипло смеется. -С Рождерсом в сороковых вы так же развлекались? Если тот что-то и понимает, то никак не выдает этого, его глаза не выражают абсолютно ничего. Как и в любой другой момент времени. Он склоняется ближе и кладет ладонь на его щеку. -Понежничать решил? - он хочет влепить ему пощечину или сделать еще что-то резко-отрезвляющее, чтобы разрушить этот хрупкий момент,но интерес перевешивает и он просто раскидывается перед ним. Брок вообще любопытный мужик. -Ладно, делай что хочешь. Что хочет Солдат тот и сам не знает. По крайней мере просто ведет живой ладонью по его груди, по проступающим мышцам, на секунду замирая там, где сердце. Прислушивается. Весь он - это всегда смесь из ломанных движений и плавности. Его ресницы опущены, под ними - голубой лёд следит за собственными пальцами. Брок не обманывается этим затишьем. В следующую секунду Зимний хмурит брови, а потом прижимается к нему внушительным стояком. Он даже шипит и от этого Брок усмехается. Он знает, как это должно чувствоваться сейчас - в полной экипировке, когда мышцы затекли и нет ни единого шанса, что это просто мимолётное напряжение, на которое можно забить. Но он по-прежнему ничего не делает. Зимний двигается так еще раз, приоткрывает рот и Брок видит белую полоску зубов под его верхней губой. Гребанная Русалочка. Солдат в это время не дает расслабиться, хватает за горло железной рукой и Рамлоу бы соврал, если бы не сказал, что слегка запаниковал. Слегка. А также соврал бы если бы сказал, что это не сделало его стояк еще более заинтересованным. -Какого хрена ты творишь? -Сделай что-нибудь! - рычит Зимний. -Что? - ему еще достает сил и дыхания чтобы ухмыльнутся. -То, что нужно! - его голос как шум ветра в водосточных трубах и тот совсем не выглядит как человек, которому хочется помочь. -Ладно, - хрипло смеется Рамлоу. -Ладно, - уже без смеха повторяет он, когда железные пальцы стискиваются на грани того, что могут выдержать его кости, - Раз уж ты так просишь. Руку. За спину, - командует он. И Зимний сначала делает, а потом понимает, что подчинился. Он сверлит его глазами, кажется дыру в нём прожгёт. -И не смей мне тут хозяйничать, понял? - грубо говорит он, а потом на контрасте добавляет: - Иди сюда, Джеймс, - и приподнимается, сам притягивая его для поцелуя. Уж если кататься, то запрягать по-полной. Он отводит от его лица мешающиеся волосы и заправляет прядь за ухо. Касается пальцем скулы, на ней - свежая ссадина, оставленная, должно быть, перстнем Пирса. Зимний нетерпеливо выдыхает и облизывает губы, но держит руку за спиной, хотя судя по звуку - пластины на ней ходят просто ходуном. Брок улыбается и теперь уже по-настоящему впивается в его рот. Делает с ним все те вещи о которых, не то чтобы, конечно мечтал, но думал точно не один раз. Солдат в нетерпении кусает его - кажется, поцелуи это не совсем то, что ему сейчас нужно. Брок толкает его на спину, менясь позицией, проводит руками по крепким бедрам. В целом это ощущается как ласкать глок. Или любое другое оружие. -Вот так, детка, - Брок всегда не прочь немного поболтать, он дотрагивается до его живота и тот дрожит. Он снова наклоняется, чтобы оставить укусы на его шее и Зимний разводит ноги, чтобы подпустить его ближе. -Не хочешь нахрен снять свои гребанные штаны? - спрашивает Рамлоу как будто бы между делом, ощущая какой он весь горячий под этими тряпками. Но Солдат смотрит расфокусированно, кажется, не улавливая смысл. Или прикидывается. Приходится разобраться с этим самому, хоть он и чувствует себя максимально глупо, стаскивая с него ботинки и затем тактические штаны. В голове вдруг мелькает: он что, собирается трахнуть Солдата? Серьезно? В череде хреновых решений в его жизни, это - на первом месте. Зимний наверное чует, какие мыслишки роятся у него в голове - вздыхает и выгибается всем телом, как большая кошка. От того, насколько человечно он выглядит в этот момент, у Рамлоу окончательно встаёт. Он трогает уже голую кожу, охреневая от вседозволенности, от того, что при желании он может вертеть им как ему только вздумается. Все-таки он не лишен малой толики романтики, и не прочь чтобы первый раз Солдата произошел при других обстоятельствах, но приходится работать с тем, что есть - пальцы по слюне идут туго, Солдат хмурится. Сначала неловкие движения и Брок ждет, когда тот сорвется и размозжит его голову о стену напротив. Но потом Броку всё же удается сделать то, что он задумал - вырвать из него неожиданно звучный стон. -Что, нравится? - он повторяет движение и Зимнего подбрасывает на кровати. -Нравится, Джеймс? - повторяет он, склоняется к его груди, чтобы обхватить зубами сосок и слышит в ответ тихое «Да». От этого его сердце летит вниз как на русских горках. Он плюет себе на ладонь, растирая слюну по члену. Зимний, оставленный без его внимания, приподнимается на локтях и смотрит. Его грудь тяжело вздымается, а ведь они еще даже не начали. -Это всё для тебя, малыш, - кивает Брок на собственный стояк. Он подхватывает его ноги и когда входит - смотрит на его сведённые брови. А потом на закушенную губу. И это нихрена не помогает держать себя в руках. Внутри охуенно узко и горячо до боли. Им обоим придется преодолеть это. -Вот так, Джеймс, вот так, - говорит он, делая первые толчки и тот зажмуривается, хватает воздух своим невероятным ртом. Наверное это охуенное чувство - обладать кем-то безраздельно. Кем-то настолько мощным и совершенным, как Зимний Солдат. И теперь, благодаря Джеймсу, Брок может ощутить каково это. В каком-то смысле он ему даже благодарен. Брок смотрит на него сверху вниз и Зимний в сильно потрепанном состоянии - его грудь влажно блестит, волосы в полном беспорядке, а взгляд мечущийся и абсолютно дикий. Может он был нахрен рожден, чтобы смотреть как закатываются глаза Зимнего, но не от электрошока при обнулении, а просто от его члена. Вот о чем он думает, поддерживая это бешенный темп. Он быстро доводит его до разрядки собственной рукой, чтобы не пришлось разбираться с этим потом. А когда кончает он сам, это похоже на выстрел - так оглушительно пусто становится в его голове. Как бы потерянно не выглядел Зимний - он возвращается в реальность достаточно быстро. Брок ловит его осмысленный взгляд и командует: -Одевайся. Нам пора возвращаться. Это вскользь брошенное «нам» значит гораздо больше, чем самые громкие признания. Солдат садится на кровати и Брок смотрит на его ссутуленную спину. -Мы просто дружили, - еле слышно, но всё же Брок успевает расслышать. -Что? Но тот не отвечает. И от этого молчания Броку кажется, что всё это ему померещилось и только. Джеймс надевает футболку, проворачивает руку и рекалибрует пластины, в которых застряла ткань, как будто ничего этого не было. У Брока по спине ползёт холодок от осознания того, по какому тонкому льду они все ходят. *** По вечерам Национальный Банк пустеет. Не только официально - сотрудники начинают расходиться по домам, но и неофициально - в тех помещениях, где разместился штаб Гидры, жизнь тоже затихает, но, конечно, никогда не останавливается. Он толкает его в темноту коридора и может это даже немного щекотит нервы - то, с какой легкостью он может вытворять с ним что угодно. При желании. Их лица слишком близко и Рамлоу ухмыляется, когда Джеймс опускает взгляд. Ресницы, как у девчонки, думает он, и это забавляет его. -Соскучился? Впрочем, Солдат ничего не отвечает, как и всегда. Тогда Брок обхватывает ладонью его шею и впивается в мягкий податливый рот, успевает облапать его, прежде, чем вытолкнуть обратно на свет. Взгляд у того совершенно безумный и потерянный. *** В пятницу Брок с парнями из Страйка надирается просто в стельку. Неделя была ебаной и душной и он чертовски устал. Казалось, что лица Пирса, Роджерса, Джека, мелькали перед ним до того часто, что слились в нечто среднее и зудящее до тошноты. Алкоголь хорошо справляется с этим и он позволяет чистому виски течь в его крови безо всяких препятствий. Его беспокоит одно - эта мыслишка, которая крутится в его голове: что, если бы они продолжили начатое? Вернее, он, Брок продолжил - то как далеко бы они зашли? *** Сказать кому - не поверят, но Солдат охуительно смотрелся верхом на его члене. Растрепанный и заплаканный, с приоткрытым выдохами ртом, он даже не пытался двигаться, знал, сука, что Брок сделает за него всю работу. И так вот всегда. *** Солдат с треском проваливает задание. Стив мать его Роджерс - вот кто всему виной. Гидра смогла вытравить из его памяти даже то, как звали его мать и кто он сам такой, но образ злоебучего Капитана Америки выжжен наверное на подкорке. День обещает быть еще более хуевым после того как Рамлоу и сам лажает - эта троица испаряется из бронированой тачки как Золушка с бала - только их и видели. Рамлоу уже предвкушает взбучку от Пирса и даже заранее мысленно соглашается, что удостоился сегодня всех эпитетов, которыми тому вздумается его наградить. Сегодня все они знатно обосрались и эту вонь даже можно было бы осязать при желании. Но всё-таки он хорош, может сказать Рамлоу. В своем полном боевом снаряжении и наготове. Он бы даже мог понять одержимость Кэпа и его растерянность в тот момент. Трудно устоять, когда Джеймс так близко, проделывает все эти штучки с ножами своими ловкими пальцами или просто стреляет. Все это выглядит как нахрен настоящее, мать его, искусство. Хотя, наверное, Кэп до сих пор влюблен в того смазливого красавчика с фотографий в музее и не может оценить всех прелестей этой машины для убийств, которой стал Баки Барнс. Надевая на Стива Роджерса наручники, Брок чувствует истинное неприкрытое наслаждение. Он оставляет Солдата на обнулении, а сам шагает за Пирсом. Позади раздаются вполне человеческие крики боли. Если бы Брок заглянул в его глаза, он бы увидел как боль, смирение и неотвратимость сменяются в его зрачках как слайды в проекторе. Нахуй это. Уже сидя в переговорной на брифинге с Пирсом и командованием он витает мыслями где угодно, но не здесь. Пока его и команду распекали так и эдак и даже потом, когда обрисовывали дальнейший план действий, он думал, как было бы, наверное, славно завести домик в Сибири. Чтобы вокруг хреновы болота, лес и больше ничего. Заставил бы Зимнего колоть дрова, сам бы ходил охотиться и рыбачить. Солдат мог бы завалить медведя голыми руками. Брок бы посмотрел на это. И никаких тебе проблем - ни Пирса, с его набившими оскомину приказами, ни тупеющих с каждым годом парней из Страйка, ни Джека с его ворчанием и вечно недовольной кислой миной. Единственное с чем приходилось бы бороться - это комары. Ну, еще иногда может и собачий холод. Но он только отвечает «Да, сэр», «Есть, сэр» и «Будет сделано, сэр» на протяжении двух с половиной часов, кивая как китайский болванчик. Уже позже он спускается в королевские (стол, стул, унитаз и кровать) покои Солдата, чтобы глянуть как тот пережил этот вечер и осталось ли хоть что-то кроме поджаренной яичницы на месте его мозгов. У него с собой бумажный стаканчик с водой, которую он налил в зале для совещаний. Того бил озноб, он трясся, а его волосы стали влажными от пота. Совершенное оружие Гидры. Брок двумя пальцами приподнял его подбородок. Может, мечты о чём-то далёком и холодном, как Сибирь и были так хороши, потому что там, в раскаленном холоде можно было позволить себе ничего не чувствовать. Отречься. Холод вытесняет всё лишнее, остается только борьба за жизнь, остальное - бессмысленно. Когда он смотрел в глаза Солдата, как сейчас - ему так и виделись бесконечные километры снега, синего в этих сумерках. Настоящая концентрированная пустота. -На вот. Попить тебе принёс. Зимний послушно берет стакан и даже пытается пить, но рука дрожит и вода расплескивается. Рамлоу цокает и сам поит его. -Нечего было нудеть про человека на мосту, был бы щас лучше всех, Белоснежка. Тот поднимает взгляд, смотрит своими мутными глазами, которые не выражают абсолютно ничего. *** Брок со всей душой уговаривает Солдата убить его дружка. Так, должно быть, уговаривают только маленьких детей - ложечку за маму, ложечку за папу. Пулю за дядю Брока. Тот выглядит хреново - последнее обнуление не прошло для него даром - он весь расквасившийся и совсем, мать его, не готов для задания. Так кажется на первый взгляд. Тем не менее Брок в нем уверен, как ни в ком другом - завтра Солдат будет в форме. Нужно просто немного постараться и он говорит: -Просто не думай об этом завтра, ладно? Отключи голову и делай свою гребанную работу. Не вздумай подвести меня, понял? Тот вроде как кивает. Брок отдал бы многое, чтобы завтра хоть мельком взглянуть на это. Зрелище, должно быть будет то ещё. Два мутанта, один из которых помнит какие-то смутные обрывки своей жизни и поэтому будет убивать со всей неотвратимостью на которую способен. Второй, должно быть, будет со всей любовью пытаться сделать свою работу. Шоу на миллион. Но пока Джеймс еще здесь, в его, Брока, объятиях. А Брок всегда подчиняется своему телу. Экипировка, конечно, мешает. Плечо всё ещё ноет, но ему не до этого. Дух захватывает от того, как Солдат льнёт к нему - гибкий и сильный. Впервые он видит, как его зрачки расширяются от уловольствия, а не от боли. Впрочем, если не делать разницы - и тогда, и сейчас в них можно утонуть. Брок хотел бы трахнуть его по-настоящему, но на это нет времени и он просто вжимает его в себя, это однозначно самый странный раз в его жизни - бёдра к бёдрам и так мало, что выть хочется. Хриплые стоны только распаляют его. До рассвета остается совсем чуть-чуть. Он обнимает его, целует эти податливые губы и ему даже кажется что в глазах Джеймса мелькает что-то тоскливое в их последнюю ночь на земле.