сердцу не прикажешь

С Райнером было что-то не так. Он и раньше заявлялся на пары не выспавшийся или не вполне трезвый после впечатляющего вечера накануне, но теперь же вошёл в аудиторию совершенно бледный и тихий, ни с кем не здоровался, и, погрузившись в свои мысли, словно зомби, плёлся напрямую к самой последней парте. Уселся на выбранное место, кинул сумку под стол, не доставая никаких принадлежностей, и лёг головой на скрещенные руки. Можно было подумать, что он просто не выспался, а тут первая пара, которая едва ли ему всралась, — не особо-то прилежным студентом Райнер являлся, но сердце Порко, наблюдавшего всю эту картину, тревожно ёкнуло. Он знал Райнера достаточно хорошо, чтобы даже с закрытыми глазами на расстоянии километра интуитивно определять его состояние. Преподаватель ещё не пришёл, часы уже перевалили за начало пары, Райнер не шевелился, а возле Порко щебетали такие очаровательные девушки (он специально рядом с ними сел!), что покидать место вовсе не хотелось. Он уж было решил, хер с ним, после пар выяснит, что происходит, но совесть снова сделала больной укол: а что, если Райнеру нужна была поддержка вот прямо сейчас? Чёрт возьми. Но да ладно, не обломится, взрослый же. Да блять. Порко вздохнул, скинул вещи в сумку и уже собирался пересесть к Райнеру, как в аудиторию стремительным шагом ворвался лектор и смерил всех уничижительным взглядом, что Порко тут же пригвоздило к скамейке. Не дай бог попасться под руку Йегеру, отчихвостит так, что весь универ на ближайшие пять лет запомнит. Его боялись все — даже его же коллеги по работе. Не судьба, значит. И не судьба была весь день, потому что Райнер, походу, очень старательно Порко избегал. Начинало казаться, будто это он, Порко, какую-то срань Райнеру сделал, вот тот и дуется. Но вроде бы ничего подобного не происходило. Сидя на последней паре (и как он только дожил до неё?), абсолютно игнорируя смертельно унылый семинар в исполнении не менее унылой преподки и изучая пустующее место, где обычно приземлялся Райнер, Порко прикидывал, что могло случиться? Может, с матушкой что? Не особо Райнер её, конечно, любил, — и это взаимно, Порко как сейчас помнил её позорную пьяную брань на пол улицы, когда они были детьми, — но вдруг. Или с Габи что, она пока малявка ещё, живёт в отчем доме, может, её в край заколебало? Или с Гувером поссорился? Встречались уже года три, если не больше, и как будто вообще не конфликтовали, но мало ли, что там за закрытыми дверями, рассуждал Порко. — Господин Галлиард, может, вы почтите нас своим вниманием? — скрипучий голос уже не столь унылой старушки мерзко прорезал размышления Порко. Она тыкнула в него своим длинным узловатым пальцем с пожелтевшим ногтем и противно проворковала: — Может, вы будете так добры повторить то, что я только что рассказывала? Порко тяжело вздохнул, вот чё она прикопалась, не один он тут хуи пинал. — Извините, я отвлёкся, больше не буду, — Порко состроил виноватую моську, взял ручку и сделал вид, что готов теперь самозабвенно ловить и записывать каждое её слово (спойлер: нет). — Не рассчитывайте на поблажки на экзамене, Галлиард. Советую слушать, что я говорю, — этого в учебниках нет. Бла-бла-бла, Порко мысленно закатил глаза — эту фразу он слышал буквально от каждого препода, но что-то уже третий курс, а он так и не вылетел. Бывал на грани, конечно, но всегда удавалось проскочить тем или иным способом. И всё же, вопрос о том, что произошло у Райнера Брауна, оставался открытым, поэтому, едва пара закончилась, — эта грымза ещё и задержала их на десять минут, — Порко настрочил ему сообщение: «Приходи ко мне вечером, с меня пиво». Всю дорогу до парковки он пялился в свой телефон в надежде увидеть уведомление об ответе, но оно так и не появилось.

***

Было уже девять вечера, когда в уютном и не особо скромном жилище Порко раздался звонок в дверь. Он удивился, ведь никого не ждал: Райнер продолжал по-свински игнорировать, хотя Порко сообщений десять ему написал, доставку не заказывал, с соседями особо не общался. Отклеившись от дивана, где он отдыхал после сытного ужина и бездумно листал рилсы инстаграма, в одних трусах и футболке он пошёл смотреть, кого на ночь глядя принесло. Ну надо же. На небольшом мониторе, подключённому к камере в коридоре, Порко, к своему удивлению, узнал в непрошенном госте очень даже прошенного — Райнер всё-таки заявился. Порко тут же отпер дверь и смерил несчастно сгорбившуюся фигуру Райнера критическим взглядом. — Ну и видок, — Порко присвистнул и отступил, давая ему дорогу, — заходи. — Угу. Райнер выглядел точно так же, как утром, но ещё более понурым, да к тому же подвыпившим. От него сильно пахло алкоголем и сигаретным дымом, а ещё несло невыраженной досадой и разочарованием. — Мог бы и написать, что придёшь, — Порко закрыл дверь и, вернувшись к своему дивану, плюхнулся на него. Райнер и так разберётся, что делать, не первый раз тут. — Я не хотел приходить, — честно ответил Райнер. — А зачем пришёл тогда? На это Райнер ничего не сказал. Задержался в ванной, тщательно умываясь и приводя себя в порядок, судя по тому, как значительно лучше стал выглядеть, подходя к Порко. Райнер своевольно отпихнул его ноги, сел рядом. Порко, недовольно фыркнув, закинул их на бёдра Райнера и продолжил листать ленту, делая вид, что ему плевать на всё и вообще он дуется на Райнера. Дулся немного, конечно, но больше беспокоился, лучший друг всё-таки. А Райнер молчал. Тупо сидел как истукан, не делал ничего и смотрел в никуда. — Хочешь пива? — предложил Порко, кивнув на столик рядом, где была ещё парочка непочатых банок. Райнер покачал головой: — Я уже достаточно выпил. — Угу, — Порко кивнул и продолжил пялиться в телефон. Опять какие-то танцы, тупые приколы гетеро парочек, знаменитости и футбол в ленте, максимально скучно, но отлипнуть просто невозможно. Если, конечно, перед твоими глазами не развивается драма посерьёзнее, чем очередной мировой скандал, где кто-то от чего-то ущемился. Порко выключил телефон и положил его на столик к полупустой банке пива. Рядом ожидала своего часа ещё парочка. Он слегка пихнул Райнера ногами, которые весьма удобно лежали на его бёдрах, улыбнулся, поймав себя на мысли, что Райнер сегодня отчего-то по-особенному красив. Грусть оттеняет строгие, прямые линии его лица, делает его более серьёзным и взрослым. Хотя, честно говоря, Порко больше всего хотелось бы, чтобы Райнер улыбался и был счастлив. — Рассказывай, что случилось? — Порко подобрал ноги и сел нормально напротив Райнера, чтобы показать свою заинтересованность. Правда, тот факт, что он всё ещё был в трусах и футболке, вряд ли отражал его напускную серьёзность. — Мы расстались с Бертольдом, — Райнер ответил правду значительно быстрее, чем Порко рассчитывал, он даже морально не подготовился. Весь настрой сразу схлопнулся и улетел в урну. Обычно Райнер бы часами ходил вокруг да около проблемы, отмахиваясь и отнекиваясь, пока щипцами не вытянешь из него правду, а тут взял и сказал, как отрезал, и даже мускул ни один не дрогнул, хотя, очевидно, сердце его было разбито. — Как это случилось?.. — осторожно спросил Порко. — Я не знаю. — Как это — не знаешь? — Порко недоумевал. — Всегда есть какая-то причина. Он тебе изменил? — Не думаю, — Райнер покачал головой. — Эм… ты ему изменил, и он узнал? — продолжил рассуждать Порко. — Да нет, конечно! Я же люблю его, Порко. Ты знаешь это лучше всех. О да, Порко уж не мог не знать, кого любит любовь и страдание всей его жизни. Порко мысленно ударил себя по щекам — сейчас не время думать о себе и планировать попытки подкатить к Райнеру, надо его поддержать. Райнер продолжал: — Просто, знаешь… как в фильмах бывает, не сошлись характерами, что ли? Вроде того, — Райнер скорбно поджал губы, будто вот-вот расплачется. — Эй, Браун, — Порко шутливо толкнул его в плечо, — ну-ка не раскисай. Расскажи поподробнее? Я правда не понимаю, как вы могли «не сойтись характерами», когда жили в мире и гармонии три года к ряду. — Возможно, не было такой уж гармонии, — задумчиво пробормотал Райнер. — Я просто не обращал внимания на неурядицы. — Ну, неурядицы бывают у всех, это не повод расставаться так внезапно. — Честно говоря, мы даже не спали давно вместе, — тихо признался Райнер и зарделся. Он всегда смущался, когда речь шла об интимных отношениях, в то время, как Порко вполне спокойно мог говорить о своих похождениях часами. И Порко такая информация ошарашила. Как. Можно. Жить. Без. Секса? Это не укладывалось в его картину мира. Конечно же Порко, хотя и страдал от безответной любви, но мало времени проводил вне отношений, даже сейчас мутил с Кольтом. Оба знали, что сие не шибко серьёзно, но оба трахались отлично, так что почему бы и нет. Наконец, отойдя от шока, он спросил: — Насколько давно? И почему вообще? Ты не удовлетворял его? — Порко хмыкнул, но тут же похлопал его по бедру в знак примирения, мол, я просто шучу. Но Райнер всерьёз расстроился от сказанного и нахмурился, будто действительно уверовал, что не удовлетворял Бертольда. — Чел, ну я же пошутил, хорош. Уверен, ты замечательно трахаешься, — как бы я хотел, чтобы ты меня трахнул. — Расскажи мне подробнее, что вообще происходило между вами это время. — Не знаю, — Райнер пожал плечами, — вроде с одной стороны всё было нормально, ну, в плане, мы крупно не ссорились, общались, как прежде, решали бытовые вопросы по дому, тоже без особых конфликтов, но он как будто потерял ко мне интерес, как к человеку. А постепенно вроде бы и я тоже. Мы всегда во многом отличались, ты мне это говорил много раз, что такому интеллектуальному зануде я не подхожу, хах. У него же всё по правилам, всё должно быть на своих местах, мы часто по мелочи ругались, когда я сделаю что-то не так, но это, наверное моя вина, — Порко покачал головой, так и хотелось его стукнуть и прокричать в ухо: «ЭТО СОВСЕМ НЕ ТВОЯ ВИНА, ЭТО ЕГО ПРАВИЛА ЕБАНУТЫЕ», но продолжил слушать исповедь молча. — И я всегда старался подстраиваться, чтобы его не расстраивать. В какой-то момент я начал замечать, что теряю себя, — так и было, подумалось Порко, наконец-то он заметил. — Мы же живём в его квартире, по его правилам и привычкам, но мы даже… ну, занимаемся любовью… чуть ли не по графику, составленному под его учёбу и работу. В принципе, меня устраивало это, потому что в остальном-то всё было прекрасно, мне кажется. Мы любили друг друга, мы могли говорить часами, он меня понимал, мы не ссорились… по крайней мере крупно, он довольно отходчивый и первый идёт мириться, — а ты довольно легко прогибаешься под других, подумал Порко. — Но несколько месяцев назад он как будто огрубел, но так, почти незаметно, я только сейчас начинаю понимать это. Он списывал всё на занятость, но теперь я не уверен, что дело в ней. Нельзя же ведь поставить отношения на паузу на четыре месяца только из-за работы? Да? Непонятно, какой ответ Райнер рассчитывал услышать, ведь очевидно же, он всё уже обдумал и понял. Но Порко согласился: — Нельзя, ты прав. Четыре месяца достаточно долго, ты серьёзно? Ни разу?.. Райнер смутился. — Нет… — Фига ты верный, — Порко оценил. — Но почему ты столько молча терпел? — Я не знаю, я надеялся, что всё наладится. Каждый день ждал, что вот сегодня Бертольд придёт, мы всё обсудим, решим и, как в первый раз влюблённые, заживём дальше, но вместо этого он вчера вечером пришёл и сказал, чтобы я в течение недели забрал свои вещи, — у Райнера задрожал голос. — Пиздец. Вот же он сука. Может, реально кого нашёл? Вы знакомы со школы, не мог же ты его заебать вот прям внезапно, — настаивал Порко. — Нет, он же правильный такой. — Правильные люди не творят такую хуйню, а говорят словами через рот сразу, когда им что-то не понравится. Я в ебало ему плюну, как увижу! Порко ужасно разозлился от такого хамского обращения с Райнером. Гувер нихуя не заслуживал ни его самого, ни его сочной задницы и аппетитных губ. Это всё должно было принадлежать Порко, уж он бы нежно заботился о Райнере и берёг его. Но, увы, они это уже проходили, и Райнеру такие отношения были вовсе не интересны. — Прошу, не делай ему ничего, — запротестовал Райнер. — Забей. Я заберу вещи и съеду. — Но тебе же негде жить? — Я разберусь, — отмахнулся Райнер и потянулся к пиву. Легко щёлкнул язычком банки и сделал несколько крупных глотков. — Хочешь пожить у меня? — ни на что не надеясь, спросил Порко. Он предлагал уже сотню раз ему это, ещё со школы, когда родители позволили ему жить отдельно в одной из квартир, которую раньше сдавали, но ответ всегда был одинаковый: — Да нет, всё в порядке. Ни черта подобного. — Может, я помогу вывезти вещи? — не сдавался Порко. Он действительно хотел помочь Райнеру (побыстрее избавиться от Бертольда). — Да у меня там немного. Думаю, один управлюсь в пару заходов. — Блять, Райнер, ты вообще когда-нибудь помощь научишься принимать? —Я же пришёл к тебе, — ответил Райнер, — ты меня поддержал. За что тебе огромное спасибо. Сейчас, наверное, пойду домой… — К Гуверу? — Ну да, — Райнер пожал плечами, — а что делать? — Ну, блять, например, у меня остаться, не? Он тебя видеть не хочет, нафига возвращаться? — Порко искренне не понимал, почему Райнер так тупит. Хотя он тупит всю жизнь, не замечая, что Порко для него всё готов сделать, переступив через свои дела и гордость. — Я не хочу нагружать тебя, ты тут отдыхал вроде бы, — неуверенно проговорил Райнер и, сделав ещё пару крупных глотков, прикончил банку. Райнер всегда быстро пил и быстро хмелел, так что мягкая дымка уже подёрнула его уставшие глаза, а речь стала чуть более медленной. — Ты невыносимый, господи, ты такой тупой, Райнер, ну почему, почему, ты так себя ведёшь, он не заслуживает тебя ни черта, — Порко тряс его плечи, пытаясь вразумить, — и ты должен показать, что ты не будешь как щенок к нему приползать за подачкой. Всё, отношения кончились. Он тебя столько морозил без объяснений, Райнер, он абсолютная свинья, а ты… ты заслуживаешь… — Чего? — Райнер поднял на него покрасневшие, влажно блестевшие глаза. Непонятно, от чего его так развезло: от расставания, алкоголя или грубости Порко, но на сердце стало так паршиво от того, что вместо того чтобы утешать Райнера, накормить и уложить в кровать, он ругался на него, но в этом был весь Порко. В грубости, прямолинейности, жёсткости и… Спонтанности. — Меня. Ты заслуживаешь меня, — у Порко сел голос, сердце запаниковало и забилось в горле. Зачем он это сказал? Он тут же отпустил Райнера и отпрянул. — Я не понимаю… Рот пересох, и Порко быстро отхлебнул из своей банки. Приятное волнующее чувство прокатилось по всему телу, но пива было недостаточно, чтобы осмелеть окончательно. — Ты знаешь, о чём я. Райнер отвёл взгляд. Он избегал этой темы. Предпочитал делать вид, что Порко раньше не предлагал ему замутить, и не раз: то в шутку, то серьёзно, то по пьяни, а то посреди какой-то идиотской ссоры. Предпочитал отнекиваться и делать вид, что не понимает, о чём говорит Порко, а потом невинно хлопать глазами: мы же просто лучшие друзья с детства. И Порко никогда не понимал, что он делает не так, за что Райнер так противится тому, чтобы просто дать их отношениям шанс развиться в нечто большее. И сегодня это выбесило особо сильно: — Почему, Райнер? Почему ты так ненавидишь мысль, чтобы просто попробовать? Я тебе так отвратителен, чем я хуже того же Бертольда, а? — Порко, давай не будем, я устал, — он слабо отмахнулся и зевнул. — Нет уж, — Порко дёрнул его за руку, обращая внимание на себя. — Я тоже устал. Устал гоняться за тобой как жалкая псина, а ты никогда не даёшь мне понять, что во мне настолько не так, что тебе прям противна мысль быть со мной? Райнер покраснел, сглотнул нервозность, прочищая горло. — Мне не противна эта мысль, — признался он. — Тогда давай попробуем? — Мы не можем… — Опять двадцать пять, — Порко выразительно всплеснул руками, — почему не можем-то?! — Потому что ты мой единственный друг, — тихо проговорил Райнер и вздохнул так обречённо, как будто его на эшафот привели казнить. — Не понял, в чём связь? — Если мы начнём отношения, то в случае расставания, мы уже не будем друзьями, как прежде, — пояснил Райнер. — И чё, это вся причина? — Ну да. — Ты идиот? То есть Порко столько лет страдал только потому, что Райнер боялся потерять с ним дружбу? Даже не думая, что своим игнором её потеряет? Уму не постижимо. — Я не хочу потерять нашу дружбу, Порко, — как для тупого повторил Райнер, но тупым был тут явно не Порко. — Ты никогда не думал, что, морозя меня постоянно, ты и так мог потерять нашу дружбу? — задал логичный вопрос Порко и с удовольствием наблюдал, как наконец-то в голове Райнера стало что-то щёлкать, аж глаза прояснились от мыслительного процесса. — Нет?.. — только и смог ответить он. Растерянно глядел на Порко и пытался сморгнуть опьянение, оно сейчас явно мешало. — Ты мог, — тихо произнёс Порко. — Ты никогда не объяснял, почему ты не хочешь хотя бы попробовать встречаться, и в последнее время было всё труднее смиряться с тем, что ты держишь меня во френдзоне, пока гуляешь под ручку с Гувером. — Но… у тебя же была целая куча других парней, не замечал, чтобы ты страдал по мне, — недоумевал Райнер. — Как думаешь, была бы эта куча парней, если бы у меня был ты? Повисла тишина. Райнер не знал, что сказать, Порко было нечего говорить. Сердце никак не успокаивалось, было страшно. Страшно от неизвестности. Страшно, что после этого признания всё точно не будет, как прежде, и если Райнер окончательно исчезнет из жизни Порко, кто знает, во что он ещё вляпается в попытках не сойти с катушек от осознания, что столько лет потратил на одного мудака. Но ебучему сердцу же не прикажешь, особенно когда предмет твоих вожделений постоянно маячит перед глазами. Но ничего не происходило, Райнер просто молчал, и это начинало бесить. — Да иди ты. Порко встал с дивана и отправился в кухню налить себе воды. Сушняк был дикий, то ли от алкоголя, то ли от нервов. Краем глаза он замечал, что Райнер наблюдал за ним несколько испуганно, растерянно, как Бэмби, только вот Порко не собирался его нянчить и жалеть дальше. Три ёбаных года он слушал нытье Райнера о Бертольде, что аж зубы скрипели от сахара, но ни разу, ни разу не показал, как ему противно это слушать, и даже сейчас старался поддержать и приютить, и помочь, но всё без толку. Невозможный он человек. Порко и в туалет сходил, и умылся, и волосы расчесал — ну, любо дорого на себя в зеркало смотреть, такого парня любой захочет. Кроме Райнера, конечно. Он не ожидал столкнуться с ним прямо в дверном проёме ванной комнаты. — Давай попробуем, — пролепетал тот. — Уже поздно, Браун, — Порко зло оттолкнул его с дороги и направился в гостиную, чтобы прибрать немного беспорядок и надеть, наконец, штаны, а то всё это время он щеголял в трусах. Райнер ответил ему в спину, заставив остановиться: — Я боюсь потерять нашу дружбу. Но если ты говоришь, что она и так обречена, я готов попробовать. — Ты мне одолжение делаешь? — Порко повернулся и скривился. — Нет, я правда хочу этого. — Ты много лет не хотел, а тут вдруг захотел, с чего бы это? Боишься потерять того, кто будет тебе сопли подтирать постоянно? Ты вообще нормальный? Слушая поток наездов, Райнер буквально сжался, нервно кусая и облизывая губы. Вот чёрт, даже сейчас это было сексуально. — Ты мне правда нравишься, что я могу сделать, чтобы доказать? — Ничего. Твой поезд уже ушёл. — Порко, — Райнер шагнул к нему навстречу и взял за руку. Порко решил не отдергивать её. — Можно… я тебя поцелую? Порко замер. Он не ожидал этого. И что отвечать? Это было так странно, у Порко никто никогда не спрашивал, можно ли его поцеловать. Обычно его просто брали и целовали. Брали и трахали. Или он брал и целовал, и трахал. Ответишь «да» — неловко, ответишь «нет» — будет непростительной ошибкой. Всё тело тянулось к Райнеру, даже пальцы сжались плотнее на его ладони, но неужели Порко так быстро отпустит свою гордость и обиду, даже не уверенный, что Райнер правда в него влюблён? — Ты только что с Гувером расстался, — наконец выдавил из себя Порко, когда Райнер уже приблизился практически вплотную, боясь совершить фальстарт, но готовый стартовать в любую секунду. Хватка Райнера ослабела, он отстранился. — Но расстался же. — Сам сказал, что его любишь ещё. — Значит, заставь меня забыть о нём навсегда, — с вызовом ответил Райнер. — Просто скажи честно, ты правда что-то большее, чем просто дружбу, ко мне испытываешь? — Всегда испытывал. Порко ошарашил этот ответ. И больше Райнер уже не ждал никакого согласия, примирения, не собирался дальше разговаривать, он обнял ладонями лицо Порко и поцеловал. Сначала нежно, трогательно, почти что невинно, только губы к губам, его были влажные от постоянного облизывания, губы Порко — страшно сухими от волнения. Он не мог пошевелиться и позволил Райнеру хотя бы раз в жизни рулить. Он таял в его руках, как мороженое в знойный день, губы Райнера жарко и умело обласкивали его рот, язык не уступал и добавлял остроты поцелую и тесноты связи. Порко впустил его. В свою квартиру, в свой рот, а затем и в свою душу, разрешая Райнеру долгожданно любить его. Руки Райнера в какой-то момент соскользнули с лица и принялись ощупывать тело, практически лишённое одежды, забрался ладонями под футболку и пускал мурашки по коже, пока бёдра грубой тканью джинсов елозили по паху Порко через тонкую ткань трусов, быстро возбуждая его. От того, с каким напором, страстью, желанием, действовал Райнер, Порко мысленно умирал, он не мог поверить, что это происходит, что губы Райнера на его губах, язык — в его рту, руки — на его заднице, пах — толкается навстречу его полувставшему члену. Это походило на лихорадочный сон во время болезни, но никак не на явь. Это не было похоже на то, что Райнер потакал Порко и пытался сохранить «дружбу», это было похоже на то, что Райнер тоже себя годами сдерживал, непонятно по какой идиотской причине. Порко жалобно всхлипнул, когда Райнер вдруг прикусил его губу, оттягивая её. Он тяжело дышал и еле стоял на ногах. — Трахни меня, умоляю, — прошептал он, изнемогая от возбуждения и глядя из-под полуприкрытых ресниц на то, каким же Райнер был румяным, а глаза — подернутыми похотью. Тот яростно закивал и впился жадным поцелуем в шею Порко, это было слишком хорошо. А затем произошло совершенно невероятное: Райнер подхватил его под бёдра и с лёгкостью поднял на руки, продолжая покусывать шею с явным намерением оставить там свою метку. Временное клеймо — Порко его. А не какого-то там его бывшего или настоящего. Райнеру не составило труда отнести Порко в его просторную спальню и бережно уложить на огромную кровать. В этот момент Порко благодарил всех богов за то, что у него богатые родители, и им с Райнером не приходится ютиться в какой-то комнатушке, пыхтя и мучаясь в тесноте и потёмках, они могут любить друг друга на мягкой кинг сайз кровати при неярком, но достаточном освещении в хорошо кондиционируемой комнате. Облизывая губы, он смотрел на то, как неуклюже Райнер избавляется от своих джинсов, путаясь дрожащими руками в ширинке и замке ремня, сбиваясь со счёту пуговиц рубашки, стягивая носки и следом трусы. А потом вдруг понимает, что надо руки помыть и бежит возбуждённый и сходящий с ума в смежную ванную, чтобы тщательно помыть руки. Потому что прекрасно знает, что если он коснётся Порко немытыми руками, то получит по лбу. Порко тем временем протёр руки антисептиком, стоявшим на тумбе, достал презервативы и смазку. Он надеялся, что она понадобится, хотя, честно говоря, к сексу сегодня он не готовился. — А ты почему не разделся? — спросил Райнер, забравшись под одеяло к Порко и тут же его откинув. — Хотел, чтобы ты это сделал. Райнер снова горячо поцеловал Порко. Руками на ощупь поддел футболку и стянул её, нехотя прервав поцелуй. Потом, обласкивая ртом весь свой путь от губ Порко к его паху, добрался до трусов и… — Блять, — Порко задохнулся. Райнер лизнул его и без того влажные трусы. Поцеловал, набрал во рту слюны и снова лизнул. А потом, блять, подул. От контраста — нереально горячо и жесть как холодно, Порко вмиг перетряхнуло, пальцы на ногах от удовольствия поджались. Райнер не торопился снимать с Порко бельё, начал сквозь него посасывать и мягко покусывать член, периодически елозя мокрой шершавой тканью по нежной, чувствительной коже члена. Казалось, только от одного этого Порко мог уже кончить, учитывая, кто это делал. — Пожалуйста, прекрати, я сейчас кончу, не могу уже, — заныл Порко, пытаясь увильнуть от вошедшего в раж Райнера. — Так кончи. — Нет, ну… — Кончи в свои трусы, Порко, сделай это для меня. Порко покрылся лихорадочным румянцем, сердце бешено заколотилось. Члену было откровенно тесно, он был уже полностью эрегирован, но ютился в тесноте узких трусов, которые Порко уже трижды проклял. А Райнер продолжал делать, что делал, попеременно двигая ткань, сжимая член рукой, посасывая сквозь бельё и даже немного щёлкая по головке. Это сводило с ума. Где Райнер такому научился? Гувер не был похож на любителя любого секса, кроме миссионерской позы. Поняв, что действительно вот-вот кончит, Порко изо всех сил вцепился в матрас и упёрся пятками, старался продержаться ещё хотя бы немного, чтобы не кончать позорно в трусы, надеясь, что Райнер вот-вот сдастся, но очередной щелчок был крайней точкой. Порко содрогнулся всем телом, мелко задышал, прерывисто застонал и кончил. Попытался отодвинуться от Райнера, чтобы тот прекратил, но Райнер наоборот припал губами к головке и продолжил лизать образовывающееся на белье семя. — Вот и зачем ты это сделал? — обессиленно прошептал Порко, когда его откровенно мокрые трусы шлёпнулись на пол, а Райнер вернул внимание его лицу. — Было интересно, сможешь ли ты. — Если б я знал, что ты так издеваться будешь, ни за что не предлагал бы тебе встречаться. — Уверен, что тебе понравилось, — ухмыльнулся Райнер и поцеловал его. На губах появился солоноватый привкус. — Это унизительно, — проворчал Порко, и Райнер потрепал его по волосам. — Я никому не скажу. Порко вздохнул. Как же было хорошо, как Райнер был хорош, он явно не пренебрегал регулярным посещением спортзала, мышцы были выразительные и объёмные. Порко поцеловал его грудь, ухватил зубами сосок, оттянул и зализал. Огладил выпирающие косые мышцы, пресс, сжал в ладони недлинный, но толстый член. Идеально, просто идеально. Порко знал, что его дружок перезарядится быстро, и ему срочно понадобится продолжение. Райнер, будто читая его мысли, наклонился и лизнул ухо, куснул за мочку: — Может, продолжим, а полюбуешься потом? — А вдруг это разовая акция и завтра ты уже прибежишь к Гуверу, виляя хвостом? — поддел Порко. Райнер нахмурился, сжал челюсть. — Я не хочу о нём говорить. — А если я хочу? — напирал Порко, явно провоцируя конфликт. — Прямо сейчас? — Ну, допустим. Райнер нервно прикусил губу и сел ровнее. — Что тебя интересует? — Ты несколько лет о нём трындел, ещё со школы увивался, а теперь вот так просто через день после расставания бежишь трахаться с первым встречным? — Ты не первый встречный, — возразил Райнер. — Сути-то не меняет. Ты его, блять, любишь. — А что я могу сделать? — беспомощно вопросил Райнер. — Чувства за секунду не забываются. Да, люблю. Я любил его много больше, чем мы встречались, но и тебя я тоже любил. — Только как друга, — напомнил Порко и фыркнул. Он знал, что устраивает сцену на пустом месте, но стыдно практически не было. Практически. Райнер выглядел расстроенным и встревоженным. — Не только, — тихо пробормотал Райнер. — Не понял? — Не только как друга, — признался Райнер громче, усиленно отводя глаз и краснея. — Бред, тогда бы ты не динамил меня, а сразу бы согласился. — Я же объяснил причину отказов. — Э? — Порко уже забыл. — Я не хотел потерять дружбу, поэтому старался запихнуть чувства куда-нибудь поглубже, — пояснил в третий раз Райнер. — А нафига, если они не были безответны? Райнер пожал плечами: — Не знаю. — У меня зла на тебя не хватает, долбаёб, мы столько лет потеряли из-за тебя, — разозлился Порко и впился ногтями в его бедро. Райнер вскрикнул. — Ты чё творишь?! — Бешусь на тебя, — Порко провёл ногтями по бедру, оставляя яркие красные отметины. Райнер ничего не ответил. А Порко разошёлся, принялся царапать, щипать, больно сжимать кожу Райнера, но тот по какой-то причине не стремился его остановить, принимая своё наказание за тугодумство, лишь периодически шипел и дёргался, когда было особенно больно. Когда Порко обнаружил, что на коже уже места живого не было, и помимо покраснений стали появляться кровоподтёки и синяки, он остановился. Лёг щекой на особенно пострадавшее бёдро и вздохнул: — Прости. — Ничего, — Райнер нежно погладил его по волосам, как будто не над ним сейчас экзекуцию совершали. — Я понимаю, ты злишься. — Очень. Когда ты разлюбишь его? — Не знаю, — сознался Райнер. Порко было обидно. Он хотел бы, чтобы Райнер соврал. Что-нибудь, кроме этого. Но делать было нечего. Они были оба в постели сейчас, вместе, всё было в их руках, и со стороны Порко было бы глупостью усложнять их отношения дальше. Он поцеловал покрасневшую кожу и лизнул место, где остался синяк. Забрался на бёдра Райнера и присосался к шее, вылизывая, выцеловывая её, наслаждаясь тем, как колотится сердце в его горле. Спустился поцелуями вниз, зализывая каждое пострадавшее место, словно он был кот какой-нибудь или собака с мифически целебной слюной. Это действо нещадно возбуждало их обоих, и когда Порко добрался до члена Райнера и ухватился за него, тот крепко так и полноценно стоял, налившийся кровью и вибрирующий возбуждением. Порко широко мазнул языком по головке, взял её в рот и пососал, облизал весь ствол, несильно сжал в кулаке мошонку. Хмыкнул от того, что гениталии Райнера совсем не ухожены, явно давно не трахался сексами. Но Райнер это услышал: — Что не так? — Да я подумал, что слишком очевидно, что у тебя секса давно не было, — и поддел пальцами кудряшки на лобке. — Прости… — хотя откуда ему было знать, что Порко больше возбуждают выбритые в ноль в интимной зоне. — Ничего, зато хуй у тебя отличный, изнываю по нему. Райнер громко сглотнул подступившую слюну. Двинул бёдрами, чтобы член качнулся навстречу губам Порко. Порко пощекотал кончиком языка румяную головку и… улёгся выше на постель рядом с Райнером, взял с тумбы смазку и презерватив и протянул Порко. — Ничего, что я тоже не особо готов был? Но я не усну, пока ты меня не трахнешь, чесслово. — Ничего. Райнер пребывал в шоке, что его члену не досталось шикарного минета от Порко, но перспектива отыметь его в задницу, похоже, вдохновляла. Он распаковал презерватив, надел его на пальцы и хорошенько смазал их. Лубрикант почти ничем не пах, только слегка тянуло чем-то цветочным. Порко, уже готовенький, раздвинул ноги пошире. Хотелось быстренько пропустить этот скучный процесс, когда сначала один палец, вроде хорошо, потом второй, тянем-потянем, потом уже и третий, а минуты уходят в никуда в ожидании, когда пальцы заменит охуенный, ладный, ещё и обрезанный член. Пока Райнер пыхтел над тем, чтобы подвести анус к нужной кондиции, Порко не мог удержаться и гладил член и яйца Райнера, он не стремился довести его до оргазма раньше времени, не стремился слишком распалить, просто не верилось, что Райнер, голый и немного неловкий сейчас был рядом с ним, а не с этим чёртовым Гувером. Не верилось, что этот член наконец-то будет растрахивать не кого-то другого, а его. А Порко редко кому позволял издеваться над своей задницей, кожа у него была нежная, особенно там, однажды его уже порвали, и это было настолько хуёво, насколько только возможно. Но Райнеру он верил. И по тому, как он нежничал, не брезгуя при этом и не комментируя, что Порко, в общем-то, мог быть и не слишком готов. Хотя надеялся, что всё хорошо. По ощущениям-то было волшебно. — Давай в следующий раз попробуем 69, — предложила Порко, когда Райнер, раздвигая пальцы и периодически уточняя у Порко, больно или нет, пытался понять, достаточно или нет. — Я только за, — он украдкой улыбнулся. — И ты отлижешь мне. — Как скажешь. — Я сяду тебе на лицо, — продолжал Порко. — Да пожалуйста, хоть сегодня. — Чт… — Порко подавился и почувствовал, как сжался вокруг пальцев Райнера. Член даже дёрнулся. — Я серьёзно, — Райнер потянулся поцеловать его. — Нет, ну… сегодня я не готов, — пролепетал Порко, гладя его по животу, где всё больше проступали синяки. Наверняка у Райнера теперь всё тело болело, но он не подавал виду. — Я с этим не согласен, но как хочешь. Ладно, мне кажется, ты готов. Попробуем. — Угу, — пролепетал Порко, ошарашенный ещё тем, что Райнер так просто согласился, чтобы его лицо оседлали, — давай я сначала сверху. Райнер ничего не ответил, только снял использованный презерватив, вывернул и бросил на пол к трусам Порко. Затем раскатал новый по своему стояку и обильно смазал его. И только после этого лёг посреди кровати. Порко забрался на его талию и, взяв в руку член, чтобы направить его в себя, тревожно сглотнул. — Большой, пипец, — проскулил он. Райнер перехватил его руку и сам направил ствол. — Я помогу, просто медленно садись. — Честное слово, сколько мужиков ни трахал, у тебя у первого такой толстый. — Не знаю, как реагировать… — Это был комплимент, — Порко держался обеими руками за грудь Райнера и опустился до тех пор, как головка упёрлась в его анус, который тут же судорожно сжался. — Он не влезет, Райнер, — Порко заскулил, пытаясь насадиться, но тянуло слишком неприятно. — Иди сюда, — Райнер сел и придвинулся к изголовью, утягивая Порко за собой. Теперь они прижимались друг к другу теснее, а грудь Порко оказалась на уровне лица Райнера, — закрой глаза и расслабься. Он припал губами к груди и снова забрался пальцами внутрь, погладил, расслабляя, направляя, другой рукой держал член. Он делал всё аккуратно и терпеливо, отвлекая Порко своим ртом, обласкивая языком его грудь, и сказать, что проникновение прошло совершенно безболезненно, было соврать, но терпимо: Райнер сделал всё, чтобы расслабить и растянуть Порко достаточно, не шокировав его тело резкими движениями, а потом вовлёк его в полноценный поцелуй, позволяя Порко привыкнуть к растяжению. Чувство наполненности было невероятным, член Райнера внутри пульсировал от узости и возбуждения, но было так хорошо просто вот так сидеть на нём, что просто- — Ты что, плачешь, — Райнер удивился и стёр тыльной стороной ладони слезу со щеки Порко. — Мне просто очень хорошо, прям очень, — признался Порко, обнимая шею Райнера. — Тогда я рад. — Давай посидим так, — стыдливо попросил Порко и спрятал покрасневшее лицо в сгибе его шеи. — Хорошо. Райнер погладил его по спине и поцеловал влажный висок. Порко тяжело дышал, привыкая к члену в своей заднице, расслабляясь, чтобы не кончить слишком быстро, едва дело сдвинется с мёртвой точки. От шеи Райнера пахло сигаретами и немного потом, он сегодня явно не был в настроении душиться. Но Порко всё равно с удовольствием вдыхал этот запах, запах тела Райнера, тёрся носом о его кожу, сжимал пальцами нежные соски. — Какой же ты горячий изнутри, — прошептал Райнер, сжимая его ягодицы. — Думаю, не горячее кое-кого другого, кого ты трахал, — усмехнулся Порко. Райнер в отместку куснул его за ухо. — Ауч, больно. — Ты меня уже наказал за него, сколько можно? — в отношении Райнера к Порко начинал проявляться характер, а смущение и страхи отходили назад. За этим было увлекательно наблюдать. — Столько, сколько я захочу. — Ведёшь себя как обидевшийся ребёнок. Порко сердито сжал губы, Райнер пропустил смешок. Наклонился к его лицу так, чтобы их губы были в миллиметрах друг от друга, и прошептал: — Ты в миллион раз жарче его. И поцеловал. Порко жалобно приоткрыл рот, впуская язык Райнера. Задница изнывала по движению, и он не стал больше оттягивать самое сладкое. Не прерывая поцелуй, он поднимался и опускался на члене Райнера, постанывая от удовольствия, когда головка скользила по простате. Но довольно скоро этого стало мало, надо было быстрее, жёстче, распалённее, и он сменил позу на коленно-локтевую, а Райнер пристроился сзади. Вжимая его лицом в матрас жёсткой хваткой за загривок, Райнер трахал быстро и уверенно, их стоны смешивались, Порко всхлипывал от возбуждения, разливающегося покалыванием по венам, и неловко пытался дрочить себе, Райнер тихо матерился себе под нос каждый раз, когда Порко рефлекторно сжимался вокруг него, и всё это приправлялось звуком шлепков бёдер и хлюпающей смазки, излишки которой текли по внутренней стороне ляжек Порко. Порко не выдержал первый — он был слишком слаб для Райнера, он слишком давно этого хотел, слишком яростно себе дрочил, стремительно приближая к разрядке, что стыдливо сжавшись, быстро кончил на простыни. — Бля-я-ть, Пор-р-ко… — заскулил Райнер от того, как сильно сжималось кольцо мышц на его члене, выталкивая из себя инородное тело, но Райнер продолжал вдалбливаться, пока не кончил следом. Тяжело дыша, он упал на постель рядом с Порко, который устало повернул к нему лицо. Они оба были красные и взмокшие, Порко ещё и лежал в собственной сперме. — У меня нет сил, — пробормотал Райнер. — Давай я помогу, — лениво ответил Порко и придвинулся ближе. Бережно взял в руки чувствительный член — Райнера даже подбросило — и снял презерватив. Завернул его в салфетку и кинул на пол, а после вернулся к члену Райнера, чтобы слизать оставшиеся капельки семени. — Попробовать хотел, — пояснил он, когда встретился с удивлённым взглядом Райнера. Райнер выдохнул, замешкался, пустил Порко на свою половину: — Ложись, — а сам повторил действия Порко и принялся слизывать сперму с его члена и живота. Порко вплёлся пальцами в его волосы и сжал, показывая, как ему приятно. Когда же они, в обнимку укутавшись в одеяло на чистой половине кровати, понемногу приходили в себя, Порко уныло пробормотал: — Надеюсь, завтра ты не передумаешь. Райнер прижал его к себе сильнее и поцеловал волосы: — Нет. Я так сильно жалею сейчас о потраченном времени, что ни за что не потеряю больше ни дня с тобой. — Если что… ты знай, что я прощаю тебя, ладно? Не кори себя слишком, — Порко поднял голову и погладил его по щеке. У Райнера глаза лихорадочно блестели. — Ну чего ты? — Это от секса, — заверил Райнер, но Порко отчего-то не поверил. Лишь улыбнулся и поцеловал в щёку. Сердце зашлось так радостно и невинно, что всё тело завибрировало. Может, это и не были его первые отношения, но точно самые долгожданные и желанные.