Теперь можно всё

–Цзинъи! — На кухню забежала запыхавшаяся официантка. — Что ты не так в блюде сделал?! — В каком смысле? Я приготовил то, что вы мне передали. Роти-домбури и террин из семи овощей… — Гость хочет тебя видеть… — С этим что-то не так? — Омега помыл руки, раз уж просят, значит надо выйти. — Прошлого шефа он убил на месте, позвал после того как попробовал блюдо и всё… А твои он ещё даже не попробовал. — Я уверен в своей готовке. Идём. — официантка кивнула, выходя из кухонного помещения. Цзинъи тоже волновался. — Цзинъи… Наш вип гость — триада… Считай что мафия… если что-то скажешь не так, то не видать тебе жизни. — Девушка опустила глаза, становясь перед дверьми. — Удачи… Цзиъи кивнул, заходя в помещение, где сидел собственно гость и его телохранители. — Рад приветствовать вас в нашем ресторане. Сегодня для вас готовил я. — омега учтиво склонился, приветствуя гостя. — Какой красивый повар, такие и блюда. Я заметил изменившееся оформление, поэтому захотелось узнать, кто так красиво подаёт еду. Раз уж тут новый повар, то представь мне пожалуйста эти два блюда. Хочу узнать о них. — Как пожелаете. То что стоит ближе к вам — Террин из семи овощей. Слои приготовлены таким образом, чтобы усилить вкус каждого овоща. Кисло-сладкое желе судати и терпкий зеленый соус с перилой придают ощущение новизны. Вкус жареного цукини и травяного соуса освежает, а судати прекрасно сочетается со сладостью томатов. Семь паштетов и два вида соусов позволяют насладится четырнадцатью вкусами, а яркие слои делают блюдо привлекательным и дополняют вкус. — Описываете весьма вкусно. что на счет второго блюда? — Роти-домбури из говядины класса А-5. Роти с французского печёный. Обычно так называют блюда запечённые в духовке. Нарезанное мясо подобно цветку украшает композицию, выпекалось под определённым углом, чтобы оно прогревалось равномерно и давало больше сока. Под лепестками находится рис с чесноком, обжаренные в говяжьем жире и масле. — Что ж, попробуем. Твой рассказ вместе с запахом блюд пробудил мой аппетит. — Гость отрезает кусочек террина, пробуя его с одним из соусов и прикрывая глаза. Вкус и правда замечательный. Цзинъи не смотрит как гость ест, он и так знает что ему нравится, он уверен в своей готовке. Он сделал всё, чтобы его едой можно было по настоящему насладиться. Тем временем гость, который судя по запаху был альфой, перешёл к мясному блюду. — Хмм, ты прав, это очень вкусно. Мне такого ещё не подавали. — Рад, что смог угодить вам. — омега кивнул, отмечая свою замечательную работу. — Позовите владельца. Хочу видеть его. — Один из официантов кивнул, удаляясь. Через пятнадцать минут в зал зашёл полный мужчина средних лет. — Господин Лань! Рад вас видеть в своём ресторане. Что-то случилось. Наш новый повар не угодил вам чем-то? — Что вы. Повар справился со своей задачей отлично. Но теперь у меня есть небольшая проблема, которую без вас мне не решить… — Чем я могу вам помочь, господин Лань?! — Владелец почтительно склонился, в то время как сам Цзинъи стоял ровно с опущенной головой. — Я хочу нанять этого повара, чтобы он постоянно готовил и только для меня. Но я не могу нанять его, пока он числится в этом ресторане. — Конечно, мой господин. Я уволю его сегодня же. — Спасибо. Надеюсь этот замечательный омега не против, что я самостоятельно решил его судьбу. — Цзинъи нахмурился, думая над этим. Вспоминая фильмы про мафию, омеге показалось, что его всё равно добьются, неважно чем, поэтому кивнул сам себе. — Если вам так угодно, то это будет честь готовить для вас. — Цзинъи немного склонился, начиная считать во сколько ему теперь надо вставать, чтобы добираться до работы, и стоит ли поискать жилище поближе. Альфа подозвал кого-то и что-то тихо сказал ему, телохранитель кивнул, удаляясь из помещения. Гость о чём-то беседовал с владельцем ресторана, который явно нервничал по этому поводу. Телохранитель вернулся, с папкой документов, подходя к повару. Цзинъи окинул его не особо заинтересованным взглядом. — Это документы для устройства на работу. Пожалуйста прочтите и подпишите, если вас всё устроит. *** Цзинъи собирал чемодан с вещами. Вещей на самом деле у него было не так уж много. Несколько рабочих костюмов, пара официальных и совсем немного обычной одежды. Он редко выходил на улицу, в основном только на работу. Даже в магазин не выходил, да что уж там, у него холодильник практически всегда пуст. Он готовит на работе и там же и ест. Цзинъи любил свою работу, она была прибыльной, но это явно было не то что полностью было по душе. Вот он укладывает уходовые средства, говоря себе, что должен выглядеть опрятно перед работодателем и наконец закрывает чемодан. Ему ещё не позвонили, но омега знает, что его вот-вот заберут. Садится за стол, подвигая контракт ближе к себе и в который раз пролистывая, просматривая самые яркие пункты. Переезд в главный дом. Должность — Шеф-повар. Зарплата от пятисот тысяч, возможно повышение. О выходных и отпуске предупреждать заранее. Цзинъи вздыхает. Работа и правда привлекательная, но свалить в город хотя бы на час — два не выйдет, его не отпустят. Завтрак на половину седьмого, довольно рано… Ужин к семи вечера. Обед редкое явление как ему передали. Плюс придётся готовить не на одного человека, как изначально предполагал Цзинъи, а на троих, если приедут гости то на всех гостей. Конечно на кухне он будет не один, но в основном всё будет лежать на его плечах. Работодатель хочет есть именно его еду. Больше всего Цзинъи не нравилось то, что даже в течку ему придётся работать, а течки были у него и без того тяжелые. Глубокий вдох, медленный выдох и по квартире раздаётся трель телефонного звонка. — Я выхожу… — без приветствия, просто факт. Его отвезёт на работу водитель с каким-то то ли телохранителем, то ли вообще хрен знает какая у него профессия. Его это не особо интересует. Омега одевает своё пальто, хоть на улице и зима, но ничего с ним не станет если немного подмёрзнет. Выходит он на улицу спокойно, волоча за собой чемодан на колёсиках. — Вы готовы? — Да. — у него забрали чемодан, загружая в багажник и открыли двери в салон, чтобы он сел. — Когда мы приедем, господина дома ещё не будет. Вы сможете обустроится в своей комнате в течении часа. — Что хотел бы господин к ужину? — Он ничего не говорил на этот счёт. — Что он обычно ест? — он пытается узнать хоть что-то о чужих пищевых привычках. — Что подадут, то и ест, если не нравится перевернёт тарелку на пол, если совсем плохо пристрелит. — Тогда какое у него к этому вечеру настроение будет? — Скорее всего, он как всегда будет раздражен и зол. У него сегодня несколько должников которые не могут выплатить деньги вовремя, ему это не нравится. — Стоит ли подать что-то нейтральное, или что-то что сможет немного успокоить? — А вы и такое можете? — Блюдо это не просто пища для утоления голода, это как музыка. Вкусы тоже могут повлиять на настроение. — Тогда лучше что-то успокаивающее, чтобы он никому из нас ночью голову не открутил. Но в блюде обязательно должно быть мясо. — Хорошо. Я понял. *** — Повара уже привезли? — Да, господин. Дворецкий сказал что он уже приступил к готовке. К семи часам он уже будет готов подать ужин. — Мгм. — альфа, хмурился. Хоть какая-то хорошая новость за сегодня. Ему будет готовить тот миловидный омега, чья еда заставляет полюбить его с первого укуса. На самом деле он захотел нанять этого повара после первого кусочка террина. — Что он готовит? — К сожалению этого мне не передали. — Мгм… Надеюсь Миньшань не стал возникать… — На самом деле дворецкому пришлось запереть его в его комнате, так как он чуть не прирезал вашего нового повара. Дворецкий также передал что оповестил Миньшаня о понижении. — Миньшань слишком много мнит из себя… Его готовка стала для меня посредственной. Передай ему, что если будет возникать, то лишится работы с позорным письмом. — Да господин. Я оповещу его. Сычжуй листает документы о доходах за прошедший месяц. Его лицо серьёзное и хмурое. Отвратительный день. *** Дома всё вроде как спокойно. Дворецкий встречает его, забирает пальто. — Добро пожаловать домой, господин. Когда подать ужин? — Через пол часа. Дворецкий кивнул, пропуская хозяина поместья дальше. Дворецкий понимал, что ему после работы захочется принять душ и переодеться. Через пол часа, как и было сказано, на стол уже накрыли, ожидая прихода альфы. В помещении было накрыто на троих. Вместе с хозяином дома будут ужинать ещё двое. Цзинъи подал почти горячие блюда, которые можно есть. Дворецкий передал что господин хочет чтобы он всегда присутствовал при его прёме пищи. Цзинъи не возражал. На кухне отношения не заладились только с предыдущим шеф-поваром, остальные же облегчённо выдохнули. Цзинъи не кричал на них как умалишённый, а наоборот говорил спокойно, сопровождая задания с действиями, если младшие повара не знали чего-то. Его даже поблагодарили за хорошую совместную работу. Обычно такого не было, но он на этом не заострял внимание и поблагодарил в ответ. По лицу его нового босса он понял, что тот вообще не в настроении, один омега сидел тихо, спокойно ужиная. Его одежда было утончённой и дорогой, со вкусом сочетаясь со всеми элементами одежды. Второй же был одет в простую одежду, громкий, о чём-то рассказывал альфе и практически не ел. Будь Цзинъи в праве, то попросил бы замолчать его, но это не его дело. Его сегодня не просили представить блюда, лишь тот спокойный омега поблагодарил его за вкусную еду. — Дэв, замолчи и ешь. Я потом тебя выслушаю. –К-как скажешь. Омега в яркой одежде стихнул, наконец обращая внимание на еду и на то, что у них новый повар, который спокойно стоял, не вмешиваясь. Так названный Дэв, хотя скорее всего это сокращение, недовольно зыркал на нового повара. — А что с Миньшанем? Зачем нам новый повар? — Теперь нам будет готовить Цзинъи. Его готовка мне нравится больше. — Согласен. Миньшань как-то не очень готовил в последнее время. — К обсуждению присоединился второй омега, разрезая мясо. — Рад что тебе нравится Лин. Всё таки вкус меня не подвёл. Красивый повар готовит красивую и вкусную еду. То что надо. Цзинъи заметил удивлённый взгляд Дэва, после слов красивый повар. — Красивый? Он тебе нравится? — Нет ничего такого в том, чтобы тебе нравились красивые люди, Дэвид. Даже мне, омеге, приятна его внешность, а еда тем более. С началом этого разговора, Цзинъи стало немного не по себе. Разве не странно слушать разговоры о твоей внешности и кому как он нравится? Но он по прежнему не вмешивался, он не станет лезть в чужие обсуждения. К нему не обращались, значит он будет молчать. — Тебе стоит перестать устраивать истерики каждые раз, когда Юань говорит, что кто-то красивый. Тебе и так много позволено в этом доме. Не возникай и радуйся тому что имеешь. Горевать будешь, когда потеряешь своё положение, а чем больше ты истеришь, тем быстрее приближается это время. Дэвид поджал губы на замечание. Он пытался привлечь внимание альфы, зациклить весь его мир на нём одном, но видимо у него это не получалось. — Ты снова великолепно справился, Цзинъи. Спасибо за ужин. — Есть ли пожелания к завтраку? — Цзинъи решил уточнить, чтобы понять чего от него могут потребовать. — Думаю французские тосты подойдут. Как добавку вишнёвый джем. — Хорошо. — А мне бы хотелось несколько кусочков яблочного тарта. Цзинъи кивнул, поглядывая на затихшего то ли от обиды, то ли от чувства вины Дэвида. — Яблочный тарт… — выдавил из себя ответ. Явно не очень довольный этим вечером. — Как пожелаете. *** Цзинъи уже заканчивал с оформлением, когда его оповестили о том, что завтрак уже ожидают. Омега присыпал тарты пудрой и вместе со слугами подал завтрак, оставаясь в зале. Двое омег были явно заспанные от раннего подъёма, но альфа уже был одет и готов ехать на работу. Дворецкий ему вчера после ужина объяснил кого он, кроме уже известного ему господина Ланя, обслуживал. Цзинь Жулань — двоюродный брат господина Ланя, стажируется у него в фирме, поэтому временно живёт тут. Второй — Дэвид, и если коротко описать его значимость в доме, то это шлюха господина Ланя, которой он платит за секс. Так же объяснил, что этот мальчик уже выстроил свои воздушные замки на господина Ланя, которые даже не имеют основания для существования. Они просто спят вместе, но омежка может позволить себе грубости ко всему обслуживающему персоналу. Просил не принимать его слова близко к сердцу. Жулань аж проснулся от вкусного запаха тёплой выпечки, которую поставили перед ним. Дэвид не обратил на неё внимания, пока Сычжуй рассматривал свои тосты. — Ух ты, а тарт это нечто… Где ты раскопал такого повара, что выпечку готовит божественно, что обычную еду. — Удачно зашёл в ресторан Мо Цзыюаня… Считай что мне повезло. — Когда родители попробуют его готовку, они предложат тебе денег. — Будто я соглашусь продать его… — Кто бы сомневался. Жадничаешь снова. — Да. Могу себе позволить. — Какие планы не сегодня? — Пара бизнес встреч и разбор полётов. — Сегодня мы вернёмся домой пораньше? — Возможно. — Сычжуй отхлебнул кофе и поморщился от неприятного вкуса. Кофе по утрам ему делал Дэвид. — Цзинъи, попробуй. — альфа протянул чашку омеге и тот отпил с другой стороны. — Позвольте исправить это недоразумение. — Слышал Дэв? Тебя назвали недоразумением. — Сычжуй махнул рукой повару, разрешая отойти и переделать кофе. — С каждым днём всё хуже, надеюсь ты не пытаешься меня отравить этим. — Сделай и мне кофе, пожалуйста, со сливками и ложкой сахара — вдогонку попросил Жулань. — Прости… — пролепетал Дэвид, опуская глаза. Через пятнадцать минут Цзинъи подал кофе. В прозрачных чашках был кофе со сливками и красивой пенкой, которую украшали веточки, нарисованные сливками. — Как красиво. Такого кофе утром я ещё не получал. — Жулань довольно похлопал в ладоши отпивая приятный напиток. — Подавай мне такой кофе на завтрак. Мне нравится. — Как скажете. Сычжуй более сдержанно попробовал горячий напиток, он был явно приятнее предыдущей мутной жижи. — Мне тоже. Это намного приятнее чем кофе Дэва. — Хорошо. — Цзинъи кивнул, отмечая что это надо записать в ежедневник. — Откуда повар знает как рисовать на кофе? Что ещё кроме веточек можешь? — Одного лебедя, двух лебедей, несколько видов сердец, бабочек, мордочки медведя, панды, кошки, зайца, планеты, несколько разный цветков, рыбок, так же умею делать несколько композиций на двух чашках. — Ого! Как много всего. Откуда у повара такие навыки в кофейном деле? — Я начинал работать в кулинарной индустрии в кофейне баристой. Там научился, а после проходил множество курсов по латте артам. — Интересненько. Сделай мне завтра какой-нибудь милый рисунок. — Вы предпочитаете рисунок или объёмную фигурку? — Сделай мне завтра объёмную, тогда и решу. Цзинъи кивнул, запоминая. — Меня и веточки устраивают. Не нужно менять. — Хорошо. **** Работа Цзинъи шла спокойно, если так можно сказать. Господин Лань выгнал Дэвида, тот больно часто устраивал истерики по поводу и без, но вот только после этого, Цзинъи начал ощущать на себе более пронзительный взгляд альфы, но ничего не предпринимал. Пару раз к нему заявлялись вечером на кухню, Цзинъи исправно выполнял свои обязанности, игнорировал касания, он не будет строить замков. Возможно это лишь временная влюблённость до первой ночи в постеле. Цзинъи не доверяет этому. Но с каждым разом игнорировать было всё сложнее, касания становились более частыми, более ощутимыми, более возмутительными, но он не мог ничего сказать, это начальник. Омега слушал как отзываются о его внешности, даже слышал пару раз как Сычжуй жаловался, что тот скрывает свой запах. Цзинъи не реагировал на такого рода провокации. Он мог и стерпеть это. Пока все эти касания и недо-объятия не перешли черту, он был готов стерпеть. Но сейчас всё несколько изменилось. Уже неделю, как он готов был выть от этого. Предтечный период, когда чувствительность понемногу возрастала, а теперь вообще третий день течки. Один из самых тяжёлых, наравне с четвёртым. Вчера подавители уже не смогли полностью скрыть запах омеги, поэтому тот прикрылся приготовлением вишнёвого тарта, которым пах и сам. Но не получить комментарий от альфы, что сам омега так им пахнет, что от этого тарт съесть хочется вдвойне, не мог, потому что уже получил его вчера за ужином. А сейчас он сидит на корточках у кухонного стола, чувствуя как на него кидают взгляды другие работники. К слову сегодня они готовят ужин аж на одиннадцать человек, господин Лань будет ужинать с какими-то партнёрами по бизнесу. Цзинъи прикусив губу и придерживаясь за стол встал, закидываясь уже пятой порцией подавителей за сегодня. — Вы в порядке? Вы точно сможете приготовить так много? — Я в порядке, не волнуйтесь. Я сделаю всё быстро. Мне сегодня ещё нужно отстоять ужин и всё. Готовить легче чем просто стоять, так что сейчас я буду в порядке. — Угу… — Девушка кивнула, принимаясь за работу. Цзинъи и сам взявшись за работу не понял как прошло три часа и пришло время подавать еду. Он всё успел приготовить, хотя время от времени отлучался чтобы посидеть. Больше всего волновал банкет, скорее всего он затянется где-то на полтора или два часа. Омега достаёт подавители и дополнительные обезболивающие. Выпивает сразу по три штуки, наконец находя в себе силы выйти и подать блюдо. Цзинъи волновало то что он пахнет и не может ничего с этим сделать, но ничего уже не сделать, если бы не подавители, то запах был бы ярче почти в пять раз, а так просто немного витал в воздухе. Подав блюдо Сычжую он словил немного удивлённый, голодный взгляд направленный именно на него, но ничего не сделал, только отошёл чуть дальше чем обычно. Но не только же он заметил его усилившийся запах и бледность, на него кидали голодные взгляды и другие альфы. Но ничего, он стерпит. Осталось каких-то четыре дня… Хотя нет. Целых четыре дня и один вечер. Цзинъи услышал несколько кинутых фраз в его сторону, касательно привлекательного запаха, после чего его отослали отдыхать. Цзинъи был благодарен, потому что ноги уже едва двигались и сильно дрожали. В своей комнате он устало опустился на постель. В мозгах он где-то понимал, что ему бы неплохо провести хотя бы одну течку с альфой, чтобы ослабить симптомы последующих, но сейчас он даже в город не выезжал как пару месяцев, что там говорить о том чтобы найти с кем переспать. Омега поглаживал свой живот, прося его успокоится, чтобы он мог пойти принять душ, и ещё через пол часа, не получив эффекта на свою просьбу через силу встал и пошёл мыться. Прохладная вода помогала прийти горящему телу в какой-никакой тонус, облегчая состояние. Цзинъи избавился от тампона, который дарил дискомфортные ощущения и позволил себе ласку спереди, чтобы немного снять возбуждение. После третьего раза стало лучше, хотя ноги стали ещё более ватными, из-за того что силы уходили. Цзинъи надел тонкую пижаму, открыл окно из которого хлынул холодный воздух ранней весны, а потом залез под одеяло, скручиваясь в позе эмбриона. Воздух приятно дул в лицо, помогая не терять голову, но собственный запах всё равно усиливался, подавители сегодня действовать уже вряд ли будут. Темнота и прохлада усыпляли и, несмотря на возбуждение, Цзинъи всё же прикрыл глаза. Раньше чем обычно, но лучше так, чем метаться в агонии. Цзинъи забыл закрыть дверь и ничто об этом бы не напомнило кроме, как упавшая и разбившаяся лампа с прикроватной тумбочки. Цзинъи испуганно спохватился, пытаясь привыкнуть к темноте и слыша ругательства. В его глазах очертилась фигура полного альфы, который был гостем на ужине. Этот мужчина тут не случайно. В коридоре стоял шум, а в нос забывался яркий запах алкоголя и ещё чего-то неприятного. — Ну чего ты вскочил и ноги сжал, омегам в течки надо послушно раздвигать их перед альфами. — К-кто вы?.. — Тот кто сейчас тебя трахнет как последнюю суку. Так сладко пахнешь! Цзинъи сглотнул, уже думая куда сбежать и первое что видит, так это дверь в ванну, в которой есть замок. — Что тут происходит? Цзинъи сидел на самом краю постели, чуть ли не падая на пол, от того что отползал от альфы. — Кто вам разрешил тут находится? — Хриплый и знакомый голос, такой бывает у его босса по утрам. Именно он пришёл ему на помощь. Цзинъи не видел чётко что происходило. Разум захлёстывала паника, слёзы и неконтролируемая течка. Запахи в его комнате начали непонятно как смешиваться, от чего становилось только хуже, а открытое окно совсем не помогало. Цзинъи слышал выстрел, не видел, он уткнулся в одеяло, зажмуривая глаза. Потом шум стих, чёткий приказ альфы убрать мусор и большая тёплая рука у него на плече. Цзинъи не видел, только чувствовал как к его шее приблизились, вдыхая запах. Он поднял испуганный взгляд, когда чужая рука, начала вытягивать его из-под одеяла, пронзительный взгляд ясно дал понять, сейчас нет ни единого шанса, что его оставят не тронув, а чужой утробный рык заставлял тело дрожать сильнее. Цзинъи сдался, разрешая делать с собой всё что угодно. Сопротивляться не было ни сил, ни желания, ни смысла. Сильные руки подняли его, прижимая к себе. Сейчас он слишком чувствительный, а эти бережные касание заставляли чуть ли не плакать. Цзинъи не жался к альфе, ему не разрешали. Тут для любого действия нужно разрешение. Через несколько минут его опустили на другую постель в комнате на два этажа выше. Чужой нос уткнулся в шею, Цзинъи понял что сейчас он в покоях альфы. — Потом я сделаю для тебя всё что угодно. Можешь попросить любой подарок или услугу, но сейчас не сопротивляйся. Тогда я буду сдержаннее. Цзинъи кивнул, выбора у него другого то и не было. Он чувствовал как от чужого запаха начинал сильнее течь. Тёрпкий запах кофе мешался с запахом алкоголя. То ли так и должно быть, то ли это запах выпитого алкоголя было неважно. Главное что он не отталкивал. — Когда ты в последний раз делил постель с альфой? — Д-давно. — Когда? — голос становился строже, но в нём чувствовалось, как сильно альфа сдерживается. — Четыре года назад. — Признался честно, на что получил сдавленный выдох. — Слишком давно. Ты к себе прикасался? — вопрос на то насколько его партнёр растянут. Цзинъи покачал головой, он не любил сам себя ласкать сзади, слишком мучительно и желание от этого только растёт. — Это только дразнит, поэтому я этого не делаю. — Сычжуй явно не особо доволен, но а что он хотел? Омега и не думал что эту течку проведёт с кем-то. Цзинъи дрожит сильнее, когда рука опускается на талию и сжимает её. Он старается не издавать лишних звуком, злить альфу уж точно никогда не входило в его планы, а сейчас и подавно. — Говори если будет больно. Насиловать я тебя не собираюсь. Ты можешь цепляться за меня, я понимаю что ты не сможешь долго оставаться в адекватном состоянии. Главное не бойся. — Цзинъи в ответ кивнул, чувствуя как чужой аромат его обволакивает. Чужие руки сразу сняли рубашку и уложили омегу на спину, начиная ощупывать тело под собой. Иногда Сычжуй слышал тихий скулёж и всхлипы от приятных ласк. Альфа изводил тело под собой, старался не спешить слишком сильно, Позволял себе целовать мягкие губы, бледную шею и грудь, оставлял красные пятна на чужой коже, оглаживая стройную фигуру. Штаны долго не задержались на чужом теле, да и своя одежда тоже. Альфа вовремя успел разместится между чужих ног, начиная медленно растягивать чужое податливое нутро, на что получал тихий скулёж, а после того как нашёл простату, так вообще едва сдавленные стоны, которые сдержать ну вообще никак не получалось. Сычжуй массировал бугорок пальцами, растирал его, заставляя увеличиваться и становится ещё чувствительнее. Цзинъи с непривычки пытался слезть с чужих пальцев, стимуляция слишком резкая для него, а тело совершенно не подготовлено к тому чтобы принимать столько ласки на самую чувствительную точку. Но альфа пальцы не убирал и лишь надавливал на простату. — Приятно? — Сычжую нужно это услышать, хотя и так видно, что да, приятно. В ответ он получает несдержанный стон и новую порцию смазки в руке. Его устраивает и такой ответ. Он добавляет палец, начиная ещё и им растягивать нутро, раскрывает пальцы, растирает простату и уделяет чувствительному бугорку всё внимание, но когда чувствует что тело под ним готово вот вот кончит, пережимает чужой член. Нельзя, только когда он войдёт в него, тогда омега может кончить, от пальцев нельзя. Теперь простату найти легко, она набухшая и уже сверх стимулирована. Омеге кажется что вот-вот он получит сухой оргазм из-за невозможности излиться. Но пытка прекращается, видимо его посчитали достаточно растянутым. Цзинъи чувствует как его ноги разводят шире и чувствует что-то большое у своей дырочки. Один плавный толчёк не на всю длину, а Цзинъи уже не знает куда себя деть, начинает ещё сильнее извиваться и метаться по постели. Когда со вторым толчком чужой член входит до шлепка, он замирает, он вот-вот готов кончить, его переполняет чужая плоть, раскрывает стеночки и давит, даже больше чем давит на простату, её просто прижимают так сильно что перед глазами звёздочки сыпятся, а это он ещё не излился. Ему позволяют привыкнуть, не двигается, но разве можно привыкнуть к такой сильной стимуляции? Цзинъи хнычет, начинает двигаться, из-за чего на него рычат. Альфа перестаёт сдерживаться, перестаёт сжимать чужой член, теперь омега под ним может кончать сколько влезет, и кончает, от грубоватых точков после смены позиции, у него дрожат ноги и колени, на которые его поставили, а сам он может только выгибаться и стонать, от того как глубоко в него толкаются. Альфа берёт его не жалея, даже когда омега кончает, он продолжает в него толкаться, скозь оргазменные сжатия и слёзы. Цзинъи хорошо под этим альфой, ему уже не так больно от течки, а удовольствие его накрывает раз за разом, и даже содрогаясь уже после сухого оргазма, когда в его яичках не осталось больше ни капли, он всё равно продолжает принимать в себя чужой член, хрипя, когда уже совсем не может сдержаться. Альфа доставляет только блаженное удовольствие, которое граничит с сумасшествием. Последний раз омега чувствует, что альфа не выходит из него, чувствует узел и тепло чужого семени. Он стонет, он не пил противозачаточных, и спирали у него нет, так что риск беременности слишком высок, но сейчас об этом волноваться вообще не хочется. Его волнует только удовольствие которое приносит узел внутри, увеличивается и закупыривает его, чтобы семя никуда не убежало. Он слышит шёпот альфы, который говорит лечь на левый бок, помогая это сделать, чувствует, как его прижимают к себе и говорят отдыхать. Вязка это примерно на час. И Цзинъи послушно закрывает глаза, засыпает, позволяя наполнить свое тело семенем. *** Цзинъи не помнит сколько времени прошло, он в нём потерялся и растворился. Он помнит только большой член альфы, на который его насаживали, и сладкую нёгу от сцепок и вязок. Он не противился, принимал всё что давали, всю длину члена, всё семя, все ласки и все комплименты. Он не соображал, поддавался альфе, который завладел всем его миром на этот период. Тёплые большие руки пытаются разбудить, но покидать сладкие сны не хочется, в ответ омега хнычет, нехотя приоткрывая глаза, сейчас, после такой бурной течки у него нет ни сил, ни желания что-либо делать, тем более вставать. Перед глазами тот самый альфа, кофейно-алкогольный, дурманящий голову. — Знаю что сил нету. Моя вина, но тебе нужно поесть, иначе они и не появятся. Цзинъи переворачивается на другой бок, забавляя альфу, у которого начался период гнездования. Сычжуй и сам едва понял когда у него начался гон от этого течного омеги, но закончился он с окончанием омежьей течки. Теперь он инстинктивно будет заботится о том, кого так нещадно брал все эти дни, чтобы мнимо загладить свою вину за возможно причинённую боль. Сычжуй понимает что даже после всего ему до сих пор сносит крышу. Тело перед ним такое мягкое и беззащитное, об омеге некому позаботится, поэтому это сделает он сам. Сычжуй заставляет омегу сесть, чужое тело лёгкое, сонное, вялое. — Всё хорошо, мой маленький, я позабочусь о тебе. — Сычжуй прикрывает чужие ноги одеялом, он корит себя за такую несдержанность, так как всё тело омеги украшено его засосами и укусами, и альфа благодарит бога что не пометил омегу на запаховой железе, потому что разрешения у него не было, как такового, даже на секс. Цзинъи в ответ мычит, ему больно, его тело в принципе целиком и полностью болит, он чувствует себя истощённым и слабым, он всё ещё не может трезво мыслить, поэтому послушно ест, когда его кормят, послушно спит, когда укладывают под одеяло, послушно пытается не спать в душе, пока его моют после всего, и послушно позволяет обработать свои раны. Он постоянно спит или находится в полудрёме, на задворках сознания слышит голос другого омеги, который причитает, что такого дерьма он ещё не видел. Скорее всего, это описывало состояние тела Цзинъи, а альфе явно не нравилось это слушать, но он позволяет себя отчитать и позволил бережно осмотреть своего омегу. По запаху Цзинъи догадался, что это Жулань, но не возражал, потому что спал. Он слышал, как тот говорил, что Сычжуй несдержанная псина, так сильно пометить омегу ещё уметь надо, и то, что он не не пометил его в железу запаха, вообще вряд ли сыграет уже роль. После вязок Цзинъи наверняка понёс от него, да и организм может стать быстро зависимым, потому что предыдущий партнёр был непозволительно давно. Аж четыре года назад. И альфа соглашается, говорит что и сам вряд ли уже сможет отпустить, он никогда так ещё не срывался. Заставить выпить противозачаточную таблетку омегу не могут, он не в ладах с таблетками, да и в принципе это уже плохая идея, слишком поздно для таблеток. Сычжуй говорит что-то и семье, Цзинъи перестаёт слышать, засыпает крепче. *** Он снова на кухне, и хотя его босс искренне возражал такому рвению на работу, остановить не смог. Они поговорили, когда Цзинъи пришёл в себя и когда Сычжуй наконец перестал гнездится, а этот период у них затянулся. Они разъяснили ситуацию, альфа сказал что принимает его как партнёра, объяснил какую дурость в виде вязок совершил, и сказал что сам Цзинъи может требовать с него всё что угодно, включая замужество. Это его вина, Цзинъи уже был едва ли вменяем к его приходу и вообще не соображал к моменту первой вязки. Омега сказал подождать пока он поймёт что с его организмом теперь будет вообще происходить. Он чётко понимал что скорее всего залетел. Сцепки в течку всегда были чреваты этим, но и исключать возможность в виде пронесло не стал, они поговорили спустя две недели после периода спаривания, и сам Цзинъи ещё не почувствовал себя в своём теле. Что было то прошло, жалеть смысла нету. Он течный омега, поэтому это нормально что альфа стал сходить с ума в этот период. Сейчас спустя ещё две недели он понимает что его начинает нещадно выворачивать. И его выворачивает почти от всего, от любого запаха, от раздражающих действий других людей, да даже от запаха при готовке ему становится плохо. Он попросил дворецкого в городе купить пару тестов на беременность, хотя уже был уверен, что тот будет положительным. Но тест нужно ждать ещё как минимум пару часов, а сейчас нужно расправится с ужином. Цзинъи готовит что-то не очень сложное, ему помогают. Где-то в душе теплится мысль что Сычжуй о нём переживает, волнение Жуланя он и так видел. Цзинъи глупый, он впустил в своё сердце альфу, хотя знал что может получить боль от этой внезапной привязанности, но всё равно верил что всё обойдётся. Обойдётся же? Он не ждёт, когда начнут накрывать на стол. Еду он приготовил, поэтому говорит, что пойдёт отдохнёт, ему не очень хорошо. Дворецкий отдаёт тест на беременность, желает хорошего вечера, уходит по своим делам, а Цзинъи возвращается в свою комнату. Он обязательно сделает тесты после того как полежит пятнадцать минут, ему ведь можно? И он лежит, не пятнадцать минут, двадцать, но ничего страшного, он идёт в ванну, делает тест и ждёт. Он не ел ничего и не пил несколько часов, чтобы тест был более точным. И он показывает. Две полоски. По две полоски на каждом тесте. Тяжёлый выдох. Цзинъи знает, что аборт для него не вариант. Либо это его первая и последняя беременность, либо рожать. Нужно будет оповестить об этом отца ребёнка. Цзинъи кладёт тесты на тумбочку, а сам прячется под одеяло, переодеваться ему не хочется, и так комфортно. После сдержанного стука в его дверь, он разрешает войти. Это альфа, его альфа. Цзинъи видит, потому что лежит лицом к двери, и спиной к тестам. Альфа обходит его постель, приобнимает его, просит сказать что с ним. Цзинъи бормочет, что его состояние на тумбочке лежит, и натягивает одеяло под самый нос, сейчас ему не так плохо. Сычжуй видит тесты и видит что они положительные и снисходительно вздыхает. Теперь этому омеге точно всё позволено. Он спрашивает младшего на счёт того, чтобы оставить ребёнка, омега говорит что у него нет выбора, или у него вообще уже не будет детей, и получает поцелуй в висок. Ему обещают что всё будет хорошо, и что у него будет любая свадьба, которую он выберет. Цзинъи молчаливо соглашается, просит посидеть с ним ещё немного. Ему не отказывают. Ему теперь всё можно.