ты любишь быть пьяным и целоваться…

Капли мерно стучали по подоконнику, вырывая Олега из хаотично-тревожного сна. С каждой секундой шум дождя становился сильнее, впиваясь острыми иглами в ноющую макушку. Парень отлепил голову от подушки и поморщился: тупая боль отдавалась в висках, а тело затекло и покрылось мурашками от холода. «Чёртов Англичанин, опять оставил окно открытым». Недовольное бурчание помогало Олегу согреться и давало щепотку сил, чтобы отодрать свое замерзшее тело от кровати. В комнате было тихо, и только усиливающийся дождь приносил хоть какие-то звуки. Олег с трудом сел, не торопясь выныривать из-под одеяла, которое давало ему хоть немного тепла. Каждая клетка его тела ныла, а горло саднило так, будто он несколько дней пел без перерыва. Олег раскашлялся, жгло и раздирало так, что не удавалось даже сглотнуть, чтобы облегчить мучения. Ему срочно, просто жизненно необходим был стакан воды. Если бы ни это, хрен бы Олег вообще поднялся сегодня с кровати. Они только закончили тур, и уже неделю зависали в Роминой квартире в Питере. Бесконечные тусовки, море алкоголя и вереница лиц, которые Олег даже не пытался запомнить. Роме нравилось быть в компании, нравилось затыкать постоянно разрастающуюся дыру в груди шумом и алкоголем. А Олегу нравился Рома, поэтому он терпел этот блядский цирк и постоянный сквозняк по утрам. Олег поежился и, сильнее завернувшись в одеяло, встал с кровати. Захлопнул окно, из которого дул пронизывающий до костей ветер, и недовольной кудрявой тучей поплыл на кухню. Рома сидел спиной к входу и втыкал в телефон. На его обнаженной сгорбленной спине четко вырисовывался каждый позвонок, обтянутый тонкой, словно пергамент, кожей. Олег подавил сиюминутный порыв прикоснуться к этой хрупкой скульптуре, почувствовать шершавость кожи и ощутить, как напрягаются мышцы под его пальцами. Ромка… Мягкий и податливый, но только по ночам и под алкоголем. А по утрам его лучше не трогать, если жизнь дорога. Олегу пока дорога. Хотя усиливающаяся с каждым днем ноющая боль в груди все чаще убеждала его в обратном. Олег снова кашлянул, отчего Рома едва заметно дернулся, а затем неопределенно мотнул головой в его сторону. На большее по утрам можно не рассчитывать. Олег доплёлся до холодильника, достал бутылку воды и злобно зыркнул на открытое окно. «Он изо льда что ли сделан», – захлопывая окно, подумал он. Хлопок вышел громче ожидаемого и неприятно отозвался тупой болью в висках. Рома не пошевелился, даже глаз от телефона не оторвал. Олег яростно стиснул зубы и, пытаясь не уронить одеяло с плеч, неловко открыл бутылку. Когда холодная вода обожгла его пересохшее горло, Олег немного успокоился. Накатывающие волны злости и агрессии постепенно отступили, оставив только апатию, сонливость и призывно урчащий живот. Олег выдохнул, одного взгляда на Англичанина было достаточно, чтобы понять, что тот еще не завтракал. С закрытым окном на кухне было уже не так холодно. Скинув одеяло на пол, Олег ещё раз скептически оглядел содержимое холодильника в поисках хоть чего-нибудь отдаленно напоминающего еду. Если не брать в расчет банку соевого соуса, которая стояла здесь, кажется, с тех пор как Англичанин купил эту квартиру, то оставалось несколько яиц и пара сосисок. Откуда они вообще взялись, Олег в упор не мог вспомнить. Подхватив эти сокровища, он достал из шкафа сковородку и принялся готовить. Запах жареных сосисок и яиц коварно расползался по кухне, вынуждая Олега ежесекундно тыкать вилкой в желток, проверяя его готовность. Когда яйца, наконец, соизволили зажариться, он разложил их по тарелкам и обильно засыпал сверху приправой в надежде, что подгорелые места будут не так заметны. Рома на секунду отвлекся от телефона, поднимая на Олега глубокие, слово подернутые инеем глаза, едва заметно улыбнулся и опять исчез в телефоне. Олег уже привык к его утренней немногословности, но все еще не терял надежды изменить это, поэтому привычно заговорил первый, надеясь, что Рома поддержит разговор. – В холодильнике мышь повесилась, предварительно выпив для храбрости, – тараторил Олег, пережевывая кусок яйца, – Надо сходить, купить что-нибудь. Да и убраться не мешало бы, я даже не уверен во что наступил, пока шел на кухню. Про ванную я вообще молчу… Олег говорил, говорил и говорил, пытаясь вывести Рому из оцепенения, но ответом ему была звенящая тишина. Он слышал только негромкое пережевывание еды и собственный хлюпающий нос. Черт, кажется, все-таки простыл. Олег смотрел на сведенные на переносице брови, на потрескавшиеся губы, на худые опущенные плечи, и сердце мучительно ныло. Рома одновременно был так близко и так далеко. От этого болезненно сжимались челюсти и жгло глаза. Олег со всей силы сжимал кулаки, впиваясь ногтями в ладони, лишь бы не дать воли эмоциям, лишь бы позорно не расплакаться на глазах у Ромки. Он должен быть сильным ради него, должен вытащить его из этого тёмного омута, не дать окончательно пойти на дно. Вздохнув пару раз, Олег постарался продолжить непринужденный разговор. – Какие планы на сегодня? – он предпринял последнюю попытку. – Денис хотел вечером зайти, – равнодушно пролистывая ленту Инстаграма, ответил Рома. Олег прикусил губу, подавив раздражено-разочарованный вздох. Ничего не изменится. Роме этого не нужно. Ему нужны только алкоголь и постоянная какофония звуков, которая хотя бы ненадолго перекрывала голоса в его собственной голове. И вопрос «можно ли что-то с этим сделать?» с каждым днём пожирал Олега всё сильнее. Всё, что оставалось Олегу – это имитировать бурную деятельность, которая хотя бы ненадолго отвлекала от гнетущих мыслей. Он сходил за продуктами и зачем-то начал переставлять вещи в гостиной. Нашел подушки, которые кто-то затолкал за кресло, кинул их на диван и включил телевизор. На экране чрезмерно ухоженная женщина вещала о позитивном мышлении и силе аффирмаций по утрам. Олег недовольно фыркнул и переключил канал. Ведущий прогноза погоды рассказывал о неожиданно теплых и солнечных днях в Питере и его окрестностях. «Идеальная погода для пикника в парке в компании самых близких людей». Олег выключил телевизор и посмотрел в окно. Мелкий дождь, разбудивший его утром, усиливался, грозя превратиться в яростный ливень к вечеру. Он упрямо надеялся, что это препятствие станет достаточно сильным, чтобы шумные праздношатающиеся люди не дошли до них сегодня. Звонок в дверь в половине восьмого разбил все его надежды. В коридоре стоял Денис, на нем висели огромный пакет с алкоголем и хрупкая блондинка. За ними стояло ещё несколько человек с раздражающими вечно довольными лицами. Олег молча кивнул и ушёл в комнату. Желания и сил быть любезным у него сегодня не было. Он захлопнул дверь в комнату и лёг на кровать, надеясь провести вечер в компании пиццы и ноутбука. Однако стоило Олегу поудобнее устроиться под одеялом и включить только что скаченный фильм, дверь открылась, и на кровать рядом с ним рухнул Рома. От него привычно пахло забродившей вишней и чем-то приторно сладким. Наверняка, Денис опять принес этот кофейный виски. – Олежа, пойдём к нам, – протянул Рома, – без тебя скучно. «Скучно» означало, что какой-то любопытной девице опять захотелось посмотреть, как Рома обхаживает Олега, вынуждая его стонать и подставляться под его прикосновения. Чёрт знает, какого хрена их это возбуждало. Однако сегодня Олег был не в настроении участвовать в этом спектакле. Он демонстративно ткнул на кнопку ноутбука, включая фильм. Пошла заставка, но Рома не унимался. Он нежно поглаживал Олега по волосам и смотрел на него щенячьими глазами. Вдруг свет резко включился, на несколько секунд ослепив Олега, и в комнате стало невероятно шумно. – Голубки, чего это вы от нас прячетесь? – проорал кто-то, и все остальные дружно заржали. Олег смотрел на эти пьяные лица и понимал, что выгнать их из комнаты у него уже вряд ли получится. Он раздражённо посмотрел на Рому, раздумывая, что ему делать. Англичанин же закрыл ноутбук и потянулся за поцелуем. Толпа восторженно загудела. Олегу стало так противно и больно от этого фарса, что он оттолкнул Рому, резко поднялся с кровати и выбежал из комнаты. В голове жутко гудело и пульсировало, он добежал до коридора, не глядя обулся и выскочил из квартиры. Когда дверь с глухим треском захлопнулась, Олегу на секунду показалось, что Рома кричит и зовёт его, но он уже бросился вниз по лестнице. На улице было мокро и холодно, дождь лил как в последний раз. Словно хотел затопить Петербург и всех его чахоточных обитателей. Домашняя футболка и штаны промокли насквозь, но Олег этого даже не замечал. Он бежал вперед, не разбирая дороги, пока не начал задыхаться. Мокрое ограждение моста внезапно преградило ему дорогу, упираясь в живот. Олег остановился и бессмысленно смотрел в бушующие воды Фонтанки. Внезапно на его плечи опустился плащ, а знакомые руки крепко схватили его за талию и прижали к себе, не давая пошевелиться. Рома рвано дышал ему в макушку, зарываясь в мягкие кудри, и мелко подрагивал. Он никак не мог восстановить дыхание. «Как будто бежал несколько кварталов» – подумал Олег, и только теперь заметил, что они стояли на Аничковом мосту посередине Невского. Ромина квартира действительно была в нескольких кварталах отсюда. – Если уж собрался прыгать, надо сразу в Неву. Фонтанка мелковата, – Рома немного отдышался и теперь был способен на некоторое подобие шутки. Олег растерянно смотрел по сторонам. Он не помнил, как оказался здесь. Он просто пытался сбежать от рвущей на части боли и безысходности. Бежал, бежал, бежал, пока не почувствовал прохладное ограждение и яростно бьющиеся о бетонную преграду волны. А затем – родные теплые руки, которые сжимали с такой силой, будто боялись потерять. Словно он монетка, что выскользнет из рук и устремится на самое дно реки, в объятья черных вод. – Ром, что ты здесь делаешь? Олег старался сфокусироваться на больших перепуганных глазах Англичанина, с силой сжимая его плечо, пытаясь то ли поверить в реальность ситуации, то ли окончательно убедиться в её ирреальности. Рома стоял мокрый и напряжённый, его грудь всё ещё то поднималась, то опускалась, пока лёгкие разносили холодный воздух по организму. – А что надо было тебе позволить в воду сигануть? Ответил Рома вопросом на вопрос и тыкнулся носом Олегу в висок. Кучерявый хотел ещё что-то спросить, но его прервала встревоженная женщина средних лет. – Мальчики, у вас всё хорошо? Может чем-нибудь помочь? – Да не подходите вы к ним, они ж обдолбанные! – рявкнул мужчина с другого конца моста. Олегу стало смешно. Да уж, они действительно выглядели странно: под проливным дождем, без зонта, стоят на мосту и ощупывают друг друга. Рома быстро кинул женщине «всё нормально, спасибо» и потащил его обратно. Олег не заметил, как они дошли до Ромкиного дома. Он чувствовал только горячую руку с невероятной силой сжимающую его ладонь. Она тянула его вперед, не давая опомниться. В квартире было непривычно тихо и безлюдно. Только несколько бутылок пива на полу напоминали о том, что здесь недавно были люди. Рома закрыл дверь и медленно снял плащ с Олежиных плеч. Олег ощущал себя хрупкой стеклянной статуэткой, которую боялись повредить. Он удивленно посмотрел на Англичанина и увидел в его встревоженных красных глазах свое жалкое отражение. Маленький потрепанный птенчик с мокрыми от дождя волосами. Олегу хотелось уменьшиться до размеров песчинки и просто исчезнуть. Вдруг он почувствовал неожиданно осторожное прикосновение – изящные Ромины пальцы аккуратно гладили его по щеке, стряхивая капли дождя. Рома подошел вплотную и слегка надавил на подбородок, вынуждая Олега поднять голову. Сухие шершавые губы невесомо коснулись его носа, а затем опустились к губам. Рома словно спрашивал разрешения. Это было необычно… и очень приятно. По телу расползалась приятная усталость, а в сердце Олега сильнее разгоралось странное предчувствие, что что-то теперь будет по-другому. Своим отчаянным и, казалось бы, бессмысленным побегом, он что-то всколыхнул в Ромке, поменял алгоритмы в его базовой, предустановленной программе. Олег ответил на поцелуй, притягивая Ромку к себе. Они оба насквозь промокли, но ему хотелось ощущать каждый сантиметр кожи Англичанина, впитывать каждое его движение, пытаясь убедить себя, что ему это не снится и не мерещится. Холодные капли падали Олегу на лицо, а он лишь довольно лыбился, как кот, наевшийся сметаны. Рома стянул с него футболку и трепетно целовал его плечи, ключицу, щекоча влажными волосами подбородок. Олег лишь подставлялся под эти ласки, плавясь и сгорая от возбуждения. Англичанин увлёк его в спальню, где на полу рядом с кроватью лежал ноутбук, оставленный Олегом как будто в прошлой жизни. В комнате было тихо и прохладно, кто-то опять оставил окно открытым. Рома повалил его на кровать, снял рубашку и словно на секунду о чём-то задумался. Затем соскользнул с Олега и подошёл к окну, закрывая его. У кучерявого от этого жеста защемило в груди, но он не успел его в полной мере осознать, Рома подмял его под себя, продолжая хаотично целовать его тело. Длинные прохладные пальцы вырисовывали на теле Олега невероятные узоры, погружая его в нескончаемое блаженство. Ему казалось, что Ромка везде. Он как спрут обвивал его всеми конечностями, не давая даже шанса на побег. Места, где Англичанин касался его, горели огнём и требовали продолжения. А Олег только кусал Рому за плечи и тихонько поскуливал, когда изящные пальцы оказывались внутри него. Рома не торопился, он двигался медленно, определенно кайфуя от распластавшегося под ним Олега, такого ласкового и просящего. Он целовал его сладкую кожу, впитывая каждый всхлип и стон. Когда Олежа внезапно убежал, Рома вдруг понял, что ни шум вокруг, ни алкоголь не помогают заглушить голоса в его голове, если рядом нет Олега. Это осознание практически выбило у него из-под ног и без того зыбкую почву, и он, не думая, побежал за этой кудрявой макушкой, пока не догнал ее у моста. Остаться без Олега было невыносимо, невозможно и абсолютно не правильно. И сейчас сжимая в своих руках его податливое тело, Рома понял, что не променял бы это ощущение ни на одно другое. Рома вошёл в Олега медленно и осторожно, каждым сантиметром кожи чувствуя, как крепко кучерявый сжался вокруг него. Олег словно боялся, что если отпустит хоть на секунду, Рома исчезнет. Англичанин мысленно улыбнулся, крепко сжал Олежины руки и начал плавно двигаться, постепенно наращивая темп. Он входил медленно, вырывая из Олега нетерпеливые всхлипы. – Ром, я не могу, пожалуйста, быстрее. Несвязно шептал Олег между всхлипами, подмахивая бедрами и пытаясь приблизить разрядку. Рома кусал его нежную кожу, слушая сладкие стоны, и сам еле сдерживался, чтобы не кончить от этой невероятно обжигающей мелодии. Темп становился жестче и хаотичнее. Понимая, что скоро кончит, Англичанин попытался отстраниться, освобождая Олежины руки из своей хватки. Но кучерявый только сильнее притянул его к себе, задыхаясь от переполнявших его ощущений. Он уткнулся лбом в Ромину грудь и обмяк. Рома нежно целовал его растрепавшиеся волосы и невесомо гладил по спине. Когда Олег немного пришёл в себя, он увидел, что Рома сидел рядом и осторожно поглаживал его покрасневшие запястья. – Прости, – еле слышно сказал он, – Я слишком сильно сдавил. – Всё нормально, – ответил Олег, поглаживая кончики его длинных пальцев. Услышав шум воды в ванной, Олег недоуменно вскинул брови и посмотрел на Англичанина. Рома смущенно кашлянул и сказал: – Я боялся, что ты простудишься, вот и решил набрать горячей воды. Можем принять вместе, если не возражаешь. Олег с удивлением наблюдал, как покраснели уши Англичанина. Он мягко улыбнулся и ответил: –Конечно. Рома облегченно улыбнулся в ответ, поднял его руку и осторожно поцеловал тыльную сторону ладони. У Олега от этого жеста сердце готово было выпрыгнуть из груди и отправиться в свободное плаванье отдельно от хозяина. *** Проснулся Олег глубоко за полдень. Неожиданно появившееся солнце неуверенно пыталось пробраться в комнату сквозь неплотно задвинутые шторы. Рядом на кровати спал Рома, всё ещё крепко сжимая его в объятьях. Олег мягко коснулся его волос, боясь разрушить хрупкую идиллию, и широко улыбнулся. Ещё вчера ему казалось, что этот холодный мир больше никогда не окрасится яркими цветами для него, но сегодня на душе было так тепло и спокойно, как не было уже давно. Он смотрел на мирно спящего на его плече Рому и верил, что вдвоём они смогут справиться со всеми трудностями и препятствиями, которые их поджидают впереди.