Жрец Богини-Матери Всего Йотунхейма.

— Клянёшься ли ты, Тор Одинсон, в верности своему народу до конца своих дней? Клянёшься ли, что будешь служить ему верой и правдой? — Клянусь, – с серьёзным лицом ответил блондин, стоя на одном колене перед своим отцом. Все в зале восхищённо смотрели на уже почти царя: леди тихо охали, мужи перешёптывались о правильности выбора Одина, ведь "если бы на трон сел младший, весь Асгард с ног на голову перевернулся". Интересно, они знают, что я их слышу? А вот и он, единственный, кому сейчас было скучно, второй сын Одина, Бог Хитрости, Локи Одинсон. Эх, а ведь я просто использую магию в бою, кто вообще додумался сделать из Бога Домашнего Очага Бога Хитрости? Вот смешные... Интересно, что же они будут про меня говорить, когда узнают, кто я? А ещё он не совсем Одинсон... Но это мало кому известно. — ...Нарекаю тебя новым царём Асгарда, сын мой! – наконец закончилась длинная речь Всеотца. После этих слов Тор встал с колена, улыбнулся отцу, повернулся к народу и поднял руку с Мьёльниром вверх, а зал ответил ему громкими аплодисментами и посвистываниями. Локи зажал уши, пытаясь не оглохнуть из-за прямо позади него орущих Вольштагга, Фандрала и Огуна. Одна Сиф из свиты Тора не кричала, она просто смотрела искренне счастливым взглядом на своего парня, который только что стал царём Девяти Миров. — За нового царя! — крикнул один из эйнхериев, поднимая кубок с крепким асгардским элем. — За нового царя! — поддержали остальные воины и не только, подняв свою посуду для питья и начиная чёкаться. Все в зале радовались началу Новой Эры, новому царю, новой династии правительской семьи. Торжество только что началось. Тор сидел за столом на стуле-троне, справа младший брат, а слева родители. Новый Всеотец был безумно рад этому дню, настолько, что даже не заметил, как Локи ушёл. «У него снова голова болит? Ха, и кто поверит, что существует ас, который не любит пиры...» – думал Тор, смакуя очередную порцию эля. Тем временем Локи не спеша шёл по коридорам замка. Ему хотелось просто отдохнуть в своей комнате, полежать и прочитать в тысячный раз излюбленную книгу про лекарственные травы. Он же не только принц, а ещё Верховный Маг Асгарда и Верховный Целитель. Именно поэтому «младший сын» Одина был облачён в парадные белые одежды с вышитыми рунами огоньков и каких-то целительских трав. Бог Домашнего Очага направлялся к себе в комнату. Чем ближе он к ней подходил, тем больше его тянуло в сон. Однако судьба решила, что ему сейчас совсем нельзя спать. По дороге Локи почувствовал на себе чей-то взгляд. Хм? Мне показалось, или... Принц сразу ободрился и сменил направление к ближайшему балкону, стараясь от некой злости(«Да кто вообще посмел следить за мной, Локи, принцем Асгарда, <...>») не выдать ни лицом, ни походкой, ни скоростью ходьбы, что обнаружил слежку. Самым опрометчивым было сейчас повернуться, ибо это означало готовность дать отпор в случае боя, чего он не мог сделать при всём желании, ведь если что-то повредится, то ремонт будет дорогим, а оплачивать его естественно будет Один. За такой удар по царской казне «отец» явно по голове не погладит. Зайдя на большой балкон, Локи развернулся и было хотел сказать что-то на подобии «Выходи», но остановился, увидев своего преследователя, и выдохнул с облегчением. — Ты пытался ко мне подкрасться или хотел потешить моё самолюбие тем, что я могу вычислить за слежкой самого короля Йотунхейма? — с усмешкой спросил он у отца. — Ты снова раскусил мои планы, весь в мать, ей Богине! Локи усмехнулся, а потом невольно задумался. Он ведь никогда не видел свою мать... Вспомнился давний разговор с Лафеем... Маленький Локи, которому было лет 600(чуть меньше 10-и по мидгардским меркам), подбежал к отцу. Глаза его искрились яркими изумрудами, предсказывая всем, что юный маг снова выучил какое-то заклинание, которое сейчас покажет отцу. — Папа, папа! Смотри, как я могу! – раздался радостный голос маленького синего мальчика. Король повернулся к нему лицом и улыбнулся. Не мог он нарадоваться тому, что сын на самом деле жив, это было очень большое и приятное потрясение. Локи начал колдовать. На пальцах были видны зелёные ниточки магии, которые нужно было контролировать. Для большей концентрации юный маг закрыл глаза. На руках начали появляться мини-салюты, будто кто-то запустил их вдалеке, а Локи просто удачно подставил ладонь. Но Лафей знал, что это – самая, что есть, настоящая магия. Ведь иначе, когда Локи приблизил руку к лицу отца, фейерверк бы остался там, где и был, а не переместился с ладонью сына, иначе было бы громче, не было бы ощущения, что это звук низкий, а колонка с музыкой где-то в пальцах принца. — Видишь, пап? Ты это видишь?! – восхищённо спрашивал мальчик, ожидая хоть какого-нибудь слова. Лафей лишь шире улыбнулся, потрепал сына по голове, опустился на корточки, дабы смотреть в глаза собеседника прямо, взял другую ладонь мальчишки и прижал к своей щеке. — Вижу, сынок. Вижу. Ты славно поработал над этим заклинанием, – король Йотунхейма поцеловал внутреннюю часть ладони Лафейсона и тихо добавил. – Ты просто чудо, Локи. Совсем как твоя мать, – Мальчик резко погрустнел и спустя пару секунд опустил голову, отменяя заклинание фейерверка. Лафею это не понравилось. – Что случилось? Тебя что-то тревожит? Локи сглотнул и поднял голову, смотря на отца. Их взгляды пересеклись. Глаза парнишки показывали одновременно решительность и боязнь сказать хоть что-то. — Пап... А где мама? Почему тебя я встретил, а её до сих пор нет? Она болеет? Или... – Локи запнулся, сделав паузу. Лафей решил подождать, когда сын договорит. – Или мама не хочет меня видеть? Король йотунов поперхнулся от этого. Как его сын только мог о таком думать! — Нет, всё совсем не так... Она тебя очень любила, – Лафей крепче сжал руку сына. – И любила бы сейчас, если бы не отдала в один день жизнь за тебя... — В тот день, когда меня забрал отец? – робко поинтересовался мальчишка, которому успели рассказать всю правду из-за больших в своих количествах расспросов «А как так вообще получилось?». — Да, – тяжело вздохнув, ответил Лафей. – Я нашёл её мёртвой в том храме, где оставил вас двоих. Не стоило... — В каком храме? – случайно перебил папу Локи. — Я не должен тебе этого говорить, – немного медля отвечает тот. – Но скажу. Ты имеешь право знать. Это было в храме БМ. — БМ… — М? Ты что-то сказал? — не услышав шёпот сына, спросил Лафей, подходя ближе к нему. — Что такое БМ? – спросил Локи, думая, что это может облегчить находку хоть какой-то информации о матери. – Или кто такой, такое, такая, я не знаю. Король улыбнулся и посмотрел в небо Асгарда, на котором ярко светили луны в окружении звёзд. Не похоже на йотунское, но по-своему прекрасное. — Я как раз хотел поговорить с тобой об этом, — выждав пару секунд и вслушавшись в тишину, он продолжил. — Но не здесь. Никто в Асгарде не знает и не должен узнать о том, что я тебе расскажу. И кто-либо из других миров тоже, понимаешь? Локи немного удивился такой серьёзности для расшифровки всего лишь словосочетания. Подождав некоторое время, чтобы папа, если хотел, мог ещё что-то сказать, принц двух государств задумчиво кивнул. — Я пойду сразу за вами. Как только вы покинете Асгард, — договорив, Локи создал мешочек с кубиками льда и приложил ко лбу родителя, который уже покрылся потом. — Ты забыл, что тебе нельзя долго быть в тепле? Перегреешься и заболеешь после непроглядного мороза Йотунхейма. — Но ты же ещё ни разу не заболел. — Я молодой жеребец, а ты старый конь. — О Богиня, ещё учить и учить этого ребёнка… — пробормотал Лафей, потирая большим и указательным пальцами лоб и усмехаясь, а затем продолжил громче. — Ты забыл, что йотуны живут дольше асов где-то на 5 с лишним тысяч лет? По нашим меркам ты ещё подросток, а по асгардским уже взрослый. — По мидгардским, так вообще умереть должен был где-то девятьсот лет назад минимум, и то стариком бы считался... Сначала Лафей прыснул в кулак от смеха, а потом уже оба засмеялись, не тая веселья. Только этого веселья не разделял прошлый Всеотец, что незаметно подкрался к ним. — И почему же нам нельзя знать, что такое БМ? — с возмущением спросил тот. От внезапности смех семьи йотунов прекратился, оба перевели взгляды на пришедшего. — Потому что вы глупы и коварны. Я, может быть, простил тебя, ибо ты вернул мне сына, но никогда не забуду ту войну, как и весь наш народ, — немного подумав, Лафей повернулся к сыну. — Пообещай, что ни один ас об этом не узнает, — увидев ошарашенный взгляд Локи, он взял его за плечи и приблизился к лицу принца. — Поклянись! — Перестань пугать моего сына, — подал голос наблюдающий Один. — Локи, — будто не услышав, продолжил Лафей. Принц сглотнул. Он видел сзади отца какую-то женщину в длинном кимоно белоснежного цвета. Волосы её были такие же, глаза тоже. Она вся была заснеженной, не хватало только короны на голове, чтобы быть настоящей Снежной Королевой. А нет, на волосах всё же есть какое-то подобие тиары. Она нежно улыбнулась и поднесла палец к рту, показывая, чтобы тот молчал. Потом она свободной рукой показала на Одина и сказала: — Он не должен понять, что ты кого-то увидел позади Лафея. Локи кивнул. Со стороны могло показаться, что это немая клятва, что он не расскажет, но Лафей и его сын знали, что это ответ не совсем королю Йотунхейма. — Хорошо… — выдохнул с облегчением Лафей. — Если это угрожает жизни хотя бы одного аса, я приказываю тебе доложить мне, Локи, — невозмутимо сказал Один, подозрительно смотря на до сих пор опешившего «сына». Женщина в кимоно посмотрела на бывшего правителя. — Старый дурак, войну развязать хочешь? Я не позволю тебе больше вредить моим детям... – она повернулась к Локи. – Не беспокойся, я не опасна для асов, поэтому настоятельно рекомендую им обо мне не говорить. Локи снова кивнул, хотя не очень понимал, при чём тут дети незнакомки и прошедшая война йотунов и асов. Один хмыкнул и удалился, чтобы не нарушать семейную идиллию, приняв этот жест за ответ. Но оставшиеся вместе отец и сын знали, что это было на самом деле. После ухода бывшего царя, принц позволил себе медленно поднять руку, указывая в "пустоту", и тихо заговорить с отцом, который так и не удосужился отпустить его плечи. — Ты... тоже ви... — Да, – не дав договорить ему ответил Лафей, улыбаясь. – Если ты тоже, значит ты достоин. Как только придём в Йотунхейм, я отдам приказ устроить пир в твою честь! — Но... Я не понимаю... — Если хочешь, мы можем отправиться на некоторое время во дворец прямо сейчас. Там мы всё тебе расскажем и ответим на любые вопросы. У Локи кружилась голова. Всё это для него было слишком: папа хочет рассказать про БМ, какая-то женщина появилась, запрещающая распространять новость о её существовании, Один со своей всеотцовской ревностью, Тор, пьющий без оглядки. Точно, пир... — Нет, не сейчас... Я хочу есть. Пойдём к остальным? Лафей вздохнул и отпустил сына. — Хоро... – не успел согласиться король йотунов, как почувствовал, что кто-то идёт, из-за чего быстро спрятался за ближайшую колонну, где его не увидят. Женщина осталась висеть в воздухе рядом с принцем... — Брат, где ты пропадал? – спросил Тор, заходя на балкон. – Я тебя уже обыскался. Пойдём, сейчас в замке опасно быть одному, да и Лафей куда-то ушёл. Сам знаешь, на что способны эти монстры, поэтому лучше держаться вместе. Локи дёрнулся от "монстры", произнесённого с явными гневом и негодованием. Ему никогда не нравилось такое отношение к нему и йотунам, но Тор не знает правды, приходится молчать. — Ты прав... – подходя к нему, ответил Лафейсон. – Пойдём. Они прошли несколько коридоров в полной тишине. Локи иногда переводил взгляд куда-то вбок, пытаясь изучить взглядом белоснежную "королеву", ведь до этого все оттенки белого и светло-серого на её кимоно сливались в один цвет. Тор эти поглядывания не оценил. — Куда ты смотришь, брат? – неожиданно задал вопрос старший. — А? Ты что-то сказал? — Нет, ничего... Нынешний Всеотец, может, и показывал себя часто только со стороны сильного воина, но глупым не был. Он знает, что сейчас Локи ничего ему не скажет, а если попытаться надавить, так из принципа заткнётся навсегда. Зайдя в зал, где собрались все гости, Локи сразу пошёл к своему месту, часто оборачиваясь. Со стороны казалось, что это братская любовь: младший ждёт, что старший пойдёт за ним. Но только Тор знает, что если бы принц захотел этого, он бы потащил его. Но в этот раз чуйка подвела Тора, ведь вскоре Локи в своей манере закатил глаза, быстро вернулся к «брату» и потащил его к столу. — Ну что ты как остолоп встал? Пир в честь меня сделали или тебя? – говорил тот, таща правителя за собой и усаживая его на почётное место. Пьяницы запили с новой силой... Садясь за стол, Лафейсон пытался высмотреть в толпе папу, который, оказывается, уже успел прошмыгнуть к своему стулу. Переведя взгляд на всё ещё рядом находящуюся женщину, он начал есть. — Не смотри на меня так часто, иначе все поймут, что что-то не так. Ты, как я поняла, не любишь, когда тебя достают вопросами, на которые ты не должен отвечать. Моргни два раза, если понял, – Локи перестал моргать после её слов. Та лишь вздохнула. – Давай так общаться: если один раз моргаешь, то ответ нет, если два, то да, иначе - хочешь задать вопрос. Договорились? – принц два раза моргнул и продолжил есть, смотря в тарелку. – Чудесно. Итак, ты хочешь у меня что-то спросить? – Лафейсон лишь два раза моргнул. – Сейчас нельзя, только если ты готов отправиться в Йотунхейм на пару минут, – собеседник подал сигнал "нет". – Тогда ждём конца пиршества. Локи ухмыльнулся, зная, что это будет длиться ещё неделю, если не две, без перерыва. Точнее думал, что будет так, пока не услышал сирену. Все знали, что это значит, но никто не верил. Кто-то пробрался в хранилище.