друзья детства.

– ты уверена, что возьмёшь именно эту комнату? – спросил отец, осматривая мои новые хоромы. – окна выходят на лес. не будешь бояться? – ну пап, я не маленькая, – пробурчала я. – и не боялась я этого леса никогда. всё, я решила - буду жить здесь! папа обвел глазами старые холодные стены и вздохнул. он положил руку мне на макушку и с задором посмотрел в мои почти серые глаза. – тогда надо будет здесь ремонт сделать летом. – улыбнулся он, вбирая руку. – а то во - обои уже отклеились! – да в этом доме везде надо будет ремонт делать! - засмеялась я, аккуратно проходя по скрипящему полу к завешеному шторами окну. отдернув шторку, которая всего на половину закрывала вид из окна, закашляла от внезапно налетевшего облака пыли. – а сейчас надо шторы постирать... – проворчала я, отгоняя пыль от моего носа. отец захихикал. в конце концов, папа поставил к дверному косяку мои сумки с вещами, которые предстояло мне ещё долгое время разбирать, и скрылся в черноте старого дома. на первом слышался громкий плач маленькой Марьяны и причитания бабушки Ефимии. я заглянула в окно. лес встретил мой взор тёмными кронами костлявых лап. под ветром ветки легонько качались, будто приветливо махая мне. я вдруг осознала, что никогда не видела мой родной лес зимой. я приезжала сюда только летом, на каникулах, к моей бабушке, до тех пор, пока она не переехала к нам в Тверь. мои воспоминания ещё хранили в себе лица моих друзей. интересно, я смогу их встретить сейчас? а как они отреагируют на моё резкое появление? надо было хотя бы позвонить, предупредить... но всё произошло так резко, что я об этом даже не подумала. к слову, у меня остались старые обрывки бумаги, на которых были записаны их домашние телефоны. что-что, а номера я всегда хранила бережно. это для меня самое главное. но я записывала их очень давно, и вряд-ли что-нибудь пойму. надо постараться найти время сделать звоночек.       в уме сразу всплыли знакомые лица. любопытно, изменились ли они, или некоторые остались такими же дураками? при виде образа Лены я поморщилась. память неумолимо включила, как на телевизоре, отрывки с ней. смешно, но тогда я и вправду считала её подругой и наивно ей доверяла, закрывая глаза на все тонкости и недочёты в нашей “дружбе”. как она вообще могла так поступить? я представила, как после нашего отъезда она смеялась и рассказывала всем своим подружкам что-то по типу “вы бы видели её лицо!” или “боюсь, ей правда было очень грустно.” с чередой насмешек и хохотков. от моих мыслей меня оторвал крик отца.       – Алексина, помоги с сестрой! по крикам я поняла, что капризная малышка все никак не могла успокоится. я рванула с места и заскрепела лестницей.       – ну-ну-ну, Марьяночка, не плачь. чего случилось? Смотри, в этом доме мы теперь жить будем! Мы здесь приберемся, и будет красиво и уютно! ты будешь помогать нам убираться?       Марьяша автоматически среагировала на мой голос и посмотрела сквозь слезы на меня, хлопая ресничками. малышка посмотрела на меня черными глазами и залилась смехом. я не поняла, чего это она, но была внутренне горда собой за такую способность успокаивать детей.       я подняла девочку на руки. Марья всё ещё хихикала. папа погладил меня по русым вьющимся волосам и снова улыбнулся.       – как ты с ней справляешься? - отец наклонился к Марьяше и пощекотал ее пятку. малышка снова залилась смехом - я ее успокаивать не умею. - Ничего, научим, - сказала с улыбкой бабуля. она погладила сморщенными, но такими родными руками Марьяна по голове и прошла на нашу новую кухню. тот, бабушкин дом теперь принадлежит новым хозяевам, поэтому мы, как бы ни хотелось, купили новый. хотя новым назвать его было трудно.       – а я тебе помогу! – воскликнула я, вновь вернувшись в реальный мир.       отец приобнял меня и чмокнул в щёчку. я заулыбалась.       – научить успеешь, а сейчас нужно коробки разбирать, - сказал отец, отстраняясь. я построила "несчастное" лицо. – давай-давай, нам ещё к обеду в школу съездить надо. учится то тебе не лень?       отец вышел на улицу за очередной сумкой. казалось, они никогда не закончатся.       с улицы подуло холодным воздухом и мои ноги обнял зимний ветер. я, чтобы не замёрзнуть, вместе с Марьяной скорее побежала в теперь уже мою комнату, предварительно спросив у бабушки, можно ли утащить её к себе.       я приказала стоять Марьяше на месте, и, самое главное, не садится на пол, ведь он был пыльный и холодный. я, первым делом, отряхнула матрац на кровати, быстро застелила его постельным бельём и посадила на свежую “койку” сестрёнку, отдав её любимые игрушки.       добыв тряпки, я стала маячить в комнате, поглядывая, что делает младшая. пыли было много. я помыла полы, вытерла пыль на всевозможных плоскостях, оттерла окна, после чего в комнате стало как-то даже светлее. видимо, прошлые хозяева не сильно ухаживали за домом. ну ничего, я то его в тонус приведу.        пока я терла холодное стекло, попыталась взглянуть на поселок, но так ничего и не разглядела. лишь еле заметный дымок виднелся на светло-сером небе. лес продолжал махать мне, но не так приветливо. не в смысле, что теперь он казался мне устрашающее, чем час назад, а в смысле, что мы уже с ним поздоровались, и теперь это были просто порывы холодного и неуютного ветра.       закончив с уборкой, я чуть поиграла с Марьяной по её запросу и стала расставлять вещи. это невероятно занимало, хоть и сначала казалось долгим и скучным процессом. закончив часам к двум, я спустилась вместе с сестрой вниз за обедом.

✿✿✿

      – па-а-ап, я схожу погулять? –крикнула я, стоя в прихожей. я знала, что отец не откажет, но всё равно предварительно спросила. он сам любит провееться на воздухе.       – конечно, солнце! – крикнул папа с кладовки рядом с ванной. он выглянул, стукнулся головой об косяк и посмотрел на меня. – только тепло оденься! здесь немного холоднее, чем в городе.       Я кивнула головой и сняла с вешалки куртку, в которой я приехала. немного пороясь в коробке, я нашла мой теплый шарф и надела шапку. ботинки, само собой, были уже на мне. когда я уже дотронулась до защёлки, папа снова высунул голову из маленькой комнатки.       – только не долго, к трём часам мы поедем в школу. – я снова кивнула, и тут мне в голову пришла мысль, где же я буду гулять. будто прочитав мои мысли, отец откуда-то из чулана заговорил, – можешь дойти до поселка, тут не далеко. но не уходи в лес, там сугробы выше головы!       – как скажешь!       выбежав на улицу, мое лицо обдало таёжным морозом. лес окружал дом. тонкие деревья уже не казались такими крепкими, как летом. казалось, лишь нажми – и ствол сломается, как спичка.       от дома отходили несколько тропинок: одна, самая главная и широкая, по которой могла проезать машина, выходила в деревню, вторая, поменьше, вела в глубь леса, черного, как смоль, а третья к небольшой замёрзшей речке. момню, летом я ходила туда вместе с отцом ловить рыбу. а ещё с мамой, собирать цветы, или искупаться... тогда мне было, наверное, лет семь. я решила не вспоминать тот день, когда родители разошлись, но разум был со мной не согласен.       наверно, этот день, скандал, и громкий хлопок двери, а после хлопота с разводом все переживали очень трудно. я думала, меня и Марьяну разделят, но... мама оставила нас папе, сказав, что хочет начать всё сначала. не будь я тогда прильнув ухом к двери, никогда бы не поверила, что это сказала моя мама.       я не уверена, что на прощанье мама всё говорила искренне... она вообще, к слову, не очень любила детей, что иногда проявлялось при чужих малышах, но к нам не относилась как-то агрессивно или отстраненно: она выполняла долг матери довольно хорошо, не слишком строго нас воспитывала и любила проводить с нами время, но последний год стала подозрительно пропадать и вообще не приходить домой ночами, а последние несколько месяцев, бывало, она совсем нас игнорировала. мне тогда часто приходилось успокаивать Марью, что мама просто не в настроении, хотя мне самой тогда хотелось бы верить в свои слова.       придя в себя, я отряхнула куртку, как бы избавляясь от неприятных воспоминаний, и поняла, что всё это время шла по главной тропинке в деревню. я стояла почти около леса. обернувшись, посмотрела на дом: он выглядел таким хлипким, что если бы в наших краях было бы землетрясение, он бы разрушился при первых толчках. хотя, наверное, это просто глупая фантазия. смахнув иллюзию, я поняла, что вид неустойчивости зданию придают просто старые доски. сам домик был квадратный, довольно широкий, с острой крышей. он казался одноэтажным, но на чердаке(хотя чердаком это нельзя было назвать, скорее, просто этаж под самой крышей) были ещё две жилых комнаты, хоть и не большие.       я направилась дальше по тропинке, направляясь к посёлку. вроде бы, прошлый дом бабушки был от сюда не далеко.       засунув руки в карманы, и поняв, что у меня всё таки есть с собой перчатки, я медленно прошла к лесу. от него веяло морозом и тревожностью. птицы отчаянно кричали что-то по своему; это не было похоже на пение птиц, как летом, скорее, крики о помощи. казалось, остались лишь серые вороны и сороки, но низко в небе запорхали маленькие серовато-бурые птички – воробьи – и присели на кроны деревьев, чирикая и переговариваясь между собой. такая живость развеяла тревогу и отчуждение, и я не заметила, как заулыбалась. вообще, этот лес как-то странно менялся каждое время года, да что там, каждые несколько минут.       к ногам подбежала уличная шавка. перед глазами снова промелькнули давние воспоминания. я помнила ее ещё совсем маленьким щенком, помнила, как мы всей семьёй подкармливали Жульку. она сильно привязалась к бабушке Ефимии. наверное, она каждый день сидела около ворот бабушкиного дома после того, как она переехала. думаю, она обрадуется, когда увидит свою давнюю знакомую.       за два года она довольно хорошо вымахала. конечно ростом, а не массой, ведь худые ребра все ещё проглядывали. она несколько секунд меня обнюхивала, хотя и так была уверена, что это я, а после стала радостно тявкать, бегая вокруг меня. в карманах были лишь фантики от уже съеденных конфет и немного крошек, поэтому я ничего ей не предложила. я двинулась дальше, а за мной Жулька, радостно виляя хвостом. иногда она останавливалась, рыла белый мягкий снег и что-то нюхала, а потом снова возвращалась ко мне к ногам, тяфкая от моего взгляда и виляя хвостом так, что он переодически задевал мои ноги.       по серому небу плыли темные облака. я не могла отличить, дым это, идущий из труб старых домов где-то там, в глубине поселка, или облака, бесконечно плывущие по небу, медленно растворяясь.       я вышла к посёлку, такому родному, но неведомому. под белым снегом, как под чистым листом, дома, казалось, не узнать. все они были мне хорошо знакомы, но что-то придавало зданиям вид отрешённости и чуждости. всё такое серое... наверное, всё зимой становится чуть менее насыщенней, ведь, если задуматься, в это время года мир и вправду теряет большое колличество красок.       заметив знакомый дом я улыбнулась. оказывается, я живу не далеко от Полины, мы можем даже ходить вместе в школу или со школы, если она будет не против. мне сразу вспомнился её дедушка – Харитон – с которым мне нравилось проводить время, так же как с Полиной. его истории всегда захватывали дух – это было сложно не признать. я вспомнила, как вечером я сидела вместе с Полей и слушала его рассказы. сам по себе старик странный, и, даже жуткий, но знай его достаточно и страх отпускал. не знаю, как он изменился за это время, надеюсь, он в добром здравии.       я прошла мимо дома Поли. в голове мелькнула мысль постучаться и поздороваться, в конце концов, мы не виделись достаточно давно, но она может быть не дома(хотя, зная её, она наверняка занимается уроками или скрипкой) или просто занята. я не стала её тревожить и зашагала дальше по дороге.       дойдя до футбольного поля, на котором дети играли в снежки, я остановилась. радостные возгласы и крики становились лишь шумом, ведь я не доставляла им нужного внимания. кроны дерева, стоящего неподалеку зашевелились и меня обдуло зимним ветром, от которого так пахло снегом и.. сигаретами?       высокий коренастый мужчина с щетиной в районе подбородка стоял и курил сигарету, держа руки в карманах. я проигнорировала как и запах, так и мужчину и пошла обратно домой. папа говорил, что где-то в три мы поедем в школу. надо бы узнать, сколько времени. я выдохнула и спросила:       – извините, вы не подскажете, сколько время? – волнение заметались в груди, но я старалась выглядеть уверенной. надеюсь, у того мужчины есть наручные часы или что-то похожее.       – конечно, – ответил прокуренный голос, почти бас. я угадала: у того человека и вправду оказались наручные часы. – почти без пятнадцати три.       ох, тогда нужно спешить.       я поблагодарила того мужчину и пожелала ему хорошего дня, а после быстрым шагом удалилась в сторону леса.