Ракушка

Я-не-на-ви-жу-те-бя. То есть, как оно получается. Я хочу кормить тебя своей душой и своей кровью, но ты же воротишь нос! Не вкусно? А я продолжаю отрезать от себя куски и раскладывать их вокруг. Так ешь же, сука, ешь!.. Хотя бы попробуй, миленький. Они валяются, никому не нужные, и тухнут. Вьются мухи бессмысленными словами. Я хочу вырезать себе глаза, и вставить в твои пустые глазницы, чтобы ты тоже увидел. Знаешь… я как-то шел по берегу, а волны шептали, а солнце плескалось в лазурной бездне. И я увидел ракушку — красивую, переливающуюся перламутром. Мне она так понравилась, что я забрал ее домой. У меня в ту пору было не прибрано. Кое-как удалось расставить все по полкам. Я долго бился с ракушкой, ходил вокруг нее, и вдруг однажды открыл… там, внутри, оказался слепой изъязвленный младенец с требовательной пастью. И мне показалось, что при хорошем питании он вырастет в превосходного, сильного и прекрасного зверя. Я отрезал от себя первый кусок и положил ему в пасть. Я так полюбил расчленять свою душу, что не замечал, как он отплевывается. Кусочек за кусочком… и теперь они лежат вокруг. За время, пока мы провели вместе, я никуда не выходил. Отвык от света, от долгих прогулок, от сияния глаз. Я полюбил уродливого младенца, и мне ничего больше не нужно было. Я говорил ему о том, что когда он подрастет, я возьму его с собой в самые дальние страны. Вот кусок со вкусом зачарованного замка, а вот — со вкусом нежных девичьих снов. Я говорил, что мы пройдем по всем мирам, отрезал от своей ноги и клал в беззубую пасть. Я так увлекся, и не заметил, что за все время, проведенное вместе, он так ничего и не съел. И ничего не сказал. Я тонул в провалах его глазниц, и видел в них звездное небо. А ты не видел ничего. Поэтому я вырежу свои глаза, и приживлю их тебе. У меня есть последний подарок — смотри же, какое красивое сердце! Оно все еще горячее и настоящее, оно живое и бьется. Ты можешь его съесть. Видишь, какое вкусное? Теперь у меня уже ничего не осталось. Теперь от меня ничего не осталось. Я шарю руками вокруг себя, и ладони утопают в кусках тухлого мяса, пока не утыкаюсь во что-то твердое. Ракушка? Я уже забыл, как она выглядит. Я уже забыл, как выглядит море. Мне осталось заползти внутрь и ждать.