***
Ему нравится сдержанный аромат шелковицы и глубокий вкус зелёного чая. Помогает перебить настойчивый запах крови, что шлейфом тянется за ним столетиями. Моракс до смерти устал. Ли Юэ давно не маленькое поселение, а люди и адепты отнюдь не слепые котята. Но сломить вековые традиции, которые Гео архонт сам же возвел, кажется почти невозможным. Власть Моракса неоспорима. Слова не подлежат сомнению. Древний дракон готов собственноручно вырвать сердце из груди, лишь бы пообедать в "Народном выборе" не ощущая всем естеством каждый камень безмятежной гавани, каждый всполох янтарных ловушек, каждую распустившуюся глазурную лилию. Моракс тяжело вздыхает и упирается взглядом в море. Он не свободен в своих желаниях, связанный золотыми цепями Селестии и долга.***
Тарталья рвет плоть врагов будто гончая в разгар охоты. Предвестник сеет хаос везде, где появляется, неся благословение Бездны наравне с преданностью Царице. Он истекает кровью, ломает ребра и пальцы, смеётся сквозь хрипы, пожирает себя формой Духа; Тарталья действительно счастлив. Пусть раны глубокие, а кровотечение не останавливается, он наконец-то чувствует себя живым. Оружие ржавеет, если повесить его на стену, только в бою закаляется сталь и звенит песнь надвигающейся смерти. Чужой или своей. Чайльд укоризненно качает головой, представляя, что сказали бы младшие, увидь они его в таком состоянии. Аякс не моргая глядит на кровавый калейдоскоп из тел, запоминая каждый причудливый узор.***
Моракс давно погиб, резко осознаёт Чжун Ли. Погребён вместе с Гуй Чжун среди белоснежных цветов. Ему приносят бутылку вина на небольшую террасу у самого моря, совершенно не отвлекая от раздумий. Должен ли он продолжать свое существование – вертится вопрос на кончике языка. Долг перед детьми Ли Юэ выполнен, настало ли время последней церемонии? Адепт вдыхает соленый воздух гавани, приправленный знакомым чувством горечи и битвы. Под кожей неприятно зудит, будто предупреждая о чем-то. Скоро грянет шторм, понимает он, такой ужасно надоедливый, и бесконечно родной. Чжун Ли отпивает напиток из османтуса и прикрывает глаза. Последнюю партию вполне можно разыграть, приз более чем достойный.***
Корабль Чайльда причаливает ранним утром, когда лёгкий туман все ещё стоит над водой. Тарталья знает, что должен связаться с информатором как можно скорее, но, честно говоря, он бы предпочел сначала осмотреться. Ли Юэ на первый взгляд кажется ужасно уютным местом, пока приветливые лица не покрываются трещинами обмана. Здесь почти каждый действует из соображений собственной выгоды, делает вывод Чайльд. Тарталья утробно рычит, Аякс засматривается на воздушного змея в виде дракона. За пределами города предвестник находит лагерь недавно обосновавшихся здесь хиличурлов. Он не может отказать себе в удовольствии - клинки сами стекают водными потоками в руки.***
С пристани несёт железом и потрохами. Моракс...Чжун Ли чувствует это ещё у прилавков с драгоценными камнями. Сегодня должен приехать дипломат из Снежной - очередной ход Царицы на шахматной доске политической игры. Почему-то эти события в голове складываются в единую картину почти сразу. За первым поворотом от городских ворот морская вода окрасилась в багровые тона. Разрушенные палатки и грубые сооружения хиличурлов грудой мусора плавают в белой пене, тела хаотично лежат по всему пляжу – будто дикое животное изгрызло. В центре бойни стоит человек. Маска моментально выдает в нем одного из предвестников Фатуи . “Совсем еще юнец”, – делает вывод архонт, скользя по фигуре взглядом. “Свидетель”, – набатом звенит в ушах Тартальи. Тело его выгибается, готовое броситься на противника. В последний момент Чайльд останавливается. Во внешности стоящего перед ним есть что-то знакомое. Что-то из отчета. “Информатор”, – уже более спокойно осознает предвестник и убирает клинки. Притворяться безобидным работником банка уже нет смысла. На кончиках рыжих волос запеклась чужая кровь, отрешенное выражение лица приняло добродушный вид. – Приятно познакомиться, господин Чжун Ли, я – чудовище из Снежной, – говорит он, отвешивая шутливый поклон. Архонт не удивлен об осведомленности Фатуи, внимание его привлекают мелкие детали в облике собеседника. Седая прядь у самого лица, легкие веснушки, русла шрамов на открытом теле и глаза - отражение самой Бездны. Это пробуждает что-то давнее, почти забытое - интерес. – Взаимно, господин Тарталья, – произносит Моракс бархатистым голосом, – надеюсь, вам понравится в Ли Юэ. Говорят, одно из воплощений Властелина камня – дракон. Думаю, вы бы нашли общий язык. Ведь драконы тоже чудовища. Тарталья смеется почти искренне.