Завтра трудный день

…ещё до того, как Сяо Хуа отправил У Се зачарованные безделушки на исследование, он и Сяцзы хотели разобраться с ними самостоятельно. Ну, точнее, всё было немного не так. – Любовь моя! – ввалился в зал совещаний Хэй Сяцзы, ослепительно широко улыбаясь. В руках у него на подносе стояли чай и закуски. Ловко маневрируя меж членами семьи Се, он, пританцовывая, поставил своё подношение перед сидящим во главе стола господином Се, наклонился… …и звонко чмокнул его в смертельно побледневшую щёку. И если после того, как он распахнул дверь с ноги, в зале начал нарастать возмущённый ропот, то после поцелуя в комнате повисла гробовая тишина. – А чё все такие хмурые? – фыркнул бесстыдник, сунув в одну руку Сяо Хуа чайную чашку, а в другую – баоцзы. – Улыбнитесь, мы не на похоронах! – Хэй Сяцзы. – Очень спокойным, медленным тоном проговорил Се Е. – Выйди. Сейчас же. – Зачем? – искренне удивился мужчина, усаживая свою задницу прямо на столешницу. – Я тебя тут одного среди этих кровожадных дерьмодемонов никогда больше не оставлю, и плевать я хотел на то, что они твои родственнички. Хочу защищать тебя до скончания времён. Разорвать мышцы своей груди, сломать кости и спрятать тебя за сердцем, чтобы больше никто и никогда не посмел причинить моему Хуахуа боль. – …выйди, – сквозь зубы выдохнул Се Юйчень, настолько ощутимо недовольно, что Сяцзы, тяжело и грустно вздохнув, медленно сполз со стола, ещё раз чмокнул своего злого мужчину в щёку, и, сунув руки в карманы, удалился из зала совещаний немного ссутуленной, обиженной походкой. – …таким образом, дивиденды от предложенных нам этой компанией акций составят… – как ни в чём не бывало продолжил молодой докладчик, потея и нервно трясясь. Умный, сообразительный мальчик. «Какого хрена?!» – хотел рявкнуть Сяо Хуа все оставшиеся полчаса совещания, но к тому моменту, как он поспешно всех разогнал, убедившись в том, что слухи не разойдутся слишком далеко, его гнев и недоумение подостыли, оставив после себя только усталое раздражение. Мечтаниям о том, как он сожмёт крепкую обмускуленную шею своими руками, надавит сильнее на трахеальные кольца и сонную артерию, чтобы сначала придушить и вызвать гибель мозга, а затем одну руку поднимет на подбородок и дёрнет в сторону, заставив остистые отростки эпистрофея отделиться от атланта. Хруст ломающихся позвонков станет колыбельной для расшатанных нервов, и тогда… В спальне было темно. Плотные шторы даже в самый солнечный день поглощали свет так, чтобы глаза нормального человека ничего не видели, но стоило лишь приноровиться, как привыкший к темноте взгляд начинал различать силуэты. Пахло смутно знакомо, цветочно. Словно обманчиво-сладкий яд. – Сяцзы? – обеспокоенно позвал Се Юйчень, чувствуя, как нервы начинает покалывать от гнетущей тревожности. Мышцы ног и рук напряглись, готовясь отражать предположительный удар; спина расслабилась, чтобы было проще увернуться. Но секунды капали одна за другой, словно ледяные капли за шиворот, в комнате всё так же стояла тишина, а едва видимый силуэт не двигался. Подкравшись к нему мягкими кошачьими шагами, Сяо Хуа со смешливым раздражением понял, почему – за очертания человека он принял висящую на спинке стула кожанку своего ненаглядного придурка. Дверь в ванную с шорохом открылась, впустив в спальню влажный горячий пар и заставив мужчину вздрогнуть, но шлёпающий звук босых ног и знакомый запах не оставили сомнений, что это всё-таки был Сяцзы, а не выскользнувший из темноты мокрушник. – Я думал, ты придёшь попозже, любовь моя,– немного расстроенным тоном сказал он, шелестя позаимствованным шёлковым халатом. – Хотя, я почти всё сделал, только себя в порядок не привёл. Не успел Се Юйчень уточнить, как Сяцзы щёлкнул зажигалкой, раз, другой – и комната озарилась тёплым пламенем ароматических свечей. Темнота сразу перестала быть пугающей, преобразившись в интимный полумрак. На столе оказался букет нежно-розовых пионов, до поры запечатанный в обёртку так, чтобы их свежий аромат раскрылся лишь в момент самого дарения, чтобы даже самое чуткое обоняние не смогло разнюхать суть задумки. – Ты… устроил нам романтический вечер… – медленно произнёс Се Юйчень, пытаясь осознать всё происходящее, и всё-таки отыскать причину всего… этого. – …после того, как сорвал мне совещание, поставил в неловкое положение старейших членов семьи Се, и- – Будто бы никто и никогда не догадывался раньше, кто греет тебе постель, – фыркнул Сяцзы, нацепив очки на свои прикрытые глаза, чтобы нежно пляшущие на столе огни свечей не раздражали его светочувствительное зрение. – Если бы я действительно хотел сорвать тебе совещание, то закинул бы тебя на плечо и утащил в неизвестном им всем направлении, отобрал телефон и не дал выходить на связь минимум неделю. Ты свои синяки под глазами под сколькими слоями штукатурки прячешь? – С ними прекрасно справляются патчи, а вот из-за твоих выходок у меня скоро волосы седеть начнут. Мужчины уставились друг на друга, и повисшая в спальне тишина неприятно давила на нервы. К счастью, Сяцзы всегда знал, как оборачивать обстоятельства в свою пользу: – В таком случае, господин Се, я хочу принести вам свои искренние извинения. Надеюсь, они вам понравятся, – и с этими словами, приблизившись, встал перед своим мужчиной на колени. Се Юйчень посмотрел скептически – чего-то подобного он подсознательно ожидал – но когда любимый раздражающий мужчина подполз ближе и прижался щекой к бедру, молчаливо прося разрешения начать приносить извинения, Сяо Хуа фыркнул и сдался. – Но я всё равно потребую от тебя объяснений, – пригрозил он, мягко запуская руку в тёмные волосы и зачёсывая их назад в полу-интимной ласке. – Я знаю границы твоего бесстыдства, и произошедшее сегодня не укладываются в них. Ты словил какое-то проклятие в гробнице? – Лучше, – невнятно проговорил Сяцзы, потираясь лицом об его стремительно набухающую промежность. – Я нашёл интересные бусы, проклятие на которых заставляет выражать свою любовь всеми возможными способами. Будь я обычным человеком, то меня бы уже разорвало от моих чувств к тебе. Но к счастью, просто потребовалось чуть больше времени, чтобы взять себя в руки. – Так и знал, что тебе хватило бы совести не срывать таким образом моё совещание, – тяжёло вздохнул Сяо Хуа, опуская свободную руку вниз, чтобы нежными пальцами погладить скулу и щёку. – Что же мне с тобой теперь делать? – Технически, я не виноват, – радостно поддакнул Сяцзы и, приоткрыв рот, проследил губами и горячим дыханием член любовника, заставляя подавиться вдохом и чуть жёстче сжать в ладони тёмную копну волос на затылке. – Но фактически, я уже чистый, сытый, и готовый обслуживать господина Се – грех не воспользоваться, не так ли? Се Юйчэнь на миг прикрыл глаза, возвращая себе контроль, чтобы мягко, но настойчиво оттолкнуть от себя мужчину. Под нарочито-обиженным взглядом он неторопливо, пуговку за пуговкой расстегнул рубашку, повесил её на спинку стула. Вслед за ней были сняты штаны и нижнее бельё, а затем мужчина сел на кровать, широко расставив ноги. – Можешь приступать, – благосклонно произнёс он, опираясь руками о матрас и чуть откидываясь назад. – У меня был тяжёлый день. Отвернувшись от света, мужчина скинул очки и кинулся к любовнику едва ли не на коленях. Похоть в его белёсых глазах пьянила не хуже эрготоу, и пусть Сяо Хуа ожидал чего-то подобного, но от такого взгляда в его груди что-то сладко ёкнуло, отдавшись прямо в пах. Сяцзы не сильно впился зубами в мышцы возле колена, оставляя свой след, затем поднялся кусачими поцелуями по нежной мякоти бедра, заставляя шипеть от острого возбуждения. Провёл языком по бархатистой коже прямо возле члена, затем ещё раз, и ещё. Тонкие ноздри трепетали. – Я с ума схожу, когда от тебя пахнет гормонами, – низко пророкотал Сяцзы, почти что пробуя запах любовника на вкус. – Ты горячий, пряный и сладкий. Как сандаловое дерево и зефир. Тот, кто зовёт тебя Цветочком, понятия не имеет о том, чем пахнет твоя мокрая от пота кожа. И никогда не узнает. Влажно скользнув языком до головки и игриво пощекотав её самым кончиком, он медленно спустился вниз и начал покрывать поцелуями мошонку, периодически втягивая в рот и лаская языком семенники. Сяо Хуа старался дышать размеренно, но поднимающееся по спирали удовольствие мягко растекалось, словно плавленная карамель. Тело, привыкшее получать прикосновения конкретно от этого одного-единственного мужчины, не хотело долго держать контроль и растягивать прелюдию. – Возьми в рот, – приказал Се Юйчень, неосознанно сжимая пальцами одеяло. Сяцзы оставил нежный поцелуй, поднял свой полный обожания взгляд, и, пристально смотря прямо в глаза, медленно опустился на член. Глубоко, до горла; сглатывая сочащийся преякулят и сжимая головку стенками глотки. Затем позволил выскользнуть изо рта полностью, и опустился снова. Полутьма комнаты не давала полноценно насладиться зрелищем, но обострившийся слух чутко улавливал каждый звук сглатывания и причмокивания. Сяо Хуа приглушённо простонал, и, вытерпев ещё несколько минут, кончил – оргазм прокатился по телу расслабляющей волной. Конечности превратились в желе, и он обессиленно откинулся назад, ложась на кровать спиной. – Приятно знать, что мой рот настолько хорош, чтобы господин Се так быстро отпустил себя, – промурлыкал Сяцзы, поднимаясь на ноги и вытирая рот тыльной стороной ладони. Полотенце с его бёдер так и осталось лежать на полу влажной тряпкой. Голос мужчины перестал быть игривым, сменившись искренне обеспокоенной заботой: – Если ты устал, мы можем закончить. Лениво приподняв голову, Сяо Хуа смерил взглядом его крепкий стояк. – Я не смогу отплатить тебе своим ртом, но если раздвинешь мне ноги – я с радостью приму тебя. – Принято, любовь моя! Вновь воодушевившись, мужчина поднял любовника на руки, чтобы переложить повыше на подушки, устраивая поудобнее. Пошурудил руками по кровати, выискивая приготовленный заранее лубрикант. – Языком или пальцами? – деловито уточнил он, грея баночку подмышкой. – Или сначала массаж? – Поцелуй меня, – почти капризно потребовал Се Юйчень. – Но никаких засосов выше уровня воротника, иначе сам будешь разбираться со слухами. Растянув губы в шалой ухмылке, Сяцзы прилёг на бок рядом с ним, захватывая любимые губы поцелуем – сначала просто прикосновением, мягкой лаской, которая постепенно набирала обороты. Скользнув в приоткрытый рот, мужчина нежно поигрался с языком любовника, втягивая в игру, а затем, наглея и разжигая пламя страсти, принялся тщательно вылизывать, не обделяя вниманием ни единого миллиметра горячего рта. Свободной рукой он приласкал шею Сяо Хуа, обводя большим пальцем выступ кадыка. Опустил руку ниже, старательно очерчивая пальцами грудные мышцы. Легонько царапнул по соскам, заставляя твердеть от прилившей крови. Затем, миновав обмускуленный живот, чтобы не потревожить нечаянной щекоткой, и обогнув ещё вялый гиперчувствительный член, Сяцзы ухватился за бедро и отодвинул в сторону. – Ты у меня такой красивый, Хуа Эр Е, – шепнул он в покрасневшее ушко. Поцеловал нежное местечко за мочкой. – А станешь ещё красивее, когда я натяну тебя на свой член так, что тебе останется только сладко стонать подо мной, раздвигая ноги шире и прося большего. – Фу, противный, – шутливо фыркнул любовник, лениво шлёпнув его по плечу. – Не заставляй меня работать. – Ни в коем случае, – важно отозвался мужчина, спускаясь по лицу поцелуями обратно к губам. – Господин Се должен хорошо отдохнуть сегодня. Ловко и быстро смазав пальцы, он осторожно протолкнул их меж ягодиц, нащупывая отверстие, пока тугое и не готовое к вторжению кое-чего большего. Медленными, но неуклонными поступательными движениями ввёл один палец, растягивая шёлковые горячие стеночки. Прекрасно зная анатомию не только из-за своего богатого опыта врача и массажиста, Сяцзы почти сразу протолкнулся к предстательной железе, чувствительному бугорку, который на самом деле кольцом охватывал корень пениса, и при правильной стимуляции придавал наслаждению такую глубину, что партнёр кончал даже будучи вялым, и без непосредственного прикосновения к члену. Они не раз проверяли. Сяцзы обожал это. Но не нужно было торопить события. Сейчас их секс – не про то, чтобы выбивать из партнёра один оргазм за другим, доводя до исступления. Когда Сяо Хуа стал внизу податливым, а его дыхание начало учащаться, Сяцзы занял своё законное место меж его разведённых коленей, любовно оглядывая распростёртого на шёлке мужа. – Я бы хотел навечно отпечатать такого тебя в своей памяти, – сказал он, медленно протискиваясь в желанное нутро. – Чтобы даже если- – Я бы хотел, чтобы ты постоянно забывал о том, какой я, – перебил его Сяо Хуа, – чтобы у тебя была мотивация найти средство для исцеления глаз. – Господин Се слишком прагматичен, – хмыкнул Сяцзы, стараясь не выглядеть поражённым в самое сердце. – Мне пора вытрахать из тебя все лишние мысли. Он проехался головкой по простате, и любовник тут же поперхнулся своим наверняка ироничным ответом. Несмотря на свою угрозу, двигаться он начал в плавном, устойчивом темпе, от которого у Сяо Хуа поджимались пальцы на ногах. От такого ритма удовольствие не било по нервам, а растекалось по телу пряно-острым, глубоким наслаждением. Сяцзы наклонился, покрывая поцелуями своего самого любимого, самого красивого мужа на свете. Отголоски проклятия ещё звенели в голове, переплетаясь с его собственными чувствами, заставляя делать всё, чтобы любить Се Юйченя так, как тот того заслуживает. Разорвать свою грудную клетку и спрятать его под сердцем. Чтобы больше никакие горести, злые люди, обстоятельства и болезни не могли их разлучить. – Я люблю тебя, – шепнул он в мокрый висок. – Сяцзы, – хрипло простонал Хуа Эр, закидывая руки ему на плечи. – Я люблю тебя, – повторил Сяцзы, выцеловывая изящную шею. – Ся- Люблю тебя Короткие ногти проскребли алые полосы на спине, когда мужчина провёл языком широкую влажную полосу на горле, и толкнулся резвее, глубже. Люблю Позже они лежали на сухой половине кровати, переплетшиеся и вжавшиеся друг в друга. Лениво касались друг друга губами – даже не ради поцелуев, а просто чтобы увеличить площадь соприкосновения. – Завтра трудный день, – тяжело вздохнул Сяо Хуа, чуть отстраняясь. – Возьмёшь на себя часть работы? – У меня есть идея получше, – Сяцзы шутливо чмокнул его в кончик носа. – Я могу просто взять тебя.