Рациональность

      Верде не видел смысла в чувствах. Чувства всего лишь буйство гормонов, которые только мешают. Особенно любовь или влюбленность. Верде смотрел на все парочки, еще во времена, когда он учился в университете, и сочувствовал им. Эти гормоны заставляют терять рациональность и люди глупеют. Именно к такому выводу пришел Верде после всех своих наблюдений.        Верде намного больше доверял чувству боли или голода. Они предупреждали организм о травмах или о нужде поесть. У Верде не всегда было время их слушать, тут как получалось. Получалось только отчислиться из университета. Подумаешь, пару раз ткнул профессоров носом в их ошибки, или не пару раз, и показал ректору его некомпетентность. Он и правда был некомпетентным, но Верде не ожидал, что за подобное его могут отчислить.        А потом случилась болезнь матери. Верде не сказал бы, что питал к ней теплые чувства, но она его вырастила одна, да и поддерживала во многом.  Проблемы начались на стадии продать. Никто не хотел ничего покупать у студента.       Вторая идея тоже была провальной, никто не хотел публиковать его статьи. Хотя Верде считал, что они очень хороши.        Попытавшись свернуть свою гордость, Верде попытался просто куда-то устроиться. Но и тут его браковали еще на стадии собеседования, ввиду полного отсутствия социальных навыков. Верде пытался объяснить им их потерю, но они не хотели внимать.  Поэтому чтобы собрать деньги на лечение, он решил отправиться в мафию. Но в выборе этого варианта сыграло уже не желание найти деньги на лечение, а доказать, что его изобретения, планы и чертежи не бесполезны. В мафии намного проще было со всем подобным.        Там не всегда важно кто, важнее, как и качествен ли товар. За некачественный могло прилететь, хотя не то, чтобы это его волновало.        Но для более частых и удобных заказов, нужно было заработать репутацию. И Верде заработал довольно быстро. Заказы были все равно малооплачиваемые.       А когда заказы стали оплачиваться лучше, было уже поздно. Из-за отсутствия лекарств или средств на их создание, будь у Верде нужное оборудование и компоненты, он бы сам сделал, но увы.        Бросать работу в мафии он уже не видел смысла. Благодаря этой работе он мог спокойно покупать все нужное для дальнейших экспериментов.        Поэтому Верде продолжал. Оплата росла, оборудование улучшалось. В мире его начали называть Вторым да Винчи. Верде не понимал этого, но пока он мог продолжать свою работу, его мало волновало, как его называли.        Потом встала еще одна проблема. Казалось, их не должно было остаться, но в порыве вдохновения он пару раз забыл поесть, или не пару. Привело это к частым обморокам.        В начале Верде пытался бороться с этим самостоятельно, но не вышло.        Пришлось прийти к неутешительному выводу, ему нужна была нянька. Или ассистент.        Верде пытался найти себе такого ассистента, но никто не задерживался дольше, чем на неделю. Верде не совсем понимал, что их не устраивает, но да ладно.       А потом пришла Гарри. Спокойная, не лезла без причины, вовремя напоминала про обеды, знала названия всех приборов Верде и порой могла поддержать с ним разговор. Не удивлялась его закидонам и в общем была очень умна. Гарри не напрягала и с ней было неплохо.        Неудивительно, что она задержалась больше, чем на неделю. Потом на месяц, два, три…       Год прошел молниеносно. Верди даже не заметил как.  Зато заметил, что привязался к Гарри. И она даже стала ему открываться. Это было странно. Верде еще ни с кем не ощущал себя так, как с Гарри.        И когда ему предложили отправиться на какое-то собрание, подкупая новейшей техникой, Гарри поехала с ним. Вопрос о том, чтобы не ехать даже не стоял и они оба это понимали.  Так что они поехали. И явились туда первыми.        Верде сразу отправился в лабораторию, а Гарри осталась наверху. «Выбрать им лучшие комнаты» -как она сказала.  Верде только мельком кивнул и, можно сказать, убежал.          Гарри только покачала головой. Верде просто был таким. Жадным до техники и науки, не беспокоясь о личном комфорте. Возможно, в этом они были частично похожи. Обоих не волновали такие обыденные вещи, которые волновали остальных. Только Гарри все же отличалась. Гарри, чтобы заботиться о себе, нужно было заботиться о ком-то другом.        Верде просто удачно попал в списки Рона и Герм, которые видя, как подруга загибается без заботы о ком-то после того, как Тедди окончательно забрала Андромеда, начали подбирать варианты.  Наблюдать за их потугами было забавно, кто же знал, что у них взаправду получиться.        И что Гарри приживется. С Верде, который не умел заботиться о себе, было комфортно. Очень комфортно. Гарри честно не ожидала от себя, пережившей войну, такой быстрой привязанности к другому человеку.        На фоне этого все препятствия, которые ей пришлось преодолеть, чтобы добраться до Верде, кажутся ничтожными.        Подумаешь, пришлось сделать скачок во времени и оказаться там, где ее родители были еще совсем мелкими. Или вообще не родились. Гарри не изучала это вопрос подробно, хотя надо было бы.        Хотя, учитывая, как это время отличается, она бы не удивилась тому, что ее вообще в другое измерение закинуло. Как Рон и Герми вообще его нашли…  Хотя теперь Гарри знала ответ. К тетушке обратились. И ничего, что это тетушка по идеи Гарри и так-то смерть, но да ладно.  Вернемся к Верде. Гарри не знала как, но она сумела влюбится в человека, который с большой вероятностью не ответил бы ей взаимностью.        Это было печально, но за столько времени она успела смириться.        А сейчас нужно выбрать лучшие комнаты. Для удобства поближе к друг другу и подальше от лестницы. Учитывая размер дома, то скорее всего в доме будет полно народу.          Верде был настолько увлечен лабораторией, что совершенно не обратил внимания на посторонние звуки.        Верде отвлекся от прекрасной новой техники, только когда пришла Гарри позвать его на ужин.        Верде не сказал бы, что его интересуют остальные члены это группировки, но Гарри сказала выходить есть и он пошел есть.  Трапезная была не то, чтобы набита, но, когда Гарри спросила, куда им сесть, глаза девушки в центре забегали и она указала на два стула. Один был величественный, огромный и зеленого цвета. Второй был слишком мелким на фоне первого. Верде смотрел на оба стула и не мог решить, куда ему сесть. Разум говорил сесть на зеленый, его поломанная, не совсем, но да, спина подтверждала.       Но что-то внутри говорило, уступить это место Гарри.  Правда, Верде так и не успел решить, куда сесть, как за него уже решила Гарри, которая села на более скромный стул.  Больше ничего в этом вечере Верде не интересовало.        Пара месяцев прошли как в тумане. Ничего не происходила и, за исключением шума и гама, эти дни ничем не отличались от их дней раньше.        А потом их собрали и отправили искать какой-то артефакт.        Дальше темнота и проснулся Верде уже в своей комнате, укрытый одеялом в теле младенца.        Гарри лежала, сжавшись комочком, перед кроватью.        Верде почувствовал что-то странное, необъяснимое по отношению к Гарри. Он уже чувствовал такое раньше, но сейчас чувства расцвели во всей красе.        Про анализировав, Верде пришел к выводу, что это все привязанность и благодарность за все.        Это точно не может быть любовь. Он слишком рационален для этого чувства.