Желание

Ригель уже тысячу раз пожалела, что согласилась на дуэли в «Скрещенных палочках». Трясущиеся руки подводят её. Движения палочкой должны быть чёткими, уверенными, но всё чаще заклинания срабатывают не с первого раза. Пока что, никто не замечает её промахов. За пару коротких боёв сложно разглядеть подобное, к тому же, подле неё сражалась Натти, которая тоже неплохая дуэлянтка. Но чем дольше длится бой, тем сложнее девушке колдовать. Блэк парирует заклятье своей кузины Цефеи, и оно отскакивает к ней, сбивая ту с ног. протего снова получается хуже прошлогоднего. Кузина недовольно ворчит, а Ригель протягивает ей руку для помощи. Цефея ей нравится больше остальных родственников. Она во многом схожа с Анной и Имельдой, но непристойные шуточки семикурсницы про опыт её и их кузенов больше привлекают Блэк. Последнее время они стали проявлять к ней повышенный интерес. Директор здоровается с ней отдельно на постоянной основе, его сын, Сириус, извинился, когда напугал девушку перед матчем по квиддичу, а Финеас и Цефея стали часто ловить её в гостиной, чем раздражали Анну. Однако, Сэллоу тоже нашла общий язык с её кузиной. Совместная любовь к сплетням и перемыванию костей всех учеников подружила их. Даже отец написал Ригель быть повежливей со семьёй. Волшебницу удивила такая смена намерений папы, но она подчинилась ему. Возможно, он тревожится за благополучие девушки во время обучения. Сближаться с ними Блэк не намерена, но хотя бы будет поддерживать нейтральные отношения. И хоть Сириус сохраняет дистанцию между ними, но вот Финеас-младший и Цефея оккупировали её. За, почти, месяц общения ни они, ни Сириус, ни кто-либо ещё из кузенов не попрекнул Блэк в нечистом происхождение, и не заводили разговор об «поганых грязнокровках». Может быть, папа погорячился на их счёт? Возможно, Блэки не так плохи, как ей говорили с самого детства. По крайней мере, её молодые кузены. Они даже извиняются за игнорирование волшебницы в прошлом году, сказав, что просто не знали, чего ожидать от такой необычной студентки. Но вот с кем отношения перестали клеиться, так это с Гарретом. Проблемы в общении проявляются явнее и явнее с каждым днём. Блэк почти неделю злилась на него после его жестокой игры против Себастьяна. Они просто зашли в тупик без явных и сильных чувств. На одной симпатии Уизли далеко не уйти. Нет, Ригель нравится иногда проводить время с ним, они могут часами обсуждать зелья, и девушка поправляет его идеи, чтобы те оказывались удачнее. Однако всё чаще внимание гриффиндорца начинает её утомлять. Блэк пытается пересиливать себя, но Уизли делается время от времени совсем навязчивым. Расспросы Гаррета о её самочувствии и кошмарах действуют на нервы волшебницы, у неё возникает ощущение, будто он вмешивается совсем не в своё дело. В итоге Уизли тоже сдаётся. Их прогулки случаются реже, Гаррет сам уже отказывается от встреч или переносит их, ссылаясь на тренировки по квиддичу и загруженность по учёбе. — Точно готова ко второй дуэли? — к ней подходит Онай, внимательно осматривая её уставшее лицо. — Может, древней магией их и дело с концом? Ригель криво усмехается, оглядывая собирающийся народ. Как сказал Люкан, после появления Блэк интерес к его клубу возрос, стало больше желающих записаться, и людей в башне собирается на дуэлях излишне много. Гриффиндорец боится, что преподаватели узнают о нём, а девушка решает не упоминать прошлогодний разговор с профессором Гекат. Если бы не пожилая женщина, то Ригель точно забыла бы о клубе из-за навалившихся дел. Во входящей толпе Ригель обнаруживает Себастьяна и Оминиса с Лоретт Розье. Анна последнее время не особо общалась с новой знакомой, а затем Розье вызвалась быть напарницей Сэллоу в боях. Блэк изо всех сил сдерживалась, когда услышала комментарий Люкана, что слизеринец предпочитает себе в пару только симпатичных девушек. Теперь новенькая подружилась ещё и с Оминисом, а волшебница отгоняет ревностные мысли, что они тем самым нашли ей замену. В прошлом году весной Блэк поступила не лучше, когда по факту тоже начала больше общаться с Поппи, Натти, а затем быстро сблизилась с Анной после её исцеления. Троица мило беседует, проходит недалеко от них, а Ригель кусает губы от гнева. Даже не обратили на неё внимания. Конечно, теперь у парней есть умница Лоретт с Рейвенкло, которая, несмотря на курс младше, разбирается в их школьной программе не хуже шестикурсников. Вот и помогает им теперь с некоторыми вопросами. Но всё-таки девушке обидно — ей понадобилось гораздо больше времени, чтобы растопить сердце Гонта. А Лоретт за пару недель уже близко общается с ним. А Себастьян ведет себя ещё хуже — те же улыбки, что он дарил и Блэк в прошлом году, похожие шуточки и касания. Проклятые прикосновения невзначай, то положит ладонь на плечо, то задевает её пальцы своими, даже обнимал пару раз, как будто специально на глазах волшебницы. Ригель усиленно делает вид, что ей нет дела до личной жизни Сэллоу, но кровь закипает каждый раз, когда она видит их вместе. Ревность разжигает огонь в венах, воспоминания их поцелуев и объятий бушуют возбуждением, а трясущиеся руки и боль в голове завершают разрушение её нервной системы. Стоит признать — её жизнь кружится вокруг Себастьяна Сэллоу. Она летит, как мотылёк на пламя, не боясь обжечься, ведь её крылья уже подпалены им. Девушка потирает переносицу, глубоко вздыхая, пытаясь сконцентрироваться. Ей предстоит предпоследняя дуэль. С учётом, что древней магией ей сейчас сложно пользоваться, а ещё и палочка не слушается, то нужно быть вдвойне собранной. — Гляди, кто пришёл на тебя посмотреть, — Натти указывает на толпу гриффиндорцев, а точнее, на юношу с каштановыми волосами. Того самого четверокурсника Альбуса Дамболдора, её главный нынешний противник. Но прошлогоднего азарта его появление не вызывает. Блэк до сих пор жалеет о своём участии. Раньше Ригель считала себя хорошим дуэлянтом, но теперь осознаёт — это лишь особенность древней магии. Девушка сражается на чутьё, как подсказывает внутренний голос. Шёпот этой магии. Но её сосуд пуст, и волшебство не удаётся таким же мощным. С трансфигурацией проблем нет, так как она тысячу раз видела, как мама применяла заклинания данного типа. А в детстве зельеварение было одним из немногих, где девушка могла принимать хоть малейшее участие, пусть и вместе с непосредственным содействием бабушки и дедушки. Так что успехи в этих дисциплинах понятны, но вот с заклинаниями слишком часто начинают возникать проблемы. — Идёшь? — Натти отрывает волшебницу от размышлений. Она крепче сжимает палочку и кивает подруге. — Выглядишь уставшей. — Просто недосып сказывается. Расслабься, я привыкла, — Блэк выдавливает из себя улыбку, но гриффиндорка вряд ли верит ей. Трое семикурсников с Гриффиндора выходят к ним, и Онай предупреждает Ригель быть вдвойне осторожной, так как они сильные противники. Конечно, школьники для неё теперь сложнее Ранрока и Руквуда. Дожили. Сначала дуэль проходит вполне неплохо. Переутомление давит не так сильно, и у Ригель получается колдовать почти с первой попытки, медленнее, чем обычно, но хотя бы так. Когда Блэк пропускает Инсендио, окружающие реагируют не так остро. Подумаешь, с кем не бывает. К тому же она сразу после этого исключает одного из игры. Потом снова подводят защитные чары, и девушка еле успевает уклониться. Натсай встревоженно смотрит на неё, но ничего не может сказать. Волшебница так же замечает настороженный взгляд Гаррета, стоящего в первом ряду. Но ей нельзя отвлекаться на зрителей. После третьего неудачного заклятья школьники начинают перешёптываться, чем раздражают Блэк. Конечно, в прошедшем году была таким открытием, а в этом ученики вызывают у неё сложности. Ригель чувствует разочарование, повисшее в воздухе. Она не должна зависеть от чужого мнения, но как по-другому чувствовать себя важной для остальных? Гнев ударяет по вискам, расползаясь болью в голове. Девушка дёргается, пытается избавиться от затуманенного взора. Но семикурсники становятся мутными фигурами. Блэк нужно продолжать. У неё нет возможности отступить. Ригель сосредотачивается на парне, пока Натти наступает на девушку. У волшебницы получается протего на этот раз, и она решает использовать взрывающее заклинание. — Конфринго! — произносит Блэк, но палочка противится чарам. Девушка пытается ещё раз. Однако магия взрывается, обжигая Ригель руки и лицо. Она чуть не теряет равновесие, пока оглядывает обожжённые ладони. А со стороны противника слышится «диффиндо». Волшебница не успевает увернуться, и точное режущее заклинание проноситься по щеке, вызывая дикую боль. Блэк прикладывает пальцы к ране и ощущает влагу на подушечках. Кровь. Её довели до подобных царапин в проклятом дуэльном клубе. В простом школьном клубе. А она ведь ещё мракоборцем собралась становиться. Надоели. Себастьян, их отношения, ожидания одноклассников и преподавателей, Гаррет с его надоедливостью. Блэк чувствует магию, копящуюся даже не в палочке, а в руках. Ригель не знает, откуда точно сработало волшебство. Она снова действует интуитивно. Краем глаза обнаруживает в углу рыцарские доспехи и направляет их к противнику. Мальчика откидывает к стене, он ударяется головой и больше не поднимается. В помещении воцаряется тишина. Получилось слишком жестоко. Вокруг семикурсника начинают собираться друзья, кто-то из них возмущается, что Блэк поступила нечестно, чересчур безжалостно. — Это полуфинал, успокойся! — Гаррет останавливает парня, который начал угрожающе подходить к девушке. Натти помогает волшебнице подняться, и она встречается с злыми глазами гриффиндорца. — Эта гадюка отравит тебя, Уизли, — продолжает семикурсник, а Гаррет сжимает кулаки, и в его ладони появляется палочка. Кажется, Поппи и несколько пуффендуйцев просят всех успокоиться, но крики о новой дуэли затмевают голоса разума. В конфликт вступают Блэки. Цефея и Финеас загораживают собой девушек, Ригель так же замечает подбежавших Себастьяна и Лоретт, а Оминис подхватывает её, позволяя Натти выйти вперёд. Ещё немного и у них, правда, начнётся драка, не то что дуэль. — Прекратите вы все! — леденящий голос Сириуса разносится над толпой. Затем он обращается к старосте Гриффиндора. — Деймон, успокой своих, если мы не хотим проблем от преподавателей и директора. На ваши дуэли и так закрывают глаза. Школьники успокаиваются, старосты их разгоняют по гостиным, а на Ригель устремляются слишком много глаз. Гаррет подскакивает к ней, начинает допрашивать её о самочувствии, Лоретт ищет лечебные зелья, Цефея и Анна возмущаются, как этот гриффиндорец посмел так говорить о их факультете. Шум и голоса так бесят Блэк. Девушка отпихивает от себя Уизли и снова стирает кровь с щеки. Раздражение отдаётся больной пульсацией в голове, и девушка морщится. — Мне необходимо побыть одной, отстаньте! Её громкий голос удивляет всех. Блэки переглядываются, несомненно, недовольные словами девушки. Гаррет же отступает и позволяет ей пройти. Ригель старается не замечать разочарование в его глазах. Она рвётся как можно скорее покинуть помещение, чтобы за ней не пошли. Хотя волшебница слышит голоса за собой, а Натти и Поппи пытаются догнать её, но она колдует на дверь из Часовой башни замораживающие чары, лишь бы хоть как-то задержать остальных. Когда девушка выскакивает на улицу, то её обдувает морозный воздух октябрьского вечера. В одной жилетке и рубашке моментально становится холодно. Ригель ёжится, но не решается вернуться. Ей, вроде, удалось оторваться от них. Блэк проносится по давно выученному пути, чуть ли сшибая учеников. Она бы отправилась к Выручай-комнате, но прежней комнаты уже не будет, а всех спасённых животных в прошлом году ещё летом профессор Уизли передала проверенным магозоологам. Ригель заходит в крипту, где царит мрак, а в воздухе парит пыль. Парни совсем запустили данное место. Она заходила сюда несколько раз в этом году, но лишь ненадолго. И Оминис говорил, что бывает здесь редко. Блэк проводит пальцами по креслу. Чайником со столика никто не пользовался ещё с весны. Год назад они проводили здесь вечера, пару раз иногда ночи. Губы начинает щипать, когда в голове всплывают воспоминания первого поцелуя. Хотела она бы повторить их. Ригель до сих плохо осознаёт свои чувства к Себастьяну. Её ударяет в дрожь при его близости, но она безумно тоскует без него. Разве можно одновременно и желать кого-то, и отодвигать подальше? Хотя ей до сих пор не даёт покоя одна вещь — кошмары начались не сразу. Прошло почти три месяца с момента смерти Соломона и профессора Фига прежде, чем Ригель сломалась. Сначала, она ведь довольно стойко вынесла действия Сэллоу. Да, она была напугана из-за этого, но она хотела продолжать общаться с ним. Лишь после битвы с Харлоу и исцеления Анны на Блэк нагрянули проблемы. Она даже решилась написать Себастьяну о новом адресе её семьи. На всякий случай. А потом жизнь девушки обрушилась. Постоянные страшные сны, недосып, усталость и словно опустошение древней магии. Ригель почти перестала её чувствовать, слышать её шёпот, а использовать тем более. Ей до сих пор легко давалась трансфигурация, а пока она пила успокоительные, то и остальная магия. Но уже не такая мощная, как раньше. Теперь у девушки возникают сомнения. До настоящего времени она списывала ощущение пустоты вместо древней магии последствием действий волшебницы, когда она реконструировала хранилище. Потратила слишком много, вот и нужно было время на восстановление. Однако прошло уже полгода. Что-то определённо не так с ней. Но, пока что, у Блэк нет ни желания, ни сил разбираться в этом. Ригель испытывает сильное переутомление после двух дуэлей. Она снимает ботинки и залезает с ногами в кресло. Девушка выпивает рябиновый отвар, чтобы шрам зажил поскорее, и кладет голову на мягкую спинку. Вряд ли получится полноценно отдохнуть, но девушке необходимо хоть чуть подремать. Так она и засыпает под поток противоречивых мыслей и безответных вопросов.

***

После их похода в катакомбы Фэлдкрофта всё пошло по наклонной. Она уже не может сосчитать, сколько раз они поругались. И с Гонтом, и с Сэллоу, и они между собой. Волшебница молила Себастьяна повременить, пока что, с применением этой штуки, первоначально вообще хотела оставить реликвию в катакомбах, однако, он, естественно, убедил её взять с собой. Оминис постоянно повторяет: «Ты пообещала его отговорить», а Сэллоу со своим «ничего плохого не произойдёт». Блэк уже надоедает стоять между ними. Слизеринец окончательно увлёкся этой книгой заклинаний и реликвией. У Ригель и Себастьяна раньше не так много времени было, чтобы проводить его вместе, а сейчас парень стал чаще переносить их встречи. Блэк пытается не обижаться — у Сэллоу есть чёткая цель, а Анне с каждым днём становится только хуже. Но иногда он тратит слишком много времени. Ещё и дурацкое империо. Ригель морщится, когда вспоминает, как испугалась в тот момент. Она ещё и сама выучила до этого. Вроде, Себастьян был прав, что это заклинание будет полезным в бою, но девушка не ожидала, что он примет его так быстро после разговора. В последнее время Блэк стала осознавать, насколько девушка пуглива на самом деле. Её называют смелой, некоторые даже безрассудной, но девушка почти всегда осторожничает. Особенно насчет Себастьяна. Рядом с ним её выработанный за много лет самоконтроль разрушается. Иногда Ригель хотелось, чтобы у них были заурядные юношеские отношения. Без проблем в виде проклятий, реликвий, древней магии и тёмных волшебников. Как у большинства их сверстников. Ригель поправляет зелёное пальто в клетку, которое ей недавно прислала мама. Девушка разглядывает себя в зеркале, то надевая, то снимая шарф. Она сама не знает, почему так сильно сейчас переживает за свой внешний вид. Блэк предстоит рядовой поход в Хогсмид. Да, за палочкой для хранителей, но это же Хогсмид. Что может пойти не так? — Опять отправляешься на ночное приключение с Сэллоу? — насмешливо произносит Нерида, расчёсывая свои волосы за туалетным столиком. У Ригель дрожат руки, когда соседка упоминает его фамилию. Девушка громко сглатывает и смотрит на Робертс через зеркало. Но той совершенно нет дела до её переживаний. Соседка продолжает спокойно процесс ухода перед сном. — Нет, просто… Не важно, — Блэк снова переводит глаза на себя. Она боится. У неё вспотели ладошки, она нервно трёт руки, пока ищет Себастьяна по гостиной и главному холлу. Девушка предчувствует — её ждут в деревне. Отправляться одной почти самоубийство. Но преподаватели заняты укреплением защиты замка, пока Уизли отвлекает директора. Себастьяна она находит на одной из лестниц в Башне защиты от тёмных искусств. Замечает он девушку сразу и тут же останавливается, глядя ей в глаза. Волшебница не знает, о чём он думает. После смерти Соломона она вообще перестала понимать его. Блэк не знает, что он будет делать дальше. И что будет делать она. Волшебница чувствует страх в его присутствии. Скрипторий, бой под Фэлдкрофтом, теперь и использование убивающего заклинания. Она осознаёт, что Соломон, по факту, первым напал на них, сражался, как против взрослых волшебников, но всё равно при Сэллоу она ощущает невольную тревогу. Куда он зайдёт дальше? Или остановится и обдумает свои действия? А его просьба попросить хранителей научить девушку забирать боль? Они так и не обсудили окончание воспоминаний о прошлом Исидоры Морганак. Но ведь лишать Анну эмоций не выход. Её древняя магия вряд ли поможет, по крайней мере, сейчас. Блэк трёт новый шрам на носу, и в глазах скапливаются слёзы, пока она смотрит на слизеринца. Им нужно обсудить события последних дней, но Сэллоу избегает её и Оминиса. Даже на уроках отсаживается, да и опять пропускает много. Однако Ригель нуждается в Себастьяне. Его нет рядом, и девушка ощущает себя пустой, как будто даже мир потускнел. А тем более ему нельзя сейчас быть одному, но парень, как может, отодвигает друзей от себя. Гонт говорил, что его часто нет в комнате, он иногда пропускает приём пищи, и, кажется, совсем потускнел. На его лице не бывает так любимой Ригель его самодовольной улыбки. И Блэк он необходим сегодня. Только он. Натти в больничном крыле после использования на ней круциатуса одним из пепламб, когда гриффиндорка прикрыла волшебницу. Поппи и Оминис совсем не являются опытными дуэлянтами, брать их безрассудно. Остаётся только Себастьян. Хотя она и так бы обратилась к нему в первую очередь. Девушка старается, как может передать свои чувства во взгляде. Но Себастьян мрачнеет и разворачивается, направляясь в другую сторону. Ригель не бежит за ним. Она и так потеряла много времени на его поиски. Блэк сдерживает слёзы, поджимая губы. Она справится и сама, ничего.

***

Когда тело Виктора Руквуда разрывает древняя магия, то Блэк совсем не празднует победу. От усталости и переизбытка волшебной силы она падает на землю. Слишком много смертей, слишком много убийств. Со сколькими ей пришлось сойтись? С десятью? Пятнадцатью? Блэк привыкла, что в столкновениях с тёмными волшебниками и гоблинами спину всегда кто-то прикрывает. Она всего пару раз сражалась с ними одна, и если силы превышали, то она спешила покинуть бой с помощью зелья невидимости. Но тут у неё не было и шанса. Её поместили в закрытое заброшенное здание, как свинью на убой. Иногда Руквуд наблюдал за ней со стен. У Ригель нет сил подняться с холодной зимней земли. Её одежда изорвана, рябиновые отвары давно закончились, и тело грязное и исцарапанное. Она не знает, насколько далеко она от Хогвартса. Снежинки кружат над ней в собственном танце, но девушка без удовольствия наблюдает за этой картиной. Мороз пробирает по коже, Блэк прижимает к себе колени, пытаясь согреться, и это движение вызывает сильнейшую боль в спине. Она чувствует что-то мокрое протекающее по её пояснице. Снег, пот или кровь. У девушки болит каждая мышца — ещё хуже, чем при использовании на ней круциатуса. При воспоминании о Себастьяне, то она всё-таки не сдерживается и срывается на плач. Пожалуйста, Мерлин, пожалуйста. Хоть кто-нибудь должен наткнуться на это Мерлином забытое место. Зачем она только поехала в этот Хогвартс так далеко от семьи? Здесь Ригель одна, даже дяде нет до неё дела. Надо было настоять на Дурмстранге, где хотя бы родители были рядом. Но они на другом конце Европы, даже не зная, где их дочь. А ещё лучше, останься она сквибом. К смеркуту такие приключения, какие были у неё в этом году, к смеркуту этого Сэллоу, директора, Руквуда, Ранрока и её древнюю магию. Блэк привыкла быть никем, пустым местом для мира волшебников, и она готова была продолжать оставаться им. Ей гораздо лучше жилось в её спокойном маленьком мирке. Её любили попросту за то, что она есть, а не за готовность помочь любому, лишь бы её приняли в новой школе. Блэк срывается на крик и плач. Ноги не слушаются, она просто не в состоянии подняться. Профессор Шарп готовил её ко многому, но точно не сражаться одной против десятков магов, а потом выживать в заброшенном замке с серьёзными ранениями. Ригель думает о Себастьяне. О его тёплых объятиях, когда он ещё не зашёл так далеко. Девушка простила бы слизеринца за всё, лишь бы парень снова поцеловал её и прижал к себе. Ригель Блэк не героиня. Она пугливый ребёнок, которого вытащили из комфортной жизни, и волшебница стремилась как можно скорее вернуться туда. Волшебница не знает, сколько часов провела в зимнем лесу. Спустя время усталость так сильно накрывала её, и Ригель старательно боролась, чтобы не заснуть, иначе замёрзнет.

***

Очнулась Ригель, когда солнце падает ей на глаза. Она недовольно морщится и просыпается. Запах трав ударяет в нос, и она чувствует сильный жар под несколькими слоями одеял. Девушка поднимается на руках и оглядывается, кровать под ней противно скрипит, привлекая внимание волшебников. Целительница и Поппи начинают суетиться вокруг неё, расспрашивая ту о самочувствии. У Ригель болит голова из-за их беготни, но сухость во рту не позволяет ей отвечать. Наконец, Оминис приносит ей бокал воды, и Блэк спрашивает, как она оказалась в Больничном крыле. — Профессора Шарп и Фиг нашли тебя, принесли всю холодную и обмороженную. Ещё бы пару часов. Как только узнали, что ты пропала с Руквудом, то Фиг и Уизли всех старшекурсников подняли на твои поиски, — объясняет Гонт, а Ригель ожидает услышать ещё одну фамилию, но друг не упоминает его. Она вздыхает и снова кидает взгляд на дверь. Как же она зависима от него, раз так хочет, чтобы он вот сейчас зашёл сюда. — Даже Натти сбежала из Больничного крыла, но её быстро вернули, — Поппи улыбается, пытаясь разрядить обстановку, а девушка оглядывается в поисках Онай. — А где она, кстати? — волшебница замечает только пару младшекурсников, которые ещё на прошлой недели что-то натворили с зельями. — Её уже выписали, Ригель. Ты проспала два дня, — поясняет Свиттинг, а Блэк теряется от этого открытия. Сколько, простите? А как же Ранрок и защита Хогвартса? Неужели из-за смерти человеческого союзника он повременит с нападением? Интересно, Себастьян хотя бы заходил спрашивать о ней? Гремлина его дери, она опять думает о нём в самый неподходящий момент. — А Себастьян? Он… Спрашивал обо мне? — Блэк поворачивается к Оминису, стараясь скрыть наступающие слёзы. Не время плакать. Не давать слабину перед однокурсниками. — Да, интересовался, — кратко отвечает Гонт, а Ригель сжимает одеяло из-за обиды. Просто спросил, не заходил. Какая к гремлину взаимность? На что только Ригель понадеялась, у Себастьяна совсем другие цели в жизни. Блэк не даёт себе расплакаться. У неё получается сохранить самообладание при друзьях, хотя они понимают, что она ожидала другого ответа. Контроль. Никаких лишних эмоций. Впереди у неё столкновение с Ранроком, и её мысли должны быть чисты от ненужных чувств. Пустота. Проще закрыть их, как можно глубже в душе, а не плакать каждый раз при воспоминании о нём. Блэк научилась во время боёв держать себя в руках, значит, получится и при Сэллоу.

***

Блэк просыпается из-за тяжести на теле. Кто-то накрыл её мантией. Ригель слышит шаги, удаляющиеся к выходу из крипты. Девушка поднимает голову с кресла и видит знакомую спину и тёмные волосы. Ригель настолько измотана, что у неё даже нет сил испугаться. Она просто наблюдает за уходящим Себастьяном, который пытается не шуметь. Когда он почти подходит к двери, то девушка решает окликнуть его. — Себастьян, — голос волшебницы звучит чрезмерно громко в помещении. Парень вздрагивает и поворачивается к ней. — Я не собирался тебя тревожить. Тут прохладно просто, и я принёс тебе чай с перекусом, — оправдывается Сэллоу. Он ждёт хоть какой-то реакции со стороны девушки, чтобы понять, как действовать дальше. — Всё в порядке. Можешь остаться, если хочешь, — Ригель улыбается ему и набрасывает ткань на спину, вдыхая знакомый древесный аромат. Себастьян сообщает, что ему нужно забрать некоторые книги с полки, а девушка только кивает в ответ. У неё нет сил взаимодействовать хоть с кем-то, лишь прикрыть глаза и снова уснуть. Сэллоу таки мешает ей, и волшебница опять открывает глаза, наблюдая за ним. Он ковыряется на полке, недовольно ворча насчёт своеобразного порядка Гонта. В крипте воцаряется тишина, слышатся лишь его бормотание, треск нескольких свечей, и поднимающийся пар от горячего напитка только прибавляет уюта. Перед глазами всплывает картина из детства, когда мама была занята работой с раннего утра и уснула прямо в своей мастерской на диване. Маленькая Ригель из-за неприкрытой двери наблюдала, как папа накрыл жену пледом и поставил на журнальный столик еду, которую сам и приготовил. Родители редко проявляют так публично любовь друг к другу, и один из немногих моментов крепко засел в голове Блэк. Тогда она решила, что если и выйдет замуж за кого, то за такого же заботливого, как её отец. Слизеринец поворачивается к ней и замечает, что она снова не спит. — Я присяду? — уточняет парень, а Ригель только кивает. В одной рубашке, даже без галстука он кажется таким домашним. Словно за стеной их не находится очень много школьников. — Выглядишь совсем разбитой. Кошмары до сих пор? — Ни ночи без них, — Блэк тянется за ещё горячим сэндвичем. С большим добавлением помидоров, как она и любит. Удивительно, что он помнит. — Обед я пропустила, да? — Ужин всего через час, — добавляет Себастьян, а Ригель понимает, что проспала почти весь день. Воскресенье потеряно, но хотя бы она сделала большую часть домашнего задания вчера. К тому же, ребята, наверное, искали её. Гаррет волнуется, и девушка морщится, вспоминая его лицо, когда она убежала. Мол, я ругался с учениками своего факультета, а ты прогнала меня. Блэк не нужно, чтобы он шёл на такие жертвы ради неё. Не Уизли точно. — Что ты сказал другим? — Ригель снова смотрит на слизеринца. — Мы с Оминисом нашли тебя здесь. Передали Анне, а та сказала им, что ты у себя в комнате. Блэки не стали проверять, — отвечает Себастьян, отрываясь от чтения и поднимая взгляд на девушку. Когда их глаза встречаются, на губах волшебницы сама расцветают улыбка и лёгкий румянец. — Зачем ты начала общаться с ними? — Мои кузены не так плохи, даже заступились за меня. — Но твой отец весь прошлый год напоминал тебе быть осторожнее с ними. Поразительно, Сэллоу прислушался хоть к чьему-то мнению, раз так активно защищал её от родственников. — Почему у тебя не получились конфринго и протего несколько раз? Что с тобой творится? Раньше у тебя не было проблем с магией? — Сэллоу наконец задаёт вопрос, который она давно ожидает. — Руки трясутся, последствия кошмаров, — отвечает Ригель. Меньше всего хочется обсуждать это сейчас. — Ещё из-за недосыпа чувствую себя опустошенной, вот и не получается колдовать. — И в таком состоянии ты собираешься продолжать дуэли? — его почти колотит от негодования. Ригель думает возразить, что она привыкла. Усталость стала её постоянным спутником. — Я справлюсь, не волнуйся. — Но ты уже месяц… — парень хочет возмутиться, но Блэк переводит раздражённый взгляд на него. — Себастьян, хватит, — после этих слов он замолкает и снова утыкается в книгу, хотя выглядит немного обиженным. Блэк отпивает чай, приятное тепло растекается по телу. Чай — лекарство от многих проблем. Девушка почти сразу расслабляется, и усталость уходит на второй план. Они сидят какое-то время в тишине, пока слизеринец читает, а она вспоминает, какие работы по учёбе ещё не сданы. А потом Себастьян внезапно говорит, что Гаррет очень хотел поговорить с ней и был зол её поведением. Она ставит чашку обратно и вздыхает. Почему у Ригель не может быть адекватных отношений? Как у её родителей. — Я ужасно поступила с ними. У нас ещё проблемы последнее время, — заявляет Ригель. Ей просто необходимо высказать это хоть кому-то. — Уизли поймёт. Он не самый плохой парень, заботится о тебе и… — удивительно, Себастьян защищает Гаррета. Однако Ригель не хочет встречаться только лишь потому, что она нравится кому-то. Ей необходимо тоже иметь подобные чувства к партнёру. У родителей хоть и брак был по договорённости, но они любят друг друга, и девушке с детства прививали, что они будут только за, если она сама найдет себе супруга. — Но Гаррет безразличен мне. Не хочу ему делать больно. Ригель уже решила. Ей бы со своим сном разобраться, а потом уже в отношениях с другим человеком. Иногда проще и лучше побыть одному. Однако, сегодняшний вечер даёт надежду. Давно они вот так спокойно проводили время вместе? Без обсуждения проклятий, тёмной магии и реликвий? Как друзья, как влюблённые, ценящие каждый миг друг с другом. — Побудем здесь ещё немного? — Блэк решает перевести диалог в более приятное русло. Просто насладиться безмятежным вечером.