Любовь на спор

      Чонгук читал новый сценарий. Что-то ему откровенно не нравилось, но в целом его роль была приличной. Вот только Тэ опять будет подкалывать его: «Может, рано ты признал себя геем? Как минимум, эта девочка тебя возбуждает, признайся!» Но это было не так. Кроме Тэхёна Чонгука никто не интересовал вот уже десять лет!       Даже когда они с Тэ решили завести детей, и для этого нашли двух девочек, которые так же были парой, Чонгук смог переспать со своей, лишь когда Тэ целовал его и шептал, что он рядом, что любит своего Гука и безумно желает только его. И сильно злился, глядя на то, как запросто его Тэхён возбудился на ту, которая согласилась родить от него.       Эта ночь привела ребят к тому, что Гук почти две недели рычал, фырчал и никак не мог смириться, что его Тэ вот так запросто переспал с девушкой! Наконец Ким, памятуя о той ночи, когда они помирились в последний раз в Корее, прижал мужа к подоконнику в кухне и велел:       — Вспомни, дорогой, что завести ребёнка было твоим желанием! И как именно ты хотел, чтобы дети были зачаты естественным путём! Теперь успокойся и молись, чтобы наши старания не прошли даром. А то придётся пройти через это ещё раз. Ты думаешь, мне не больно было смотреть на всё это? Но твоё желание было для меня важнее!       Потом оказалось, что девочка Тэ залетела сразу, а Гуку пришлось пройти через это ещё раз. Тэхён опять был рядом. И он не только ласкал Гука, но пока тот таранил девушку, Ким пристроился к своему мужу сзади и трахал его, осыпая спину поцелуями. На этот раз и девушка Гука забеременела.       Пока девочки носили их малышей, парни решили, что желают видеть детей постоянно. Тогда они ещё не были столь богатыми, поэтому сняли себе и девочкам квартиры по соседству. У Гука родилась дочка, у Тэ сын. Парни были счастливы, усыновив своих детей. Вскоре Тэ смог позволить себе построить для них с Гуком и матерей их детей два дома на одном участке. Малышам тогда исполнилось по два года.       Их новый, второй альбом был тогда на пике популярности. Кимы и Мины все деньги с альбомов вливали в фирму. Остальные братья Чона работали над своими мечтами: Джин и Намджун так же в Америке, Хосок в Корее. Мечты начали сбываться, жизнь дарила парням то, чего они заслужили: признание, популярность и личное счастье.       Как ни странно, первым из братьев женился именно Хосок. Он встретил девочку гримёра и просто пропал для всех остальных. Они вместе катались в турне, а когда вернулись, были уже женаты, а девочка безнадёжно беременна. Намджун держался дольше всех, но и он уже отец двоих сыновей. Джин папа красавицы дочки от своей ненаглядной Джен, которая с каждым годом становится всё прекраснее.       А вот Чимин долгое время сопротивлялся появлению в их семье детишек. Он говорил всем, что не желает отвлекаться на детей, теряя время, которое можно потратить на карьеру. Однако Гук знал, что это он немножко виноват в этом. Изначально именно Пак пел ему и пел, что хочет деток, зачатых именно натуральным методом, но когда Чонгук рассказал, как больно было ему смотреть на то, как его любимый Тэ трахает женщину, Чимин пошёл на попятную! Нет уж, он никому не позволит прикоснуться к своему Юнги!       Сам же Мин этой идеей не горел, особо детей не хотел, считая, что один у него имеется, приобнимая при этих словах Чимина. Чимин, считая, что так же не желает ребёнка, всё чаще сидел с дочкой Гука на коленях и грустно смотрел на счастливых папаш, игравших со своими малышами. Так прошли пять лет.       Наступил очередной день рождения Чимина. Он проснулся от того, что рядом не было Юнги, а внизу слышались странные звуки. Мин на кого-то шипел и ворчал, а женский голосок виновато извинялся. Чимин спустился, интересуясь, какого хрена ему не дают выспаться даже в его день рождения? На что Мин ответил:       — Извини, дорогой, тут подарок приехал, но я никак не пойму, где мой, а где твой. А эта идиотка их тоже перепутала!       Чимин распахнул глаза от удивления. В холле стояли две коляски. Рядом с ними металась растерянная девушка. Чимин рванул к детям. Судя по их нарядам, это были два мальчика. Ничего не понимая, именинник спросил:       — Это что? Это кто? Это как?       — Ну, я просто решил, что и нам надо обзавестись детками. Я взял нашу сперму и отнёс в лабораторию. Там что-то сделали, и вот эта девочка подарила нам по сыну. Но я никак не пойму, где твой, где мой. Она тоже не различает их, ещё и нарядила одинаково! А я боюсь подарить тебе своего, — растерянно бормочет Юнги, разглядывая малышей.       — Мин, ты дурак? — поинтересовался тогда Чимин. — Это же наши дети! Какая разница, где твой, где мой? Они оба мои и твои. Или ты так не считаешь?       Мин растерялся и ответил:       — Конечно, но я боялся, что для тебя это важно! По крайней мере твоим родителям…       — Юнги, — снова возмутился Чимин. — Мои родители уже давно считают тебя своим сыном. Им не по фигу будет, где твой, где мой? Так, всё, дай мне детей, я хочу, наконец, почувствовать себя папой!       Чонгук даже сейчас улыбался, вспоминая, с какой гордостью Чимин до сих пор рассказывает про этот подарок ко дню рождения!       Сегодня у них с Тэ годовщина того самого события, когда Чон впервые затащил своего Тэ-Тэ в постель. Ким, поцеловав Гука утром, пообещал прийти пораньше, но Чонгук сильно на это не рассчитывал. Тэхён не так давно вывел свою фирму на мировой уровень. Теперь все, кто когда-то покинули его компанию, почти разорив её, мечтали вернуться под суровое крылышко строгого Ви, но Тэхён, наученный горьким опытом, очень тщательно выбирал инвесторов и компаньонов.       Чонгук тем временем писал и исполнял песни, снимался в фильмах, работал над тем, чтобы создать виртуальную платформу для раскручивания новых талантов. Чимин работал вместе с ним, до сих пор раздражая Юнги тем, что всё своё время ребята проводили вместе. Тэхён смеялся над Мином и его ревностью, но пару раз Чонгук заметил, что и Ви с раздражением поглядывает на ребят, особенно когда те замышляют что-то новое.       По привычке Ким и Мин зовут своих мужей «мелкими», хотя Чонгук рядом с миниатюрным Тэхёном выглядит настоящей горой, а Чимин, подгоняемый другом, тоже немного вытянулся и сильно возмужал, в отличие от Юнги, который со временем забросил занятия из-за болей в спине. Несправедливо! Но любимым можно всё!       И сегодня вечером Чонгук хочет подарить мужу романтический ужин при свечах прямо у него в офисе. Он уже напряг секретаря Тэ, и тот приготовил всё, что могло им понадобиться. Чонгук тайно прибыл в кабинет Тэ, пока тот куда-то удалился, спрятался в гардеробной и начал ждать. Ждать пришлось долго. Гук даже слегка задремал.       Однако когда дверь открылась, оказалось, что Тэхён пришёл явно не один. Гук замер, прислушиваясь к звукам поцелуев и стонам, явно женским. Сердце Чонгука едва не остановилось, в ушах гулко ухала кровь, в глазах потемнело. Все годы, что они провели вместе с Тэ, сразу окрасились в чёрный, а в ушах звучал и звучал голос Ви: «До тебя я считал себя натуралом, даже гомофобом. Ты сломал меня, Гук!» — говорил ему любимый в их первую брачную ночь. Тогда Тэ шептал это со страстью и любовью, но теперь Чонгуку кажется, что эти слова уже тогда звучали упрёком.       Сейчас Чон хватался за сердце, умоляя его остановиться и не позволить увидеть измену, но то упрямо бухало и бухало, продолжая это жуткое существование. Господи, что теперь будет? Гуку придётся вернуться в Корею, потому что находиться здесь, рядом с Ви, он просто не сможет. Ему придётся забрать дочку с её мамой. Но как та расстанется со своей парой? Гук вдруг понял, что за эти десять лет они буквально вросли с Тэхёном друг в друга, и расставаться придётся, вырывая одного из другого с кровью.       Чонгук слушал, как ритмично заскрипел диван, как сладко застонала девочка. Этого он больше не мог вынести. Распахнув дверь, он влетел в кабинет. Как всегда, когда Чон сильно волновался, его зрение странным образом страдало. Он видел голую спину девушки, мягко сужающуюся в талии и круто переходящую в ягодицы, которые равномерно приподнимались и опускались на узкие бёдра мужчины.       Чонгук едва не упал, ухватившись за край стола. В этот момент девушка взвизгнула и принялась прикрываться какими-то тряпками. А Гуку было вообще не до неё. Он старался рассмотреть глаза изменщика! Однако Чон вдруг понял, что золотистые глаза Тэ никак не могли за один день превратиться в голубые. В последний раз Ви был блондином шесть лет назад, а судя по кубикам, что резко выпирали на животе парня на диване, Тэхён как-то научился прокачивать пресс за одно занятие!       Понимая, что парочка в кабинете Кима не имеет к нему, Гуку, никакого отношения, он постепенно пришёл в себя. Опираясь на стол одной рукой, Гук спросил:       — Что вы тут делаете? Кто вам позволил заходить в этот кабинет?       Девушка упорхнула, прихватив с собой вещички, а мужчина вальяжно принялся собираться. Он счёл нужным ответить, раз уж его спросили:       — Извини, друг! Тут такое дело. Я, знаешь ли, давно присматриваюсь к ней, но она всё говорила, что у неё есть парень. А тут пришла сама, вся на нервах. Говорит, её бойфренд изменил ей, нужно срочно отомстить гаду. Как на грех, все кабинеты были закрыты, кроме этого. Это такой случайный случай!       Чонгук кивнул, приводя дыхание в норму. Ему было уже не до романтики. Гук ждал, когда этот местный дон Жуан приведёт себя в порядок и свалит за своей донной Анной! Наконец, кабинет опустел, Гук прошёлся, внимательно изучая место, где вот уже четыре года работал его муж. Массивная мебель не была антикварной, как в кабинете отца Ви, но была очень дорогой и внушала уважение к хозяину. Весь кабинет был оформлен в цвета леса, что и успокаивало, и слегка напрягало.       Гук сел в кресло мужа и сразу расплылся в счастливой улыбке. Прямо на него с двух фотографий смотрели он и Тэ, молодые, счастливые, запечатлённые в день их свадьбы. А на второй они уже в наши дни, вместе с детьми. Это так старомодно и мило, что Гук почти заплакал. Какие они всё же с Тэхёном разные!       На его столе был вечный бардак, потому что идеи так и лезли из него. Чонгук всё записывал, как требовал Ви. Потом секретарь Гука всё собирал, относил оранжировщикам, и к концу недели они с Тэ слушали его, Чонгука, музыку, тщательно отбирая что-то для нового альбома. Поэтому фото с любимым у него было на заставке телефона, на планшете, на компьютере. Но не на бумаге, и сейчас его это немного огорчило.       Однако время показывало, что Тэ, скорее всего, уже не вернётся в кабинет. Чон спрятал их несостоявшийся ужин в холодильник Кима и поехал домой. Пребывая в каком-то постшоковом состоянии, Гук почти пробежал гостиную, когда глухой голос велел ему:       — Стоять, Чон Чонгук! Не расскажешь ли ты мне, где тебя носило в такой день?       Чон хотел было рассмеяться, но вдруг понял, что Тэхён, видимо, уговорил почти целую бутылку виски. А это значит, что в нём сейчас мирно дрыхнет милашка Тэ, зато в полный рост руководит Ви. Глаза налились драгоценным металлом, пальцы побледнели, губы сузились до тонкой полоски. И вообще весь облик Тэхёна напомнил Чонгуку тот самый день, когда Тэ решил, что он, Гук, с ним из благодарности.       Да что с ними? Сегодняшний день должен был стать счастливым праздником, а не вот этим всем. От ещё не пережитого шока, что ожидал Чонгука в кабинете, перед глазами Гука всё поплыло, и он благополучно свалился на пол, потому что пьянючий Ви не успел никак среагировать! Когда Чонгук пришёл в себя, Тэхён сидел прямо на полу, положив его, Гука, голову себе на колени, и пьяно рыдал:       — Я же живу только ради тебя, скотина ты такая! Куда тебя носило в наш самый главный день? Или для тебя это теперь херня?       Чонгук устало поднял руку, притянул к себе истерящего Тэ и мягко поцеловал его в искривлённый обидой рот. Но Тэхён вдруг вырвался из его рук, вскочил и закричал:       — Не смей меня трогать, пока не расскажешь мне, где и с кем ты таскался!       — Ви, угомонись, — попросил Чонгук.       Но пьяный Ким опять зарыдал:       — Ви? Я для тебя теперь Ви? Чонгук, с каких пор? Как давно это длится, Чонгук? Скажи мне правду! Нет! Молчи! Лучше просто возьми ружьё и пристрели меня, потому что на фига мне эта жизнь, если ты уходишь из неё?!       Взрослый мужчина, серьёзный бизнесмен, кумир миллиона поклонников его таланта носился по комнате, размазывая по лицу слёзы, выкрикивая обвинения и не позволяя Гуку даже оправдаться! Наконец Чонгук схватил его, прижал к себе и попросил:       — Тэ, выслушай меня! Я понимаю тебя, сам сегодня чуть не сдох от ревности! Но всё не так, как думал я, и как сейчас считаешь ты. Я хотел сделать тебе сюрприз, и тайно прибыл в твой офис в конце дня. Надеялся, что когда ты придёшь перед уходом, я поздравлю тебя, мы поедим и… дальше можно было что-то придумать вместе. Но я, наверное, проспал тот момент, когда ты заходил, зато проснулся, когда кто-то занимался сексом на твоём диване.       Глаза Тэ моментально стали трезвыми. Он поднёс свои ледяные пальцы к запястью Чонгука и, слушая его, больше не отпускал. А Чонгук, понимая, что достучался до своего Тэ, продолжал:       — Думаю, не стоит тебе объяснять, что я чуть не стал трупом, который ты смог бы обнаружить завтра в своей гардеробной? Я вспомнил про детей и вышел в кабинет, чтобы решить вопрос, как мы их будем с тобой делить. Но оказалось, что тебя там нет. Пока парочка сбегала, я немного пришёл в себя. Потом поехал домой. А тут ты. Вот такой. В общем, вечер безнадёжно испорчен, если только ты не готов его исправить.       — Готов, — мазнул губами Тэ шею Чонгука.       Чон резко схватил мужа, подмял его под себя и велел:       — Лежи смирно, Ким Тэхён. Я хочу напомнить тебе, что было в первый раз.       — Не получится, — захихикал Ким, — в тот раз пьяным был ты.       — Не страшно, я помню, насколько сильно хотел тебя, как ты трепал мне нервы своими засосами и байками про Мину. Я хочу поставить тебе засосы везде! Можно?       — Валяй, — тихо согласился Тэхён, подставляясь под любимые губы.       Завтра, по трезвому, Тэ будет возмущаться и вопить, что он, Ким Тэхён — серьёзный человек, а не мальчишка пубертатного периода, но это будет завтра. Разгорячённый знатной дозой алкоголя, Тэхён страстно бился в агонии под мужем, затем дерзко распластывал его по кафелю в ванной. А засыпая снова чувствовал на губах их смешанный вкус.       Чонгук бережно баюкал своё сумасшедшее счастье. Никогда не знаешь с этим Тэ, в какой момент и почему его глаза наполнятся гневом или слезами. Но вот уже десять лет Чонгук благодарил судьбу за то, что в его сердце торчит эта хрупкая заноза.