Позволь научить тебя

Хван Хёнджин особо не пил. Он вообще не пил, если не считать чрезвычайный случай произошедший сегодня. Ли Минхо, его любимый хён, наконец, начал встречаться с Хан Джисоном, на которого пускал слюни вот уже третий год. Он конечно был счастлив за своего хена, но безнадежный романтик внутри Хвана хотел так же. Сам Хёнджин если и влюблялся, то не мог ни с кем встречаться. Всем хотелось от него одно, поматросить, да бросить. Но, как уже упоминалось, Хёнджин был романтиком. Он не хотел таких отношений, он хотел чего-то большего. Хвану хотелось просыпаться рано утром и приносить завтрак в постель своему любимому человеку, хотелось теплых обнимашек перед уходом по своим делам, хотелось долгих разговоров по душам, хотелось смотреть прямо в глаза и бесконечно шептать о словах о любви. Вот чего хотелось Хван Хёнджину. Но по стечению обстоятельств, он никак не смог найти такого человека, и в попытке построить безуспешные отношения, в глазах других людей он стал, мягко говоря, человеком гулящим. И вот сейчас, сидя на диване, видя прямо перед собой едва ли не съедающих друг друга друзей, он вздохнул. Вздохнул и залпом выпил коктейль-шот. Зажмурившись от обжигающего горло напитка, он прислонился к рядом сидящему Сынмину. Сынмин был хорошим другом, он сразу понял, что у него не самое лучшее настроение и слегка обнял за плечи. Честно говоря, Хенджин думал о том, чтобы построить отношения с Сынмином, но тот, отношениями не интересовался. Ким Сынмин был человеком свободным, ему не хотелось ограничивать себя отношениями с другими людьми. Да и вообще, из их компашки состоящей из восьми человек, никто особо не задумывался о любви и дальнейших планах со второй половинкой. Даже Минхо, сидящий прямо перед ним и ни на секунды не отлипающегося ото рта своего возлюбленного Джисона, не высказывался о таком. Хван Хёнджин всегда был человеком легко влюбляющимся, не мудрено, что он имел краш на всех из его друзей. Вот сидит Бан Чан, заменивший ему старшего брата, вызвав такие невинные чувства в первом классе средней школы. Старшеклассник, который заботился о нем, и был первым кто захотел стать с ним друзьями заставил трепетать юношеское сердце. Однако, ему на замену пришел маленький Ян Чонин, державшийся от всех особняком, когда перевелся в его школу. Смущенные улыбки и лисьи глазки были капканом, в который Хёнджин прыгнул сам по своей воле. Минуло время, и Хёнджин окончил среднюю школу, и попал в класс с тихим парнем Ким Сынмином. Зачарованный таким зрелым не по своим годам мальчиком, он всюду ходил за ним собачкой, спрашивая то и сё. Влюбленность Хёнджина в Сынмина продлилась аж целый год, пока он не познакомился с Хан Джисоном, громким и талантливым по природе. Первое время, он не мог даже подумать о том, чтобы любить его, так как по своей натуре и Хёнджин и Джисон были достаточно драматичными, чтобы в день знакомства поругаться из-за мелочи. Сынмину пришлось слушать его рассказы о том, какой Джисон ужасный и незрелый, но в какой-то момент это переросло во что-то другое. После перемирия с Ханом, Хёнджин, начитавшись романов, думал о клише «от ненависти до любви один шаг». Так и продолжались рассказы о Джисоне, но уже в другом ключе. В третьем классе старшей школы, когда все были заняты экзаменами, Хёнджин был уже без ума от активиста Со Чанбина, который пробудил любовь к накаченным парням. Со Чанбин был в паралельном классе и всегда имел куча людей рядом. Но и Хёнджин не промах, в то время он уже был цветком, распустившим свои лепестки. Хёнджин всегда бежал в класс Чанбина, распугивая людей рядом с ним своей красотой. Чанбин, конечно, не понимал, в чем дело, но был рад такому чрезмерному вниманию от своего донсэна и всегда спускал ему всё с рук. Так и закончилась школьная пора Хёнджина и наступило время университета. Нельзя забыть и про Минхо, виновника его пьяного состояния, да и торжества, в общем. Записавшись на кружки танцев, Хёнджин умудрился влюбиться в красивого старшекурсника, помогающего всем с танцами. Плавные движения хёна, волнами посылали сигналы бедному сердцу Хвана, заставляя его биться с новой силой. Хёнджин надолго оставался в зале практикуясь, в надежде увидеть хёна и вместе с ним пойти в общежитие. Так и продолжалось до момента, пока Минхо улыбаясь смущенно, не позвал его поговорить наедине. Хёнджин был готов разорваться от счастья, но его слова потушили пыл Хвана горевшего огнем. Минхо рассказал ему о своей нежной любви к Хан Джисону, к тому самому, к которому и сам Хёнджин испытывал чувства не так давно. Вот так и закончилась его влюбленность, не успев и начаться. На данный момент, третьекурсник Хёнджин сидел в баре, в который пригласил его друг Минхо, пребывая в воспоминаниях о своих друзьях. Если так смотреть, все они были объектами его воздыхания, даже новоиспеченный Феликс, присоединившийся к компании полгода назад. Австралиец, которого однажды привел Чан с улыбкой в их тусовку и сказал, цитирую: — Теперь этот малыш наш друг, примите же его в компанию, чтобы ему не было одиноко! А Феликс, особо не понимающий, почему его украли с танцевальной практики и принесли в дом с шестью парнями, осмотрел всех с большими глазами и улыбнулся мило. Вот тогда и Хёнджин понял, что попал. В тот день, все было как и всегда, все веселились, пока Феликс не решил открыть рот. — Привет, я Феликс. Одна фраза, и все шестеро остались с открытыми ртами. Миловидный паренёк, с блондинистой, как у птенчика шевелюрой, одетый в розовое худи и дополняющим коротким ростом просто не мог совпадать с тем голосом, который они услышали. Он заговорил чёртовым басом, тоном, на несколько ниже чем у других. Хёнджин едва сдержался от того, чтобы не упасть с кресла. С тех пор, он понял, что кроме мужественных тел, вроде Чанбина, ему еще и нравятся глубокие голоса, как у Феликса. Ли Феликс, ставший еще и его соседом, не давал покоя Хван Хёнджину ни на день. То разбудит с хриплым голосом, вызвав дрожь во всем теле, то будет ходить без футболки, открыв всему миру подтянутое тело с восемью, мать его, кубиками, то уснёт рядом, обнимая. Хёнджин устал. Он никогда не испытывал такой паники, как с ним, никогда не чувствовал себя таким незащищенным. Это он должен заставлять других чувствовать панику! Перед выходом из дома, Феликс снова стал бесчинствовать. С самого утра, Хёнджин стал свидетелем Аполлона, готовившего завтрак. Фартук, накинутый на голый торс, не особо защищал взор Хёнджина от голого тела. Помолившись, что на сегодня это будет последним бесстыдным действием от своего соседа, Хёнджин сел завтракать. К сожалению, Бог не принял его молитвы. Не прошло и десяти минут, как Феликс привстал и наклонился к нему, убирая зерно риса с его подбородка. На самом деле, пальцы Феликса, трогающего его лицо были не главной проблемой возникшей перед лицом Хвана. Потому что, перед его лицом возникла еще и грудь, и две пары бусинки, так и сражавшихся за его внимания. Хван Хёнджин, так отчаянно державшийся за свою невинность взлетел со своего стола, чуть не ударив макушкой подбородок блондина. — Спасибо, я всё. Выйдя из-за стола, он определенно точно не побежал в ванную. Умывшись и вернувшись в комнату, он понял, что сегодняшний день не пожалеет его ни на миг. После нескольких часов, они вместе собрались в зал, чтобы отрепетировать их совместный танец. Хёнджина всегда завораживало то, как двигается Феликс, его шустрые движения ног и выражение лица вызывало бурю эмоций даже у такого танцора как Хван. Пробыв там добрые четыре часа, Феликс наконец подошел к нему и попросил помочь с одним движением, который у него получался неверно. Так как их танец состоял и из женских частей хореографии, было много движений с плавными покачиваниями бедер, частей тверка и волны всего тела. По иронию судьбы, у Феликса были проблемы со всеми. Не думая лишний раз, он принялся показывать пошагово движения, но уже через некоторое время, его рука плавала по телу парня, направляя и двигая его. Стоило лишь встретиться с глазами Ли, он быстро убрал руку, пытаясь отодвинуться. Ему это не удалось, так как Феликс снова устроил его руку туда, где она и была. — Будет лучше, если твоя рука будет направлять меня, пока я не научусь. Скрепя зубы, он делал всё возможное, чтобы быстрее закончить со всем этим и пойти домой. Вернувшись, он принял душ, освежился и начал примерять одежду, в которой пойдет на встречу с друзьями. К сожалению, и тут он нашел проблемы на свою голову. — Ликс, что можно надеть сегодня? Я совсем не имею понятия. Феликс уже был одет в очаровательную темную футболку с котиками и хорошо подчеркивающие его накаченные бедра джинсы. На его пальцах все так же были кольца, которые подарил сам Хёнджин, назвав их кольцами для парочек. — Как насчет той рубашки с принтом и светлых джинс? Хёнджин побежал за одеждой и не справившись с пуговицами снова пришел к Феликсу за помощью. Ли Феликс был ростом меньше чем Хван, и стоя прямо перед ним, Хёнджин видел лишь макушку светлых, выбившихся волос. Попытавшись пригладить их на место, он заслужил взгляд темных глаз, смотревших на него снизу вверх. Нервно засмеявшись, он убрал руку и отодвинулся. — Волосы просто… Встали. Молодец, Хёнджин, твой словарный запас удивляет с каждый разом. Феликс лишь улыбнулся и поблагодарил. Весь путь сюда они разговаривали о Минхо и Джисоне и об их отношениях. Хоть и была ясна их взаимная связь, для них двоих понадобилось три года, чтобы наконец начать встречаться. Но Минхо и Джисон состояли в разных кругах и они почти никогда не пересекались взаимными интересами. С Хёнджином и Феликсом все обстояло по другому. Они имели много общего, начиная танцами, заканчивая едой. Временами Хёнджин надеялся, что его влюбленность не была заметной ни для кого. Но вот он сидит в объятиях Сынмина, видящего его насквозь. Сынмин не особо любил телесный контакт, поэтому с его стороны это было в новинку. Он сначала обнял его за плечи, потом придвинулся к нему и начал перебирать его темные длинные волосы. Хёнджин уже было хотел спросить Сынмина, чем он заслужил такое счастье, как Ким наклонился близко к его лицу и прошептал: — Феликс пожирает тебя глазами, считай это за помощь. Хёёнджин удивился и бросил взгляд на Феликса, который сидел напротив него. Хван решил устроиться поудобнее на Сынмине и взял его руки, устроив на своем лице. Ким усмехнулся и начал гладить щеки старшего, не нарочно задевая губы. Напротив послышался кашель, обративший на них внимание. — Вау, Хёнджин, неужели это то, о чем я думаю? — ухмыльнулся Минхо, решив наконец посмотреть на других, кроме Джисона. — Тебе все-таки удалось обратить взор Ким Сынмина на себя? — Думай что хочешь, хён, но я если захочу, то не только Сынмина на себя заставлю посмотреть. — намекая на Джисона, склонившего голову на бок. Заработав хищный взгляд от Минхо, он самодовольно улыбнулся. — Хван Хёнджин, сейчас ты останешься без рук на своем лице. — пригрозил Сынмин шутливо. — Беру слова обратно, мне пока ничего не нужно кроме твоих рук. Парни засмеялись, дразня любвеобильного Хёнджина. Лишь Феликс прожигал взглядом их двоих, почему-то заставляя чувствовать себя взволнованно. Через некоторое время Сынмин наконец убрал руки и немного пьяненький Хёнджин почувствовал себя одиноко. Остаток вечера прошел весело и к концу все распрощались, оставив Минсонов в своем мире. Вернувшись в общежитие, Хёнджин позволил себе броситься на кровать, еле-еле открывая глаза. Феликс суетился рядом, переодеваясь, но Хёнджин решил не смотреть, от греха подальше. — Джинни, ты спишь? Хван улыбнулся прозвищу. Только от Феликса его имя слышалось неимоверно красиво. — Не-а, нет желания. Ощущение, что после увиденного я не усну еще долгое время. — рядом послышался смешок. — Как же я завидую им, и любовь нашли и целуются даже. — Хенджинни, так все парочки же целуются. — Ага, но не все делают это с любовью. Я вот, например, до сих пор не целовался. — он закрыл глаза, поняв что ляпнул. Феликс издал удивленный звук. — Правда? Если ты не целовался, значит что ты и… — Так и есть, и связей никаких у меня не было. — Но почему тогда в универе все зовут тебя, ну, бабником? — Это потому, что все с кем я пытался строить отношения хотели от меня другого. Да и уместно ли называть меня бабником, когда я больше по парням? -хихикнул он. — Но иногда и мне хочется забыться в страсти и целоваться, пока губы не онемеют. — Так что же тебе мешает, Джинни? — оглушенно послышался голос Феликса. — Я боюсь из-за своего неумения. — Хёнджин сел и взглянул на Феликса. — Но ты мог бы и научить меня, раз уж мы заговорили об этом. — пошутил Хёнджин. Но горящий взгляд соседа устремившийся на его губы вызвал необъяснимое чувство в животе. — Феликс, я… — Я согласен. Не успел Хван закончить предложение, как он распахнул глаза от ответа Феликса. Ли Феликс, человек мучавший его сердце вот уже полгода говорит что согласен с ним целоваться. Ли Феликс, самый красивый, милый, горячий парень на свете говорит ему, что он готов целоваться с Хван Хёнджином. Пока Хёнджин сидел с открытым ртом, Феликс не теряя времени устроился на его кровати и заглянул прямо в глаза. — Раз уж ты не умеешь, я начну нежно, хорошо? — не сумев издать ни звука, Хёнджин лишь кивнул. В этот же момент, его губы встретились с другими губами. Хёнджин видел закрывшиеся глаза с длинными ресницами и прекрасные веснушки прямо перед собой, пока его губы были в плену у этого удивительного человека. Хёнджин не сумел даже привыкнуть к этому, как губы начали двигаться, вызывая бабочек внутри живота танцевать танго. Он успел лишь закрыть глаза и пытаться повторять за Феликсом, который как и сказал, целовался нежно. Спустя время, он отстранился, смотря большими глазами на Хёнджина, в ожидании от него реакции. — Вау. — единственное, что смог произнести он. Феликс засмеялся, и снова придвинулся, на этот раз заправив Хвану прядь волос за ушко. — Сейчас будет уже что-то другое, но ты не стесняйся оттолкнуть меня, если почувствуешь себя плохо. И вот с этими словами, он снова прижался к чужим губам. Все начиналось как и первый поцелуй, но Феликс поставив руку на щеки Хвана, начал его гладить. Удивленный этим, он открыл рот, но тут же почувствовал внутри своего рта язык. Вот черт. Как и говорил Феликс, оттолкнуть хотелось невероятно сильно. Но не из-за того, что было неприятно, а из-за того, что Хёнджин чувствовал бурю эмоций. Язык Феликса творил невероятные вещи и Хёнджин начал терять воздух. Отстраняться не хотелось, но Феликс сделал это первым. Вздохнув побольше воздуха, он осмотрел парня, который не спешил возвращаться к поцелуям. Не выдержав, он прижался первым, обхватив талию блондина на замок. Феликс ойкнув, не заметил как пустил язык в свой рот. Хоть и неуклюже, Хёнджин повторял все то, что делал Феликс. Голова кружилась от избытка мыслей и, возможно, факта, что он хозяйничает во рту своего друга. Феликс не теряя времени, обустроил одну руку на волосах Хвана, приятно потянув, а другой притягивал ближе за шею. Прошло довольно много времени, пока они не рухнули на кровать. Хёнджин склонившись над телом Феликса даже не думал останавливаться, а тот и не против вообще. В комнате не было слышно ничего, кроме шумных вздохов, чмоков губами и еле слышных стонов. Хван Хёнджин понял, почему все вокруг целовались. Потому что целоваться было приятно. Хёнджин не был уверен, но ему казалось, что это было приятно потому, что он делает это с Феликсом, с человеком, который ему нравится. Не прошло часа, как они наконец отлипли друг от друга. Первым, что увидел Хван, был запыхавшийся Феликс с выражением желания на лице. Все его волосы были взлохмачены, а губы краснющие, что еще чуть-чуть, и Хёнджин бы выпил всю кровь с них. Внутри что-то зашевелилось и он поспешил встать с Феликса, который дышал тяжело либо с Хёнджина, лежавшем на нем, либо с долгих поцелуев. — Прости, я не должен был так налегать… — опустил он голову. — Хёнджин, все в порядке. Попробуешь разок, уже не оторваться. — посмеялся Ли. — Феликс, я… Хван Хёнджин, двадцать три года, думал о том, как бы признаться в чувствах парню, с которым целовался добрых десять минут. Он перебирал в голове худшие сценарии, где после его слов, Феликс бьет его по лицу и уходит. Задумавшись обо всем, он принялся кусать губы, которые действительно онемели после поцелуев. — Не думаешь, что есть вариант получше того, что можно сделать с этими губами, кроме как их кусать? — вырвал голос его из пучины мыслей. Не смея больше скрывать ничего, он громко произнес: — Феликс, ты мне нравишься сильно-сильно. Тишина после этого давила на него, но он осмелился поднять свой взор на парня напротив. Хван Хёнджин не думал, что такое возможно, но он увидел Феликса, с широко открытым ртом и глазами готовыми выпасть. — Я… Прости, я не должен был говорить это после того как уже поцеловался с тобой, очевидно, это наверное испугает тебя, я пойму если ты захочешь… Продолжить ему не дал Феликс, захвативший его губы в плен. Снова. Даже после признания. — Джинни, ты же говоришь правду? — оторвавшись от него, спросил блондин. Удивленно кивнув, он получил в ответ звонкий чмок в свои пухлые губы. — Хёнджин, ты мне тоже нравишься. Нравишься так, что мне не хочется видеть никого, кроме тебя. Бум. Это был то ли звук его сердца, сделавший кувырок, то ли его головы, резко ударившей в стену позади. — Феликс. Ты же не шутишь? — повторил Хёнджин за Феликсом. Прекрасное веснушчатое чудо покачало головой туда сюда, заставляя Хёнджина не на шутку задуматься о том, что это все сон. То есть он целовался с Ли Феликсом и потом услышал от него признание? Ли Феликс, его объект воздыхания, оказался тоже влюблен в него. Дополнение ко всему, Хёнджин не спал. Это все было наяву. — Феликс, я не целовался ни с кем не только потому, что не умею. Есть еще одна причина. Никто не хотел со мной серьезных отношений. — Хёнджин, если ты мне предложишь встречаться со мной, то я обещаю тебе самые серьёзные отношения на свете. Или мне сделать это самому? — поднял бровь он. Спохватившись, Хёнджин закашлял и посмотрел на Ли. — Ли Феликс, давай встречаться? — это было последним, что услышал Хван, перед тем как его утянули за собой в мир услад. Надо ли упомянуть то, что на утро Хёнджин счастливо поедал завтрак, который Феликс принес ему в постель. С этого момента все будет хорошо.