Магия льда

Магия льда Гарри был третьим после короткой программы. Третьим! У него каждый раз потели ладони и холодело в животе, когда он думал об этом. Но нельзя было поддаваться эмоциям: соревнования ещё не окончены, и на льду могло произойти всё, что угодно. Словом, любой из четвёрки лидеров, набравший вчера больше 90 баллов на короткой программе, мог ещё стать чемпионом Великобритании по фигурному катанию среди юниоров. По большому телевизору в раздевалке, передающему прямую трансляцию, Гарри видел, как Рон Уизли открыл произвольную программу: три падения из семи и ошибка на верчении. Гарри от досады выругался — Рон был его одноклассником и лучшим другом. Катался он плохо, не то, что его старшие братья. К слову, Чарли Уизли был последним фигуристом, принёсшим Англии победу на чемпионате Великобритании. С тех пор, как он ушел из спорта, кубок ежегодно забирает Уэльс. Стоила Гарри подумать об Уэльсе, как в раздевалку вошёл Малфой. — Видел своего дружка? — он насмешливо прищурил глаза и бросил спортивную сумку на скамейку. Гарри сделал вид, что не услышал его. Заносчивый, самовлюблённый, бездарный! Всё, что у того было — это деньги и связи отца. Гарри был уверен, что Драко Малфой сумел стать чемпионом Уэльса среди юниоров только благодаря папаше. Вот и вчера он стал лучшим на короткой программе, набрал 94.1 несмотря на падение, хотя, Гарри, устоявшему после всех своих прыжков, поставили только 91.9 — Будь ты хорошим другом, Поттер, давно бы посоветовал Уизли уйти из катания, — не унимался Малфой, — мне плевать, что он позорит свою жалкую семейку, но своим кривлянием на льду он унижает всё фигурное катание. — Заткнись, Малфой! — Гарри удивился тому, как быстро гнев поднялся в нём. Неужели у них не будет ни одной встречи, по ходу которой у него не возникнет желания врезать Малфою, как следует? Им было одиннадцать, когда они встретились на соревнованиях впервые. Гарри тогда стал настоящей звездой, самым юным фигуристом, который прыгнул тройной аксель. Газеты трубили о новой восходящей звезде, только ленивый не вспоминал Джеймса Поттера – чемпиона Великобритании и трёхкратного чемпиона Англии — отца Гарри. Тогда-то они и закусились с Малфоем первый раз. Всё закончилось дракой и дисквалификацией на следующих играх. И хотя с тех пор прошло уже пять лет, Гарри всё ещё помнил то непередаваемое ощущение, когда его кулак со всей силой врезался в скулу Малфоя. — Не кипятись, Поттер, я знаю, о чём говорю. Думаешь легко было выпереть Кребба и Гойла из команды? Зато теперь они гоняют в хоккей в своё удовольствие, — Драко усмехнулся и стянул футболку, — у Уизли проблемы с координацией, только слепой это не видит. Да, Чарли был легендой в свой время, Фред с Джорджем держатся ровно, Джинни звезда, — Малфой презрительно скривил губы и снял джинсы, оставшись в одних трусах, — но Рон… — Занимайся своей командой, — процедил Гарри сквозь зубы. Он натянул толстовку поверх костюма, радуясь, что переоделся до прихода Малфоя. Щеголять при нём голой задницей как-то не хотелось. Впрочем, Драко эта перспектива ничуть не смущала: вслед за носками он беззастенчиво стянул с себя трусы. — Я занимаюсь ей. Именно поэтому Уэльс чемпионы вот уже 6 лет. — Если ты о том, как твой отец покупает судей, то не думай, что это всегда будет сходить тебе с рук. Малфой упаковал свои причиндалы в стринги и начал натягивать комбинезон. — Твои обвинения — чушь, просто завидуешь, Поттер, — спокойно заметил он, — да, ты начал карьеру неплохо, но прыгнуть аксель и устоять после его приземления – разные вещи. — Это ты упал вчера, а не я! — не выдержал Гарри. — Ах вот в чем дело! — Малфой самодовольно усмехнулся, — думаешь, мне поставили больше баллов из-за того, что отец купил судей? Гарри ничего не ответил, всем своим видом давая понять, что для него это неоспоримый факт. — Я упал на четверном лутце, но повторил его в каскаде, а ты не докрутил тройной тулуп. — Я прыгнул четверной Аксель, дубина. — Остынь… — Малфой снисходительно улыбнулся, — не забывай про очки за артистизм. Невольно он бросил взгляд на свой отражение в висящем зеркале, и Гарри не смог скрыть отвращения на своём лице. — Тонна геля на твой башке это не артистизм, — выплюнул он ему в лицо, схватил сумку и вышел из раздевалки. Ужасно захотелось курить, поэтому Гарри остановился в закутке коридора и вытащил из кармашка сумки леденцы. Зачем, зачем он только позволил Малфою разговаривать с ним?! Сердце бешено стучало в груди, ладони вспотели. Гарри снял очки и протёр их салфеткой. Нужно было заменить их на линзы, но руки слишком тряслись, чтоб выполнить эту процедуру. — Привет, Гарри! — сердце подпрыгнуло в груди от звука знакомого голоса. Чжоу Чанг. Неделю назад она обыграла Джинни Уизли в чемпионате Великобритании среди женщин-юниоров и автоматически вошла в олимпийскую сборную страны. Чемпиона среди мужчин-юниоров тоже ждал билет на заветные игры. — Привет, — Гарри неуклюже водрузил очки обратно на нос. — Я искала тебя, хотела пожелать удачи! — Чжоу улыбнулась, и раздражение, поднятое Малфоем, стало угасать. — Спасибо… — он чуть было не ляпнул «и тебе тоже», вовремя опомнился, но всё же покраснел из-за своей глупости. — Я надеюсь, ты сегодня станешь чемпионом, и мы вместе попадём на Олимпиаду. Чёрт, какая же она красивая! Гарри уже увидел эту картинку: вот они на открытии Олимпийских игр идут за руки… Вот в гостиничном номере только вдвоём… тренерам будет не до них, и никто не станет за ними следить. — Я… я тоже очень надеюсь… — Гарри сглотнул. Он говорил чистую правду. Вот только не ради девушки и даже не ради того, чтобы заткнуть Малфоя за пояс. Гарри понимал, что ему необходима эта победа, чтобы в принципе остаться в фигурном катании. Летом ему стукнет семнадцать, и Ассоциация перестанет спонсировать его занятия. Это сейчас он — мальчик сирота с большим потенциалом, сын известного фигуриста — но если он не сумеет сегодня доказать, что лучший, то за оставшиеся путевки в олимпийскую сборную придётся бороться не со сверстниками, а с уже опытными мастерами во взрослом разряде. А это посерьёзнее, чем мальчишеские соперничество с Малфоем. — Один из судей Дамблдор, — напомнила Чжоу, — он всегда восхищался тем, как ты катаешься. Он знает, что ты как никто другой достоин попасть в сборную. — Спасибо, — от звука голоса Чжоу Гарри становилось всё лучше и лучше. Но вот она застенчиво улыбнулась и кивнула в сторону арены: — Иди же, Гарри, на льду уже шестой номер. Едва Гарри вышел ко льду, как увидел Рона, сидевшего на скамейке и невидящим взглядом наблюдавшего за выступлением Маркуса Флинта. — Хей! — Гарри хлопнул его по спине и сел рядом, — как ты? Уизли пожал плечами, скорчив неопределённую гримасу. — Твой сальхов, как всегда, был безупречен. — Сальхов? — Рон фыркнул, —ты выдел, как я дважды запорол один и тот же тулуп, мать его. — Забей… — Гарри пожал плечами. — Теперь я даже рад, что отец не смог выбраться с работы. Родителям не стоило это видеть. Рон бросил взгляд на верхнюю трибуну, и Гарри различил три копны рыжих волос, принадлежавшие близнецам и Джинни, и одну густую каштановую шевелюру. Гермиона тоже увидела их и увлечённо замахала, толкая Джорджа в бок. И все четверо, как по мановению волшебной палочки, достали большую самодельную растяжку, на которой Гарри к собственному смущение увидел свой имя. Они затрясли ей и загалдели, радостно улыбаясь. — Как думаешь, у Джинни есть шанс попасть на Олимпиаду? — спросил Гарри у Рона. Братья Уизли перешли уже во взрослый разряд по фигурному катанию. Фред был зачислен в олимпийскую сборную, а Джордж, к сожалению, отстранен из-за воспаления внутреннего уха. — А что? — тот бросил на друга ревностный взгляд. Все знали, что Джинни с детства была неравнодушна к Поттеру, но сам Гарри почему-то побаивался её. Были ли тому причиной наличие трех старших братьев или её слишком самоуверенный пробивной характер, Гарри не знал. Но, встречаясь с ней в узких коридорах стадиона, он старался прибавить шаг. — Она стала второй после Чжоу, но это не значит, что путь в сборную ей закрыт, — пояснил Гарри, — я слышал, что до конца года отберут ещё трех парней и трех девушек. — Это точно буду не я, — Рон опять скорчил рожицу, но вовремя спохватился, что друг намекал на себя, — уверен, Дамблдор про тебя не забудет. Гарри пожал плечами. Почему все считали, что он его любимчик? Альбус Дамблдор был директором юношеской Ассоциации по фигурному катанию и поддерживал многих спортсменов, оставшихся без родителей. — Летом мне будет семнадцать, — напомнил Поттер, пытаясь разглядеть за прозрачным ограждением катка седобородого Дамблдлора, — Ассоциация больше не сможет финансировать мои тренировки. Ты же знаешь, мне придётся вернуться к тете и дяде. Рон сочувственно посмотрел на друга. — Можешь пожить у нас, уверен мама будет только рада. — Я хочу пойти в колледж, Рон, хочу продолжить кататься, — Гарри снял с носа очки и в волнении потер виски, — если я не выиграю сегодня — могу забыть обо всём этом. Гарри так и видел себя, вернувшегося к тете и дяде в Литтл Уингинг и работающего кассиром в супермаркете до конца своих дней. Он не был склонен драматизировать, в отличие от Рона, но в шестнадцать мир часто видится нам исключительно в черных или белых тонах. — Как сказал бы Гермиона, не будь таким пессимистом Гарри. Тренер и Ассоциация не позволят… Но Рон не договорил: арену огласил вздох тысячной толпы. Маркус Флинт приземлился после прыжка прямо на свой нос. Он лежал на животе, окрашивая лед под собой в красно-багровый цвет. Музыку остановили, к нему ринулись врачи и тренер. — Вот тебе на! — Рон, казалось, пришёл от этого в полный восторг. Он подлетел к ограждению и чуть ли не любовался картиной, — это надо же, так упасть! Гарри, смотри, сколько кровищи! Гарри совершенно не хотел смотреть. Ему было нехорошо при мысли о том, как для Флинта закончился чемпионат. Диктор объявил пятнадцатиминутный перерыв, и группа танцовщиц высыпала на один конец катка, пока уборщицы оттирали кровь с противоположного. — Я буду готовиться, — сообщил Гарри. — Удачи, друг, — Рон похлопал его по плечу, — покажи им, кто тут звезда! — Обязательно. Гарри понимал, что нужно сбросить напряжение и отвлечься от мрачных мыслей. Он не спеша заменил очки на линзы, попытался привести волосы на голове в порядок (будто это когда-то удавалось), и принялся разминаться. Он уже полноценно разогревался в зале и повторял элементы с тренером, но сейчас перед выходом на лед надо было снова привести мышцы в тонус и внутренне собраться. У Гарри был тринадцатый порядковый номер, а у Малфоя, последний —четырнадцатый. Интрига так интрига. Гарри не имел привычки смотреть за выступлениями соперников, но, когда после перерыва объявили Роджера Дэйвиса — чемпиона Шотландии — не смог отвести глаз ото льда. Программа была несложная: ни одного четверного прыжка. Но катал он чисто, с безупречными приземлениями и красивыми вращениями. Его 90.4 за короткую программу превратились в 186.1. Гарри видел, как Чжоу обнимает своего соотечественника после объявления оценок, как они вместе идут давать интервью, и в груди его шевельнулась ревность. Надо было срочно отбросить все мысли и сосредоточиться только на себе. Но стайка репортёров чуть не сшибли его с ног. Промчавшись мимо, они окружили Драко Малфоя, появившегося на арене. Его отец, тренер, личный массажист, стилист и чёрте кто ещё тоже были тут как тут. На всех одинаковые водолазки, повторяющие дизайн его костюма для выступления, и фамилия на спине. Что-то ещё более отвратительное, чем патологическая неприязнь к Малфою, шевельнулось в груди Гарри. Парень достал из сумки плеер и воткнул наушники. Надо было хорошенько размяться и растянуть мышцы. Но как бы он не старался сосредоточиться на упражнениях и новом альбоме The Prodigy «Firestarter», мысли, капля за каплей, точили его мозг. Никто не стоял рядом в футболке с его именем. Никто не ждал его дома с тортом в виде коньков. Никто… Да, были друзья, что любили его, были наставники и тренера, пытающие заменить ему родителей. Но никто, никто из них не мог сделать этого на самом деле. Гарри был год, когда его мама и папа погибли в автомобильной аварии. Лобовое столкновение. Они умерли мгновенно, а мужчина, находившийся за рулём второй машины тринадцать лет пролежал в коме. Какой-то известный политический деятель, некий лорд Волд. В этом году он объявил о своём намерении занять кресло Премьер-министра. И Малфой старший занимался его выборной программой. Гарри знал, что этот лорд тоже должен быть сегодня здесь. Он попытался поискать его глазами на vip-трибуне, но на лед пригласили Седрика Диггори. Ирландский фигурист был вторым после короткой программы. Он был не чета Малфою — настоящий достойный соперник. На соревнованиях они с Гарри всегда находили общий язык. Седрик делал сложные прыжки, но часто падал, как и сам Гарри. Он был высок и очень хорош собой, о чем с трибун тут же оповестили визги и крики поклонниц. Гарри хотел, чтобы Седрик откатал достаточно хорошо, чтобы получить преимущество перед Малфоем, но достаточно плохо, чтобы дать ему, Гарри, шанс обогнать их обоих. Не успел он сформулировать свои мысли в голове, как Диггори упал с тройного тулупа. Потом он споткнулся при заходе на вращение и не докрутил два оборота, а вместо заявленного четверного акселя сделал двойной. Гарри приоткрыл от изумления рот, когда огласили итоговую оценку — 184.4 — ниже, чем у Дэйвиса. Если все остальные будут катать так же, как Диггори, не ровен час, и шотландец станет чемпионом. Дальше время полетело с бешеной скоростью. Тренер, наконец пришёл за Гарри, будучи до того увлеченный прокатом Колина Криви. Он говорил что-то стандартное, повторяя одни и те же фразы, что и перед каждым выходом на лед. Но они чудесным образом действовали. Словно заклинания, они успокаивали Гарри и внушали ему, что всё будет хорошо. И всё же, когда диктор объявил его имя, колени предательски дрогнули. — Просто иди и покажи им, кто ты, Поттер, — уверенно произнёс тренер. Гарри доковылял до катка под оглушительный рев, поднятый болельщиками Англии и, наконец, ступил на лед. Весь мир для него разом перестал существовать. Не было больше ни страхов, ни волнения. Он не слышал ничего, кроме своего дыхания и скрежета, с каким лезвия коньков разрезали лёд. Ощущал знакомую и приятную прохладу, отрезвляющую, наполняющую. Гарри был в своей стихии. Он отдался музыке и ощущениям, которые катание порождало в его теле. Это приятное чувство собственной физической силы, выносливости, агрессивной гибкости. Он безупречно сделал каскад из тройного флипа и двойного тулупа, блестяще выполнил четверной лутц и… свалился на простом двойном риттбергере. Волна вздоха прокатилась по залу, разрывая незримый купол, которым Гарри оградился от всего мира. Магия льда рухнула. После этого он еле-еле докрутил сальхов и с позором свалился на четверном Акселе. Верчения дались ему идеально, с неким ожесточением и остервенением он выбивал лед из-под конька, но злость эта уже ничего не могла исправить. Гарри не помнил, как вышел со льда и дошел до зоны «обниматься и плакать». Тренер хлопал его по спине, нашептывая что-то ободряющее, но всё, что видел парень – взгляд из-под очков половинок, направленный на него с противоположного конца катка, принадлежавший Дамблдору. И Гарри не отпускала мысль, что это взгляд глубокого разочарования. 185.8 —Сальхов засчитали, — довольно прошептал тренер и велел Гарри улыбаться Но Гарри было не до улыбок. Краем сознания он понимал, что сумел обойти Диггори, но позорным образом остался позади Дэйвиса. Понимал, что откатай Малфой сейчас без ошибок, он станет чемпионом, а Гарри так и останется третьим. Перед глазами уже маячили крошечные заметки статьей, опубликованных лет через 20ть: «Вчера в Литл Уингинге от передозировки наркотиков скончался Гарри Поттер — известней когда-то фигурист, чемпион Англии среди юниоров. К сожалению, дальше этого титул ему не удалось уйти. Его финальным выступлением стал чемпионат Великобритании, где он стал только третьим. На этом карьера Поттера закончилась, и на лёд он больше не выходил». Гарри чувствовал, как сердце стучит в груди, пока он следит через ограждение, как Малфой выходит на лед. Каким же жалким и напуганным хорьком он был. Но если Гарри засчитали его чудовищный сальхов, то Малфою и полностью провальный прыжок могли оценить на полной. Заиграла музыка – классическая торжественная, если не сказать величественная, не имеющая ничего общего с Драко. Он начал с верчений и выполнил их хорошо, сектор Уэльса разрывался криками восторга. Потом был четверной аксель с безупречным приземлением – словно насмешка над падением Гарри. Парень уже думал отвернуться от катка, чтобы не видеть триумфа этого выскочки, когда бросил вдруг взгляд на vip-трибуну и увидел Его. Худощавый, лысый, с впалыми щеками и болезненным видом лорд Волд холодным равнодушным взглядом следил за катанием Драко. Рядом с ним восседал Малфой-старший и орлиным взором следил за отпрыском. А что, если судьба Драко тоже зависит это этого чемпионата? Гарри усмехнулся: лорд Волд был настолько неприятным, настолько пугающим, что Гарри никому не пожелал бы оказаться в его власти. Драко как раз зашел на каскад из лутца и тулупа, но после первого прыжка приземлился криво и свалился на втором. И Гарри невольно понял сейчас Рона, наслаждающегося падением Флинта. Это было грязно и бесчестно, но от мысли, продуть Малфою всухую, делалось невыносимо. Драко сделал ещё один заход на тот же каскад, но снова упал. Потом свалился на четвертом флипе и приземлился на задницу после риттбергера. Гарри не мог пошевелиться, когда выступление Малфоя закончилось. За его спиной началась настоящая суматоха. Тренера и журналисты бегали из стороны в сторону, болельщики растеряно переглядывались, а лорд Волд на vip-трибуне скорчил такую нелицеприятную гримасу, что Гарри выпрыгнул бы из окна, если бы его прокат вызвал у кого-то такую эмоцию. Как и следовало ожидать, судьи совещались долго. Гарри видел бледного и растрёпанного Малфоя, сидящего на скамье. На этот раз никого не было рядом. Вся его группа поддержки куда-то разбежалась, и впервые за все пять лет Гарри явственно ощутил к Малфою жалость. — Гарри!!! Он, наконец, вышел из оцепенения, поднял голову и увидел Гермиону, машущую ему с трибун. Они с Джинни вскочили на ноги и стали размахивать самодельным плакатом. Глядя на них, сектор Англии поднялся на ногах и вскоре арена утонула в их криках. Что-то теплое, растекалось в груди Гарри, а в глазах предательски защипало. Парень смущенно отвернулся и прижался лбом к прозрачному ограждению. Когда, наконец, огласили оценка, в криках болельщиков невозможно было ничего разобрать, и лишь бросив взгляд на экран. Гарри различил на нем 183.3. Малфой — четвертый. Двадцать минут спустя, когда он стоял на награждении и слушал гимн Шотландии, то чуть не разрыдался вслед за Роджером Дэйвисом, который ну никак не ожидал, что сможет стать чемпионом Великобритании в свой последний год в юношеской сборной. Гарри стоял на второй ступеньке, но ему казалось, что он парит над ареной. Чуть ниже расположился явно расстроенный Седрик Диггори. Гарри понимал его как никого другого. Ничего, они ещё встретятся с ним в этом сезоне, ещё поборются за право войти в олимпийскую сборную. Роджер позвал остальных чемпионов разделись с ним первую ступеньку и шепнул так, чтобы слышали только они: — Знаете, чему я радуюсь больше всего? — Тому, что попал в сборную? — попытался предположить Гарри. — Нет, что Малфоя в кои-то веки нет среди чемпионов! — он дружески хлопнул Гарри и Седрика по спинам, — здесь только настоящие спортсмены. Теперь, когда победа над закадычным врагом была одержана, Гарри не чувствовал ни злости, ни раздражения. Он понимающе переглянулся с Роджером и устремил взгляд туда, где стояли остальные спортсмены в ожидании своих наград. Первым в шеренге был Малфой, он казался опустошённым и отстранённым, словно мысли его были далеко от этого места. Даже Маркус Флинт с перебинтованным окровавленным лицом, замыкавший шеренгу спортсменов, выглядел повеселее. Неожиданно Драко посмотрел прямо на Гарри, и какое-то время они не сводили друг с друга глаз. Поттер понимал, за этим поражением последует реванш, и не надо сомневаться, Малфой прибегнет ко всем хитростям, чтобы наверстать упущенное. Но, это уже другая история.