Друзья.

— Добрый вечер, Люциус, — Снейп скинул теплую мантию и огляделся в поисках места, куда ее пристроить. — Не отвлекаю? Куда подевались твои домовики? — смирившись, Снейп повесил еще влажную от снега мантию на спинку изящного бархатного кресла изумрудного цвета. Краем глаза он с удовольствием заметил, как поморщился Малфой, глядя на это кощунство. А вот гостеприимнее надо быть! Встречать надо гостя как положено, а не как попало! Недолго думая, Северус опустился в соседнее вполне себе сухое и такое же изящное кресло, оказавшееся, впрочем, не слишком удобным. Вот интересно, почему красивая мебель всегда такая неудобная? (Ну, да! А полезная еда такая невкусная. И вообще, все, что правильно, ужасно скучно. Так до такого, пожалуй, додумаешься!) На крохотном столике появились два несомненно хрустальных бокала с позолотой. То есть домовики все-таки где-то здесь… — Северус, ты всегда в этом доме желанный гость при любых обстоятельствах и в любое время, — Люциус грациозно откинул с лица прядь волос. — Вина? Снейп молча протянул хозяину бокал, который немедленно наполнился красным искристым вином, хотя Люциус даже пальцем не пошевелил. Ну точно, домовики! Выпили. Вино оказалось превосходным. Впрочем, как всегда в этом доме. Люциус чуть внимательнее взглянул на Снейпа, отметив и разгладившуюся между бровей морщинку, и более здоровый цвет лица, и волосы, как будто ставшие более густыми и блестящими. В целом Снейп выглядел гораздо моложе, чем во времена его преподавательской и шпионской деятельности. Вот что ни говори, а от детей и Темных Лордов хорошего не жди. А так вон даже улыбаться научился. И кто? Снейп — ужас подземелий и не так давно самый мрачный тип во всей Британии. Безусловно, счастье ему к лицу. Только вот этот его фетиш на чёрные тряпки! Люциус с досадой покосился на черный (ну конечно, а какой еще?) сюртук старого друга, как всегда, застегнутый на миллион черных же пуговиц, и поморщился. Он терпеть не мог черный. То ли дело голубой или зеленый. Ну, на худой конец, серебристо-серый. Но черный! Не маркий он, видите ли, кровь на нем не видно. А нечего пачкаться! Тем более кровью. Слава Мерлину (ну, и Поттеру, конечно), прошли те времена, когда это было актуально. Пора бы уже переходить на цвета поживее. Задумавшись, Люциус задержал взгляд на Снейпе дольше, чем следовало. — Нравлюсь? — Снейп насмешливо приподнял бровь и пощелкал пальцами у лица друга. — Не особенно. Этот твой черный… Так почему ты не дома? Не помню у тебя тяги к прогулкам, особенно вечером, да еще так неожиданно. Что-то случилось? — Люциус зачем-то взял Снейпа за руку и сжал запястье. — Нет, Люц, все хорошо. Просто решил навестить тебя, а то вдруг закиснешь тут без хорошего собеседника, — аккуратно вывернув запястье из «цепких лап» Малфоя, Северус пересел на диван чуть поодаль от друга. Он действительно аппарировал к воротам менора, чтобы немного пройтись по парку, а не через камин, как обычно. — Именно сегодня захотел навестить? Почему не раньше? Я же знаю, что обычно ты вечерами запираешься в своих подземельях и варишь там… ну, в общем, что-то варишь. — Сегодня рождество. Даже у меня может быть выходной. Ты, что ли, не рад меня видеть? Я и подарок принес, — Снейп протянул фиал с чем-то перламутровым внутри. Люциус задумчиво повертел в руках подарок, направив флакончик вверх, отчего свет люстры делал зелье ещё более загадочным. Спросил: — И что это? — Ничего особенного, — лениво повел плечами Снейп. — Духи для тебя. Ты же любишь. Придумал новый аромат. По-моему, тебе подходит. — Да? — Люциус приоткрыл фиал и с опаской принюхался к содержимому. — А неплохо! — Были сомнения? — Снейп с усмешкой наблюдал за его действиями. Оба, конечно, помнили как однажды, еще в школе, Снейп подсунул Люциусу зудящий отвар вместо духов. Но тогда Люциус это заслужил. — А Люпин твой дома, что ли, сидит? — сменил тему Люциус. Тон его стал более мягким. Он никогда не испытывал теплых чувств к Ремусу Люпину, но с некоторых пор был ему благодарен за счастье своего, в общем-то, единственного друга. — Да, он дома. Что-то там готовит, кажется, — отпив из бокала, Северус позволил себе расслабиться. — И почему ты не там, с ним? Сбежал? — Почему сразу сбежал?! Просто дал ему время подумать. — Ага! — победно вскинул бокал Люциус. — Я так и знал! Возвращаемся к моему вопросу. Так что случилось? О чем должен подумать твой ручной волк, пока ты тут подарками разбрасываешься и винцо попиваешь? — Тебе вина жалко? — попробовал увильнуть Снейп, демонстративно отодвинув бокал подальше от себя. — Слабенько, — оценил его попытку Люциус. — Жду ответа. — Ладно, — вздохнул Снейп, сдаваясь. — Только скажи сначала, где твои? И почему ты не с ними? — Они на рождественском приеме у Гринграссов. Я там не слишком желанный гость, хоть и отец их будущего зятя. Я вообще теперь везде не слишком желанный гость. Сам себе домашний арест устроил. Я же вижу, как все смотрят, стоит мне появиться в обществе. Можно, конечно, делать вид, что мне все равно и ничего не происходит. Но Нарцисса… Она не привыкла быть изгоем. Ей надо блистать! Да и Драко не заслуживает такого отца. Горечь в его словах заставила Снейпа внимательнее всмотреться в лицо друга. Он и не подозревал, что все так плохо. С тех пор, как Малфоев оправдали (ну, не совсем, конечно, оправдали, но позволили жить дальше на свободе в обмен на некоторые услуги новой власти), все вроде бы вернулось на круги своя. А вот, оказывается, не все… — Люц, все хорошо? — мимолетная перемена в лице собеседника насторожила и обеспокоила Снейпа. — Ну, давай не будем обсуждать эту тему, — приобняв друга за плечи (и когда они снова оказались так близко?) он начал его успокаивать. — Люциус, слышишь меня? — Ты сам начал. — Люциус коротко кивнул и судорожно вздохнул. — Северус, ты же здесь не из-за жалости ко мне? — Мерлин, Люциус! Что ты себе навыдумывал? Я здесь из-за того, что дружу с тобой и, между прочим, дорожу тобой. Снейп встал, подошёл к шкафу и достал бутылку огневиски. Заменив вино на виски, он отдал один бокал Люциусу. — Успокойся и выпей. Уверен, все совсем не так плохо, как ты себе навоображал. У тебя же всегда было полно друзей. — О чем ты говоришь? Каких друзей? Ты единственный, кого я могу назвать другом. Остальные исчезли сразу, как я оказался в Азкабане. Только Нарцисса и держит нас на плаву. Ее умение искать друзей и союзников очень помогает. — Он с удивлением посмотрел на пустой бокал в своей руке. Когда он успел все выпить? Спустя полчаса и бутылку огневиски Люциус увидел в комнате кого-то третьего. Прямо перед ними стоял волк. На миг Люциусу показалось, что он допился до галлюцинаций. Но в следующую минуту стало ясно, что это не галлюцинация, а всего лишь патронус. Он эффектно смотрелся в полумраке. И зачем-то искал Снейпа. — Извини, что отвлекаю, где бы ты ни был. Хочу сообщить, что жду тебя дома. Очень надеюсь увидеть тебя до полуночи, — сообщил призрачный волк обиженным голосом Люпина и растворился в воздухе. — Ого! Да ты у нас потеряшка! — пьяно расхохотался Малфой. Настроение его резко подскочило. Таким расслабленным, как сейчас, он бывал крайне редко и только в избранном обществе. — Кажется, тебе пора. А ты так и не сказал, что у вас там все-таки случилось. Твой ручной волчонок явно соскучился. Так что поторопись и рассказывай уже. — Позволь отметить, Малфой, Люпин является человеком в первую очередь. И ты не имеешь никакого права измываться над его особенностью, — лицо Снейпа чуть порозовело, нервно заходили желваки, и он стиснул в руках бокал. — Извини, Северус, я не хотел ни в коем случае обидеть тебя или твоего спутника жизни, — Люциусу пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки, но уголки губ предательски поползли вверх. — Мною просто завладело любопытство. Так ты соизволишь ответить на мой вопрос? — Нет, я его проигнорирую, — ехидно улыбнувшись, Снейп допил бокал и наполнил ещё один. Хмель начал брать своё. — Ты помнишь, какой была Нарцисса, когда носила Драко под сердцем? Внезапный вопрос Снейпа обескуражил Малфоя. Он внимательно посмотрел на друга, и что-то щелкнуло в его пьяном мозгу, заставив сделать ошеломляющий вывод. — Люпин беременный?! — то ли спросил, то ли сообщил он. — С ума сошел?! — поперхнулся Снейп. Прокашлявшись, он покосился на Малфоя. — Зелья мужской беременности еще никто не придумал, хотя, пожалуй, стоит попробовать. Но Ремус действительно хочет ребенка. И вот прямо сейчас у нас дома за рождественским столом он ждет меня вместе с возможной будущей матерью нашего малыша. Я в панике, если честно! — Да-а-а! — озадаченно протянул Люциус. — Я бы, пожалуй, тоже сбежал. Хочешь, оставайся ночевать. — Спасибо, конечно, но, пожалуй, откажусь, — усмехнулся Снейп. — Зря, могли бы напиться, — мечтательно закатил глаза Люциус. — Да ты уже, — рассмеялся наконец Северус. Пьяный Малфой был таким забавным. — Ладно, нет так нет. Не говори потом, что я не приглашал. Что будешь делать? — Домой пойду. Надо как-то с этим разбираться. Да и Тонкс неудобно заставлять ждать. — А, так это Тонкс! Почему она? И вообще, как это все у вас будет? — Люциус проявил не свойственное ему любопытство. Но со Снейпом можно. Он свой. — Не знаю я пока ничего. Как и почему она? Ремус предложил. А мне и предложить-то некого. Ей, наверное, у нас жить придется, ну, пока она беременна. — А она уже беременна? — Люциус, похоже, совсем не следил за ходом разговора и уже забыл слово «возможно». — Я помню, когда Нарси была беременна, я вообще боялся домой приходить. Но не приходить было еще хуже. Ты не представляешь, что это такое — беременная женщина! И лучше бы тебе и не знать. Вот поверь моему опыту. — Ну, конечно, Нарси ведь носила Малфоя! — Снейп подался вперёд, ясно давая понять, что слушает Люциуса внимательно. — Ну, рассказывай, что вытворяла леди Блэк? — Леди Малфой, — немедленно надулся Люциус. Но все же продолжил: — Ну, во-первых, она стала очень-очень эмоциональной и на каждый мой неверный, по её мнению, шаг мне прилетала гневная тирада или истерика о том, какой я непонимающий и бесчувственный. Помню, где-то на втором триместре (ты, кстати, знаешь, что такое триместр и как они различаются?), ей взбрело в голову, что в нашей спальне слишком темно и мрачно. Следовательно, нужно делать ремонт. И встаю я на следующий день, а вокруг снуют домовики и красят, двигают, меняют всю мебель. А я, между прочим, еще в кровати! Каково?! — Люциус встрепенулся и чуть не расплескал содержимое бокала. Снейп не смеялся. Он представлял себя в своей спальне, а вокруг летают кисточки и краски. И Ремус как дирижер взмахивает палочкой и громко хохочет. Захотелось немедленно развидеть эту картину. — Про ее предпочтения в еде я даже говорить не хочу! — продолжал между тем Малфой. — Я четыре раза только порт-ключ в министерстве выписывал, чтоб во Францию за свежими устрицами смотаться. И если это делал не я лично, то она отказывалась их есть. Представляешь?! Северус не представлял. Его начинало подташнивать от ужаса. Во что он ввязывается? Его такая уютная размеренная и с некоторых пор счастливая жизнь грозила превратиться вот в это? Нет! Надо было что-то делать! Но что? Ремус так хотел ребенка! А Северус любил своего волчонка (вот же Малфой, зараза), своего мужчину (мысленно исправился Северус). — А ты чего распереживался? — вдруг спросил Малфой. — Люпин ребенка хочет, вот пусть сам с беременной мамочкой и нянчится. А ты пока можешь здесь пожить, например. Мне тут одному скучно. Нарси все время по гостям да по приемам. Связи налаживает, ну, ты помнишь. А мы бы с тобой тут зажгли! Молодость вспомнили. — Если ты ещё раз посмеешь даже подумать, что я могу изменить человеку, который любит и верит мне, то клянусь, ты уже никого не сможешь назвать другом, потому что я им быть перестану, а больше, как известно, у тебя никого не осталось, — Снейп навис над Малфоем. Глаза его были полны холодной ярости. Выглядел он сейчас не менее ужасающе, чем Тёмный Лорд в гневе. Люциус кивнул и запил страх виски. Он попытался как можно более незаметно сесть поглубже. Снейп заметил его реакцию и, удовлетворенно усмехнувшись, вернулся на свое место. — Я хоть слово про измены сказал? — прошептал Люциус приходя в себя. — Ремус очень хочет ребёнка. Я — не очень, как ты понимаешь. Но мы семья. Так что бегства не будет. Придется тебе и дальше скучать тут одному, ну, или перестать дурить и начать уже сопровождать жену на приемы. А все эти твои отговорки про то, что на тебя косо смотрят, засунь себе сам знаешь куда. Сделал, понимаешь, из жены соломенную вдову. — Да понял я, понял.— Малфой засиял не хуже новенького галлеона, чем привел Снейпа в недоумение. — И чему ты сейчас радуешься? — подозрительно посмотрел он на внезапно протрезвевшего друга. Что-то тут было не так! — А чего мне не радоваться? — удивился тот. — Ты станешь папой. Это раз. Ты счастлив со своим волчонком. Это два. И ты перестал трястись от ужаса при мысли о ком-то беременном в твоем доме. Это три, и это уже точно моя заслуга. Так что с тебя обещание: хочу быть крестным вашему малышу. Люциус победно отсалютовал снова полным бокалом и торжественно сделал глоток чего-то не слишком похожего на виски. «Вот же пройдоха, — мысленно восхитился Северус, — и как изящно опять меня развел.» А вслух сказал: — Ты знаешь, с некоторых пор я никому не даю никаких обещаний. Но ты первый в списке. — Меня устраивает. Не злишься? — Магглы говорят, на дураков не обижаются. — Сами дураки эти твои магглы, — поморщился Люциус. — Иди уже домой. Решай вопросы. А я, пожалуй, отправлюсь-ка к Гринграссам. Ты прав, что-то засиделся я дома. Пора напомнить великосветским снобам, что вопреки всему я еще жив. — На дорожку? — он снова поднял бокал. — Тебе что ни повод, то выпить, — кивнув в знак согласия, Северус выпил. — Чувствую, отсюда я выйду не совсем трезвым. — Так для этого и пьем! — хохотнул этот белобрысый интриган и как бы невзначай похлопал ладонью по узкому бедру, обтянутому чёрной вискозной тканью, и невольно сглотнул. — Люциус, ты себя хорошо чувствуешь? Хватит меня лапать, — Северус начал расцеплять пальцы на своей ноге, недовольно косясь на блондина. — Я не лапал тебя, это я так, — смутился Люциус, стараясь не смотреть в такие притягательные и когда-то любимые глаза. Все давно прошло, но иногда почему-то трудно было не вспоминать. — Извини. Сев, а ты точно… ну, любишь его? — спросил он, помолчав. — Очень люблю, может, даже больше, чем Лили когда-то, — задумчиво проговорил Северус. — И больше, чем меня? — Мы все давно решили, Люц. Ты сам так захотел. Ты женился. — Никогда не мог понять, как это мешало, — проворчал Малфой. — И не поймешь. Ты и жене всю жизнь изменял. Я так не могу. Все, закрыли тему, а то опять поссоримся. Северус тяжело поднялся на ноги. Пора домой. Там ждет тот, кому совсем не хотелось не только изменять, но даже врать казалось кощунством. — Ну ты чего, Люц… Вытерев щеку, Люциус с удивлением понял, что плачет. Что-то совсем он расклеился, нужно реже пить в таких количествах. — Всё хорошо? — Да, а кстати, почему бы вам с ним свадьбу не сыграть? — Это, Люц, бездум… бездумная трата денег, а вдруг он не хочет жить со мной так долго? — снова упал на диван Снейп. Кажется, развозит. — Ну, Северус, ты совсем не соображаешь? Он же ребенка хочет. Это верный признак, — Люциус вскочил и принялся бродить туда-сюда, немного пошатываясь. — Я вам и кольца достану, и матаду… тумаду… А, точно! Тамаду найду, все будет как надо! — Я, конечно, премного тебе благодарен, но не нужно тратить деньги впустую. Если надо будет, мы все сами организуем. И кто такой тамада? — Так Долохов же рассказывал про тамаду. Ну на русских свадьбах так принято. Этот тумада веселит гостей наподобие распорядителя, но веселее. И по-русски. — Ты хочешь устроить нам русскую свадьбу? — изумился Северус. — Но я же хочу помочь! — Малфой с надеждой заглянул в глаза. — И мне никто не запретит. Из камина послышался шорох, и оба как по команде повернулись к огню. — Что у вас здесь происходит?! — из камина вышел раскрасневшийся явно не из-за алкоголя или веселья Ремус с палочкой в руках. — Ремус! — Снейп попытался подняться с дивана, но только свалил Малфоя на пол, а затем сам грохнулся рядом с ним, отчего оба звонко рассмеялись. — А я как раз домой собирался. — Вы опять пили? — Люпин помог Малфою подняться и сесть на диван к хохочущему Снейпу, который забрался на него сам. Все-таки коварная штука огневиски. Как на качелях. Ведь только что почти трезвые были. — Не-а, — синхронно ответив и вдобавок покачав головами, они выглядели как болванчики из маггловского магазина. — Северус, — оборотень присел на корточки и взял Снейпа за руку. — Ты почему не ответил на патронуса? Пытаясь сфокусироваться на Ремусе, Снейп смешно сводил брови к переносице. — Ре-емус-с, а мы как раз… ик… о тебе говорили… Какой ты у меня… Добрый и зам… замечательный, — зельевар потянулся к Люпину, пытаясь поцеловать, но тот увернулся. — Ремус… — Северус выглядел как маленький ребёнок, у которого отобрали любимую игрушку. — Не сейчас, Снейп, — Ремус взял мантию зельевара и протянул её хозяину. — М-м-м, ясно… — чересчур резко выдернув свою мантию, Снейп встал с дивана и чуть пошатываясь добрел до камина. Зачерпнув летучего пороха, он шагнул в камин, назвал адрес дома и исчез, охваченный зелёным пламенем. — Обиделся, — Люциус убрал в карман пустой флакон от зелья. — Отрезвляющее? — Да, — Малфой плюхнулся на диван и блаженно вытянул руки-ноги. — Ладно, пойду я. Спасибо, что не выгнал его. — С чего бы? — удивился Малфой, со своей всегдашней надменностью взглянув на Люпина. — Очень мило поболтали. Вам пора, многоуважаемый. Вас ждут. — Ясно, прощай, — скрывшись в языках пламени, Ремус надеялся, что больше никогда не окажется в этом доме. Малфой задумчиво смотрел в камин, где только что скрылись его единственный друг и тот, кто совершенно, по мнению Люциуса, ему не подходил, но почему-то умел делать его счастливым. А ведь на месте Люпина сейчас мог быть он, Люциус. Были времена, когда и на него Северус смотрел с восхищением и любовью, к нему тянулся за поцелуем. Но Люциус отчетливо понимал, что никогда Северус не был бы с ним счастлив. Эта его патологическая верность… Люциус не был способен на это. Нарцисса мирилась с его изменами. Но ведь она и не любила. Наверное. Нарцисса! Она сейчас на приеме, и Люциус еще успевает сделать ей сюрприз! Он щелкнул пальцами вызывая домовика. Пора одеваться. * * * Вышагнув из камина, Снейп прислонился к стене, сдерживая рвотные позывы, (все-таки нужно было отоспаться у Малфоя). Он поплёлся в ванную комнату. Рухнув на кафельный пол и склонившись над унитазом, зельевар отправил все содержимое желудка в канализацию. Отплевавшись, умылся холодной водой и прополоскал рот. Смыв воду, хотел было выйти, но наткнулся на Ремуса. — Чем обязан? — оперевшись о раковину, Снейп все равно умудрялся в своём состоянии смотреть на Люпина, как на провинившегося школьника. Талант, наработанный годами. — Ты понимаешь, что ты творишь? — Ремус облокотился о дверной косяк, скрестив руки на груди. — Отлично понимаю, а что же это ты так за меня беспокоишься? — Северус, ты прости, конечно, но ты ведёшь себя как дебил! — подойдя вплотную к зельевару, Ремус взял его за руки. — Я всегда волновался, волнуюсь и буду волноваться за тебя! Я себе такого навыдумывал! Ты где-то потерялся, тебя похитили, ты меня бросил, наконец! А ты даже не ответил на патронус, — глаза оборотня заблестели. — Да? А мне показалось, что ты был готов разорвать меня на куски прямо там! Кстати, как ты узнал где я? — не дожидаясь ответа и вырвав руки из захвата, Снейп оттолкнул Люпина и выскользнул из ванной, стараясь не дотрагиваться до него. — Северус! — Я помню свое имя, можешь не утруждаться, — поднявшись на второй этаж, он запутался в гирлянде, парившей в воздухе. «И сюда он со своими дурацкими украшениями добрался». Услышав хлопок закрывшейся двери, Ремус начал подниматься в спальню, качая головой. Всякий раз, когда Снейп чувствовал себя виноватым, он злился и нападал. И мириться с таким Снейпом нужно было немедленно, иначе к утру он сам себя убедит, что незаслуженно и смертельно обижен. И тогда они неделю как минимум будут молчать. Переодевшись в шёлковую пижаму, Снейп лёг на кровать, пытаясь не крутится, чтобы не оказаться слишком близко к половине Люпина. Скрипнула дверь, и в комнату вошёл Ремус. Снейп закрыл глаза, притворяясь спящим. Чуть слышно пискнула половица. Северус все-таки открыл глаза. Перед ним на полу сидел Ремус, водящий пальцем по паркету. — Ну и на что ты злишься? — вздохнув спросил Ремус. — Ну, не хочешь ты ребенка, так и скажи. К чему все эти побеги в ночь без предупреждения? Северус молчал. Он уже понял, что не прав. И, как всегда, ни за что разозлился на Ремуса. Но так просто в этом признаться не мог. — Не молчи, — попросил Ремус, погладив его по плечу — Я же ни на чем не настаиваю. Мерлин с ним, с ребенком. Нам и вдвоем хорошо. Ведь хорошо же? — Он внимательно всмотрелся в такие любимые черные глаза. Наклонившись, легонько поцеловал Северуса в висок и через секунду уже барахтался на кровати, крепко стиснутый в объятьях. — Если ты действительно так сильно хочешь этого ребенка, то я точно не буду против, — шептали ему на ухо. — Я люблю тебя и выдержу даже это. — Зачем же такие жертвы, — хохотал Ремус. Он был счастлив. Конфликт исчерпан. Все снова хорошо. — Я тоже люблю тебя и не хочу, чтобы ты страдал. Давай отложим пока этот вопрос. Мы же никуда не спешим. Ты ведь не собираешься меня бросать? — С ума сошел? — Северус отстранился и посмотрел в глаза своему мужчине. — Даже не надейся. И тебя тоже никуда не отпущу. И ребенок у нас тоже будет. Все как ты хочешь. Чуть позже, но обязательно. — Я знаю, — улыбнулся Ремус. — Ты всегда выполняешь свои необещания. Он притянул Северуса к себе, и больше они не разговаривали этим вечером. Рождество застало их в тесных объятиях с переплетенными руками и ногами. Самое счастливое рождество! И даже гирлянды больше никому не мешали.