Человек-паук

— 28… 29… 30. Я иду искать! — радостно сказал Хёнджин, открыв глаза. Он обернулся, уперевшись спиной в угол гостиной. Его встретил привычный беспорядок и полумрак в квартире, освещаемый одной и единственной настольной лампой. Телевизор был не выключен и на экране мерцала какая-то актриса из старого маминого сериала. Интересно, куда она сама подевалась? За окном простирался, окутанный ночью, его родной квартал. Его прикрывала красная штора с золотыми пиками, а под самой тканью трусливо выглядывали чьи-то носки обуви. Приглядевшись, Хёнджин заметил их, и сразу понял, что это были туфли папы. «Папа не умеет прятаться». — думает Хёнджин, подкрадываясь на цыпочках к окну. Маленькими пальчиками он хватает край ткани и дёргает его в сторону, крича заветное: – Ага! Какого же было его удивление, когда его встретил не папа, а пустота и потрёпанные, старые туфли. Почему он их до сих пор не выкинул? Улыбка с лица мгновенно пропадает и маленький Хван оставляет штору в покое. Мужчина всегда делает такие ловушки, чтобы запутать сына. А тот в свою очередь глупо на них попадается. Отец умён, не даром же он работает генетиком в Oscorp. Хёнджин не знал что это за компания, но о ней везде говорили и восхваляли её «разработки будущего». Мальчик обошёл всю гостиную и стал обследовать остальные комнаты. Он облазил каждый шкаф, смотрел под кроватями, под столами — папы нигде не было. Последним оставался его рабочий кабинет. Хёнджину в него заходить нельзя, папа говорит: «Там очень важные и ценные документы, меня за них растерзать готовы. А если ты их испортишь, то нам обоим крышка. Ты меня понял?» И мальчик понимал, и не заходил в кабинет. Но сейчас его неимоверно сильно тянуло в ту комнату. Что-то зазывало его шаманским шёпотом и заставляло потянуть дверную ручку. Под воздействием любопытства и детского азарта, он открывает дверь и заходит в кабинет. Тело окутывает холодный сквозняк. На полу валялось множество бумаг, шариковые ручки, стул был перевёрнут, а стеклянная пластина в двери, ведущей на балкон, выбита. Множество осколков рассеялись по паркету, здесь опасно ходить. Вся эта картина наводила на плохие мысли и напрягала. Хёнджин оставляет поиски папы, когда находит рядом салфетки с кровью. Подняв вещицу двумя пальцами, он начинает с интересом её рассматривать. Это была настоящая кровь. Видимо тот, кто выбил пластину, поранил руку и не соизволил убрать за собой улику. — Хёнджин! — вдруг за спиной раздаётся громовой голос отца. Мальчик дёргается и роняет салфетку, оборачиваясь к мужчине. — Это не я, — робко срывается с губ Хвана. Строгий взгляд отца сменяется на ошарашенный и встревоженным. Он оглядывает комнату и видит разбитое стекло. Он подлетает к своему столу, резким движением отодвигает его в сторону и падает на колени. Достав лом из потайного ящика стола, он начинает вскрывать пол. На шум приходит Марта, мать мальчика. Она поднимает испуганного сына на руки и смотрит на мужа. Отбросив доски в сторону, отец вытаскивает из-под пола какой-то кейс. Открывает. — Они её нашли. Собирай Джинни! — мужчина даёт указания жене и встаёт с пола. Женщина уходит из кабинета вместе с сыном. — Мама, всё хорошо? — спрашивает мальчик, обнимая маму. — Да малыш, всё хорошо. Сейчас мы поедем к дяде Бену и тёте Мэй. Ты ведь их любишь, да? Хёнджин кивает в плечо женщины и крепче её обнимает. Через несколько минут он уже сидит в машине. На улице сильный ливень, видимость нулевая, как бы ещё не разбиться. Мальчик смотрит в окно, дождевые капли вырисовывали на стекле кривые водные дорожки, еле видные в кромешной темноте. Хёнджин не понимал, что происходит. Кто вломился к ним в дом? Почему папе и маме это не понравилось? Что за кейс был под полом? И что в нём было? На все эти вопросы мальчик не мог найти ответы как бы ни старался. Эти ответы сокрыты в головах у родителей и чтобы их узнать надо было залезть им в мысли. А как это сделать, Хёнджин, к сожалению, тоже не знал. Зато он знал, что дом тёти Мэй расположен за поворотом и ехать до него оставалось недолго, а значит появиться возможность хоть как-то узнать ответы на интересующие его вопросы. Оказавшись дома, родители Хёнджина отправили его в гостиную «поиграть», сами же взрослые сели за обеденный стол и стали обсуждать ситуацию с родственниками. Хван выглянул из комнаты. На лицах родителей читалось беспокойство. Дядя Бен по злому, осуждающе, смотрел на отца. Лишь тётя Мэй, взглянув на маленького сына, улыбнулась и губами сказала: «Всё будет хорошо». И он поверил. Прошло около получаса, как родители встали из-за стола и начали собираться. На шум вышел маленький Хван. В прихожей стояла вся семья, включая дядю и тётю. Мама что-то объясняла тёте, скорее всего это касалось Хёнджина. Дядя Бен прижал к себе ребёнка и положил руку ему на плечо. — Мама, папа, а вы куда? А как же я? — спросил обеспокоенно мальчик. Отец подошёл к сыну и присел на корточки. Он посмотрел ему в глаза, через стёкла очков. Поправил футболку и вздохнув сказал: — Ты погостишь у тёти Мэй и дяди Бена. Будь послушным мальчиком. Договорились? — он улыбнулся и поцеловал Хвана в лоб. — Будь сильным. — А ты вернёшься? — Да, конечно! Я позвоню вам завтра в 16? Хорошо? Запомни, завтра в 16:00, — Он улыбался. — Хорошо, не забудь. Ты обещал. — Обещал. — папа встал во весь рост и взял жену за руку. — Марта, нам пора. У нас самолёт. В отличие от отца, на глазах матери были слёзы. Она плакала. У неё было плохое предчувствие. Поцеловав мальчика в лоб, она последовала за мужчиной, утирая слёзы. Исчезнув за дверью дома, «остатки» семьи Хван остались в звенящей тишине. Её прервал вопрос от тёти Мэй: — Джинни, ты ужинал? Мы ещё нет. Поешь с нами? Хёнджин согласился и счастливым уселся за стол. Он знал, что папа обязательно позвонит, ведь он никогда не нарушает обещаний. Он знал, что мама и папа вернутся. Он знал, что они снова смогут сыграть в прятки. Но к сожалению, судьба сыграла с Хёнджином злую шутку.       Он не знал, что звонка он так и не услышит.       Он не знал, что это были последним слова отца и матери.       Он не знал, что самолёт разобьётся.

***

Прошло 12 лет. Хёнджин учился в школе. Возмужал, поумнел, но всё равно был жертвой главных задир школы. Он не пытался как-то бороться со своим социальным положением, но и не считал это нормой. Просто старался не лезть на рожон и не говорить лишнего. Просто жил, учился и фотографировал, а что для счастья ещё надо? А, точно! Всем известная влюблённость. Как мы могли про неё забыть? Ведь… — Эй! — вскрикнул парень, когда баскетбольный мяч ударил его по голове. — Прости принцесса, — сказал главный задира школы, Эйт. Он был капитаном их школьной баскетбольной команды, выступал под номером 8, от чего и получил своё прозвище. — Доброе утро, — ответил Хёнджин, убирая книги в свой шкафчик. Эйт и его компания прошли мимо парня, бросаясь колкостями. Завязав светлые передние пряди в низкий хвостик, парень взял свою камеру и направился к выходу на задний двор школы. Он любил там сидеть и что-то рисовать, но фотографировать любил больше. Ему было легче нажать на кнопку фотоаппарата, нежели пытаться что-то зарисовать — это же так долго! А когда нужно что-то запечатлеть быстро, нет времени ждать. Поэтому Хёнджин на постоянной основе таскал фотоаппарат с собой. Ведь никогда не знаешь, какой миг своей жизни надо будет сохранить не только в памяти, но и материально. Особенно когда ты видишь его. Того, кто проводит свою жизнь за книгами. Того, кто постоянно сидит на этом заднем дворе, за третьим столом с поцарапанной скамьёй. Того, кто постоянно носит тональный крем в сумке, чтобы перекрыть веснушчатое небо на своих щеках. Феликса. Ли Феликса.       Вот вам и ваша влюблённость. Хёнджин влюблён в этого парня ещё с первого класса, они были одноклассниками. Он был влюблён в него до беспамятства, но всегда боялся подойти к этому парню, ведь тот был сыном капитана Департамента полиции Нью-Йорка. Это был не страх, а опасение. Если что-то не так скажешь, сразу за решетку. Хотя, может быть и нет? В любом случае, Хван не особо контактировал с Ликсом. Они могли обмолвиться парочкой слов и снова разойтись. Но сам Хёнджин выглядел тёмной луной, на фоне Ли, сверкающего как утреннее солнце. Не зря ведь говорят, если у человека на лице веснушки, то он — ребёнок солнца. Таким он и был. Весёлым, радостным и красивым — Сириус на бескрайнем полотне ночи. А вот и Феликс. Как всегда сидит на своём излюбленном месте и читает биохимию. Хёнджин на автомате достаёт свою камеру и направляет объектив на Ли. Нажатие кнопки, затвор, щелчок и фото готово. А Ликс всё так же не замечает его, от этого по сердцу ползёт змей печали и досады. От созерцания красоты солнца, Хвана отвлекает крики толпы в стороне. — Ешь! Ешь! Ешь! Ешь! — блондин поворачивается в их сторону и замечает интереснейшую картину. Компания Эйта в сборе, а сам парень держит на весу ученика вниз головой, тыча в полную тарелку с едой. Опять издеваются. — Давай, жри овощи! Для такого идиота как ты будет полезно! — с насмешкой говорил главарь. Хёнджин сливается с толпой и выходит в первые ряды. Его замечает Эйт и обращает на него свой взгляд. — Эй, принцесса, сфотографируй нас! — Замечает фотоаппарат в руках парня Эйт. — Я не буду этого делать. Отпусти его, — он обращается к ученику. — Ник, не ешь это. — Хван, ты страх потерял что-ли? Я тебе сказал, снимай! — Отпусти Ника, — продолжал настаивать на своем Хёнджин.       Эйт отпустил паренька и направился к нему. Ему явно не понравился его поступок и сейчас он поплатится за это. Хук приходится в челюсть Хвана и тот падает на землю, ударяясь головой о брусчатку. Камера вылетает из худых рук и стекло объектива разрисовывается трещинками. Хёнджин не сдаётся, встаёт и хочет нанести удар, как вдруг Эйт повторяет удар левой рукой и тело Хвана снова соприкасается с землёй. — Теперь будешь снимать? — спрашивает главарь. — Ты бьёшь как девчонка. Нет! — сплёвывая кровь, говорит Хван. Удар ногой в живот не заставляет долго себя ждать. — Ещё вмазать ему? — Эйт оборачивается спиной к лежащему блондину. Разъярённая толпа просит больше зрелища, но её крики прекращаются когда выходит Феликс. Злой и настойчивый. — Брюс, прекрати! Я не приду к тебе сегодня. Будешь сам разбираться со своей математикой! — сказал он, продолжая смотреть укоризненным взглядом в зелёные глаза главаря. Он успокаивается, шлёт всех матом, и зевакам приходится разойтись. Хёнджин тянется за камерой и понимает, что всё не так плохо, её можно починить. Заходит в туалет, на лице проявляется синяк и пара ссадин. Всё не так плохо, но камеру жаль. Умывшись, он идёт в свой класс, садится за последнюю парту и открывает тетрадь для видимости. Он кладёт голову на руки и следит за учителем. Вдруг он замечает знакомую белую макушку впереди. Почти сразу эта макушка поворачивается к нему и на Хвана смотрят коричневые глаза с веснушками. — Ты молодец, что заступился за него. Глупо конечно. Но ты молодец. Сходи к врачу. Вдруг сотрясение, — шёпотом говорит Феликс и снова поворачивается к учителю. Проходит несколько минут и он снова оборачивается к Хвану. — Как тебя зовут? — Хван Хёнджин, мы же знакомы с тобой. Ты Феликс Ли, — недоумевает парень. — Я просто проверяю помнишь ли ты. Но к врачу всё равно сходи. — Мистер Ли, я не мешаю Вам? — спросил учитель, стоящий у доски. Ликс дёрнулся от неожиданности и повернулся к учителю. Он схватил ручку и стал записывать формулы на доске. — Простите. Хёнджин усмехается, это мило. Он тоже начинает вести конспект и следить за учителем. Учебный день закончился и Хван отправился домой. Его ждала любимая тётя Мэй, готовящая обед. По приходе домой она сразу замечает синяк на лице племянника и пытается узнать причину его появления. Хёнджин объясняет это обыденной причиной — упал со скейта, и Мэй ему верит. Их идиллию нарушает приход дяди Бена. — Джинни, как хорошо, что ты пришёл! Пойдём в кладовую, там трубу прорвало, нужно спасти вещи. Вытаскивай коробки на веранду. — Хорошо. Хван закидывает вещи в свою комнату и спускается по лестнице в кладовую. Воды по щиколотку. Парень начинает обшаривать каждую полку и вытаскивает коробки. Через десять минут вещи были спасены. Хёнджин сидел на веранде и исследовал содержимое. Оно было примитивным. Старая одежда, какие-то награды, бытовые принадлежности. Реликвии всех сортов и видов. Вдруг блондин замечает какую-то странную вещь. Портфель? Чей он? На застёжки инициалы В.Х. Виктор Хван, это имя отца. Значит и портфель его. Блондин подхватывает вещь и направляется к себе в комнату. Закрыв её на защёлку, он начинает вытряхивать всё содержимое. Карта, калькулятор, ручки, записная книжка (абсолютно пустая) и монетки. И больше ничего. Этот портфель — всё что осталось от отца. В нём определённо должно быть что-то. Хван вспоминает, как в ту ночь отец вытаскивал какие-то документы из этого портфеля. Может быть тут есть потайное дно? Парень осматривает карманы. Задний карман оказывается с какой-то защёлкой. Нажав на неё, ему открывается потайной отдел с папкой. С той самой папкой, за которой охотились. В ней непонятное данные. Единственное, что можно разобрать — это алгоритм скорости распада, незаконченный. И фото отца с каким-то мужчиной. У него отсутствовала половина правой руки. На обороте написано: «Курт Коннорс и Виктор Хван изменят мир». Писал папа, своим кривым почерком. Хёнджин начинает искать в интернете информацию о Коннорсе. Все источники ведут к Oscorp, туда, где работал отец до смерти. Значит Курт был его коллегой. А значит, что он сможет ответить на вопросы Хёнджина, которые убивают его по ночам. Парень загорается надеждой. Надеждой, разгадать тайну смерти отца. Он собирает обратно принадлежности в портфель и смотрит на инициалы. — Следующая остановка — Oscorp.