Съеденное шоколадное сердце

― Тут сердечко на вафле. Кусочек шоколада прилип. ― джисоновы глаза заглядывают в неровно порванную упаковку вафель. По обертке соскальзывают белые глянцевые пятна искусственного света с потолка. Минхо (кажется вообще не думая) быстро съедает шоколадную кляксу, на секунду улыбаясь под гул возмущения, а после вновь с холодильником вместо лица отпивая несладкий кофе с молоком. Они оба пьют без сахара. Джисон откусывает вафлю, последний маленький кусочек ставит на тарелку. ― Это - прямоугольный треугольник. Ли тупит, представляя прямоугольник и не понимая, где тут он. ― У нас... ― Хан делает интонационные паузы. ― ...есть угол, вот этот, в девяносто градусов. Нам нужно - нафти- ― Нхага... ― гогочет парень, увлеченно царапая ногтем выцветшую наклейку с артом каких-то аниме персонажей на чехле телефона. Чехол он купил новый, бессовестно и смело выкинув старый прямо на выходе из торгового центра, но вот от наклейки избавиться не смог, переклеив. ― «Нафти»... ― Отвали. Найти этот, угол. Сколько... Какой градус у этого угла. ― указательный палец с маленьким заусенцем тыкает в верхний острый край откусанной вафли, что стоит на пыльной от крошек тарелке. ― Нет, нужно же знать другой. А он сколько. А вот я сейчас скажу от балды и мы ничего не найдем. ― Ну вот этот сколько. ― бодро включается в вычисления Минхо. ― Верхний? ― Ну. Смотри- ― Да я то откуда знаю. Сорок пять. ― быстро переобувается Хан. ― Ннет, я бы не сказал, что сорок пять. Скорее тридцать...пять, где-то так. ― Сорок пять. ― показывает Джисон ладошку, очерчивая угол. Он скользит пальцем второй руки по мизинцу, доходит до центра ладони и оттуда ведет до кончика среднего пальца. ― Это сорок пять градусов. Это девяносто. ― теперь палец невесомо касается нежной кожи дорожкой от обрыва с края мизинца до неба над вершиной большого пальца. ― _Что_... Нет, подожди, _чего_... ― шокированно выдает Минхо, гудя низким голосом. ― Это _как_. Это где ты такое узнал... ― Да не помню уже. Давно было. Ли смотрит на свою ладошку. Разрез его глаз стал шире. У него на лице все еще можно читать кругло-бегущую загрузку. ― Офигеть, это же так удобно и понятно... Почему нам такое в школе не показывали?? ― Да я в пинтересте видел. А учителя же старые, они в пинтересте не сидят. Все-таки съеденный прямоугольный треугольник вафли; остатки холодного (остывшего) кофе; украденные глотки из кружки старшего; диалоги о детстве. «Даа-да-да», «Кавоо...», «О господи- я не хотел этого знаать...», «_Охренеть_...». Громкий смех, прикрытые ладошкой улыбки, потому что настольгическое счастье сладкое, ощущается кариесом; бесчисленное количество ударов руками в фирменном жесте. ― Вы когда разговариваете, вас вообще нереально понять. Не слышно слов, чего-то раздельного. ― с забавой (и легкой издевкой) в голосе отзывается мама Хана, все это время готовящая ужин у плиты буквально в двух метрах от друзей. Пережаренная морковь, красящая металлическую ложку в оранжевый, сладковатый запах курицы, делающей «шшш-пшш» в глубокой сковороде. ― Когда видео включаешь, смотришь, там же можно выбирать скорость. ― И мы будто ускоренные?? ― запрашивает подтверждение сын, пока Ли мычит женщине в ответ «да, даа...». ― Умаат. Мы будто на 2х разговариваем. Веселье переглядывается двумя парами глаз. ― Это все потому, что нам даже не нужны слова, чтобы понимать друг-друга. ― Джисон опять ворует кофе. Его, вообще-то (карамельные остатки на дне банки), и так Минхо принес. ― Мы настолько давно вместе, считай с самого детства, что мы можем ааще уаот тх гааить и уе ауо аае дг дга. ― Дааа. ― весело тянет Ли. Стукаются костяшки (не)чужих рук друг об друга, притянутые точь магнитами, с оттопыренными мизинцами и большими пальцами. Пока Минхо убирает остатки молока в бутылке с красной крышкой в холодильник, Джисон складывает уже почти выжатую упаковку вишневого джема меж овалов батона. ― Да ты- ― вякает Ли. ― Смотри, у тебя с вишневым джемом бутерброды...д. ― (ну типо один). ― Да ты зад- ― остаток фразы испаряется в воздушный смешок. * * * ― У тебя вода есть? ― Н-н. ― Блин, у меня тоже нет. - звучит так, будто она должна быть в комнате Джисона обязательно. Вода Минхо. В комнате Джисона. Да. Наушники Минхо на зарядке Джисона, тапки с синими единорогами, принадлежащие Минхо, у его скомканного котятами ковра. _Котята_ Минхо, двое, потому что третий подцепил блох и теперь лечится, вместе с обработкой всего дома, один. У Джисона, кстати, аллергия на шерсть. Домашняя рубашка, что на Минхо, запачкана черными отпечатками рук, акриловыми красками Хана. Сам Хан - в белой растянутой майке, что раньше была Ли. Сам Ли - лежит меж его ног, читая какой-то фанфик, на вопрос о котором ответил медленно прогружающимся: «Изуку...типо мало-помалу устал и просит...отдохнуть у Лиги Злодеев. Задолбался короче». «Понятно. По "моей геройке"» - думает младший. ― Копи слюни. ― Нх... У меня нет. Поделись. ― и губы дует раскрытые. Джисон на прикол отвечает, почти капая сладкой после шоколадных вафель слюной ему в рот. Оба гогочат, как (хотя почему «как») придурки. Минхо серую спортивную кофту Хана комкает у его же промежности, чтобы собственная голова ни на что там не давила и ничто не давило на его затылок. Эта кофта, между прочим, надета на Джи, так что ему приходится полу-лежать на подушке криво - одним плечом ниже другого. Шуршит неведанным монстром что-то по полу вместе с топотом кошачьих лап. Ли, приподняв голову, смеется над тем, как рыже-белый гоняет раскрытую книгу, грызя ее уголок. ― Книгу нашел какую-то. ― беззаботно, с маленькой шипучкой веселья констатирует факт Хан, при этом звуча так, словно он эту книгу впервые видит. Вообще да. Она просто одна из тех "безымянных кирпичиков", что подпирает деревянный планшет, выступающий в роли мольберта. Пальцы тянутся за сшитой стопкой древних пожелтевших страниц в коричневой обложке. Ее корешок испачкан белилами, желтым и зеленым маслом, темно-синим пятнышком акрила: « Люби другую. Свет ей подари. Мне высоко. Я вас не проклинаю. » С горьким послевкусием, как от кругляшка таблетки, произносит Хан, но цепляют строки и начинает все заново с самых первых букв после звездочек: « Я обучаюсь праздновать печали, Когда они исходят от тебя. Живу, над прошлым нашим не скорбя,― Пишу стихи тревожными ночами. Для нас вдвоем дороги дальше нет, Нас ждут другие дни, другие лица. Но некогда тобой рожденный свет Во мне теперь навеки сохранится. Искать определение любви Не стану я ― Она у всех иная. Люби другую. Свет ей подари. Мне высоко. Я вас не проклинаю. » ― У тебя по литературе пять было? ― Да. А ты почему так думаешь? ― Потому что ты читаешь так. ― Как. ― Как будто всю жизнь понял. ― А у ...т_б_ _е __ло... ― М? ― А у тебя че было? ― По литературе? ― М. ― ..._а_ и _о __ем __е_ме__м _ле на_я_у__я __ой_а... ― М? ― Как и по всем предметам еле натянутая тройкаа. ― М. А ну на. Почитай. Да ну почитай мне. Ннаа говорю. Печатные буквы сыплются из одной ладони в другую. ― Че читать то. ― Подожди. ― Хан сам не знает, что там вообще написано. Утыкается в пахнущую пылью страницу носом, потому что ничего не видит без своих очков с толстоватыми стеклами, съедает морганием первые два слова, возвращает чужие произведения искусства обратно. ― Вот это читай. Где «твое лицо» первые два слова. После звездочек. « Твое лицо в волнах струится: Ты мой ― не мой, ты свой ― не свой... Постой, не надо торопиться, Испей, испей воды живой. » ― Ну я все. ― Все? ― Ну я прочел, сколько тут, четверостишие. ― Давай до конца. ― Ладно. « Вот я несу ее в ладонях, Не торопись, не уходи: В ней капля каждая бездонна, В ней свет, что ждет нас впереди. Не говори, что это сказка, Взгляни-ка на ее труды: Расцвел цветок на голом камне, Где пала капелька воды. » ― Я половину слов вообще не понял, че читал. Я просто буквы...угадывал. У меня так всегда было. Ну, как я? ― Душевно. ― спокойно отвечает Хан, чувствуя тепло внутри, пусть и от косого чтения с интонацией и эмоциональной окраской робота. Это Минхо читал. Поэтому тепло. Это Джисон его слушал. _Поэтому_ тепло. Время медленно, тягуче и сонно стекает к десяти вечера. За февральским окном темнота ночи, а у Джисона грязная челка и надо бы в душ, ведь завтра идти в какой-то прорекламированный воодушевленной мамой бассейн. А Ли планирует проспать в его гостиной (на одноместной кровати Хана они уже поняли, что спать им только солдатами, а потом слушать нытье собственных мышц и костей целый день) до обеда, ведь из остальных планов у него только унылое «Выжить...» и найти новый фанфик, который «Минимум желательно на пятьдесят. Страниц. Если он дальше выходит». Джисон с его выдержки на один сюжет в шоке. Глубокий вздох. Все еще пахнет пылью от книги. Она осела на подушечках пальцев чем-то сладким. Нужно подниматься. ― Йа. Тут пятнадцатая часть летсплея на Resident Evil 4 вышла. ― бубняще отзывается Минхо, чьи щеки зажаты между его ляжек. Или не нужно...