Чай с потенциалом

В комнате уже давно светло, а Лариса только-только поднималась. Окно спальни было нараспашку, и шторы колыхал воздух с улицы, ведь стояла жара. Жара выходного дня, выжигающая всякое желание заниматься чем-то осмысленным, двигать вперёд науку и технику, оставляющая только стремление отдыхать, даже если не устал. Лариса вскочила на ноги и потянулась. Ей не нужно было никуда идти, поэтому она не ставила будильников и никто другой не нарушал её сон до самых… — АСГУ, время. — Одиннадцать ноль-ноль, — сообщила АСГУ из динамика коммуникатора. — И напоминаю о причёске. Кровать была напротив зеркального шкафа, поэтому Лариса воочию убедилась в необходимости расчесать это русое гнездо на голове. — Ну ладно… Девочка вздохнула, вдохнула, выдохнула и улыбнулась. Нужно было почистить зубы, умыться, расчесаться, выпить стакан воды, потом размять конечности и придать им подвижности, проверить температуру и сахар в крови, переодеться и, наконец, позавтракать. Лариса пошла шариться по шкафам, потом задумалась и решила вслух: — Яйца сварю. Больше всего в этом Лариске нравилось то, что она варила их сама, а родители как раз не дома — опять. Доводилось готовить самой часто. Поэтому варка в исполнении Ларисы была очень техничной: холодные яйца опускались только в уже кипящую воду, после пятнадцати минут остужались в холоде — никаких серых отложений, а скорлупа отставала от белка очень легко. Наверное, если варить не в кастрюле, можно или ускорить процесс, или улучшить результат, а может и совсем избавиться от пустот — перспективам не виделось предела. А вот меньше всего Ларе нравились ощущения от желтка на языке и зубах, но он всё равно был вкусным. Экспериментов с подачей было меньше — с солью или с сыром. Запивалось всё или молоком, или чаем. Чай был из пакетиков. И Лариса как раз держала чашку на уровне глаз и рассматривала эту чайную гладь, как пришла к выводу: — Можно сделать чай интереснее. До этого Лариса помогла своей подруге избавиться от психоза, но теперь она нашла свой. Девочка залегла на кровати с планшетом и погрузилась в листание видеороликов и статей. За короткое время она узнала про любимый чай Чингисхана, об истинных целях Гитлера в сентябре 1941 года под Ленинградом, о наших и зарубежных сортах, о способах заварки чая разных стран востока, и ей уже не терпелось поведать об этом кому-нибудь. Лариса завалила Ярославе Юльевне Юмашевой приглашением в кафе все сообщения. Было довольно шумно и людно, но Ларисе повезло взять место у окна. Ярослава пришла, и на неё обрушился бред: — …Иван-чай, Рось, вот почему они танками оранжереи давили! — Лариска… — Рося скучающе смотрела в окно. — Враньё это всё, до последнего слова. Если крепче не сказать… Яре сложно было всё это выслушивать, а Ларя заваливала её всё новыми фактами: что краснодарский чай хуже азербайджанского, азербайджанский хуже грузинского, а грузинский хуже краснодарского, из чего получался замкнутый круг, или что вообще любой покупной чай в подмётки не годиться самостоятельно выращенному, но лучшим товаром конечно же будет китайский, который подлые англичане похоронили своим индодемпингом… — Да-да, Черчилль в восемнадцатом… — процедила Яра сквозь зубы. — Не в восемнадцатом, а в девятнадцатом — это 1880-е, — Лариса обиженно отвернулась. — А может вообще в семнадцатом. — Ой, привет, девочки, — у столика возникла Настя, рыжая знакомая Ларисы. — Что обсуждаете? — Виды чая и как его заваривать. — Ну да-а, а англичане тут при чём? — спросила Яра саркастично. — Очень при чём — они им всю Европу снабжали, и вообще… — А про китайский? — снова подала голос Настя, подсев к Ларисе. — Они его заваривают в таких специальных деревянных подносах, которые пропитываются запахом… А для императора тысячу лет назад его собирали девственницы, обязательно после дождя лунной ночью только три дня в году… Обязательно с южного склона… — А я прочитала вот ещё про японскую чайную церемонию, они как-то связаны? — Сговорились… Вот добьёшься, Лариска, — Яра поднялась и оперлась на стол, — я вас всех раздолбаю двойным слепым с плацебо и контрольной группой! Парочка столов скосилась к перепалке, а Настя и Лариса под грозным взглядом Яры затихли. — Не кричите, товарищи-девочки, — сказал просящим тоном кто-то усатый из обслуживающего персонала. — Не мешайте товарищам. Ярослава пристыдилась и поспешила отсюда, но Лариса увязалась за ней, а за ней и Настя, чтобы продолжить дискутировать о вреде заводской штамповки для пищевых качеств. — У деда на даче иван-чай рос как сорняк. И был он не здоровее папы… — злобно отбивалась Яра, скрывая стыд за то, что её выгнали. Но в выходной день по улице ездили мало, да и ветра почти не было. Но прохожих в жару тоже было немного, поэтому стыдиться было некого. — Врут, значит, но не могут все врать, другое же правда! — Лариса не унималась. — Ну вот что «правда»? — Краснодарский! И… — Китайский! — добавила Настя. — Готовь списки нужного, — сказала Яра уже больше устало, чем злобно. — Я класс в школе возьму и документацию подготовлю. И экспертку по заварке свою притащить не забудь… Девочки разошлись, и Лариса задумалась. Не думала она, что Настя таким занимается, и не дружат они особо, и вот как совпало пересечься в кафе… Дома Ларя зарылась в просмотренные материалы, чтобы вычленить оттуда нужные чаи, однако столкнулась с размытыми указаниями, а форумчане спорили между собой так, будто ничего кроме чая в жизни не знают, при чём работали они даже не в каком-нибудь специальном чайном НИИ. — АСГУ, можешь мне списки чая составить? — Уточни запрос, — компьютерный помощник общался неформально. — Список разных сортов для пробы, вот там точно краснодарский должен быть, индийский, китайский какой-нибудь… Лариса ходила по комнатам и обсуждала список с АСГУ, вбивала это всё в планшет, потом стала рассматривать устройство самовара и как заваривали чай в Китае, а затем написала Яре, что неплохо было бы притащить фарфор. Самостоятельно готовил напитки или блюда уже мало кто. Даже чай по большей части покупали концентрат тем больше, чем он догонял по качеству рассыпной. А следить за балансом аминокислот, жиров с углеводами, за витаминами и йодом каждому жителю самой большой в мире страны помогала медицинская карта: по его состоянию человеку давался его план питания — необязательный. Но резона питаться чем попало не было, если можно зайти в «Минутку» или на коммунальную кухню в вашем доме, закупкой продуктов в которую занимается ваш потребкооператив, где вы за это вот всё голосовали. Родители Ларисы даже подумывали сдать плиту в комиссионник, но дочке она оказалась нужна. А Яра провела вечер в беготне по кабинетам. На утро Лариса пришла в школу и застала Яру ходящей по просторному кабинету в лабораторном халате, перчатках, защитных пластиковых очках и с медицинской маской на подбородке — Юмашева держала планшет для бумаг и приложила к губам карандаш. Даже часы не тикали — эти никогда не тикали, — только шагали ботинки и что-то щебетали птицы за окнами. На партах было много разного, начиная с самовара… — Я думала, можем и без самовара обойтись — есть же электрочайник, кипяток и там, и там… — Не подумай, что я над тобой издеваюсь, Лариска, — Рося подняла очки, — но я любые твои уловки предусмотреть обязана. Сапог только не достала. — Какие такие уловки? — Кипяток неправильный, — начала она загибать пальцы, — чай неправильный, посуда не та, время на часах неподходящее, всё испортил саботаж, — показала Ларе пятерню. — Как минимум пять причин, почему проверка влияния соблюдения тонкостей «чайной церемонии» на вкус напитка может быть огульно заклеймена поставленной некорректно. И ведь это только первое, что пришло в голову… — и заговорчески хмыкнула. — Злая ты… Я тоже фильтрую то, что читаю. — Была бы я злее, ты и не так бы фильтровала, — сказала Рося мелодично и пролистала бумаги. — Посмотри лучше на наши таблицы. Яра показала таблицу, где было до двадцати столбцов и где-то семь строк, но в каждой ячейке была матрица шесть на шесть. — Всего у нас оказалось до семи независимых параметров, но я всё чуть упростила, так как количество сочетаний можно получить простым умножением — так я убрала деление на первую и повторную заварку, объединив это со столбцами сортов… В общем, по горизонтали сорт чая, по вертикали его форм-фактор… — То есть рассыпной или прессованный? — Ну да, тут написано… А в ячейках маленькие таблицы включают способ заварки и посуду. Также есть вторая такая же таблица, но для приготовления на дистиллированной воде… — А оценка из одной цифры? — Подопытный обпивается чаем и составляет их рейтинг, так он должен попробовать каждый… — Погоди, а умножь двадцать на семь… — Нет, Ларь, я знаю, но пять тысяч сорок порций чая… — Пять тысяч?! — …на одного человека не так много, если раздробить их на капли. — Но он даже вкус не почувствует! Тем более аромат! — А ещё тут кое-где вообще прочерки стоят, потому что такой чай мы не нашли, так что… — Вообще не меняет сути, — Лариса подуспокоилась. — Мы тут так сто лет просидим. И вообще, почему при смене сорта посуда вдруг должна влиять по-другому? — Что её влияние не меняется, пока не доказано. Но можно и отдельно это проверить, тогда урежем проверки ещё в шесть раз, — Яра перелистнула и начала чертить новую таблицу. — Сама же сказала, что параметры независимые… — Так это друг от друга они независимые, а вдруг результат именно от их сочетания будет меняться? Яра посмотрела на настенные часы: — Через три минуты чай привезут. Девочки уже стояли на крыльце, и к школе как раз подъезжала малотоннажка с надписью «Доставка», нарушившая ленную тишину полудня. Яра помахала водителю и подбежала к машине, чтобы что-то ему втолковывать: — Товарищ, а можно во-он к тому окну подъехать? Окно было предусмотрительно открыто. Водитель вздохнул. — Подтвердите сначала. С формалистикой было кончено, и Яра уже поднимала ящики и ставила на окно, а Лариса ловила с той стороны. Всего их там было пять штук: главная коробка была заполнена упаковками по одной штуке десяти сортов чая, какие были в наличии на складе, то есть сформированный заказ свалили в одну коробку и привезли вместе, а в остальных были китайский хлам и посуда. Ещё в кузове была доска. — Рось, а это зачем? — Чтобы два раза не ездили — нужно на вышке пол укрепить, — сказала Яра, запрыгивая в окно. — Заодно соблюдём процедуру для китайского метода. — Стоять на ней что ли? — А двери кто закрывать будет? — водитель был недоволен. — Ларь, подержи меня, я дотянусь. Груз доставлен, грузовик уехал. Юмашева и Лариса вернулись к разработке программы опытов, которая позволила бы сократить их число хотя бы до двадцати кружек на человека: так проверку повторной заварки убрали у всех чаёв, оставив только сравнение первой и второй заварки у китайского метода. Ещё раза в четыре урезали программу, когда разложили все доставленные упаковки и убедились, что, например, тот чай, который был в целлюлозных пирамидках, в пакетиках не продавался, и наоборот, и что то же самое относилось к плиткам и рассыпному. — Если по пятьдесят миллилитров, то это всего четыре литра на человека. Но Ларису занимала другая тема: — И почему ты так в это включилась? Ярослава нахмурилась и повернулась к ней. — У тебя слишком много свободного времени, Лариска. Стоило бы тебе со своей тягой на курс пойти какой-нибудь кулинарный, опыт бы тебе передали уже наработанный… — А у тебя, вижу, времени совсем нет? – Ларя съязвила. Юмашева упёрла руки в бока. — Я работаю над тобой. Вот сама подумай: оставила бы я тебя с твоими заблуждениями — а дальше? Это ведь… как это сказать… Образ мысли, во! — Яра вскинула указательный палец. — И кто тебе?.. — Я сама взялась, — перебила Ларису Юмашева, — и эксперимент тебе мозги вправит. Хотя результат и очевиден с самого начала, — и хитро улыбнулась. — Но это не повод отказываться от проверки. Ларя промолчала, а Яра снова погрузилась в работу. К приходу Насти закончить они не успели. Лариса скучала, Яра замеряла воду в мерном стакане. — Ну, как дела? — Пока нет, — бросила Яра. — Что «нет»? — Сбегай за чайниками и ещё одним удлинителем. — А я не в вашей школе учусь, где что не знаю. — Столовую найдёшь, ещё чайник в двести втором и в триста втором, — Ярослава оторвалась от измерений и подняла очки. — И ведь это объясняет, почему я тебя не помню. А кто тебя пустил? Отмечалась в журнале? — Ага, — весело ответила Настя. — А ко мне ещё друг потом зайдёт, вы не против? — Пусть заходит, — махнула Яра. Приближался установленный час, когда должны были припереться подопытные Юмашевой. Переработанная программа опыта была ушита по сортам чая — решили отдельно замерить разницу «высшего» и «первого» и в общий опыт это не включать. Как итог, в таблице измеряется связь способа заварки и посуды с сортом и то, какие они на выходе дадут вкусовые ощущения. И вот участники эксперимента прибыли: Игорь, Юля и ещё две девочки из параллели. — Дорогие товарищи! Нам всем известно — грандиозные достижения науки и техники двадцать первого века изгоняют мракобесие уже даже из самых тёмных уголков общечеловеческого быта. Но многие пережитки прошлого до сих пор туманят головы некоторых несознательных товарищей. Наш долг — им помочь! Присутствующие молчали. — В конце концов, вам среди этих людей жить потом, — Яра сменила тон на мрачный. — А может, не с этими, — заявил Игорь. — Будешь игнорировать — такие везде будут. Лариска — объявляй. Лариса вышла вперёд, прокашлялась и начала объявлять: — Ваша задача состоит в том, чтобы распределить пронумерованные чашки в бланке по тому, насколько они вам понравились, и оценить терпкость по шкале, отметить кислость и другие дефекты. На столах было под полусотню разных кружек или чашек: алюминиевые, фарфоровые, фаянсовые, керамические, пластиковые и деревянные. Первым делом решили проверить влияние посуды, поэтому налили в разную посуду несколько серий чаёв. Испытуемые приступали к заданию неохотно. Лариса же в это время погружала Ярославу в теоретические обоснования причин, почему результаты эксперимента будут именно такими, то есть почему фарфоровая посуда лучше, потому что у неё какое-то там «нейтральное отношение к продуктам». — Видишь ли, Лариска, керамика твоя «пористая» — лакированная. — Ну бывает и не лакированная… А про костяной фарфор? — А он тоже лакированный. Ещё это глазурью называют. А про толщину — вообще дурка. Лариса задумалась, а Ярослава пошла ходить между столами, заложив руки за спину. — Потому что площадь контакта не меняется? — Ага, — Яра остановилась. — А из деревянной? — Гипотеза такая: пока деревяшка не пропитается, чай будет отдавать древесным вкусом. А вообще, экспертизу надо проводить не такой оценкой, а в лаборатории: замерять цветность, металлы, другие вещества… А Настя всё-таки притащила своего друга — какого-то второкурсника с института, с которым она подпирала стенку. И они тоже болтали. — Насть, а чего она так вырядилась? — Наукой занимается — значит, халат положен. У этой Юмашевой так всегда, как я поняла. Начался второй этап: Юмашева собрала анкеты и стала их пристально изучать. Лариса ставила очередные два чайника и готовила новые порции, записывая какой номер кружки был каким чаем. От самовара также решили отказаться, так как уже посмотрели в сети, что кипяток там, ожидаемо, ничем не отличается, а какой-либо привкус уж точно был нежелателен. Юля молча писала, зачёркивала и снова писала в бланках. Видно было, что она сомневается, что действует правильно, но всё-таки чаи в какую-то последовательность для неё выстраивались. То же самое можно было сказать и про остальных участников. Игорь решил походить и размяться, пока меняли бланки и доносили следующие чашки. — И всё-таки я не понимаю сути. — Говорила уже, — Юмашева всё ещё обрабатывала данные за столом, — мы изучаем влияние всех этих переменных на субъективное восприятие вкуса чая. — И кто тебя надоумил? — Военная тайна, — повернулась к нему Яра и поднесла палец ко рту. — Ш-ш-ш! Дружбан Насти жаловался на жизнь: — …Представляешь, Настюх, купил я в артели на Доватора четыре усилок ламповый, а там надули — лампы разбились, я их снял, а они всего на десять ватт были, остальное усиление транзисторы давали. И не понял ведь сначала, звук-то был нормальный. — И пойдёшь к ним? — Да сами они пошли… Настя хихикнула. Ярослава вполуха слушала и еле сдержалась, чтобы упрекнуть его в попустительстве кустарям-бракоделам, подрывающим авторитет помогающей им государственной торговой сети. — Правильно, Стёп! Ну всё, я Ларьке помогать, — и обняла его. Лариса уже раздала бланки и чаи следующего этапа и стоит за спиной у Яры, удерживаясь от того, чтобы грызть ногти. — Ну, всё как я и думала, — Юмашева встала и задвинула стул. — Следующий… начала уже, молодец, — сказала она Ларисе неестественно ласково. — Дай посмотреть. — Валяй, — разрешила Юмашева и пошла готовить чайные порции. — Лариса, — негромко кричала Юля, всё-таки созревшая на вопрос, — а они точно разные? — Точно! Настя тем временем совершала китайскую процедуру. Ларисе нужно было понять, разные ли на вкус вторая заварка чая, которую пьют, и первая, которую выливают. И выливают её иногда на статуэтку жабы, а иногда на чайничек, чтобы посуда «прогрелась». Причём Настя разулась. Также по этому методу была проведена экспериментальная заварка не зелёного, а чёрного чая, ведь такое было в таблице. Настя сказала «фи», но не перечила. На вечеринку на самом деле был приглашён и одноклассник Сергей Таль, но на этот раз он опоздал. Он медленно посмотрел налево, потом направо, затем моргнул. — А чё это вы здесь делаете? Юмашева подскочила к нему. — Сергей, мы тебя та-ак ждали, садись давай чай дегустировать. — Вы это придумали? Бред какой-то… — Сам ты бред, Серёжа, — Яра сказала это не злобно, а ласково. — Давай-давай, садись. Сергея усадили за парту с готовой чайной батареей — было решено деревянные и алюминиевые кружки убрать, а для остальных просто не делать уже различий. Таль попробовал один. Потом другой. Мимо прошла Настя, разнося китайские чаи. — Сергей, внимательнее. Мы исследование проводим. — Тогда почему не подписали какой чай? — А в этом и смысл — тогда не будет искажаться эксперимент. А мы исследуем проблему дотошно, въедливо, досконально. — Ну да, ну да… Я, пожалуй, пойду… — он приподнялся. — Не филонь, — Ярослава подняла с пола доску и похлопала по ней. — Доскональность. — Понятно всё, открытая террористическая диктатура… Сергей под угрозами вернулся на место и храбро решил продолжать эксперимент. Лариса присоединилась к наблюдениям Ярославы. Таль напрягся и пробовал все чаи последовательно, после чего сказал: — Моча. Одинаковая при чём. — Как это? — Лариса удивилась. — Вот этот лучше был, — он показал на кружку с цифрой 79. — У вас так кружек много? — Мы наклейки меняли, — сказала Ярослава и наклонилась к Серёже. — Спасибо большое. Рося поцеловала Серёжку в щёчку. Для него это было слабое утешение. — Можешь идти. Сергей пулей вылетел из кабинета. Лариса перевела взгляд на Юмашеву — она опиралась на доску как на трость и махала двери. — Рось, а… — Семьдесят девятый был растворимым, — оборвала она её на полуслове, расплывшись в улыбке. Эксперимент подходил к концу: все пожаловались на то, что их заставили выдуть так много жидкости без сахара, Настя со Степаном тоже ушли, а Яра стала обрабатывать данные. Лариса смотрела на это из-за спины и жалела скорее не о том, что они не успели попробовать японскую чайную церемонию, сколько о том, что она вообще ввязалась в эту авантюру. — Рось, а кучу пачек куда?.. — Забери какой хочешь, остальной учителям.

***

Ночью Лариса переваривала результаты и поняла, что все эти россказни нужны людям только для самооценки. Именно так, категорично — нельзя с такой яростью отстаивать в переписке с незнакомцами свои заблуждения, если это не связано с самооценкой. И выходит, что посуда для них — важная составляющая их личности. Наутро она решила обсудить эти мысли с Ярой, для чего потащила её в кафе. — …Мне даже кажется, что если по ним постучать, они издадут глухой звук, как пустая бочка, настолько они пустые люди. — Пустые, да-а… А с кофе всё проще. — Рось, ну я же в общем. Это, как мне кажется, вещи глобального масштаба. — Ага, космического… И кстати, советую тебе пить больше кофе. Так на следующем медосмотре тебе с гарантией диагностируют лёгкое нервное истощение — и можешь в больницу лечь, а там можно уроки прогуливать, по которым уже программу прошла. Нет, Ларь, не дуйся, я с тобой согласна, у них в жизни занятий мало, но поддержи ты и со мной разговор. Лариса нахмурилась и придумывала реплику несколько секунд. — А если не прошла программу? — А там и пройдёшь — тебя в палату для того и положили, чтобы ты не отвлекалась на всяческую чепуху, а читала. — Мне кажется, ты всё ещё издеваешься, — процедила Лариска обиженно, сложив руки на столе и улёгшись головой. Рося же рассмеялась. — Нет, лучше, конечно, дома. Лариса некоторое время ковыряла мороженое без особого аппетита, а Ярослава придумывала новые темы для разговора: — Знаешь, как они во Франции называют оливье? — Не знаю. — Салад русс. А мясо по-французски — вю Орлоф. — Забавно… — А в Японии бисквитные пирожные называют дораяки. А лапшу — рамэн. Только там бульон готовят отдельно. Есть у них даже сообщества любителей измерять искусство его поедания, вот до чего у них там докатились: якобы, для раскрытия вкуса нужно следовать философии особой, движения оттачивать… Юмашева Ярослава Юльевна, кажется, была окрылена тем, что переубедила подругу. Она подумывала использовать результаты эксперимента, чтобы написать научную работу, но поняла, что лучше для таких дел разбить вопрос на несколько. Влияет ли, например, характер движения чайничка, когда из него наливают в кружку, на вкус? Круговые, овальные, спиральные… Или же корреляцию уровня переубеждаемости с уровнем вредности.