Кровавый рассвет

Он погибнет на рассвете, когда солнце будет только-только подниматься над горизонтом, освещая улицы, залитые кровью, которая будет блестеть от света. Погибнет глупо, бесславно, как когда-то Марко — без газа в приводе, без лошади, убегая от пасти титана на своих двоих. Перед смертью он не успеет даже подумать о том, как жил, ведь некогда вспоминать, когда твоё тело пережёвывают, причиняя ужаснейшую, жесточайшую боль. Как ни странно, он даже не успеет вспомнить, зачем сражался. Зачем вступил в Легион. Он даже не подумает о той, кого так любил, вопреки всем романтическим сказкам о том, что герои умирают с именем возлюбленной на губах. Не успеет. Его схватит огромная ладонь семиметрового, и отправит в голодный рот, перемалывая зубами и даже не сплёвывая одежду. Ненужный более, пустой привод упадёт на землю вместе с потоком крови. Может, его кто-то и подберёт, но уже вряд ли опознает — слишком много солдат погибнет вместе с ним. Она, конечно, будет не рядом. Она будет в тылу, как одна из лучших бойцов, неважно, хочет ли она там находиться — приказ есть приказ. Будет защищать того, кто ей дороже, кого называют Надеждой человечества, того, кого любит, возможно, не как брата. Потом, когда отряд нарвётся на титанов, она выживет, успев спасти ещё некоторые жизни, благо, обладает силой для этого. Она разрежет шею десятку титанов, трём — в одиночку. После её зауважают все новобранцы Легиона, и, возможно, ею увлечётся ещё какой-то парень вроде него, но она всё равно будет смотреть на своего брата и только на него, более не замечая ничьих влюблённых взглядов. Интересно, а она о нём вспомнит? Вспомнит, что он всегда смотрел ей вслед, что пытался с ней заговорить, пусть на отвлечённые темы вроде погоды или тренировок? Вспомнит, как он пытался рисоваться при виде неё, специально выделываясь в управлении приводом и выписывая в воздухе невероятные фигуры, лишь бы она посмотрела? Может, краем глаза она всё же это заметит? Такие живые когда-то глаза потихоньку станут пустыми — это страшно. Титан бросит тело на землю, отвлечённый на подлетающий отряд поддержки, пришедший на подмогу, увы, слишком поздно. Среди этого отряда будет и она. Где-то послышится рёв Эрена в титанической форме, шум схватки, крики людей, исчезающих в пастях. Титана, который убил его, убьет именно она — случайность. Пока семиметровая особь отвлечется на пожирание человека, она подлетит сзади, вцепившись гарпуном ему в загривок, и красиво, аккуратно разрежет шею, падая вниз вместе с умерщвлённым гигантом. Может, она узнает того, кто был так бесславно убит? Узнает. Секунду постоит на месте, не желая верить, что убит ещё один из 104-го, один из её товарищей. Одно из подтверждений того, что мир жесток, что судьба не щадит никого. Может, завтра в хищной пасти окажется уже она, её ноги будут перемолоты зубами, её глаза опустеют? Она не боится смерти, готова принять свою собственную кончину, но когда смерть касается товарищей, каждый раз больно, каждый раз сжимается сердце, пусть на вид она останется такой же спокойно-хладнокровной. Она наклонится над трупом, чтобы оторвать от его плаща значок Легиона Разведки, как делал капрал. И внезапно заметит в руке мёртвого солдата клочок бумаги. Осторожно коснётся пальцев, вынимая из них записку. И удивится, прочитав там своё имя, а потом очень много зачёркнутого текста, который явно писали наспех. Она встанет с земли, сжимая в ладони записку и значок с крыльями, спрячет эти доказательства того, что он жил, в карман и выбросит трос из привода в стену ближайшего дома, чтобы взлететь вверх и продолжить бой с титанами. Она не будет плакать — если оплакивать каждую смерть, то придётся постоянно ходить с заплаканными глазами. Но ещё долго ей будет сниться этот рассвет, разрушенные улицы и смятая записка в окровавленных пальцах.