Dazzled

      Я поцеловал тебя тогда и в то самое мгновение, когда мои шершавые пальцы обвели твои выпирающие скулы, я понял что влюбился до беспамятства.             До сумасшедшего, полного идеями, мире, я целовался так, будто в этом и правда нет и толики смысла.       Ибо это было единственным, что всегда было нерушимо, будто и правда был какой-то великий смысл в моих выходках, которые вели к тому, что мы обязаны коснуться друг друга.                   Поцеловать, поцарапать, укусить, оставить засос — разницы никакой, я просто любил ощущать твоё тепло и мягкие волосы.       Я просто любил слышать шипение и визги, видеть как ты, смеясь и вороша мои волосы, целуешься со мной, и целуешься так, как будто это всё — тупая игра, которую мы сами придумали друг для друга.                         А шутка была в том, что оба мы прекрасно знали — всё это далеко не тупая шутка и далеко не бессмысленная уловка — мы просто, как грёбанные гении, додумались до того, что если мы целуемся назло друг другу — это автоматически не считается.       Так мы и играли, обманывая друг друга, смеясь и царапаясь, будто мы бездомные коты, шипя подобно ящерицам и обнимаясь до того момента, пока полностью не погрузимся в грёзы.             И даже во снах мы блин были связаны.       Не знаю как, но нам одновременно снились одинаковые события, лишь точка зрения была изменчива.                   Мы могли видеть старый фильм, только один из нас был актёром, а другой — оператором. Мы могли бегать по полю, но один был садовником, а другой — растением.       Но мы всегда, чёрт дери мою обдолбанную до беспамятства башку, были вместе.                         И это тоже была своеобразная игра.       Мы притворялись что и правда — все лучшие друзья в нашем возрасте целуется до кровавых пятен на подушке, что и правда друзья не могут друг без друга и дня нормально прожить, что нормально — твоя эта ненависть к собственной жизни и что нормально, что я — всегда тот, кто вытаскивает тебя из самой задницы.             Просто, мать его, так сложилось, просто всё это — игра для кретинов, которые до сих пор не поняли правды.       Но мы не кретины, мы просто.... мальчишки?                   В некоторых местах глупые, нелепые, несформировавшиеся, с несуразными родинками на самых неожиданных местах, но мы такие как есть, без преукрас и фальшивой наигранной картинки.       Просто нужно быть смелым чтоб принять сложившуюся ситуацию, но мы, знаете ли, не смелые герои из детских сказок мы — придурки, которые видели «настоящую любовь» лишь на экране старенько телевизора.                         Мы — тупые дети, которые совершенно не думают о последствиях мы — несформировавшиеся копии своих родителей мы — одинаковы до жути.       Пусть я и везде чужой, а Тео постоянно где-то ждут. Ждут где-то там, где нет Бориса, мать его, Павликовского. Где нет этой тупой картонной игры, которая уже давно вылилась в реальною проблему.             Потому что это чёртова реальность, эти розовые очки всегда бьются стёклами назад, туда, где незащищённые глазные яблоки и где пылает яркая мечта.       Мечта, построенная на иллюзионном будущем, основанном на шатающимся прошлом.                   Погано.       Погано и то, что Борис не прекратил игру.                         И спустя столько лет, он продолжает притворяться, что это всё та же игра, и что он далеко ещё не ослепший.