Как в дораме

      – Ты сейчас не шутишь? – Чанбин начал повышать голос, он всегда так делал, когда пытался выказать недовольство или нервничал.       – Ну ты же говорил правду, хен? Или нет? – Хёнджин же наоборот, с каждым словом говорит всё тише, боясь, что их услышат, хотя они сейчас в комнате Хёнджина за закрытой дверью и Хан с Чаном почти наверняка в наушниках с шумоподавлением (один смотрит аниме, а второй или работает, или листает ленту тиктока).       – Я всегда говорил правду. – тон Чанбина снизился и сейчас он смотрел прямо на Хёнджина. Его взгляд был тяжелым и внимательным, младший редко под ним оказывался, поэтому это его нервировало.       – Я тоже не шучу. – Чанбин никак не реагирует, лишь продолжает смотреть, на его лице нет никаких эмоций и Хёнджин попросту не понимает, к чему всё идёт. Но отступать уже нельзя, малодушничать, как раньше, и обращать ситуацию в шутку больше не выйдет.       – Ты уверен в своих словах? Я не хочу быть развлечением или отдушиной, но если надо, я и дальше буду ждать. Я никуда не уйду. – Взгляд Чанбина не меняется, голос ровный и тихий, но это только сильнее пугает.       – Я знаю, поэтому я долго думал об этом. Впервые эта мысль у меня появилась больше года назад, но я не стал говорить. – Хёнджин не должен бояться, сейчас ему ничего не угрожает, но иррациональный страх сжимает легкие и становится тяжело вдохнуть. – Я знаю, что предлагаю и знаю, что чувствую. Я уверен.       – Скажи это.       – Что?       – Ты сказал, что знаешь свои чувства. Скажи это вслух. – Если бы его губы не двигались, то Хёнджин начал бы сомневаться, что перед ним не статичное изображение. Хен не шевелится, его взгляд не меняется, как и его интонация. Он предельно серьёзен.       – Ты мне нравишься, хен. – Хёнджин принимает правила и тоже смотрит прямо в глаза; отводить взгляд нельзя, двигаться – тоже, шутки в сторону. – Я в этом уверен.       Если поставить момент на паузу и взглянуть со стороны, то они сейчас прямо как в дораме, где после долгих сезонов главные герои наконец признаются друг другу в любви. Они стоят и молчат неизвестно сколько, в голове Хёнджина уже в третий раз подряд крутятся мысли про дораму. Прошла минута? Пара секунд? Чанбин молчит, но его можно понять; Хёнджин понимает и готов подождать, даже если старший сейчас попросит время на подумать, развернётся и уйдёт.       Он ведь ждал, ждал эти шесть лет. И ожидание Хёнджина – ничто по сравнению с этим. Он это понимает, поэтому ждёт. Будет забавно, прямо как в той дораме, которую он смотрел на прошлой неделе, где главная героиня после столь долгожданного признания развернулась и убежала.       Улыбка растянулась на губах Хёнджина без его ведома, и легкий смешок от ассоциации вырвался раньше, чем он успел его подавить.       Чанбин улыбнулся в ответ.       – Мы сейчас как в дораме? Да? Надо или поцеловаться, или разойтись.       Хёнджин рассмеялся ещё громче, запрокидывая голову. Напряжение сдулось, как воздушный шарик. С Чанбином не может быть тяжело или сложно – это Чанбин, они стали друг другу самыми родными за пару месяцев и все эти годы оставались невероятно близки.       – Я очень счастлив сейчас, Хёнджин... Я очень счастлив. – Чанбин сделал шаг вперёд и со всей силы сжал его в объятьях, отчего тот аж вскрикнул.       – Я согласен, Хёнджин. Давай встречаться.