А-у-у-у...

«Ау-у-у-у-у!» - серебристым эхом разлетелось по пустому осеннему лесу. Из-под ног побежали коричневые скукоженные листья. Прочь-прочь… В щемящее одиночество будущего и в нежность ушедших дней. Клёкотный шелест ветвей, которые гибко выгнулись от порыва ветра, случайно задели бледную щёку, оставляя яркий след. «А-у-у-у-у!» - рассыпалось на тысячу голосов, улетая в высокое небо, обгоняя птиц. Так тихо, что мысли в голове кажутся слишком громкими и навязчивыми. Страшно от безграничной свободы, страшно, когда тебя ничего не держит. Страшно - когда ничего нет. «А-у-у-у-у!» - дымкой, опутавшей чёрные стволы деревьев. Словно оплакивающих твоё отсутствие и зябко, морозно становится коже. Перехватывает дыхание от пара, исходящим от сырой, ещё тёплой земли. Но она теряет его, подобно твоей руке, которую я сжимал… Ощущая, как уходит жизнь из тоненьких, иссушенных болезнью пальцев. Я и сейчас падаю на колени. Прижимаюсь щекой к умирающей земле, растирая в ладонях гниловатые комки. «А-у-у-у-у!» - перекличкой чаек, волной звука арфы, вокруг меня, пружиня от пространства, бросаясь ввысь, и снова, концентрируясь у самых ушей. Пробивая ноющей мигренью голову, заставляя кричать, прижимаясь ртом к каше из листьев и земли, пытаясь заглушить, терзающий душу крик. И в темноте растаял твой шаг. Мне с этим ничего не сделать. Я буду с этим жить, потому что пообещал. Пообещал жить, поклялся у твоей постели, когда ты просила об этом, раскрывая уже становящиеся бумажными, губы. Ты ушла тихо и незаметно. Во сне. Под светом ночной лампы, которую я боялся выключать. Боялся тебя упустить и не поймать последний вздох. У меня длинная линия жизни на руке. Моё самое страшное наказание теперь. Как бы я хотел стереть, обрезать её, сократить, выжечь… Она удлинилась за твой счёт, Ангел мой. Ты отдала мне не прожитое… Небо кажется стеклянным, оно вот-вот упадёт вниз, серо-светлые облака держатся на тонких спицах верхушек деревьев. Лабиринты из дубов, берёз, клёнов и липы. А в этих лабиринтах скользишь ты… Туманом, искристым призраком, разливающимся молоком, стелющимся по низинам и оврагам. Слёзы текут, размазывая грязь на щеках. Я плачу. «А-у-у-у-у-у!» - где-то в конце лабиринта деревьев. Там - куда я не успею добежать. Вот и всё. А-у-у-у…