Порванные нити

- Альдо! От звука этого голоса Альдо чуть не выронил покупки. Не веря себе, он повернулся, ища взглядом в нарядной толпе, наводнившей центральную улицу Ассерьенте , знакомое лицо. Искать пришлось недолго. И лицо это приближалось стремительно - не изменившееся ни капли. Точно само время пошло вспять. И не сказать, что эта мысль радовала. - Альдо! - Робер? Вот это неожиданность... Откуда ты здесь? Кажется, Робер искренне удивился. - Странный вопрос, Альдо. Матильда в Агарисе с ума сходит, да ее чуть удар не хватил, когда ты исчез! - Это я понимаю, - кивнул Альдо. - Матильда... А вот что ты здесь делаешь? - Альдо, - Робер посмотрел на него с мягким укором, точно на нашалившего, но любимого ребенка, - вспомни, я люблю тебя. И неужели я мог тебя бросить, да еще когда узнал, что к твоему исчезновению приложил руку этот мерзавец Фридрих? Но, знаешь, о таких вещах не надо говорить на улице. Время обеденное, может, зайдем куда-нибудь? Перекусим, поговорим не спеша... Альдо вдруг усмехнулся. - И куда же ты предлагаешь пойти? В очередное вегетарианское кафе жевать морковные котлеты? Жаль тебя разочаровывать, Робер, но меня от них тошнит! Робер, судя по лицу, кажется, всерьез обиделся. Интересно, за себя или за морковные котлеты, мелькнуло в голове Альдо. - Альдо, ты никогда мне этого не говорил! - А смысл? Ты же не слушал меня, Робер. Когда мы встречались, ты готов был говорить о чём угодно - о троне Талига, о падении нравов, о своей ручной крысе, да хоть об урожае той же моркови, будь она неладна - только не обо мне! Покупки оттягивали руки, стоять на месте было всё тяжелее, Альдо сам не заметил, как пошел вперед, и Робер последовал в кильватере - живым укором совести. - Альдо, постой! Альдо! Честно говоря, я совсем не так представлял нашу встречу. - Честно говоря? - хмыкнул Альдо. - Знаешь, должен признать, Фридрих далеко не Рассветное создание. Приказал своим людям просто умыкнуть меня прямо в агарисском переулке, накинув на голову мешок, - он поморщился. - Конечно, тот мешок не помешало бы как следует постирать, да и я был близок к тому, чтобы загреметь в психушку, услышав то, что Фридрих на меня вывалил. Вот только он, в отличие от всех остальных, был честен. Он сказал правду, Робер. Неприятную, но правду. О том, что я никакой не Ракан, а всего лишь незаконнорожденный сын покойного Вальтера Придда. О том, что все вокруг прекрасно это знали. Знали и лгали. Каждый со своими целями. В том числе и ты. Ты ведь на самом деле никогда не любил меня, правда, Робер? Кто я был для тебя? Наивный мальчишка, марионетка, даже не подозревающая, что чужие руки дергают ее за ниточки? Игрушка, на которую можно напялить корону, а потом выкинуть на свалку и забыть, потому что цель достигнута, и можно получить то, что на самом деле хочешь. Кого хочешь. Робер оцепенел. Застыл посреди улицы, и уставился на Альдо, словно не узнавая. Альдо видел своё отражение в его ошеломленно распахнутых глазах и понимал одно: больше он не кукла-марионетка, потехи ради наряженная принцем. Нити обрезаны, спектакль отменен. И тот, кто должен был играть роль влюбленного рыцаря-спасителя, сорвал с себя костюм, и растерял все слова выученной роли. Да так ли он и старался выучить эту самую роль? - Альдо, не говори так! Понимаю, ты злишься. Ты пережил такое, что никому не пожелаешь, я не должен был допустить этого, должен был найти тебя раньше, но... - Я не сержусь, Робер, - Альдо солнечно улыбнулся, тряхнув кудрями. - Да, ты не любил меня. Но, знаешь, я понял, что меня в этой жизни вообще никто не любил. Кроме, может быть, Матильды, да и то... С чего я должен сердиться на тебя больше, чем на прочих? - Альдо, я клянусь тебе, когда ты вернешься в Агарис, всё будет по-новому. Так, как ты захочешь. Любое твое желание... - Любое? Ох, как щедро, Робер. Ну хорошо, вот моё желание - сейчас мы прощаемся и ты возвращаешься в Агарис. Скажи Матильде, что я здесь, если она захочет меня навестить, я не буду против. И мой тебе совет - займись, наконец, собственной жизнью, а не этой провальной пьесой. Знаешь, я попробовал это сделать, и очень доволен. Рекомендую. Он осекся, осознав, что Робер стиснул его запястье. Не до синяков, но крепко. - Альдо, не дури. Едем домой. - Я и поеду домой. Сейчас. Как ты правильно сказал, время обеденное. И если я хоть немного задержусь, то, - Альдо понизил голос, - Фридриху это не понравится. Да и его людям тоже. Не удивлюсь, если кто-то из них уже целится тебе в затылок. Отпусти меня, Робер. Пальцы на запястье разжались. Робер странно, криво усмехнулся. - А ты изменился, Альдо. Сейчас, пожалуй, и я поверю, что ты Сэц-Придд. Фамильная невозмутимость присутствует. - Благодарю, - Альдо умудрился изящно поклониться, не выпуская из рук пакеты. - Привет бабуле. И, знаешь, купи здешнего орехового печенья, Клементу понравится. Он направился к стоянке такси, не оборачиваясь, но зная, что Робер смотрит ему вслед. Он мог бы поклясться, что в этом взгляде досада смешалась с облегчением - Матильда, конечно, задаст жару, но больше не нужно бездарно разыгрывать влюбленного. Альдо не оглядывался. И не видел, что в глазах Робера было кое-что еще. Зависть. Зависть к безродному мальчишке, в волосах которого ардорское солнце играет золотом ярче любой короны. К кукле, которая стала живой и свободной, разорвав последнюю из опутывающих его нитей. Альдо свободен. А Робер Эпинэ... Робер тяжко вздохнул, провожая взглядом отъезжающее такси и медленно направился к дверям ближайшей кондитерской, манящей восхитительным ароматом свежайшего орехового печенья.