Тотем волка

Волк пришёл к нему во сне. Обычно люди долго медитируют и тратят много времени на практики, чтобы отыскать свой тотем и заговорить с ним. Но к нему волк пришёл сам. И говорил с ним - сам. Случилось это в одну из тех ночей, когда он спал не дома, а в Командном центре, и не в постели, а просто на полу, подложив под голову старую куртку. Это была тяжёлая ночь после многих часов изматывающей работы, после борьбы с усталостью, голодом и жаждой. Ночь, когда он чинил оборудование, разгромленное неизвестным налётчиком, когда о Джейсоне не было никаких вестей, а Зордон ничем не мог помочь – он висел где-то в своём измерении, совсем один, и не мог до них достучаться. Аппаратура связи вышла из строя, и вся проводка перегорела. От Альфы тоже толку было мало – он еле-еле отошёл после ремонта и того вируса, которым его начинил неизвестный. Если бы роботы умели плакать, то Альфа, наверное, рыдал бы навзрыд. Похоже, он не верил, что Зордон когда-нибудь вернётся. Он то и дело впадал в панику, начинал суетиться, кричать, махать руками, и тогда Билли просто подходил и клал ладонь на его голову-тарелку. Только после этого Альфа успокаивался. Так уж вышло, что в тот день старшим в центре остался он – шестнадцатилетний парнишка. И он мог рассчитывать только на себя. На свою голову и руки. Никакой опоры у него не было. Не на кого было надеяться. И это было первое серьёзное испытание на прочность, с тех пор, как он стал рейнджером. Как он выдержал тогда и не запаниковал, хотя был ещё зелёным юнцом? Может быть, потому что жизнь с детства учила его самоконтролю. Или потому, что вспоминал слова Ховарда-сенсея: дух первичен. Если ты силён духом и держишь тело в узде, то всё выдержишь. Даже боль будет нипочём. А может быть, он просто старался сосредоточиться на моменте и не думать о будущем. Не думать о том, что будет, если он не починит аппаратуру вовремя. Всё зависело только от него. Растеряйся он, впади в панику – всем конец, и Зордону, и рейнджерам, и… другим, посторонним людям. И планете. Билли пинками гнал от себя страх, выбивал холод из сердца, запихивал куда-то в дальние уголки сознания, оставив сидеть там и поскуливать за толстой железной решёткой. Толку от страха сейчас не было, он мог только помешать и затуманить разум, не давая найти выход. Вдох, выдох, и снова глубокий вдох - чтобы сердце успокоилось, перестало бешено колотиться и гнать адреналин по жилам. Закрыть глаза - ты дерево, врастающее корнями в самое ядро земли, ты столб, на котором держится эта крыша, ты - опора. Ты - воин. А воином приходится быть не только в бою. И так он работал сутки напролёт, не ел и не пил – только раз глотнул чая из термоса. И не обращал внимание на то, что руки дрожали от усталости, в глазах рябило, а горло разрывало кашлем от синтетического дыма, который тонкой струйкой сочился из-под панелей. Трини тоже находилась рядом, подавала инструменты, выполняла простые поручения, но Билли старался не утомлять её. Она была слишком хрупкая и слишком нежная. И он жалел её, и как мог, находил для неё время. Пару секунд, чтобы обнять, пару секунд, чтобы погладить по плечу, пару секунд, чтобы подмигнуть ей и сообщить, что всё идёт нормально. А времени оставалось всё меньше, а Зордон всё не выходил на связь, и Джейсона до сих пор не нашли. Вечером Билли отпустил Трини домой, а сам остался. Он перепаивал провода, тестировал сигналы на входе и выходе блоков, заменял сгоревшие детали, и снова перепаивал, и так до тех пор, пока провода, детали, блоки – всё это не стало плясать перед глазами, сливаясь в единый мутный круговорот. Он понял, что если не дать себе часа три, а то и четыре, на отдых, то он просто не удержится на ногах, когда это нужно больше всего. И тогда точно конец. Он расстелил куртку на полу и рухнул там же, где работал. Вокруг пахло гарью, палёной резиной, одни консоли – уже отремонтированные – сверкали огоньками, другие разинули дымящиеся пасти с клубком почернелых проводов. Было адски холодно, но Билли не обращал на это внимания.  Он провалился в сон, как в яму. Дрожь в мускулах, туман в голове - всё исчезло. Сначала он не видел ничего, просто черноту без сновидений, но потом потянулись образы. Вот тогда-то к нему и пришёл волк. Такие сны называют вещими, или тонкими, но он в то время об этом не знал. Его вышвырнуло куда-то в освещённое утренним солнцем пространство. Воздух здесь дрожал и слоился, как желе. Билли обнаружил себя лежащим на траве –синеватой и мокрой от росы. Было прохладно, пахло свежестью, а вокруг, на расстоянии пары футов – куда ни глянь – клубился густой белый туман. Он привстал, осматриваясь, и вдруг услышал шорох. Из тумана выступил громадный зверь. Волк. Поджарый, с белёсой клочковатой шерстью и сединой на загривке. Когда он сделал шаг, стало видно, как стальными шнурами ходят под кожей мускулы. Хвост он держал трубой, а уши – прижимал к голове. И был настроен совсем не мирно. Билли прыжком вскочил на ноги, и тут же замер: волк рычал. Шерсть на загривке зверя ощетинилась, коричнево-жёлтые глаза сузились, верхняя губа приподнялась, показывая клыки. Говорят, чтобы проверить, спишь ты или нет, надо посмотреть на свои руки, и если они странно выглядят – значит, это сон. Билли опустил глаза, - обычные руки, ничего особенного, - и медленно-медленно отступил на шаг назад, сгибая колени в боевой стойке. - Эй, приятель? Ты же не будешь на меня нападать, правда? – он рассмеялся, но смех в гулкой звенящей тишине прозвучал неестественно. Ответом ему было глухое «рррр». Волк не сводил с Билли глаз и продолжал стоять, вздыбив шерсть. В горле его клокотало, словно бурлил кипяток. Страх был, конечно, был, но вместе с ним приходило то же понимание, что наяву: испугаешься, запаникуешь – и всё пропало. Оставалось не замечать страха и сосредоточиться на другом – как выжить. Стараться дышать ровно, глубоко, и думать. Искать выход. В конце концов не зря же Джейсон и Ховард-сенсей учили его, и он уже многое знал, и он уже не раз выходил в кумитэ. Но теперь всё это казалось детской игрой. Впереди стоял и готовился к прыжку настоящий противник, посерьёзнее даже патрулей, не то что спарринг-партнёров. И на кону была жизнь... Билли шагнул в сторону, выставив вперёд руку, согнутую в локте – для защиты горла. Он сверлил взглядом волка, а волк – его. И что удивительно, зверь так же повернулся, не сводя с него глаз – на шаг в сторону. Билли шагнул снова – и опять повторилось то же самое, и опять волк застыл перед ним, как статуя, и только рычание говорило о том, что он живой. Так, шаг за шагом, они кружили друг напротив друга, в тишине и белёсом тумане, и сколько это длилось – непонятно: времени здесь как будто не существовало. А внутри него меж тем поднимались две силы. Две энергии. Одна – как жидкий огонь, как лава, что растекалась по мышцам, жалила сердце и вызывала непонятную первобытную ярость. С ней пришло желание поломать волка, подчинить себе, чтобы завладеть его звериной мощью. Вторая пришла откуда-то из макушки, и она была похожа на лёгкий прохладный ветер, пахнущий мятой. Эта сила текла сверху вниз, заполняя тело чистотой и спокойствием. Огонь приказывал ему расправиться с волком, как с природным соперником, и пробуждал злобу и азарт. Если сила этого волка станет его – интересно, какой она будет? Но ветер повеял, споря с огнём, и показал видение: изломанное, всё в крови, существо, жалобно скулящее на земле. Нет. Не для этого он пошёл в рейнджеры. Он дерётся для самообороны, а не для того, чтобы хватать и ломать. Если он сумеет защититься от волка, то отпустит его. Вольный зверь с вольной силой – пусть уходит. Прохлада заструилась по пальцам, обволокла огонь, тот ушёл глубоко и почти потух. Остались только красные угольки, слабо вспыхивавшие где-то внутри, возле солнечного сплетения. И на место ярости пришло спокойствие. И тогда волк прыгнул. Билли среагировал мгновенно, и это спасло его. Он хлёстко ударил ребром ладони, целясь в голову, но попал в бок. С коротким визгом волк отскочил, встряхнулся, и снова прыгнул, придавив Билли к земле. Когти рвали рубашку на груди, а оскаленные зубы щёлкали в дюйме от лица. Каким-то чудом он успел схватить волка за шею, и теперь напрягал все силы, чтобы удержать его и не дать себя загрызть. Страх за жизнь проник в сердце, и угли разгорелись опять. И опять огонь мощной лавиной поднялся из глубины, охватил тело, пошёл по мышцам, возбуждая древние инстинкты и неконтролируемую ярость, заставляя его выть по-звериному и стальной хваткой сжимать пальцы. Так проще выжить и победить. Проще? Чувство своего превосходства в силе росло, оно было горячим и сладким, по мускулам шла дрожь. Ещё немного, и руки сомкнутся на горле, перекрывая доступ воздуха. И зверюга, пока тёплая и живая, станет просто дряблым мешком из шерсти и мяса. Тёплая. Живая. Пока живая... Волк уже не рычал - он визжал и стонал. Этот стон отрезвил Билли, как ушат холодной воды. Чёрт! Стоп. Хватит. Что это? Что происходит? Он тяжело выдохнул и разжал пальцы, понимая, что зверь набросится опять. Но так, как сейчас - нельзя. Он так не может. Не этому учил Зордон, и не такое чувство вело его в бой. Только спокойствие. Только открытое сердце. Чего бы это ему ни стоило... Прохладный ветер, струящийся от макушки, охватил его целиком. Огненная лава заметалась внутри, и не найдя выхода, свернулась обратно в тусклый уголёк. "Уйди, откуда пришла. Я твой хозяин". Когда Билли снял руки с волчьей шеи, огонь было метнулся назад, но он снова погасил его усилием воли. И опять ждал атаки - но ничего не было. Волк неподвижно стоял над ним, пристально глядя ему в глаза. Это было странное чувство - будто молчаливый разговор. Диалог двух частей единого целого. И казалось, он будет тянуться вечно. В какой-то миг ему показалось, что волчьи глаза - уже не волчьи, а его собственные, и они пронизывают насквозь, до самого нутра, поднимая что-то, до сих пор скрытое в нём самом. И когда Билли это осознал, то волк отвёл взгляд и спрыгнул с него. А потом началось что-то странное: он увидел, как зверь теряет вес и чёткость, становится полупрозрачным, и медленно, медленно, словно вода в воронку, втягивается в его грудь. Новая, пока неведомая ему энергия кругами расходилась по телу. И руки... Их покалывало и щипало от локтя до кончиков пальцев. Подняв руки к лицу, чтобы рассмотреть получше, Билли увидел, как их покрывает шерсть - такая же, полупрозрачная, которая постепенно рассеивается. Остатки того, что когда-то было волком, ушли в его тело, в область сердца, и вдруг его с громким хлопком вышвырнуло обратно. В реальный мир, где над головой был потолок командного центра, а на приборной панели противно пищал будильник... *** Перед победой отец вернулся. Зордон вернулся, поправил он себя. И сам был удивлён своей оговорке. Хотя что удивительного, если Зордон и вправду был ему как отец. Не родной, а тот, который направлял, учил всему, и который сделал из него рейнджера. Ему не терпелось поговорить с Зордоном о своём сне, но пока было не время, и он отложил этот разговор до победы. А потом ещё неделю ждал подходящего момента. И вот... Рассказ Билли немало озадачил Зордона, и тот долго молчал - с минуту, наверное. А потом заговорил медленно, будто обдумывая подходящие слова. - Я и раньше слышал о таком, - пауза, тишина, и снова потекла неторопливая речь. - Как тебе, может быть, известно, Морфинг Грид разумен на свой лад. Всё сущее разумно, и Грид не исключение. Он может говорить с некоторыми носителями. Но когда и о чём - знает только он сам. Снова пауза. - Сожалею, Билли, но я не могу в точности расшифровать твоё послание. Только ты можешь это сделать. Вспоминай каждую деталь. Думай. - Он показал мне волка, - Билли говорил тихо, не поднимая глаз. - Если я боролся с этим волком, и потом не захотел его убивать, а он слился со мной - что бы это могло значить? - Рискну предположить, что Грид... показал или скрытую в тебе силу, или... тебя самого. Билли не смог скрыть изумления. - Меня?! - Он говорит языком образов. Подумай. Или это то, что всегда было в тебе и просится на свободу, или то, что пришло к тебе недавно. Вероятно, тебе также предложили выбрать между двумя путями. Ты свой выбор сделал. Теперь хорошо обдумай это послание. Каждую его деталь. Но не здесь - наедине с собой. Только ты можешь решить, как жить дальше... Когда Билли, поблагодарив Зордона, собрался уходить, то услышал в спину: - Я должен сказать тебе ещё кое-что. Он замер и обернулся. - Что? - Послание от Грида - большая честь, - голос Зордона звучал встревоженно. - И прими его как подобает - с честью. Это также великая ответственность и великий груз. Теперь ты не имеешь права пренебрегать дорогой, которую тебе показали. Не подведи нас. И что на это Билли мог ответить? Да ничего другого... - Я не подведу, Зордон. Не волнуйся. *** Сидеть в тишине и думать над загадками Грида, как советовал Зордон, он не стал. Да и зачем, ведь волк внутри и так проявлял себя, и чем дальше, тем ярче. И это настолько нравилось ему и совпадало с его желаниями, что Билли не мог не задуматься: а вдруг волк был его тотемом с самого начала? И неважно, что его шлем украшали рога трицератопса; волчья суть была главнее, и теперь она вышла на свободу. Волк хотел тренировок - и Билли тренировался, как одержимый. У него почти не осталось свободного времени. И если он был не в школе, не на миссиях и не в Командном центре, то его можно было найти у Эрни или у себя дома на заднем дворе. Он по многу раз отрабатывал ката, стойки, блоки. Он накачивал мышцы на тренажёре, делал упражнения на растяжку и ежедневно занимался набивкой кистей, стоп, голеней и предплечий. С каждым днём тело становилось всё гибче, всё выносливее и всё лучше ему подчинялось, руки и ноги разили чётко и мощно, как пушечные ядра, и мускулы день ото дня крепли и наливались сталью. Не той сталью, которую могла дать ему ярость-лава, увиденная во сне, а той, которую он вливал в себя сам. Сознательно. Контролируя себя. И эта сила давала ему всё больше спокойствия. Он уже мечтал приступить к тому, что захватывало его воображение с детства - к тамешивари, разбиванию досок голой рукой - но тут волк захотел летать. Мысль о полёте была странной, но логичной - и обдумав её, Билли на время забыл о тамешивари. С этих пор к обычным тренировкам добавилась гимнастика. Он отрабатывал передние, задние, боковые сальто и занимался на турнике - если волку нужен полёт, пусть будет полёт. И чувствовал, что в скором времени ему всё пригодится... Было кое-что ещё. Он старался, чтобы друзья этого не замечали, и почти не говорил с ними о тренировках и об изменениях, происходящих с ним. Об этом по телефону сказал ему Ховард-сенсей, и добавил: "Не корми своё эго". Билли понимал эти слова и знал, что если он будет считать себя выше других - то проснётся лава. Та самая ярость, которая дремала в нём. А он меньше всего этого хотел. Тогда, во сне, огонь превратил его во что-то нечеловеческое. В хищника. И вырвись этот хищник на свободу, такое могло бы обернуться большой бедой для всех... И он вёл себя, как обычно. Каждый день, как ни в чём не бывало, ждал Трини у шкафчика, помогал ей собрать учебники и провожал домой. Занимался в научном кружке. Выходил в обычные полевые миссии - Рита так и не оставляла их в покое, а Томми к этому времени уже ушёл, и новые умения Билли оказались как раз кстати. Пожалуй, первыми перемены заметили не друзья, а Толстый и Тонкий, когда в ответ на очередное "эй, ботан" он обернулся, машинально смахнул с плеча руку Тонкого и сердито спросил: - Ну, чего? Видно, что-то в его взгляде насторожило этих двоих - они аж окаменели. Пожав плечами, Билли отошёл в сторону, и вдруг услышал за спиной торопливое: - Нет, ничего-ничего, приятель, я только хотел... Я совсем ничего не хотел. Пошли отсюда, ты, дебила кусок, - это к Тонкому, - кто тебе сказал, что его можно трогать?! С этого дня все насмешки над Билли прекратились. Нельзя сказать, что его это не радовало, но путь, на который он ступил, требовал хладнокровия. И все перемены на пути он принимал теперь как должное. Миссии становились всё сложнее, враги - всё коварнее, и служба Зордону требовала полной самоотдачи. *** - Я - ниндзя, я чист сердцем, телом, разумом и духом. Приди ко мне, дабы я стал един со своей истинной силой... Слушая эти слова Ниндзора, Билли только улыбался про себя. Истинная сила, с которой он уже был един, улыбалась в ответ. И он заранее знал, какой медальон получит, и каким зордом будет управлять. - Тихий Волк-Ниндзязорд придёт на твой зов. Твоя скрытность и твоя расчётливость станут непобедимым сочетанием...