Другая линия

Риту Скитер поймал Седрик. Именно ему пришла в голову идея ловить пронырливую журналистку на живца. Несколько раз он довольно демонстративно утаскивал Гарри в потайные коридоры, весьма двусмысленно обнимал на переменах и завёл привычку каждое утро, при встрече перед уроками в каком-нибудь пустынном коридоре, делать вид, что целует мальчика. Повезло на четвёртый день. В библиотеке задрожали браслеты, и прямо на глазах мадам Пинс Седрик накрыл заклятием-ловушкой здоровенного жука. Пока юноша извинялся перед свирепой библиотекаршей, Гермиона успела посадить жука в загодя подготовленную склянку. С большим трудом дождавшись с урока колдомедицины Гарри и Блейза, ребята вместе проверили соответствие добычи той, на кого они охотились. Добыча соответствовала: отметины на голове жука точь-в-точь повторяли очки Риты Скитер, а сложное заклинание, сотворённое Седриком, гарантировало, что это не простой жук, а волшебник в своей анимагической форме. И дальше друзья действовали по намеченному ранее плану – понадёжнее упаковали склянку со Скитер, вложили заранее написанное письмо и отправили в Бакингемшир. Заседание по делу Сириуса с рассмотрением апелляции состоялось за две недели до заключительного этапа Турнира. Гарри и Гермиона думали, что их вызовут в Министерство, но обошлось. Леди Забини прислала письмо – присутствие ребят и их представителей понадобится только в случае повторных заседаний. Сириусу публично, – в “Пророке”, – предоставили сорок восемь часов неприкосновенности. Как раз подготовиться к заседанию и явиться в Министерство Магии нормальным человеком. Сириус же первым делом явился в Хогвартс, долго обнимался с четвёркой друзей и даже поверил, что Дамблдор был против апелляции. А потому не стал задерживаться в школе. Только к МакГонагалл заглянул с благодарностями… На следующий день за завтраком ребята получили и от него, и от леди Забини, и от мистера Диггори даже не письма – крошечные записки совершенно одинакового содержания. “Сегодня, в 16:00”. К счастью, день был субботний, без уроков – никто, даже Гермиона, не мог ни на чём сосредоточиться. Друзья выбрались на причал, где вскоре их разыскал Виктор Крам. Похоже, он знал или догадывался, что день важный. Он молча устроился рядом с Гермионой, и Гарри долго смотрел, как свободно и просто устроилась его костистая сильная рука на тонкой талии девочки. Потом поймал себя на этом – и рывком перевёл взгляд на озеро. “Сириус… Сириус…” – стучало в висках. Посидев так минут пять, Гарри понял, что сойдёт с ума, если немедленно не переключит внимание на что-нибудь другое. Он окинул взглядом друзей. Блейз мерял причал шагами – пять туда и пять обратно, вид у него был отсутствующим. Гермиона и Виктор, напротив, сидели почти неподвижно, и если бы не отрешённое лицо, можно было бы подумать, что она спит. Закрытые глаза, голова, склонённая на плечо юноши… Седрик скинул мантию и обувь и теперь бродил по мелководью. Гигантский кальмар порой протягивал к нему свои щупальца и осторожно трогал босые ноги, выпрашивая угощение. Но все взятые со стола в Большом зале булочки и бутерброды Седрик чудищу уже скормил. Гарри тоже стянул кроссовки и мантию, медленно закатал джинсы. Пока он раздумывал, прыгать в озеро так, – всё-таки больше двух метров! – или спуститься по ступенькам в стороне, подошёл Седрик и протянул к нему обе руки. - Прыгай, – позвал он негромко. По щекам Гарри брызнул румянец. Он покосился на Гермиону, на Блейза… И спрыгнул. Седрик подхватил его на середине короткого полёта и аккуратно поставил на ноги. Ступни захлестнула приятная прохлада. Седрик отпустил его сразу, но Гарри некоторое время стоял неподвижно. Какой он сильный!.. Почему Гарри не замечал этого прежде – ни когда Седрик учил его плавать, ни во время уроков борьбы, ни просто так, пока они почти весь год близко общались?.. Странный он. Вроде еще задолго до второго тура, в ванне старост, сказал, что никогда бы его не оттолкнул. Но всё последующее их общение оставалось сугубо дружеским. Даже, пожалуй, напоминало общение старшего и младшего братьев. Седрик был рядом, поддерживал, учил, направлял… И ни намёка на что-то большее. А вот с Блейзом… Гарри снова покраснел, вспомнив пасхальные каникулы, спальню друга, их неумелые жадные поцелуи и свое первое, оглушительно острое желание. И после всего, что было, Блейз упрямо настаивал, что они друзья и никто больше, и ни в стенах Хогвартса, ни в Хогсмиде – ни единого поползновения. Но не канет ли его нынешняя сдержанность в Лету, как только Гарри снова переступит порог “Леди-Холла”?.. Значит, надо выбирать, да? И вроде даже всё очевидно… Но кто нравится Гарри больше? Мальчик отдёрнул ногу от щекочущего щупальца, медленно побрёл вдоль кромки воды. Блейз… конечно, он классный. По-настоящему близкий, из тех, кто понимает с полувзгляда. Талантливый, умный… ровесник, опять же! И красивый – яркой, надменной, величавой красотой, свойственной некоторым африканцам. Но он сам отказывается, а идею “дружбы с привилегиями” Гарри не вполне понимал. Возможно, просто в силу возраста – он был в их компании самым младшим. Конечно, когда они все станут старше, это не будет иметь значения, но в четырнадцать лет разница в полгода уже существенна… И всё равно Блейз ему нравился. Однако он не вызывал в Гарри того трепетного, не имеющего названия чувства, какое вызывал Седрик. Седрик… Но он ещё старше. Что, если ему просто будет скучно с Гарри? Да, пока Турнир, им приходится контактировать… хотя Седрика никто не обязывает ему помогать – они всё ещё оставались соперниками. А он помогает, будто забыл об этом, и им вовсе не было скучно, ни единого раза!.. И он тоже красивый: мужественный, открытый, всем своим видом надёжный… А ещё он молчит на тему чувств. Хотя, кажется, ждёт его. Гарри раз или два ловил на себе его тёплый, ласковый взгляд. Взгляд, от которого внутри всё словно искрилось и который не позволял мальчику забыть тот странный разговор в ванной старост. Который понятнее любой логики говорил – это “то самое”! И ведь для поимки Скитер он выбрал именно изображать влюблённых… Гарри, очнувшись от раздумий, огляделся и обнаружил, что зашёл далеко в камыши. Повернул назад к причалу. Снова задумался. Оба друга тянули его вверх. Так же, как Гермиона, к которой Гарри привык. Седрик делает его умнее и сильнее, Блейз вообще заставил полностью пересмотреть себя и своё положение в обществе. Седрик одним своим существованием не даёт потерять веру в людей, Блейз же не позволяет этой вере быть слепой. Даже насчёт Дамблдора сумел заронить зерно сомнения – и прежний Гарри давно бы насторожился, подумал бы, что через друга-слизеринца его пытаются склонить на сторону Тёмных искусств, возможно, самого Волдеморта, вывернув и исказив факты до неузнаваемости. А нынешний Гарри перестал слепо следовать чужой воле и всё проверял лично. Наверное, его имя в Кубке Огня стало последней каплей в чаше решений, принятых за него. Но и правильно смотреть на факты тоже нужно научиться… Научился бы он без Блейза? Точно нет. А без Седрика? Точно нет. - Гарри! – Седрик, лёгок на помине, вынырнул из камышей: Гарри столкнулся с ним нос к носу. Потерял равновесие, и снова тёплые сильные руки друга и соперника поймали его… – Мы не могли докричаться, я пошел тебя искать… Гарри не слушал. Гарри обеими руками вцепился в одежду Седрика, прижался к широкой груди. Замер на несколько мгновений, слушая взволнованное дыхание и ровное, сильное сердцебиение. - Всё в порядке, Гарри?.. Ну вот. Как всегда, беспокоится за него – ненавязчиво и мягко… Гарри поднял взгляд. Серые глаза Седрика были близко-близко. Мягкие губы чуть приоткрыты, а щёки украшены почти незаметной, чуть-чуть пробивающейся щетиной. - Седрик, – выдохнул Гарри. Получилось не своим голосом, едва слышно. В серых глазах вспыхнул огонёк, плечи под ладонями Гарри словно окаменели. – Поцелуй меня… Теперь Гарри не услышал сам себя, но это было не важно. Услышал Седрик, это было главным. Юноша не улыбнулся, даже чуть вздрогнул. Но всё же склонился и легонько, очень бережно коснулся губами губ. Гарри не дал ему отпрянуть. Он запустил руку в выгоревшую, так и не пришедшую в порядок после встречи с драконом чёлку юноши, приподнялся на цыпочки и поцеловал его сам – крепко и глубоко, как научился у Блейза. …Он очнулся оттого, что исчезло ощущение твердой земли и воды под ногами. Сильные руки Седрика поддерживали его – под бёдра и спину, а лицом мальчик уткнулся в его плечо. Седрик шёл – видимо, возвращался к причалу. Гарри осторожно обнял его за шею обеими руками. Седрик остановился. - Гарри… как себя чувствуешь? - Нормально, – отстраняться от крепкого плеча не хотелось совершенно. Но пришлось: тёплые губы тронули щёку поцелуем, и тут же легонько царапнула щетина. Не больно – приятно. Гарри выпрямился на руках юноши. – А что? - Ты упал в обморок, – взгляд серых глаз был нежным и тревожным. – Переволновался? Гарри снова спрятал лицо на плече Седрика, лицо его до корней волос заливал румянец. - С драконами сражаться легче, – пробурчал он в форменную рубашку юноши. Седрик негромко, ласково рассмеялся. - Что правда, то правда. Но раз уж ты решился… Мы не будем скрывать от остальных? - Я не собирался. Да и всё равно все узнают… Седрик снова поцеловал его в щёку. Теперь, в надёжных объятиях, Гарри в полной мере понимал Гермиону. Гораздо легче пережить такое напряжение, когда тебя обнимает кто-то тёплый и сильный, в кого можно спрятаться… - Который час? – спросил он тихонько. - Обед… Мы идём?.. Гарри помолчал. Есть у него не было ни малейшего желания. Видеть кого-то постороннего сейчас – тоже. - Не хочется, – сказал он тихо. И ойкнул, ощутив, как Седрик усадил его на тёплые доски причала. Гермиона выпрямилась так резко, что ее спина, казалось, зазвенела струной. Виктор Крам чуть заметно улыбнулся, сложил смуглые пальцы в угловатое сердечко. Но Гарри смотрел только на Блейза. Смотрел – и понимал, что никогда не сможет по-настоящему выбрать. Он отстранился от Седрика. Смотреть не мог. Слишком сильно сердце сдавила омерзительно-холодная лапа вины. Опустил голову – и вдруг краем глаза заметил, что юноша улыбается. Гарри поднял изумлённый взгляд. Седрик действительно улыбался: ласково и лукаво. Но прежде, чем мальчик успел открыть рот, ему на плечи легли горячие руки Блейза. - Ты же не думал, что… - Богиня Дану, Блейз, заткнись! – и Седрик, к полнейшему потрясению Гарри, мягко привлек к себе Блейза и так же бережно, как недавно Гарри, поцеловал. Гарри замер, не зная, как реагировать и что думать. Однако долго пребывать в этом состоянии ему не дали. Блейз устроился слева от него, Седрик поднялся на причал и сел справа. Только через полчаса Гарри, зацелованный ими обоими до состояния окончательного ошеломления, смог высвободиться из объятий. Вернее, немного повернуться, давая Блейзу место улечься Седрику на колени, а сам прижался к груди юноши и переплёл пальцы с пальцами друга. - Мерзавцы, – изредка ворчал мальчик, негодуя на обоих за их тайный сговор. – Разведчики… заговорщики!.. Блейз, когда ему это надоело, легонько прикусил его мизинец. - Ты не выглядишь так чтобы очень недовольным, – заметил он ехидно. Приподнялся на локте, оценивающе посмотрел в сторону Гермионы и Виктора. Крам вмиг прикрыл девочку плечом, показал ему кулак: мол, даже не думай. Блейз рассмеялся. – Ладно, ладно, я шучу! - Съвет та любов, – сказал Виктор по-болгарски. Как ни странно, Гарри прекрасно его понял. Улыбнулся. - А что думаешь ты, Гермиона? Девочка вынырнула из-за спины Крама, пожала плечами. - Жизнь-то ваша… Хотя я, как друг, могу посоветовать не демонстрировать так открыто, что вас трое. Седрик кивнул, соглашаясь. - Я вообще не очень склонен демонстрировать чувства на публике. Если вы… в общем, если в Хогвартсе станут считать парой именно вас двоих, я только за. Я всё-таки взрослый… - Только не надейся уйти в тень! – пригрозил Блейз, снова приникая к его губам. Ждать в объятиях оказалось гораздо легче. Дремали, целовались, спорили о каких-то несущественных вещах, смеялись, брызгались, дразнили гигантского кальмара, снова дремали… И пропустили момент. На колени Блейза упал конверт, ребята, как по команде, вскинули головы и успели увидеть чёрного филина семьи Забини. Блейз, не говоря ни слова, передал конверт Гарри. Тот негнущимися пальцами разорвал его, вытащил один-единственный лист пергамента. Четверо друзей, – Виктор тактично остался там, где сидел, – сгрудились, чтобы прочесть письмо вместе. "Мы победили! Справедливость восстановлена!"                               Мистер Амос Диггори. "Апелляция выиграна! Поздравляю всех нас!"                               Леди Ану Яффа Забини. И неровным от счастья почерком Сириуса, без подписи: " С В О Б О Д А ! ! ! Спасибоспасибоспасибоспасибоспасибо…" Благодарности, без пробелов и знаков препинания, заполняли весь остаток пергамента. Длинно выдохнула над плечом Гермиона, облегчённо рассмеялся Седрик. Непосредственный Блейз сгрёб друга в охапку, поцеловал до звона в ушах. А Гарри, ответив на поцелуй, вдруг ощутил, как сваливается с плеч огромная, тяжеленная гора. И, забыв стесняться, тихо расплакался.