Ему она понравилась

Он подошел к ней в баре кажется… шесть лет назад? Когда она с ним, она полностью теряет счет времени. Безобидный, улыбчивый молодой человек, не предвещающий ничего плохого, смог завязать с ней диалог (хотя она никогда не была против общения). Его манера речи привлекала, заставляла слушать и ловить каждый слог. Потом пошли ненавязчивые прикосновения и, как назло, Доктор была очень тактильным человеком, который не может жить без них. Когда она уже начала собираться домой начался дождь, который никак не испортил ей день. Доктор не взяла зонт, но мужчина без имени его взял. Они ушли вместе и ей совсем чуть-чуть показалось странным, что они живут в одном доме: «А вдруг это судьба или он просто хорошо воспитан?» Что, кстати, вполне логично ложилось на его внешний вид. На следующий день она получила букет цветов под входную дверь квартиры. Сомнений, что это он не было совершенно. В нем была записка с одной из большого количества шуток, над которыми они смеялись до боли в животе. В груди собрался противный ком, который она быстро прогнала. Он пришел к ней на работу. Спросил о букете и сделал комплимент, от которого Доктору пришлось умываться холодной водой минут пятнадцать после его ухода. Хотя это не помогло до конца, обжигающий взгляд всё никак не хотел уходить, когда она закрывала глаза. Так происходило каждый день в течении месяца. Потом тишина. Доктор не знала ни его номера телефона, ни где он живет, только первую букву имени — М. Но он въелся в нее настолько, что она слушая, казалось бы, наивные любовные песенки слышала его голос, ощущала прикосновения к рукам, щеке. Ей хотелось танцевать и глупо улыбаться. А глаза никуда и не уходили. Прошел год с начала их знакомства. Загадочный мистер М объявился через месяц с признанием в чувствах. Ох, слышали бы вы это признание. Сердце Доктора дрогнуло с удвоенной силой, потому что оно и так трепетало, как только она его увидела. Ее чувства оказались взаимными. Доктору не хотелось когда-либо терять его глаза, которые были повсюду рядом с ней. Она знала, они не умеют лгать. Он начал дарить ей цветы каждый день. Совершенно разные. И всегда в них лежала записка, обычная желтая записная квадратная бумажка, с никогда не повторяющимися комплиментами. А на год их знакомства к его имени добавилась еще одна буква. Теперь он был мистером Ма. На два года их отношений он предложил съехаться. Она была ничуть не против. Ей до безумия хотелось касаться и видеть его не только раз в неделю по субботам в свой выходной. Они отмечали этот день в дорогущем ресторане. На ней было подаренное им космическое платье и зеленые, в цвет платья, каблуки. Это было забавно, потому что, во-первых, она ни разу не ходила в дорогие заведения, во-вторых, она никогда не ходила на каблуках, тем более в таком дорогом платье. Мистер Ма обещал это исправить. Доктор рассказала об отношениях своим родителям. На ответ, что она не знает его имени, светловолосой высказали свое мнение. Оно было крайне негативным. Как обычно ее не хотели слушать. С тех пор она не разговаривала с ними (хотя она и раньше не особо с ними общалась). Он ее поддержал. Четыре года знакомства. Два года с начала совместной жизни. Год с начала сна в одной кровати. Как бы Доктор смела не была, она не могла спать с мужчиной. За это влюбленная могла благодарить отца. Но в один из вечеров она проспорила безымянному и легла к нему. И хоть сначала Доктор ютилась на краю под его хриплые смешки, он забрал ее в объятия, против которых она всегда была бессильна. Но ей даже очень понравилось. Особенно понравилось просыпаться и видеть его чуть прищуренное лицо, на которое падало утренние лучи солнца. С тех пор Доктор всегда ложилась с ним в одну кровать. На пять лет знакомства он повел Доктора в их любимый ресторан. Он подарил ей помимо достаточно откровенного зеленого платья и к нему в тон каблуков, жемчужное ожерелье и «невинные сережки солнышки для своего солнышка». Доктору они понравились больше всех. Через пол года в нем что-то резко поменялось. Он стал резче, появились первые ссоры. Он уходил из дома ровно на два дня. Доктор рыдала. Но потом безымянный приходил с букетом цветов, чаще всего лилий, поднимал ее с кровати и они не отходили друг от друга весь оставшийся вечер. Ей даже было наплевать на запах сигарет. А его поцелуи и пальцы, убирающие с ее глаз и щек влагу, казались произведением искусства. И тем от чего Доктор не хотела никогда отказываться. Продолжался этот период не долго. Они поссорились так, что он ушел на месяц. Каждый чертов день она ждала его у входной двери, изредка доходя до кухни и ванной комнаты. Она знала, он не любит анорексичек и не следящих за собой девушек. Он вернулся и с порога начал целовать Доктора. Это были даже не поцелуи, а терзание губ. Но она против не была, хотя влюбленной показалось это странным. Но он вернулся, а значит она могла снова спокойно дышать Он повел ее в спальню, продолжая касаться. Когда терзатель обрушил ее на кровать, он медленно наклонился к ней с животной ухмылкой. Доктор была в недоумении, почему его обжигающие глаза теперь действительно обжигали? Ей…страшно? Он не выпускал ее неделю. Его когда-то приятные руки больше не казались такими. Они ассоциировались с болью. Когда-то влюбленной хотелось умереть от обиды и непонимания. За что или почему наверху решили преподать именно такой урок? Она стояла на дрожащих, избитых коленях перед чистым зеркалом. Ей казалось, что в этом доме оставались чистыми только оно и стоящие на подоконнике белоснежные лилии. За ней находился ее каратель с сигаретой, зажатой фалангами правой руки. Ей хотелось исчезнуть вместе с падающим на пол пеплом. — Как меня зовут? — и снова эта животная ухмылка. Она была на нем постоянно, а если не была видна, то находилась под маской. Он аккуратно, лишь кончиками пальцев, поднял ее подбородок, чтобы его пленная смотрела в его отвратительные глаза. — Мастер. — Доктор не могла говорить громко, ее голос был хриплым и безжизненным, но полным отвращения и горечи. — Умница, — Мастер погладил ее подбородок большим пальцем и направился рукой вниз. Стрелка часов начала новый круг. А он даже не помнил какие у нее были глаза. Голубые? Зато он мог сказать, что ее золотые лохматые пряди и кровь были просто великолепны на ощупь и запах. Но долго она не выдержала. Как жаль, Ему она понравилась.

А девочка лежит на асфальте За страшную свою оплошность Хочешь знать, какую, нате Её приговор — пошлость А я смотрю в твои голубые глаза Нервно касаюсь кудрей из золота Мне, к сожалению, нельзя теперь так сказать Но сердце моё тобою измотано