֎֎֎
— Тэ! Ты заебал слюни пускать! Пригласи ты его уже куда-нибудь, харе сиськи мять, — эмоционально говорит Чимин. — У меня нет сисек. А вот у него... — залипая на бету в чёрной огромной толстовке, вздыхает Тэхён. — Уверен, что у Чонгука охуенное тело. — Вот и помнёшь, — с улыбкой вставляет друг, подцепляя палочками мясо. — Бля, Чим, ты знаешь. Я не буду связываться с альфами, — мотая головой, отвечает омега, сбрасывая морок восхищения. — Началось в колхозе утро. Я тебе сто раз говорил: он не такой, как твой бывший. — Мой бывший нормальный был, — надув губы, говорит Тэхён. — Бла-бла-бла. Был, да сплыл. Завали. Проходили уже. И с чего ты вообще взял, что твой Чонгук альфа? — Он не мой, — вставляет парень. — Дело времени, — продолжает Чимин. — Я за три года ни разу не помню, чтобы он по здоровью уходил. К тому же Хосок бета. — Ты чо думаешь, беты как пингвины? Держатся стаями? — хмыкнув, произносит Тэхён. — То, что Хосок бета, ни о чём не говорит, а отсутствие Чонгука ты мог и не заметить: вы не часто пересекаетесь. Бля, ну ты посмотри. Он, блять, точно альфа. Разве бета может быть таким накачанным? И красивым... — добавляет мечтательно. — Тэ, блять, — щелкая пальцами перед глазами друга, восклицает Чимин, — сколько, нахуй, можно. Ты в нём сейчас дыру прожжёшь. Я, блять, тебе уже говорил: Помнишь Феликса, новенького? — и после утвердительного кивка продолжает. — Он альфа и встречается с Хёнджином, который мало того, что его выше, дак ещё и член у него больше. Не спрашивай, откуда знаю, — в ответ на приподнятые в удивлении брови Тэхёна добавляет друг. — В смысле, блять, не спрашивай. Охуел? Ну-ка быстро рассказал, — с наездом тыкает в него палочками парень. — Да ничо такого. Они ебались в туалете, новые ощущения все дела, а я зашёл поссать, ну и увидел их. — В смысле ебались. И что, даже не закрылись в кабинке? — спрашивает омега. — В смысле, да в смысле. В коромысле! Сложно, блять, объяснить. Но она открылась. Я поворачиваюсь на звук, а там они, стоят с глазами по пять копеек, и я напротив с членом на перевес. Мы как в анекдоте про американца, русского и еврея: собрались, значит, американец, русский и еврей в туалете. Членами померяться... Так вот. Эти двое любовничков как давай кланяться, мол мы больше не будем, простите Чимин-щи. Даже не заправились, — Тэхён уже не сдерживается и начинает ржать, представляя эту картину. — А я им: "Да успокойтесь", типо всё нормально. Ну и пошёл ссать на другой этаж, кинув напоследок, чтоб в следующий раз запирались. — Член то хоть убрал? — сквозь истерические всхлипывания пытается спросить друг. — Ой бля. Заебал, — отмахивается Чимин. — Короче, говорю тебе. У Хёнджина, несмотря на то, что он омега, там приличный, побольше чем у Феликса. Так вот, — уже более спокойным тоном говорит омега. — Вывод: Чонгук бета. И хуй ты меня переубедишь. Завтра будет пьянка-гулянка, именуемая корпоративом. Выпьете, расслабитесь, ну и зажмёшь его в уголочке. Там и выяснишь, кто он. Или просто потрахаетесь, а то ты так давно последний раз ебался, что люди начинают думать, мол мы вместе. А мне такой славы не надо. Мне вообще к беременности готовиться. Будут ещё говорить, что бросил меня с ребёнком одного. Так что давай быстрее устраивай шуры-муры со своим красавчиком и возвращайся к жизни. Смотреть тошно, — завершает свой монолог Чимин. В честь удачного завершения первого этапа разработки игры. Их начальство решило устроить корпоратив. Лучше бы премию дали, ей-богу. Хотя Чимин прав, и это неплохая возможность. — Лаадно, — тянет Тэхён, — подкачу на пьянке. Посмотрим, что выйдет. Может, я вообще не в его вкусе или у него муж и дети. — Ага, конечно, — растягивает губы в пренебрежительную улыбку друг. — Муж. Не смеши мои коленки. Вот мужа у него точно нет. И что, забыл уже, как Чонгук залип на тебя на совещании? Я уж хотел за салфетками бежать: слюни подтирать. — Эй! Что за презрение? — возмущённо говорит Тэхён. — Ммм.. Защищаешь своё? Обозначаешь территорию, да Тэ-Тэ? — с игривой хитринкой в глазах подкалывает Чимин. — Сука ты, Чим-Чим. Специально, да? Друг только победно ухмыляется и встаёт из-за стола, подхватывая айпад. Чимин уже где-то месяц готовится к ЭКО. Он аромантик и около года назад принял решение, что хочет ребёнка. Нашёл клинику, выбрал донора и теперь готовится к беременности. Он будто уже берёт на себя роль папы: становится ещё более раздражительным. Чувствует Тэхён, что во время беременности друга именно он в час ночи поедет искать ежа, чтобы тот понюхал. — Погнали работать? — натягивая на руку перчатку, спрашивает Чимин. — Погнали, — со вздохом отвечает Тэхён.֎֎֎
— Ало. Чим, приезжай. Я не знаю что надеть, — растерянно говорит Тэхён в трубку. — Что ни день, то катастрофа. Буду через полчаса, — отвечает друг и сбрасывает. Через сорок минут на пороге появляется Чимин. В сером костюме и чёрной майке под ним. С накинутым сверху чёрным пальто. — Так, — он сразу направляется в гостиную. — Будем делать из тебя конфетку. Доставай всё. В итоге на Тэхёне: чёрные кожаные штаны в облипку с поясом из двух ремней, такая же майка под горло и казаки. "Секси", как сказал Чимин. Правда, мягкое коричневое пальто не вязалось к образу. Но в ресторане, который им забронировала компания, оно не понадобится. — Презики взял? — Взял. — Какие купил? — Бля, Чим, я понимаю, ты готовишься стать отцом, но давай не на мне. Ок? — жалобно вскинув брови, просит Тэхëн, — XL, — со вздохом добавляет он после взгляда друга, говорящего, что без ответа они не пойдут. — Самоуверенно, — хмыкает друг и гаденько так ухмыляется. — А что, и его член уже успел увидеть? — парирует на выпад Тэхён. — Туше.֎֎֎
К шести часам ребята приходят в ресторан. Некоторые уже собирались, но пока что людей не было много. Чимин, увидев Хосока, тут же решает протащить друга в его сторону. — Бля, отпусти, я и сам дойду. Чимин! — шипит Тэхён, пытаясь отлепить от себя цепкую ладонь. — Привет, Хосок, — здоровается дружелюбно и с милой улыбочкой. Аж тошно становится. Теперь понятно, почему все считают Чимина булкой с корицей, — Чонгука ещё нет? — Нет. Опаздывает, — расплывается в улыбке Хосок. — Кстати, познакомьтесь – мой парень Юнги. Юнги, это Чимин и Тэхён, — указывает он поочерёдно на омег. — Очень приятно, — дружелюбно улыбается Юнги. — Мы присядем к вам, — ставит перед фактом Чимин, садится рядом с новым знакомым и сразу начинает расспрашивать его о всяком. Тэхён садится рядом с другом и понимает, что единственное свободное место за столом осталось для Чонгука. Поднимает взгляд, натыкаясь на пристальный — Хосока — и неловко поджимает губы, чувствуя себя не очень уютно. — Отлично выглядишь, Тэхён. Не привык видеть тебя в таком образе, — с дружелюбной улыбкой говорит коллега. — Кхм.. Да.. Спасибо, — натянуто улыбается Тэхён и ищет глазами чего бы выпить, а то невозможно в таком напряжении сидеть! Хосок, видя его реакцию, видимо, решает не наседать и подключается к диалогу его альфы с Чимином. Первый бокал выпит, и Тэхён наливает второй, замечая, как Намджун поднимается с места. — Всем здравствуйте. Сегодня мы собрались, чтобы отпраздновать первый успешно сданный дедлайн. Могу всех вас поздравить и поблагодарить за отличную работу. Надеюсь, этот корпоратив поможет вам сблизиться друг с другом, и дальше работа пойдёт ещё лучше, — и, отсалютовав бокалом, он присаживается обратно на место. Вокруг все загудели, зазвенели бокалы. Включилась бодрая мелодия. И официанты начали разносить горячее. А Чонгука всё нет. Или стоп. Тэхён поворачивается по направлению взгляда Хосока и видит его. Чонгук идёт, чуть сгорбившись, видимо чувствуя себя неудобно за опоздание. Он одет в белую майку, свободную, как всегда, черную рубашку с принтом и кожаные свободные штаны. На голове хвостик. Блядский хвостик, туго затянутый резинкой. Это выглядит так.. так горячо, что Тэхён готов скулить уже сейчас. Чонгук с шумным вздохом плюхается на стул и наклоняется приобнимая Хосока, здоровается с Юнги, Чимином, потом неловко тянет руку Тэхёну, который глупо смотрит на неё несколько секунд, а когда тот начинает её убирать, нервно сжимая в кулак, отмирает и крепко пожимает в ответ, растягивая губы в своей ослепительной квадратной улыбке. Он отпускает руку Чонгука, нервно вытирая её об обивку стула. Так разволновался? Он или Чонгук? И вскидывает голову. Замечает, что за столом повисло какое-то неловкое молчание. Все взгляды направлены на них. Тэхён немного ведёт плечами и говорит: — Тост: пьём за то, чтобы мы имели то, что имеют те, кто имеет нас! — и улыбается как дурачок, мол что с него взять? Все пару секунд смотрят с недоумением, а потом Чимин начинает ржать, забавно прихрюкивая, все подхватывают, и неловкость отступает. Фух. Можно выдохнуть. Все общаются неформально. Тэхён пьёт уже четвёртый бокал, его немного ведёт. Но он внимательно слушает рассказ Хосока о том, как он познакомился с Чонгуком. Тот смущается, мило алея щеками, и Тэхён, в знак поддержки конечно, кладет руку ему на бедро, успокаивающе поглаживая. Чонгук давится салатом, кашляет, смотря на омегу с замешательством. А тот пьяно хихикает и встаёт, потянув Чимина танцевать. — Ну что, — нетерпеливо спрашивает друг. — Я вижу химию, как и все. Чонгук взгляда с тебя не сводит. Я же говорил: секси. А Хосок постоянно на вас косится. Давай, блять, не тупи, все уже пьяные. Не меня надо тащить сюда, а его. — Он такой милашка, — тянет Тэхён, — представляешь, он засмущался, когда я руку ему на бедро положил, — и улыбается так глупо-влюблённо. — М-да, друг мой. Ты попал. — Я попал, — всё с такой же улыбкой. — Жди здесь. Папа Чимин всё устроит. И уходит. Так и не объяснив, что устроит. Через пару минут к нему подходит Чонгук. — Кхм. Тэхён? — тот поднимает на него пьяный взгляд, — Чимин сказал, что тебе плохо, и он не может отвести тебя до туалета и... — Оо, — перебивает его Тэхён, — Чонгук-и, ты такой милашка, знал? — и тянет руки потрепать его за щёки, — а ещё такой горячий. Боже, а у тебя есть пресс? Я потрогаю? — и только собирается потянуть майку вверх, как его руку перехватывают. — Тэ, ты чего? — и в глаза заглядывает так.. потерянно. — Ну что же ты делаешь! Ну как можно быть таким? — тянет плаксиво омега. — И почему жизнь так несправедлива, и все красавчики – альфы! А? — Чего? — не понимает Чонгук его пьяные бредни. — Ничего! — эмоционально. — Похуй! — и смачно впечатывается в его губы своими. Запускает руку в волосы, растрёпывая хвостик. Прижимается ближе, трётся. А Чонгук стоит и не двигается. — Блять, — отрываясь от губ, — прости, что я так резко, — и отступает, стушевавшись. — Я наве.. Договорить ему не даёт Чонгук, который резко притягивает его к себе за талию, впиваясь в губы кусачим поцелуем. — Тэ, — приглушённо, сквозь влажные звуки, — ты далеко живёшь? — Полчаса на такси, — переходя на шею, отвечает Тэхён. — Значит ко мне. — К тебе.. Да..֎֎֎
Как они добирались, Тэхён помнит смутно. Он то и дело лез с поцелуями на Чонгука, который тщетно пытался усмирить его пыл. Потом подъезд. Лифт. Дверь. Кажется, Тэхён успел прижать его везде. И вы не станете его осуждать. Чонгук слишком охуенен. Они вваливаются в квартиру. — Подожди, — запыхавшись, говорит Чонгук. — Руки, — целуя в челюсть, — надо помыть. — Чёрт, да. Пошли. После того, как они снимают обувь и быстро моют руки, периодически прерываясь на поцелуи, омега снова жадно впивается в его рот. Стои́т ещё с такси. И он больше не хочет терять время. Поэтому прижимает парня к двери и лезет руками под майку. — Бооже, какой же ты охуенный, — обнимая большими ладонями его узкую талию и спускаясь поцелуями к шее. Чонгук очаровательно всхлипывает и трогательно оглаживает плечи омеги. — Такой прелестный мальчик. Так послушно подставляется под ласки. Хён сделает тебе приятно, — проводя носом по шее, жарко шепчет Тэхён. Срывает резинку с волос парня и скидывает еë куда-то на пол, зарываясь в темные пряди пальцами. — Как же охуенно ты пахнешь. От Чонгука пахнет кожей и свежестью, никакого раздражающего рецепторы запаха и феромонов. Видимо, блокаторы. Но это так приятно. — Хё-ён.. — на выдохе шепчет парень, после того, как омега оглаживает рукой его возбуждение. — Хён, быстрее, — толкаясь тазом вверх, тянет руку к кожаной майке, которая сразу оказывается перехваченной. Он с нажимом прижимает свои бёдра к чонгуковым: — Не так быстро, детка, — и ухмыляется, услышав рваный всхлип на такое обращение. — Сначала хён позаботится о тебе. Да, Гуки? — Да... — кажется, Чонгук совсем отключается. Хотя это только начало. Тэхен снимает рубашку парня и тянет майку вверх, открывая вид на крепкое тело. Комплектация полная: и пресс с соблазнительной дорожкой волос от пупка вниз к кромке трусов, и, боже (часто он начал вспоминать про бога: обратился в новую веру?), проколотые штангами соски на блестящей от пота груди и тату... Вся правая рука полностью забита рисунками, которые обычно скрывались длинными рукавами. Вот это вот спортивная машина. На ней надо ездить, как на спортивной машине. Если ездить на ней по-пенсионерски — она убивается. И, ох, Тэхён такую с удовольствием объездит. Он сразу припадает губами к груди. Обводит по ареолу языком, играется с штангой, прикусывая зубами сосок, а второй скручивает пальцами, хватаясь за металлические шарики, после чего растирает большим пальцем. Член пребольно трётся о ширинку узких штанов, из дырки толчками вытекает густая смазка, пачкая влагой трусы, но сладкие стоны Чонгука того стоят. Омега возвращается к губам парня, настойчиво лезет языком в рот, оглаживает им нёбо, целует жадно, мокро, развязно, потирается членом о бёдра, слушая сдавленные звуки. Сам стонет в поцелуй. Тянет руки к ширинке парня, освобождает возбуждённый, налившийся кровью член. Штаны падают вниз, собираясь гармошкой, и тот переступает их, отталкивая в сторону. — Гуки уже такой мокрый, — проходя ладонью по длине, радуясь, что не прогадал с размером презервативов. — Так хорошо течёт для хёна, — опаляя дыханием ухо застонавшего парня. Он проходится языком по ушной раковине, утыкаясь в линию роста волос за ней, продолжая водить рукой по члену. Собирает мутные капли, лаская чувствительную головку, оттягивая крайнюю плоть, распределяет влагу по всей длине, наслаждаясь стонами и рваными всхлипами. Чонгук дёргается и смотрит осоловело на него. — Пралине? — вдруг спрашивает парень. — Что? — замирает Тэхён, выпуская член из крепкой хватки. — От тебя пахнет пралине? — глаза Чонгука хищно сужаются. — Блять... Тот резко тянет руки за спину омеги, расстегивает молнию майки, дёргает вверх, снимая. Оглядывает жадным, блестящим взглядом его тело и припадает губами к шее, мокро, со стоном наслаждения, проводит языком по запаховой железе. Тэхёна пробивает дрожь. Он позорно скулит от такой ласки. Вплетает руку в волосы парня и подёргивает тёмные пряди у корней, поощряя. Чонгук прижимается к телу омеги. Шумно дышит в шею. Целует. Кусает. — Я так люблю пралине, — хрипло, сквозь влажные звуки, говорит Чонгук. Он меняет их местами. Расстёгивает ширинку и тянет штаны с трусами вниз, к лодыжкам. Тэхён выпутывается, отталкивает их куда-то к штанам Чонгука и вздыхает облегчённо, чувствуя как на член больше не давит. Тот, медленно лаская поцелуями его мягкий живот, грудь, снова утыкается в шею. Затягивает кожу, оставляя, кажется, не первый засос. Тэхён стонет надрывно, царапает кожу на спине парня и толкается бедрами вперёд, надеясь получить ласку. Чонгук отрывается от шеи, направляясь к губам и целует. Целует жадно. Оглаживает руками скользкие, блестящие от смазки ягодицы. Оттягивает в стороны, пробираясь пальцами к припухшей, мокрой дырке, жаждущей быть заполненной. Их члены трутся друг о друга, отчего они стонут в унисон, толкаются навстречу друг другу в поисках трения. Сразу два пальца проникают внутрь. Давят. Оглаживают податливые, мягкие стенки. Тэхён всхлипывает, когда Чонгук попадает по простате. И начинает скулить от одновременной стимуляции чувствительной точки внутри и от напористых поцелуев в шею. Чонгук растягивает тщательно, не жалея времени. Смазка густыми, мутными каплями стекает по бёдрам вниз. Парень собирает её, заталкивая назад, наслаждаясь громкими, чавкающими звуками. — Презерватив.. В кармане, — сквозь стоны шепчет омега. Тепло крепкого тела исчезает и через пару секунд возвращается. Чонгук целует его в челюсть, периодически возвращаясь к манящей, пульсирующей жилке на шее, прямо на которой уже наливается багровеющий засос. Раскатывает презерватив по члену и.. — Ох! — взвизгивает от неожиданности омега. Чонгук подхватывает его под коленями, сгибая практически пополам. И входит на всю длину. В растянутую, охочую до ласк дырку. Замирает, уткнувшись в чувствительную железу, ласково прижимаясь к ней губами. — Чонгук-и такой сильный, — оглаживая ладонями широкие, напряженные плечи. — Выдержишь? — с хитрой улыбкой. А потом стонет надрывно, чувствуя мощный толчок. — Постараюсь, — опаляя горячим дыханием шею. И снова толкается, выходя почти полностью. По коридору разносятся влажные шлепки тяжёлых яиц о бёдра. Тэхён гнётся, подставляет чувствительную шею под влажные, кусачие поцелуи. Стонет каждый раз, когда член парня с нажимом проезжается по простате. Он собирает волосы Чонгука в кулак и тянет голову назад, чтобы впиться в распухшие, краснючие губы поцелуем. Забирается языком внутрь, оглаживает нёбо, сплетаясь своим языком с чужим. Глотает стоны парня и стонет сам. Толчки замедляются. — Устал? — спрашивает омега, отрываясь от гладких, налившихся кровью губ. Сам, наверное, выглядит не лучше. — Да... — с тяжёлым выдохом. Аккуратно опуская Тэхёна на пол. Член высказывает из тела омеги. И пара направляется в спальню. Тэхён толкает Чонгука на кровать, забираясь сверху. Проезжается мокрой, чувствительной дыркой по пульсирующей плоти партнёра. — Детка такой молодец. Так постарался для хёна, — обжигает дыханием на ухо. — Хён теперь сам должен позаботиться об удовольствии Гуки, — сжимает мокрый от собственных выделений член Чонгука. Оглаживает тяжёлые, полные семени яйца под всхлипы парня. Тянется вперёд, к ярким губам, у которых давно стёрся контур. Берёт основание члена в кольцо из пальцев и насаживается до звонкого шлепка, ловя стон Чонгука ртом. Омега раскачивается на члене, целует в челюсть, скручивает проколотые соски, оглаживает большими ладонями потную грудь. Поднимается, сжимая в себе чужое возбуждение. Чонгук толкается вверх, надеясь получить большую стимуляцию. — Не так быстро, детка. Я сам. Тебе понравится, обещаю. — Хён, я больше не могу. Быстрее, — жалобно просит парень. — Как скажешь, — и начинает двигаться. Стоны и шлепки бёдер о бёдра разносятся по комнате. Член омеги тяжело качается, ударяется о живот при каждом движении, размазывая капли мутного предэякулята по нему. Он запрокидывает голову и стонет гортанно в такт толчкам. Чонгук сжимает бёдра Тэхёна до алеющих отметин, мычит высоко от приятной узости, обволакивающей член. Движения становятся все более хаотичными. — Детка, — охрипшим, низким голосом на ухо, — давай, помоги хёну. Я почти. Чонгук сжимает в кулак блестящую, мясистую головку. Проводит по кругу. Размазывает влагу по всей длине и, когда обхватывает покрасневшие от шлепков яйца, слышит низкий, вибрирующий стон. Чувствует, как сильно стискивают его член мягкие стенки. И смотрит, как толчками выходит семя из покрасневшей головки омеги. Сам делает пару толчков и кончает в презерватив со сдавленным "Хё-ён" на выдохе, плавно выскальзывая из развалившегося на нём тела. Снимает защиту и, завязав, кидает куда-то на пол.֎֎֎
— Это было охуенно, — скатываясь с Чонгука, охрипшим от стонов голосом, произносит омега. — Да... — также хрипло произносит Чонгук, пытаясь отдышаться. Встаёт и тянет в ванную несопротивляющегося парня. Они быстро принимают совместный душ. Лениво целуются. И, мокрые, валятся на расправленную постель. Чонгук быстро засыпает. А Тэхён ворочается, и всё никак не может перестать думать. Он выбирается из объятий парня и идёт на кухню налить воды. — Блять, — шёпотом, направляясь в ванную. Осматривает красную шею, на которой почти не осталось живого места, проводит с нажимом, наслаждаясь легкой болью, — И почему всё так? — задаёт вопрос своему отражению. Омега возвращается в комнату. Садится на корточки перед Чонгуком. — Прости, детка, — шепчет он, — но если ты так реагируешь на мой запах, даже не во время течки, то боюсь представить, что будет во время неё. Прости, — с грустной улыбкой, ласково проводя ладонью по влажным после душа волосам, — но я не готов. Тихо собирается и выходит из квартиры, закрыв со щелчком дверь.