Штормовая виверна

      Гарри       На встречу с директором МакГонагалл я пришел за две недели до начала учебы, воспользовавшись камином. Разговор пошел об учебе. Директор предлагала создать дополнительный восьмой курс для тех кто отсутствовал по некоторым причинам или половину учебы провел в карцере, или участвовал в турнирах близнецов Кэрроу. Таких, как Гермиона и Рональд, полностью лишившихся разума и свободы воли, запрограммированных путем боли и наркотических средств, сломленных, желающих участи, как и их хозяевам, не много. Им оказывается помощь, а специалисты в Мунго связываются со всеми магами разума мира, даже консилиум собрали. И увы, пока ничего не придумали. А на предложение о восьмом курсе ответил директору:       - Если вы не возражаете, директор, то я бы присоединился к седьмому курсу, и закончил с ними, - камин полыхнул еще раз, и меня поддержали, неожиданно пришедшие, Нотт и Малфой, так же приглашенные на разговор. Сказали, что не против доучиться с семикурсниками, ведь они, как и я по сути не учились. Директор нас не уговаривала и была согласна, что так правильно.       - Раз вы так решили, молодые люди, - говорит директор, - то я не стану вас отговаривать. Жду вас первого сентября, как и всех учеников, сошедших с поезда, переступивших порог Большого Зала.       Мы со слизеринцами покинули кабинет, выйдя камином, оказываясь у меня на Гриммо. Нам с ними предстоит серьезный разговор, который должен был состояться еще прошлым Рождеством, но, по вполне понятным нам всем причинам, не состоялся. Расположившись в малом обеденном зале, убедившись, что посторонних, а именно профессора и тети Пет нет дома, раскрыли свои истинные сущности, перед этим взяв клятву о неразглашении, те, кому надо знать и так знают, а те, кому не надо, из-за клятвы не узнают, даже Сыворотка Правды не поможет. Первым представился Драко, как зачинщик этого разговора и первый заметивший изменение в моем поведении и запахе.       - Драко Люциус Малфой наследник рода ледяных нагов, - и показал змеиный разрез глаз, пробивающуюся через кожу на лице, шее и руках чешую, длинные белые когти на пальцах и даже раздвоенный язык, а в волосах промелькнуло несколько прядей, приобретших вид змей.       - Паяц! – сказал Нотт, и представился: - Теодор Максимилиан Нотт наследник рода сапфировых гарпий, - и показал только птичьи глаза, клюв вместо носа, да перья в волосах, а еще загнутые по-птичьи когти: черные острые, мои напоминают. А когда настала моя очередь, улыбнулся и сказал, как и Мару с Реем:       - Держите себя в руках, парни, - те переглянулись и синхронно кивнули, я же не отказал в удовольствии самому себе лицезреть шокированного, роняющего челюсть Малфоя, представился: - Мариус Гарольд Вильгельм Поттер-Блэк наследник Лачерти, регент Певерелл, представитель клана «Грозового Шторма», - и улыбнулся во все клыки, подсвечивая алым светом глаза, делая зрачок вертикальным. В дополнение к этому показал умение «Когти Виверны» в полной ее форме, с чешуей до локтей, мог бы и «Тень покровителя» применил, но не стал шокировать их еще сильнее, не то пришлось бы Умиротворяющим отпаивать.       - Вампир! – в один голос сказали эти двое, зная значение слово «клан» и соответственно понимая кому принадлежат показанные спецэффекты. К тому же, как наследникам волшебных рас им доподлинно известно о штормовом клане, и о кланах вампиров в целом. Как и о наших покровителях. Но о моем не спрашивали, дракон и ладно. Пока и этого хватит.       Отозвал облик и несколько минут к ряду отвечал на вопросы слизеринцев, вылетающих наперебой. Рассказал все, начиная с ситуации с Сириусом и кошмарами, преследующими меня с четвертого курса, заканчивая желанием заавадиться. А сама Магия привела меня в бар к Рею и Мару. И конечно поведал о зельях, закладках и всей наведенной на меня гадости, о которой избавился после обращения. И конечно о тех кто все это сделал и на кого направлено. Естественно я не мог промолчать о моей мести всем виновным. А когда зашел разговор о «друзьях», Нотт спросил о Уизли и Грейнджер:       - И твоя ментальная установка не спасла их от участи быть запрограммированными Кэрроу? – отрицательно мотнул головой, говоря, что моя была без подавления воли. Это был гипноз, который зациклен и просто снимаем, по щелчку пальцев или приказу, а Кэрроу их именно сломали в ментальном плане. Непоправимо и необратимо.       - А с Уизлеттой и Лонгботтомом что делать будешь?       - Ничего. Невилл выпустился и уехал, его я не увижу, о нем не услышу, а Уизли все еще под воздействием моего внушения. Все что прикажу – она исполнит. А я скажу всего одно слово: «Отвали», и я для нее перестану существовать. Так что буду спокойно учиться и думать над планами на будущее, - но потом вспомнил о директоре и его планах на воскрешение и скис. Не ушло это от взгляда слизеринцев, особенно от пристального и внимательного Нотта, спросившего:       - Явно есть еще что-то? Очередной Темный Лорд или что посерьезнее? Выкладывай, Поттер! – требовал Нотт, а его поддерживал Малфой, говоря:       - От друзей тайн такого характера быть не должно, - говорит Малфой, - А я, да и Теодор, претендуем на место друзей, - уточняя, - настоящих, а не нанятых. Так что, выкладывай, во что в этот раз твоя гриффиндорская задница угодила! – дружно посмеялись, поминая все предыдущие проблемы, от малой до великой, а после ответа и предположения стало не до смеха всем троим, особенно мне. Ведь лезвие гильотины норовит снести к драклу мою голову. Когда Драко и Тео услышали о том, что директор подстроил свою смерть и в ближайшее время собирается восстать из мертвых, а еще и меня в новоприобретенном титуле Темного Лорда обвинить, ведь у нас с ним была дуэль, и я, как победитель получил все, в том числе и титул Темного Лорда, дружно сказали:       - Драклова мать!       - Да не то слово, какая! – смеюсь я, - Но выхода, кроме как принять его обвинение у меня не будет. Но перед этим во всеуслышание объявить ему вендетту, а потом мстить. Кровную месть никто не отменял. Как это сделать красивее и красочнее я посоветуюсь со знающим человеком, у него богатая фантазия и библиотека, особенно по проклятиям и зельям. А у меня под рукой как раз Мастер, почти Магистр по зельеварению имеется.       - Крестный, - печально сказал Драко, - я с ним так и не поговорил, как у него дела? – и на слова ответил сам профессор, проходя в зал, прижимая крестника к себе, говоря, что с ним все хорошо, а все благодаря мне и тете Пет.       Нежности продолжались не долго, всего пять минут. Лишь крепкие отцовские объятия и сыновья поддержка. Драко пожелал им с тетей Пет семейного счастья и покинул Гриммо, но уже после того, как мы договорились встретиться на платформе первого числа. Следом дом покинул и Теодор. Остался я наедине с профессором, тетя Пет наводит порядок в Паучьем Тупике, готовясь перебраться с Гриммо. А профессор, услышав о вендетте, уточнил:       - Вам потребуется моя помощь, Поттер?       - Потребуется, профессор.       - Какого рода?       - Вашего профессионального, - улыбка и слова о зелье уровня Магистра, если не Архимага, спрашивая: - Потяните? – на что мне была послана ответная хищная улыбка и слова: «Не сомневайтесь». А нужен был рецепт и ингредиенты. Зельевар уже имеется. Какое именно зелье варить, я еще не знаю, посоветуюсь со знатоком, знающим толк в мести, а пока иду к себе, перед этим зайдя в библиотеку. Взял несколько книг для легкого чтения и ушел в них с головой до рассвета, потом на Косую Аллею за книгами и новыми мантиями.       Прошелся по списку, заглянул в Лютный, приобрел там пару артефактов, скрывающих магию и запах. Мимоходом зашел в бар к Мару и Рею, рассказал о предстоящих планах, потерях, дуэли с Лордом в красках. Потом о директоре, о ритуале, который он провел и о том, кто принял на себя его проклятие. Помянули Римуса, пожелали ему земли пухом. О союзнике в лице Грин-де-Вальда промолчал. Но вот о том, что я благодаря Геллерту узнал о старом зельеваре – нет. Когда друзья услышали, к какой расе принадлежит Слизнорт, готовы были самолично наведаться к Горацию и поговорить по душам, вспомнить былое и всех убитых и выпотрошенных им людей и магов. По словам Мара и Рея наши виды не просто неприятели, а непримиримые враги. Вампиры презирают подобных Горацию, считают их тварями, а не темными существами. И при любом столкновении обязаны убить, не оставляя подобную тварь в живых.       - Гарри, ты не понимаешь, - говорит Мар, - Такая тварь, как гуль жить не должна. У них нет души, эмоций и чувств, а сердце всего лишь мышца. Ими движет только голод и желание вырвать у кого-нибудь кусок плоти, и чем он больше, тем лучше.       - Пока гуль ест и убивает ради своего пропитания, он жив, молод и красив, а сил у него, не мерянное количество, - объясняет мне Рей, - С такой тварью способны справиться только мы. Волшебникам он не по силам. Не моргнет и глазом, порвет их в лоскуты. Он, как и ты владеет магией и способностями сущности одновременно.       - Поражаюсь, - говорит Мар, - как ты его сразу не заподозрил! Ведь от гуля кровищей и смертью разит, а еще есть легкий запашок гнили или разложения. Все же внутри они мертвы и без человеческого мяса начинают гнить.       - Видимо потому, что он перестал убивать ради пропитания, - двое вампиров переглянулись, а я сказал: - Он стар и дряхл, а не молод и красив, - уточняю, цитируя бестиарий, - Если гуль отказался от питания живыми, и перешел на трупы, как людей, так и животных, то он стареет. Молодой облик уходит, а с ним и способности гуля. А запах с его даром зельевара скрыть не составит труда, - друзья со мной согласились и признали, что так оно и есть. Раз Гораций старая развалина, то он не терзает жертв, а откуда-то их выкапывает или в морге покупает.       - Не знал, что такое может быть, - удивляется Мар, - Думал, гуль будет жрать и убивать, выглядеть молодо и пользоваться силами до тех пор, пока не снесут нахер его голову или не поджарят в вихрях Черного пламени. А тут трехсотлетний представитель отказался от живой пищи, красивого облика и способностей сущности, выбрав старость вместо молодости. Чудеса!       - Может, программа чья? – спрашиваю.       - Может, - не отрицает Мар, а Рей с ним солидарен. Но меня все равно просили со Слизнортом поговорить еще раз, уточнить у него способы его питания и по возможности узнать о причине отказа от живой еще теплой пищи и переходе на мертвую. Не обещал, но сказал, что при возможности постараюсь. Мне пожелали спокойного учебного года и отправили домой. Уйдя в скорость, оказавшись на Гриммо, поднялся к себе в комнату, разобрал вещи и читал книги за седьмой курс, так, на всякий случай. Готовился к новому учебному году, надеясь, что директор со своим воскрешением не сразу в школе объявится и меня новым Темным Лордом на весь мир магии провозгласит.       ***       Первое сентября, платформа, поезд, друзья, купе – что может быть лучше? Конечно мирная и спокойная учеба и Луна рядом. Рядом с ней мне спокойно, от ее присутствия все дурные и буйные мысли улетучиваются, остаются только мирные и спокойные. Мы, как с Малфоем и Ноттом договаривались, встретились на платформе, нашли в толпе Луну, и пройдя в поезд заняли свободное купе. О делах прошлых не разговаривали, обсуждали предстоящий учебный год, что он нам принесет. Спрашивали об этом Луну. Она, как Оракул, которому нужно задать определенный вопрос, сказала, что грядущий учебный год принесет много неожиданного и странного, а мне очередное дело, связанное со спасением магической Британии. На вопрос:       - Что за дело? – получил ответ:       - Сам знаешь!       После ее ответа я понял, что накрылось мое спокойное обучение и в этот год. Что не получу я диплом и придется мне экзамены в министерстве сдавать или в другую страну переезжать. В Шармбатон что ли податься? Ну, да не суть. Не видела она лишь день возвращения Альбуса в мир живых. Лишь то, что он близок. Не акцентируя на этом внимания, мы с друзьями доехали до школы, потом на каретах добрались до школы и переступили ее порог. Прошли к столам своих факультетов. Директор МакГонагалл сидела во главе профессорского стола, а распределяющим на факультеты стал профессор Слизнорт.       Для успокоения собственной души повел носом, принюхался и убедился в словах Рея и Мара. Даже не смотря на то, что он перестал убивать ради пропитания, человеческую плоть есть не перестал, и запах гнили, пусть и скрытый за настойками и зельями, все равно проскальзывал. Это если принюхиваться. А так, ничего особенного, если не знать о его сущности, то можно принять его запах за старческий. За мыслями о профессоре и его сущности не заметил, как прошло распределение и начался пир. А только мы собрались встать и покинуть зал, разойтись по своим комнатам, как двери громко открылись, перед всеми предстал директор Дамблдор с аврорами за спиной, в его руках свиток с печатью, а на весь зал было объявлено:       - Гарольд Джеймс Поттер! Как новый Темный Лорд вы подлежите немедленному аресту. Взять! – громко говорит директор, показывая на меня. директор МакГонагалл и профессора пытались возразить Альбусу, призывая его к разуму, но бесполезно. Он говорил: - Мистер Поттер победил Воландеморта в дуэли, и как победитель получил все, в том числе и титул.       - Я ждал этого, директор Дамблдор, - сказал едва слышно, - поэтому я, Мариус Гарольд Вильгельм Поттер-Блэк, лорд Блэк, лорд Поттер, регент Певерелл, наследник Лачерти, представитель клана «Грозовой Шторм», объявляю вам, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор кровавую вендетту! – в подтверждение слов, призвал в свидетели стихию, громыхнул на волшебном небе зала раскат, сверкнула молния, а за спиной показалась тень покровителя, расправившая крылья.       Авроры хотели меня схватить, но я ушел в скорость, слыша на последок: «Поймать!». Но хрен они садовый в зад получат, а не меня. Да и не найдут они меня. Гриммо я закрою, тетю и профессора куда-нибудь подальше отправлю, а сам к Грин-де-Вальду под бочок. Зелье для мести искать.