...И целый мир возненавидел,
Чтобы тебя любить сильней.
© Михаил Юрьевич Лермонтов.
Она поражена тем, как Осаму обвел ее вокруг пальца, решив, что преподнести наряд-дешевой-шлюхи-из-борделя ей в качестве подарка будет отличным решением. Кружевной, просвечивающийся бюстгальтер черного цвета на тоненьких лямках, такого же цвета черные стринги, из-за которых открыт шикарный вид на округлые ягодицы и чулки, до колена, из приятной мягкой ткани. Ламберт стоит на носочках, подтягивая лямочки с плеч, вечно туда спадающих и переминается с места на места, напротив зеркала.
По шее скользит тонкая полоска кружевного чокера с золотым брелком и замыкается сзади, а брюнетка судорожно выдыхает.
Шершавые пальцы оглаживают плечи, цепляясь за застывшие на плечах холодные ладошки девушки, вынуждая их опустить по швам и оглаживают бока, перемещаясь на впалый живот и проводя подушечкой указательного пальца вдоль, останавливаясь у резинки трусиков. Эрида глубоко вздыхает, прикрывая глаза, опускаясь на пятки, откидывая голову на плечо
своего мужчины и сжимая пальцы на руках. Его влажные губы находят ее, сухие, потрескавшиеся, но такие мягкие, желанные, малиновые и пухлые, всегда готовые к этим касаниям.
Язык шатена проскальзывает в девичий рот, встречается с ее и проскальзывает чуть ли не дальше в глотку, заставляя его малышку встать на носочки. Дазаю приходится положить ей руку на талию, чуть опуская вниз, а второй, мимолётно огладив упругую грудь — сжать тонкую шею, обтянутую полоской ткани. Он чуть отстраняется, растягивая между ними нить слюны, которая через пару секунд исчезает. Бывший мафиози наклоняется к ее уху, хрипит возбужденным, тихим голосом, чтобы она высунула язык и молча подчинилась.
Ей хочется подчиняться только ему.
Дазаевский язык тут же проводит по ее, плотно, пошло, заскальзывает внутрь рта, кончиком оглаживает щеки, десны, касается белоснежных зубов и тут же встречается с другим. Эрида наконец-то очнулась, поворачиваясь к Осаму лицом, не разрывая поцелуй, охотно отвечая, заводя тонкие пальчики в его шоколадные волосы, накручивая короткие локоны, оттягивая, позволяя мужчине рыкнуть, схватить ладонями её за ягодицы: сжать, крепко, оставляя вмятины от пальцев. С пошлым звуком они друг от друга отстраняются, натягивая между губами снова нить слюны, которую Ламберт тут же слизывает, выдыхая.
— Вижу тебе понравился мой подарок, моя милая, — хриплый голос скользит у раковины уха, а следом его заменяет горячий язык, делая круг, опускаясь на мочку. Детектив обхватывает ее губами, посасывает, вызывая изо рта девушки непрошенный, но такой громкий стон и она сильнее сжимает пальчиками его волосы. — Постони так ещё раз.
Ламберт переминается с ноги на ногу, а Дазай ухмыляется, отстраняясь от девушки, лишая ее такого нужного тепла и отходя к креслу, расстегивая ремень и снимая его. Он складывает его пополам, садится, разводит ноги и смотрит прямо на напуганную его действиями малышку.
— Сними верх. Медленно, без лишних движений. Только подойди ближе, — звучит как приказ и девушка не может ослушаться, цепляя пальцами застёжку, позволяя бюстгальтеру с характерным звуком упасть на пол.
А детектив смотрит. Взглядом проходится по шее, выпирающим ключицам и только тогда уже подавляет в себе желание присосаться к розовым соскам. Кусать, оттягивать, может даже выкручивать до одурения горячими пальцами и наблюдать, наблюдать как лицо Эриды будет меняться от каждого его движения. Он цепляется пальцами за резинку ее трусиков, благо позволяет расстояние и тянет на себя, но не на колени, а тут же усаживая перед собой на пол, как собачонку. Элитную такую собачонку, но не ту, которую богатые дамы носят в сумках, а ту, у которой шелковая черная шерсть и умные глаза, но, хах, вот не задача — он ненавидит собак в любых их проявлениях.
Брюнетка смотрит на него, облизывает влажные и припухшие от поцелуев губы и чуть ближе подползает, ручками забираясь под мужскую рубашку, оглаживая поджарую кожу, торс и уделяя внимание родинке, прямо у кромки джинс, где виднеется уже твердый член, придавившийся к самой ширинке, явно мешая Дазаю
здраво мыслить. Ламберт проводит носом по ширинке, цепляется зубами за собачку и тянет вниз, а пальцами расстегивая единственную пуговицу. Бывший мафиози делает глубокий вдох, когда девушка опускает боксеры, рассматривая малиновую головку, по которой растекается предэякулят.
Ламберт с вызовом облизывает собственную руку, обводя все места языком, обильно смазывая слюной и проводит по всей длине члена, улавливая тихий стон. Детектив скребет по обивке кресла короткими ногтями, а свободной рукой тянется собрать девушке короткие волосы, спадающие на лоб. Эрида облизывает губы, слышит, как Дазай громко сглатывает и тут же берет почти во всю длину, проталкивая головку чуть ли не в глотку, задыхаясь. А у Осаму звёздочки перед глазами пляшут от удара возбуждением в голову. Ему кажется, что от такого поведения его девочки — его донельзя твердый член стал ещё твёрже. Она отстраняется с хлюпаньем смазки и собственной слюны, поднимая голову на Дазая, пока тот, со звериным рыком впивается в губы, ощущая на ее губах собственный вкус и ему кажется он добавляет это в список своих дальнейших фетишей.
Они снова сплетаются языками, хлюпая слюной, касаясь внутренних сторон щек, очерчивая контуры зубов и проводя кончиками по дёснам. Ламберт двигает ручкой вверх-вниз, а Осаму через зубы шипит, явно пытаясь заглотить громкий стон. Она отстраняется от него, а ее чистые васильковые глаза сверкают в темноте, когда коньячьи омуты кажутся донельзя темнее. Эрида наклоняется, проводит по венкам языком, очерчивает каждую и, оттянув кожу назад — плотным движением языка облизывает головку. Стон детектива заглушает шум машин за окном, но она его слышит и, о боже, она довольна собой.
Шатен пальцами хватает её за сосок, снова наклонившись, потерев его между пальцев. Собственнически схватив девчонку за талию — он подтягивает ее к себе на колени, вгрызаясь в сосок зубами, пока другую грудь мнет рукой. Ему не хватает этого. Он хочет еще. Детектив облизывает вокруг языком, снова берет сосок в рот и втягивает, пока где-то сверху слышится приглушённый стон и мат: девушке явно нравится и она снова скользит пальцами к стоящему члену, приподнимаясь, уже готовая насадиться, как по комнате раздается громкий шлепок. Правая ягодица горит, на ней расцветает отпечаток мужской руки, а по губе стекает струйка крови.
— Я не разрешал, — он ухмыляется, убирая руку от ее груди и скользя по животику, спускаясь к трусикам. Залезая пальцами под них, детектив скользит между складок и, другой рукой цепляет девушку за полоску чокера, ставя на шее ярко-красный засос. — Какая ты мокрая. Течешь как последняя сука, да?
— М-м, О-..Осаму.. — она приглушённо стонет, вновь облизывая такие привлекательные губы и насаживается на пальцы. Пытается как можно глубже, но шатен не позволяет: тут же вынимает руку и встаёт с кресла, подхватывая девушку под ягодицы.
Делая несколько шагов к кровати — мужчина нависает сверху. Шоколадные локоны спадают на взмокший лоб, белая рубашка мешает рассмотреть его тело: покрытое шрамами, ссадинами, родинками и засосами. Ее засосами. Она знает как его возбуждает то, что она их вечно ставит, а ей не нравится то, что он закрывает все бинтами и ничего не видно. Эрида тянет тонкие руки к нему, закидывает на шею, а он кладет руки к ней на талию, притягивая к себе. Снова поцелуй: пошлый, горячий, полный тихих вздохов и еле слышных стонов. Брюнетка скользит рукой по его плечу, снимая рубашку, откидывая ее куда-то в сторону, пока Дазай понимает, что она хочет и избавляет себя от лишней одежды.
Поцелуй за ухом, на скуле, у шеи и на вене, где отчётливо виден учащённый пульс мужчины. Она хочет толкнуть его в плечи, перевернуть под себя, но ее план прерывает то, что Дазай хватает её руки и поднимает над головой, зажимая собственной ладонью: больше ее двух кистей раза в два. Он снова целует под полоской чокера, указательным пальцем подхватывая ее, чуть душа девушку, но тем самым продолжая оставлять засосы прямо под тканью. По дорожке от ключиц, груди, живота и почти лоб
ковой зоны — расцветают яркие засосы, явно показывая то, чья она и чьей будет, раз полностью позволила себе лечь под него. Осаму отпускает ее руки, но грозным взглядом даёт понять, что сегодня ведет он и никаких попыток своевольничать не одобрит. Выдерет раком, да так, что она встать не сможет.
Руками он цепляет полоску ее трусиков и ненужный материал отлетает к противоположной стене. Он проводит языком по половым губам, чувствуя смазку, скользит внутрь и прикусывает клитор. Ламберт машинально раздвигает ноги, цепляется длинными ногтями за подушку и стонет, судорожно двигая бедрами. Дазай выводит языком круговые движения, присасываясь к клитору, а после опускаясь ниже и пуская в ход пальцы. Указательный скользит внутрь узкого прохода и снова слышится громкий стон, а Осаму закатывает глаза, уже готовый кончить, если бы не выдержка. Он делает несколько быстрых движений языком у клитора и начинает двигать пальцами, то ускоряясь, то замедляясь. Смазка скользит по пальцам, блестит на запястье и Дазай демонстративно ее слизывает с кожи, а Эрида, наблюдая за этим — крупно дрожит и шепчет, что уже готова кончить.
Удар по бедру говорит о том, что совершенно рано и зубы цепляются за сосок, будто в наказание. Дазай обводит его языком, свободной рукой грубо сжимает другую грудь, потирая тот сосок между указательным и средними пальцами, а Ламберт протяжно стонет, закатывая глаза. Господи, дайте же почувствовать его член в себе, пожалуйста, она этого не выдержит. Когда раздается очередной ее громкий стон, то Дазай понимает, что к черту эту выдержку и хватает девушку за ноги, подтягивая к себе, от чего она сильно прокатывается спиной по постельному белью и приоткрывает помутневшие глаза.
Детектив выдыхает сквозь зубы и делает грубый толчок. На комнату раздаются два громких стона одновременно: Осаму понимает, как же блять в этой малышке туго, а девушка пытается проморгаться от черных пятен перед глазами. Первый толчок и она забрасывает руки на его плечи, подтягивая к себе для очередного глубокого поцелуя. Второй толчок и он напрягает бедра, чтобы не сорваться в бешеный темп, продолжая целовать ее опухшие губы. Третий толчок и пошлый звук языков сливаются в одно — Дазай не выдерживает.
Крепко сжимая ее тонкие щиколотки, он вколачивается в тело, со свистом выдыхая через зубы. Она же громко стонет, прогибая спину, дрожа всем телом, закатывая глаза и откидывая голову назад. Детектив рычит, наклоняется, кусает за покрасневший сосок, обводит языком, посасывает, отрывается и делает то же с другим, чуть замедляя темп того, как входит в податливое тело. Он целует живот, место у пупка, поднимается выше, целует грудь, ключицы, выдыхает прямо на девичьи губы и снова делает бешенный толчки, заставляя вновь раздаться громким стонам. По ее бедрам течет ее собственная смазка, его руки в ней испачканы чуть ли не до запястий, в этом всем смешался и его предэякулят, слюна и желание вытрахать из нее все.
Осаму рывком переворачивает девушку на живот, заставляя прогнуться, ткнуться носом в собственные сложенные руки и громко простонать от другого угла проникновения. Дазай с размаху бьёт по ягодице, все ещё целой, вылавливая судорожный вскрик с девичьих губ своими. Продолжая двигаться в ней, он набирает быстрый темп, оглаживая руками потную спинку, перемещая руки на ягодицы и, наклонившись к покрасневшему ушку — шепчет разрешение кончить. И Ламберт через пару секунд кончает, обильно, чувствуя собственную смазку по бедрам, сжимаясь, от чего кончает и бывший мафиози, не спеша вытаскивать из нее член.
— Ты молодец, — шепчет тот, целуя её за ухом, убирая с мокрой шеи короткие темные пряди и наконец-то выходя, с упоением наблюдая, как из растянутого входа вытекает его сперма. — Моя маленькая молодец.
Он сваливается рядом, подтягивает смявшееся комком одеяло, накрывает их обоих и тянет дрожащее после оргазма тело к себе, целуя в взмокший лоб. В комнате ужасно жарко, пахнет потом и смазкой, но что у него, что у нее — сил встать и открыть хотя бы окно нет.
Все завтра, поэтому все просто завтра.
