Не Убивайте Моего Мужа, Пожалуйста

Хайдек уже который час проводит на кухне, отправив мужа и детей по своим делам. Те, конечно, пытались помочь в подготовке, но Фрост старший решил, что лучше уж он один повозится, нежели так рисковать. Слишком много времени прошло, чтобы просто из-за какой-то ошибки лишиться мужа и, может, даже младшего сына. Конечно, была поддержка с его стороны, но и та иногда не спасала. Помещение освещалось мерцающим снегом и голубым небом, проникая сквозь стекла темного дома. Сегодня состоялось нечто особенное, конечно, не год знакомства, а старения, но все же это лучше, чем ничего. Дек держит в руке небольшой мешочек с растопленным шоколадом, вытирая вторую о фартук, что был на голом теле. На кухне становилось все жарче, а от его холодных рук шоколад замерзал слишком быстро, приходилось возиться в два раза больше. В такие моменты он завидовал Вильяму и его по-настоящему горячим рукам. — Скорее огнеопасным, — шепчет он сам себе, усмехаясь. Да, без этого дикого пса в доме гораздо спокойнее, и пусть Алан не очень любил его в начале и до сих пор иногда побаивался, все же, кое-кому другому нравился этот парень. Аккуратно надавив на пластиковый конверт, Хайдек старается вести буквы и цифры ровно, когда ему резко прилетает мысль сделать вместо обычного «С Днем Рождения» нечто другое. Хайдек снова берет лопатку, набирая на нее белый голубоватый крем, что стоял рядом в миске. Парень закидывает мешочек обратно на водяную баню, отворачиваясь, дабы снять лишний шоколад и нанести крем. В очередной раз. Если бы его руки не были такими холодными, то торт уже давно бы развалился. Ну или, был бы съеден нетерпеливым мужем-сладкоежкой, а готовить два торта для безопасности слишком муторно. Да и за все это утро и вечер, что он возится, Алан бы уже давно съел его и зарился голодными глазами не на своего мужа, что с голым торсом и весь в креме пытался в очередной раз нанести надпись, а на сам торт, который уже в сотый раз терпел скальп. Все-таки, отправить Алана с детьми за подарком — идея куда лучше, чем постоянно отвечать на вопросы о том, сколько ему осталось и можно ли взять еще какую-нибудь сладость, которая была предназначена для украшения торта. Хайдек лишь усмехается, когда ему в голову приходит мысль о том, что будь Алан дома в своих пусть привычных, но все равно соблазняющих халатиках и чулочках, то готовка затянулась бы еще на очень долго. Да даже если бы Дек и отказал, то его муж, наверняка, нашел бы способ, как вывести его на секс. Ну, как минимум, он мог бы слизать крем на его щеке, который Хайдек просто не чувствовал. Дек снова достает горячий пакетик с темным шоколадом, в очередной попытке выставить буквы в правильном порядке. В один момент он понимает, что руки начинают покрываться инеем. В голову тот же час приходит понимание всей обстановки. Крем тает, шоколад застывает, он один, посреди кухни думает о муже в чулочках, забыв добавить расстояние между буквами «е» и «у». — Блять… — Срывается с его губ, когда он снова берет в руки лопатку. — А я говорил, нужно было заказывать, — внезапно подошедший сзади Фредо излучал своим морозным басом еще больше холода. Тяжелая рука опускается в белые волосы, слегка потрепав их, а затем открывает окно, за что получает немую благодарность от брата. На нем была черная рубашка в дополнении темно красных брюк и такого же пиджака. Деку безумно нравятся прикосновения старшего брата, но то, как он не вовремя пришел — ужасно раздражало. — Послушай брата, Деки, — Раздается с другой стороны стальной тон старшей сестры, ее тон нежный, и говорит та, будто проводит лезвием по бархату, — негоже лучшему наемнику страны тортики печь, — С ее губ слетает холодная усмешка, но она все еще выглядит доброй. Такие же белые волосы, как и у всей семейки, более длинная сторона накручена в волнистые локоны, сама она была одета в черное платье на одной широкой лямке. Вторая рука была свободна, как и большая часть спины, где была татуировка. Доходило оно где-то до колена, на одном из бедер был вырез, соединяющийся серебряной цепочкой в середине. — Спасибо, Эд, но я уже начал, так что, думаю, уже поздно об этом думать, — Старательно выводя буквы, шептал, будто от громкости его слов зависит аккуратность написанного. С двух сторон слышатся усмешки, а затем звон бутылок с вином и, скорее всего, с шампанским, которые они привезли с собой. Женщина ставит их на стол, растягивая красные губы в улыбке. — Что тут? — Фредо наклоняется, дабы прочитать фразу, но внезапно слышится звонок, и мужчина уходит из комнаты открывать двери. Как раз, когда Хайдек закончил, аккуратная надпись готова и торт можно ставить на стабилизацию. Опять. Парень берет поднос и ставит кондитерское изделие в холодильник. На душе сразу становится спокойно — он успел. На кухню заходит Алан, немного не ожидавший увидеть мужа со слегка безумным взглядом, полуголым в душном даже для него помещении. Несомненно, ему приятно видеть, что его муж так старается угодить важному для него человеку, но ведь не стоит настолько сильно заморачиваться? Он подходит к уставшему Деку, что успел сесть на стул спинкой между ног и запыхаться. Холодные ладони берут парня за лицо, и Хайдек поднимает глаза на своего мужа. — Ты прогнал меня, чтобы я тебе тут все не объел? — заметив на чужой щеке крем, слегка обижено спрашивает Алан, но заметив неловкую улыбку на лице усталого Дека, что пытался придумать оправдание, он сам расплылся в усмешке, — Вот же отмороженный засранец, — Усмехается Алан, а после слабо чмокает чужие холодные губы. Он был в каких-то черный штанах и длинной свободной рубашке с такими же рукавами и широким поясом на талии. Хайдек расплывается в расслабленной улыбке, а после смотрит на время. Он даже не одет, а еще нужно кухню убрать, накрыть на стол и прочие необходимые формальности. В комнату заходит Фредо с Либ, который увлеченно о чем-то беседовали. Его старшей дочери 16, и, на удивление, с ней так много проблем, как он думал. Все-таки, они нашли ее на улице, но она отлично прижилась, а это было главное. Быстро поздоровавшись со своим отцом, они скрылись в гостиной. Ларк — ее младший на два года брат, подбежал к Эдер, накинувшись с дружескими объятиями. Женщина же чуть присела, дабы обнять племянника. Все же, высокий рост не всегда удобен для объятий. Конечно, он не забыл про отца, и, так же с ним поздоровавшись, предпочел объятия тети, что приезжала очень редко. — Это все очень чудно, но тебе не пора одеться? — Мягко спрашивает Алан, в его голосе слышен слабый упрек, который просто невозможно игнорировать. Хайдек устало вздыхает, кивая ему в немом согласии. Он слишком устал для любых слов. Хайдек встает со стула и идет переодеваться. Второй этаж, спальня, шкаф, откуда он берет черную рубашку и брюки, надев ее, он закатывает рукава и спускается вниз, ожидая, когда придет один из самых влиятельных в его жизни человек. Ждать пришлось недолго, но этого времени хватило, чтобы вся семья успела подготовиться и выйти в коридор с тортом. — Не убивай моего мужа, пожалуйста? — В легком недоумении спрашивает Фредо, все же увидев то, над чем его младший брат так старался. Хайдек не стал отвечать и лишь закатил глаза, беря в руки свое творение. Шоколадный торт с легким кремом и мелкими кусочками шоколада, покрытый нежно голубым кремом, украшенный черной надписью и такими же черными осколками карамели, похожими на стекло. К слову, Хайдек поэтому и не стал делать надпись и карамель белыми, иначе это слишком было бы похоже на осколки, а так просто что-то отдаленно похожее на стекло. Дверь в дом открывается, и спустя секунду показывается женский силуэт, который слишком занят верхней одеждой и обувью, но не заметить эту семейку холодных блондинов просто невозможно. — Зачем раздеваться, если в доме как на улице из-за вас? — Уже замерзшая девушка поднимает глаза, тут же немного удивляясь, — Это что, стекло? — В легком удивлении спрашивает девушка, когда Эдер подходит к ней, всучивая бокал красного полусладкого. По виду кажется, что до нее не сразу дошло, но теперь, когда оцепенение спало, она могла разглядеть надпись на торте. — С днем рождения, мама Ша, — Улыбаясь, отвечает на все вопросы Хайдек, держа в руках торт, пока на его щеке все еще намазан голубой крем. Хайдек улыбается, и вся семейка начинает потихоньку заливается смехом с глупой надписи на торте и ответа Мамы Ша, что, смеясь, обещала, что этого не будет. Эдер, стоящая рядом, извиняется за холодные руки, а после проводит девушку вперед, пока Ша в уже приподнятом настроении и без чувства холода, ищет глазами Ниаль, что стала всему затейщиком. Вечер обещает быть веселым.