***
Асагири тихо, стараясь не хрустеть снегом, направлялся к обсерватории, которую сам и подарил ученому, признавшись в своих чувствах в тот момент. И ему ответили взаимностью! С того дня, с 4 января прошёл примерно месяц, скоро будет весна и потепление, а значит и наступление на империю силы. Всё это было так волнительно, как выразился бы Сенку, и волнительно не только это. Именно волнение вынудило Гена в довольно поздний час прокрасться в обсерваторию. Почему прокрасться? Потому что менталист не хотел, чтобы его заметил хоть кто-то, даже Сенку (особенно Сенку), до того, как он зайдёт вовнутрь. Ишигами записывал новые данные по тому, куда и как сместились звезды за 3700 лет. Телескоп, подаренный Геном и другими жителями деревни, конечно, не был также хорош, как те, что были в 21 веке, но и такого хватало, чтобы насладиться звёздным небом или пронаблюдать смещение небесных объектов. Пол немного скрипнул, когда лёгкая нога ступила на него. Учёный тут же отвлёкся на гостя, который стоял во весь рост, представая во всей своей красе лунному свету. Ишигами быстро смерил Гена взглядом, а потом устроился в позу "слушателя". Почему-то ему казалось, что Ген пришёл с какой-то глупой просьбой или гениальным планом нападения на империю силы, но как же сильно он ошибался. — Сенку, твоя затея стать диктатором не внушает доверья, — вполне серьёзно и холодно, без привычной приставки "чан" произнёс Ген, заходя в лабораторию, где прямо сейчас стоял один лишь Ишигами, который недовольно сощурился на менталиста. Сенку уже было открыл рот, чтобы начать оправдываться, но потом решил всё же узнать, с чего вдруг такие выводы у Гена. — Ага… и с чего вдруг такие догадки? — Ты ведёшь себя хитрей, используешь людей, при этом заботясь о них меньше, чем ран- — Я всегда использовал людей. — Да, но теперь ты ведёшь себя эгоистичней обычного, и я как мне каже- — Ты сам себе это надумал. Я всегда использовал людей и никогда не был "хорошим". Мне нужна рабочая сила. — И в тот момент ты понял, что жители деревни тебе слишком благодарны, что ни за что не выгонят и будут работать на тебя, даже если ты не будешь заботиться о них... Сенку, это неправильно! — Я не понимаю, о чём ты! Если я стал меньше времени уделять посторонним делам это не значит, что я совсем не думаю об их благополучии. — Это не посторонние дела, а проблема, от которых зависит благополучие деревенских. Ты, в конце концов, их вождь, Сенку! — Если я буду отвлекаться на каждую мелочь, мы не успеем подготовиться к весне и атаковать первыми, — не унимаясь, возмущался Сенку, уже вскочив со своего места, когда Ген резко развернулся, будто сейчас убежит. — Менталист... Ген, — учёный схватил того за фиолетовое хаори, как бы останавливая от поспешных действий, — послушай, у меня правда нет планов становиться, как ты выразился, диктатором. Конечно, у меня были мысли о том, как лучше управлять и править. Но я не собираюсь мучать людей, и пользоваться ими, выкачивая из них человеческий ресурс и ничего не давая взамен, — младший прошёлся своей грубой и шершавой от работы рукой по костяшкам менталиста, соскальзывая к пальцам, — ладно, хочешь, я сделаю тебе колы? А для остальных... Хм-хм... Как тебе идея сделать шоколад? Тепло есть, одежда и еда есть, сахарная вата была, а теперь сделаем шоколад. Устроим разгрузочный день, заварим всем чаю и дадим попробовать шоколад. Как тебе идея? — ла-а-а-дно~ Уговорил~ Но ты обещаешь, что больше палку не перегнёшь и будешь больше времени уделять и на обычные мелочи! — с явным приказом сказал Ген, чмокая учёного в нос. — Фе-е-е, — наигранно сморщился Сенку, вытирая место лёгкого поцелуя. После этого они оба сидели у телескопа и наблюдали за звёздами. Сенку что-то увлечённо объяснял и рассказывал, а Ген, как обычно, облокотился тому на плечо и слушал, иногда поглядывая на милое лицо учёного. Им нравилось это занятие, так как оба с детства любили космос, звёзды и всё с этим связанное, просто в разных направлениях. Сенку разбирался в астрономии, а Ген - в астрологии. Однажды Асагири рассказывал учёному про знаки зодиака, гороскопы, поверья и вроде бы Сенку в это всё не верит, но с удовольствием слушал старшего.***
— Вы обещаете справиться без жертв? — вполне серьёзно спросил Юкио. Он не хотел, чтобы хоть один человек пострадал, он ценил каждую душу, и ему так не хотелось видеть чью-то пролитую кровь. Сам он служил в военно-морском флоте и работал оператором на подводной лодке, но после был скаутом. — хмммм. И это твоё единственное, но обязательное условие, так? — спрашивает Сенку, попутно задумываясь о реализации данного плана. Молодого учёного больше волновало скорейшее получение пещеры с чудо-водой, но задача "без убийств" усложняла всё, однако, Сенку всё же решился. — Хорошо, я обещаю, что никто не пострадает. И Сенку сдержал своё обещание. Царство науки создали танк из бумаги, звуковую и оглушающую бомбу, а потом, намочив бумажные самолётики нитроглицерином, заставили Цукасу пойти на соглашения. После того, как империя силы присоединилась к царству науки и Цукасу заморозили, все приступили к строительству корабля. Именно тогда, Ген вновь начал замечать заносчивость Сенку. Учёный не особо беспокоился о безопасности при строительстве. Уже было несколько случаев, когда на "строителей" падали брёвна или же они падали с высоты. Смертей не было, но у многих были ушибы, открытые раны, что в каменном веке практически равносильны смерти в случае заражения, а у кого-то переломы. Всё это из-за того, что не было ни страховки, ни толком оборудования, которое могло бы помочь при строительстве. Учёный отмазывался, скидывая всё на то, что он занят проектировкой самого корабля.***
— Сенку, нам обязательно нужна страховка. Уже несколько людей пострадали! А если бы среди них были женщины или дети?! — возмущался Рюсуй, ни чуть ли срываясь на крик. У входа молча стоял Ген, показывая всем своим, хоть и немым, видом, что он на стороне Нанами. — Ты понимаешь, что так скоро и до смерти может дойти?! — Успокойся. Они всего лишь рабочая сила, — холодно отрезал Сенку, не отрываясь от своих бумажек, — что скажешь на это ты, менталист? — Я полностью поддерживаю Рюсуя. Сенку, ты всё больше и больше отклоняешься от своей цели, от... — Ку-ку-ку, наоборот! Я семимильными шагами приближаюсь к ней! — Калеча людей... — тихо вставляет Ген — Если мы как можно скорей откроем загадку окаменения, то тем быстрей мы сможем применять это в медицинских целях! Окаменение и раскаменение восстанавливает повреждённые клетки ДНК, понимаете?! Мы сможем избавиться от ненужных, — не успел учёный договорить, как жадный до мозга костей капитан психанул, и грозно хлопнув дверью, удалился, — жертв... — закончил учёный. На такое действие Сенку лишь цыкнул, развернувшись обратно. Со спины подошёл Ген, что заставило чувствовать дискомфорт. Раньше это работало наоборот, присутствие менталиста, который постоянно как любопытный лисёнок выглядывал из-за плеча учёного, заставляло успокоиться, расслабиться. Но сейчас всё было по-другому. Нагнетающая обстановка с ужасной силой довила на Сенку, а раздражение Асагири чувствовалось даже из-за спины. Невероятное умение менталиста - даже не проронив и слова, все вокруг могли почувствовать, что он разозлён и чем-то недоволен, что, к счастью, бывало не часто. Однако, сейчас Сенку вывести всё-таки удалось и он вскочил, разворачиваюсь к Гену. — Ну что?! Что ты от меня хочешь?! — Я хочу обратно всеми любимого учёного, а не диктатора, который ради цели расплачивается человеческими жизнями! — Я уже сказал, что если мы- — "Выясним причину окаменения, то сможем использовать его в медицинских целях". Я слышал это уже десятки раз, Сенку! Но если мы не выясним?! Если кто-то умрёт?! — Они рабочая сила! — Они расходный материал?! — вновь Ген прерывает Сенку, перехватывая его мысли. Это был предел Асагири, до которого его впервые в жизни довели. Никто никогда не видел, чтобы парень, прекрасно знающий психологию, так яростно и истерично орал, тем более на кого-то столь близкого, как Сенку. — Ты звучишь, как Хьёга! — Возможно, в чём-то он был и прав. — Чт...? — Сам подумай, Ген. Для чего это всё? Я придерживаюсь теории, что окаменение произошло из-за иннопланетного нападения, и я долго думал об этом. Но что если это не нападение? Сам посуди, болтолог! Все раны затягиваются! Мы сможем использовать весь потенциал человечества... — Неужто ты решил править с Хьёгой... — Нет, его идеалогия мне понятна, но ни на миллиметр неинтересна. Я хочу править с тобой, Ген! — последняя часть предложения заставила менталиста впасть в ступор. — Тогда извини, я не собираюсь своими руками колечить и убивать людей.. — Ген, мы не будем никого колечить или убивать. Как минимум, не своими руками. Просто пойми, я король, а ты мой советник! Как канцлер и вице-канцлер, как президент и вице-президент! — И без гос. думы... Нет, Сенку, я не согласен. Я не за это тебя полюбил. — Но Ген... Мы сможем построить идеальное общество, где никто не будет лишним, а болезни пропадут, конечно, если мы всё в мельчайших мелочах узнаем про окаменение... — Нет... Знаешь, за что я полюбил тебя? — на этот вопрос учёный лишь промолчал, отшатываясь назад. Он чувствовал, что в нём разочаровались и не абы кто, а Ген - ближайшая душа, самый родной человек. — Я полюбил тебя за то, что ты был честным. Да, ты использовал человеческий труд, но ты всегда заботился о людях. Ты любил людей. — Я всё ещё их люблю, — пытался было возрозить Сенку, но его тут же заткнули. — Ты любишь их материальные оболочки, которые готовы выполнять любую физическую работу. Разве ты не видишь, что они готовы на всё? И ты паршиво пользуешься их любовью и доверием, уровень которых уже падает. Я много отшиваюсь среди рабочих, и поверь мне, они разочарованы и крайне недовольны. — Ты боишься, что меня свергнут и убьют? — учёный усмехнулся с этой мысли, но потом кинул свой взор в окно, где буквально валилась с ног Суйка - преданная и трудолюбивая девочка, которая всегда отчаянно пыталась всем помочь. — Я не боюсь этого... Они не пойдут на такое. — Тогда в чём проблема, менталист? Почему ты отказываешься от правления? Разве не ты так сильно горишь воскрешением старого общества, которое было 3700 лет назад? Разве не ты горишь надеждой, что оно будет лучше предыдущего? — Да, именно этого я и хочу, но этого больше не хочешь ты! Ты также как и я горел идеей возвращения 21 века, что общество станет лучше, станет выше войн и... И диктатуры, которую ты сейчас своими руками и хочешь породить, используя свой авторитет. Ты не тот, кого я полюбил полгода назад. — Ох, и что, мне расплакаться теперь? Я не отклонюсь от своего плана! — Тогда, я буду вынужден уйти, — прошептал Ген, отворачиваясь в тёмную часть домика. — Что? Куда? Куда ты пойдёшь? В мире, ну или как минимум в Японии, нет больше людей. — Плевать. Я не могу здесь находиться. Я не могу находиться рядом... Рядом с тобой! — Не ты ли мне клялся в любви?! — нервы Сенку точно также сдали. Слова менталиста отзывались жуткой болью в груди - колючей, тяжёлой и невыносимой. — Я клялся в любви честному, рассудительному и справедливому учёному, который всегда стремился к звёздам, а не диктатору, который стремится к порабощению людей, — Асагири резко развернулся и, с ещё большим, чем у Рюсуя негодованием, хлопнул дверью, оставляя учёного, в полном одиночестве.***
Сенку не мог уснуть всю ночь. Он тупо пялился в потолок, вспоминая всю свою жизнь от самого начала. Он вспоминал, как стал тем самым юным учёным - "рассудительным, честным и справедливым, всегда стремящимся к звёздам". А потом пытался проанализировать, как стал тем, кем он является сейчас. Ведь Ген прав, прав во всём и это раздирало душу. Кто-то скрёб своими острыми когтями сердце, заставляя проматывать в голове слова Гена. Сенку и сам не заметил, как в уголках глаз проступила слеза, а в голове начали всплывать отрывки с начала их пути, с того момента, как Сенку встретился с Кохаку, но потом эти отрывки сменились другими - работяги получали травмы, бывшие близкие друзья старались избегать, Ген... Ген хлопает дверью и уходит. Вымотав себя эмоционально, молодой вождь деревни всё же засыпает под утро. Глаза тяжело разлипаются, когда в окно светит уже тусклый розоватый свет заката. Сенку проспал весь день напролёт. Глаза неприятно пощипывали от часто выступающих слёз, которые не прекратили периодически скапливаться у глаз. Голова была тяжёлая, так как итак поломанный режим совершил сальтуху и приземлился прямо на голову, ломая шею, или проще говоря, от недосыпа и сбитого режима, голова сильно гудела, однако работу никто не отменял. Парень поднялся, накинул свой имитированный лабораторный халат и потопал в свой "кабинет" - обсерваторию. По пути он пересёкся с Кохаку и Хромом, с которыми даже словами они не перекинулись, но Сенку смог кинуть им сожалеющий обо всех своих ошибках взгляд. За ночь он всё же смог обдумать всё и сделал вывод: "они все правы, я заигрался". На улице было тепло. Утопающее в открытом море солнце, украсило небо в пурпурно-розовый цвет, который уходя всё дальше от светила становился всё темнее. В окно обсерватории точно также проникал розоватый свет, который окрашивал всё помещение в свои оттенки. Сенку стоило одного недолгого взгляда на помещение, чтобы слёзы с новой силой начали скапливаться в уголках. Вся обсерватория была увешана цветами незабудки, и чёрт бы его подрал, ликориса. Взор поймал и аккуратно сложенный в 4 раза листок бумаги, лежавший у телескопа, который тоже был увешан цветами. Сенку как ненормальный рванул к записке:Незабудка означает настоящую любовь, а ликорис -
Сенку лишь опускает глаза, из которых по щекам текут солёные капельки, обжигающие кожу. — Мы никогда не встретимся снова, — вторит он словам в записке.Мы никогда не встретимся снова.
Взяв свою силу воли в кулак, он дочитывает последнее предложение, а после складывает в исходное состояние и где-то прячет злополучный листок.Помни, Сенку-чан, цветы всегда превыше войны, а звёзды превыше диктатуры.
Не выдержав, молодой учёный падает на колени, ударяя в пол кулаком. — Да соберись ты, жалкий кусок недонаучного кретина! — Ещё раз ударив в пол, Сенку всё же поднимается, утирая слёзы. Он стартует к выходу, ловко скатываясь по лестнице, и подбегает к троице - Кохаку, Хрому и Суйке. — Вы не знаете, куда ушёл Ген?! — Пытаясь отдышаться, спрашивает Ишигами. Его вопрос игнорируют. Кохаку и Хром явно специально, из обиды на учёного, а Суйка… она кажется напугана чем-то. — Я понимаю, что вы на меня в обиде. Я признаю все свои ошибки и по правде, я тоже на себя обижен, но дело серьёзное. Где, мать его, Ген?! — Не знаем мы. Утопал куда-то ещё утром… а что случилось? — Сенку, который почти что срывался на крик, заставил девушку заволноваться. В конце концов, его таким в деревне никто ещё не видел, а значит случилось что-то серьёзное. Хром тоже забеспокоился и напрягся от вида перепуганного учёного, но больше всех заволновалась Суйка. — Ген… он ушёл на цветочное поле утром. Он попросил никому не говорить, куда он ушёл и сказал, — маленькая девочка посмотрела на свои трясущиеся ручки, которые судорожно тряслись, — и сказал, чтобы я вела себя хорошо, всегда приглядывала за братцем Сенку, — Суечка уже не сдерживала слёз и плача, — сказал, что гордится мной, — закончила она с громкими всхлипами. Троица её внимательно слушала, осознавая всю серьёзность ситуации. — Чёртов менталист! — Выругался куда-то в воздух Сенку, сжимая кулаки, — Поднять всю деревню! Мы обязаны его найти! — Куда этот идиот, вообще намылился? Почему? Что его вообще сподвигло на такое безрассудство? — возмущался бывший деревенский маг, разворачиваясь в сторону деревенских. Кохаку в свою очередь уже рванула в направлении, указанным Суйкой, которая продолжала тихо всхлипывать. Сенку на это лишь прошептал: "Это всё из-за меня. Какой же я дурак…"***
Уже через несколько минут всё царство науки было поднято на уши. Разбредаясь, кто куда - одни в одно место, другие - в другое, они обыскивали каждый квадратный метр в самых разных направлениях. Чётких следов менталиста замечено не было. Будто и вовсе никто не уходил. — Продуманный, зараза, — выругался учёный, протирая грязной рукой под носом. Они весь день рыскали в надежде найти хоть какую-то зацепку, куда делся Ген. — Найдём, сам лично его закопаю! — Разреши тебе помочь, Сенку. Я ему втащу и яму вырою, а ты закапывай! — поддержала, хоть и шуточную, идею Кохаку, которая спускалась с, кажется, двадцать второго или двадцать третьего дерева. Сенку же пыхтел как паровоз, задыхаясь от перенагрузки. Они прошли по меньшей мере тридцать - сорок километров по периметру от моря, до цветочной поляны и гор, что для абсолютно неспортивного учёного невероятно тяжело. — Хэй, Сенку, может тебе вернуться? Ты выглядишь очень плохо, не хватало нам, чтобы и ты тут свалился. Не переживай, Гена мы приведём, — Хрому хотелось добавить "если найдём", но он воздержался, — целым, чтобы ты лично ему втащил и закопал! — Нет… я должен… мля… — дыхание совсем сбилось и Ишигами облокотился на рядом стоящий ствол дерева, переводя дух. И всё же Хром прав, ему нужно возвращаться и отдыхать… как и многим другим из деревни… — Ладно, я пойду. Оставляю Гена на вас и на "воздушную команду", — под ней Сенку имел ввиду Франсуа, Рюсуя и Тайджу, — остальные тоже пусть возвращаются и отдыхают. — Так точно, капитан! — парень попытался повторить жест матросов, который он выведал у Нанами.***
Сенку судорожно переминал листочек, оставленный Геном и молился всем Богам существующих в 21-ом веке религий, лишь бы Асагири оказался жив. Остальные ели и что-то обсуждали, кто-то, как например Юкио и Юдзуриха, грустно смотрели в сторону моря, уже хороня менталиста. А ведь если так задуматься, Ген очень много времени проводил с Юкио, особенно пока учили детей, но сейчас всё пошло как-то вверх дном. Глаза Сенку также заметили грустно сидящую Суйку, которая даже сняла кожурку, открывая полной луне своё личико. Она сложила свои маленькие ручки вместе и закрыла глаза, что-то нашёптывая. Молилась. "Наверное, они тоже сильно беспокоятся и скучают по Гену… Для Юкио он был другом, а для Суйки ни чуть ли отцом…" — Сенку задумчиво откинул голову назад, устремляя свой взор в ночной небо. В голове проносилась последняя строка письма: "Звёзды превыше диктатуры" — Да, Ген. Звёзды превыше всего, а ты максимально близко подобрался к их значению… Болтолог сраный… — от собственных мысей его отвлёк шорох, доносящийся из кустов напротив. Это были Хром и Кохаку. В ярко-красных глазах загорелись огоньки надежды, которые потухли также быстро, как и вспыхнули. Кохаку лишь протянула фиолетовое хаори, увешанное цветами и отвернулась, дабы никто не видел её слёз. Хром тихо склонил голову, тоже стараясь не пустить слезы. Никто не хотел верить в смерть менталиста… Нет, Гена. Никто не хотел верить в смерть Гена, который вечно бездельно разгуливал по царству науки, решал конфликты, поднимал настроение. Ген был тем, кто напомнил Сенку, кто он такой, к чему стремится и зачем живёт. — Надеюсь, ты нашёл свою Дверь в лето, Ген… — Тихо произнёс Сенку никому не понятную фразу, принимая хаори и поднимая голову вверх. Он не сдерживает слёзы, потому что так однажды попросил Асагири, когда Сенку почувствовал боль от утраты Бьякуи. Но теперь Гена рядом не было, а потому оставалось рыдать в небо. На лице образовалась еле заметная лёгкая улыбка. Сенку знал, что Ген его простил, он был в этом уверен. Прощания вовсе не было. Было – исчезновение. Даже спустя годы Гена никто не хоронил. Его фиолетовое хаори висело на аккуратно выточенном камне. Из карманов торчали цветы и самодельные карбоновые карты, которые когда-то менталисту подарил Сенку, рядом стояли ещё некоторые вещи, в основном Гена, которые он хранил в своём с Сенку домике. Хоть и без одного, невероятно важного и ценного человека, но Царство науки развивалось и преодолевало все трудности.