Easy

У Зои сносит крышу от одного только запаха этой вульгарной блондинки. Прошло всего пару недель с тех пор, как девушка переехала в Академию, а она уже сходит с ума. Ходячие мертвецы, ведьмы, вуду и прочая ересь - все это укладывается в голове по полочкам. Не быстро, но потихоньку это все становится ее жизнью. Но в одном Зои все никак не может разобраться. И это "одно" сейчас лежит на кровати, стоящей параллельно с кроватью Бенсон, задумчиво глядя в потолок. От ее парфюма сводит конечности, Зои все никак не привыкнет к такому эффекту. Улыбка, взгляд, редкие прикосновения - все это до боли во всем теле, так Зои еще никого никогда не хотела. И блондинке было до безумия стыдно, что она становится влажной от одного лишь слова, опущенного в ее адрес. - Ты пялишься, - не оборачиваясь, тихо говорит Монтгомери, продолжая изучать потолок. - Нет, - Зои, как обычно, все отрицает. Жить отрицанием вообще всегда проще всего. Если ты что-то отрицаешь, значит этого просто нет. И Бенсон жила этим отрицанием, спасая собственную трусливую шкуру от чувства, которого боялась больше всего на свете. - Я не расскажу твоему песику, не переживай, - Мэдисон за секунду оказывается возле кровати своей соседки. Кинозвезда испепеляет ту взглядом, прекрасно зная, что сердце Зои сейчас к чертям остановится от этой безумной близости. У Мэдисон Монтгомери такого никогда не было. Разве что, когда однажды она чуть не умерла от передозы, реально почувствовав остановку сердца на одно лишь мгновение. Сейчас Мэдисон просто было интересно посмотреть, до чего она может довести слабую ведьму. Ей хотелось поиграть, помучить, в конце концов, получить удовольствие. Разве не для этого мы живем? - Мхм, - Зои выдыхает, не в силах отвести взгляд от потемневших зеленых глаз Мэдисон. Рука Зои автоматически сжимает простыню по одеялом, она больно прикусывает щеку и жмурится. - И чего ты так переживаешь? Вот Мэдисон садится верхом на девчонку, медленно проводя руками по ее щекам, опускаясь ниже по шее, доходя до груди. Дыхание Зои сбивается, ей на секунду становится страшно распахнуть глаза и увидеть лицо Мэдисон так близко, как она еще никогда его не видела. Бенсон чувствует холодное дыхание ведьмы на своих губах и знает, что стоит ей распахнуть глаза, она отдастся этим нежным рукам и пухлым губам, как сучка, без остатка и с кучей сожалений после. - Давай же, - голос Мэдисон звучит над ухом, она проводит по раковине языком, а затем нежно целует висок. Зои борется так долго, как только может. Но стоит рукам Мэдисон чуть приподнять и без того короткую майку, стоит ей провести ногтями по животу, слегка его царапая, как ведьма сдается. Встретив игривый взгляд Мэдисон, Бенсон уже начинает жалеть о том, что совершила. Монтгомери впивается в молодую ведьму долгим и яростным поцелуем, исследуя языком каждый миллиметр ее рта. Зои боится издать звук, боится пошевелиться, но как только Мэдисон опускается с поцелуями к шее, Зои протяжно стонет, опуская свои руки на обнаженную спину соседки по комнате. - Да, крошка, - Мэдисон стонет в ответ, довольная тем, что слышит и видит. Зои едва сдерживается, прикрывает глаза в экстазе, все ее тело сжимается, и Монтгомери ловит кайф, находясь сверху, будучи главной. Втягивая в себя нежную кожу блондинки, Мэдисон надеется увидеть малиновый засос на ее шее, который будет радовать ее глаз позже. Зои стонет уже чуть громче, слегка приподнимаясь, чтобы коснуться ноги Мэдисон промежностью. - Кому-то не терпится, - игриво шепчет Монтгомери, опуская шорты Бенсон к ее ногам, позволяя той снять их самостоятельно. У Зои сводит все тело, она едва может двигаться, но понимает, что лучше не злить Мэдисон и позволить ей довести все до конца, ведь если ведьма остановится, то Зои просто погибнет. Бенсон еще никогда никого не хотела так сильно, как она хотела сейчас Мэдисон. И щеки ее горели не только от возбуждения, но и от дикого стыда, ведь Кайл, вероятнее всего, уже где-то внизу, а они вроде как поклялись друг другу в вечной верности, да и Мэдисон - полная сука и стерва, которой всегда на всех наплевать. Когда один палец Монтгомери резко входит в Зои, та издает крик, который выбивает все ненужные мысли из ее головы. Блондинка притягивает Мэдисон ближе к себе для поцелуя, нежно проводит языком по нижней губе, вызывая тихий хриплый стон и добавление второго пальца. Зои извивается от каждого нового толчка, а Мэдисон ликует, глядя на подругу. У Монтгомери слабость к таким, как она. К слабым. И когда Зои содрогается от оргазма, едва не падая в обморок от горы ощущений и эмоций, Мэдисон заливисто смеется, облизывая свои пальцы. - Прелестно, - щебечет она, вскакивая с кровати Зои. - Мэдисон, - голос блондинки слабый и хриплый, от чего счастье у Мэдисон в груди возрастает еще в миллион раз, - не уходи, пожалуйста. Монтгомери на секунду задумывается, ведь если она проведет ночь в кровати с любовницей, то это будет что-то значить. И юная кинозвезда не знает, может ли она себе это позволить. Но худое обнаженное и все еще такое сексуальное и теплое тело притягивает к себе, поэтому Мэдисон, с рисованным безразличием на лице, плюхается обратно на кровать и бережно накрывает Зои простыней, прикладываясь рядом. - Я не расскажу твоему песику, - снова повторяет Мэдисон, слегка ухмыляясь. - Плевать, - губы Бенсон соприкасаются с губами Монтгомери всего на секунду, вводя ту в полубессознательное состояние от невероятной нежности после секса. Зои засыпает от мягких поглаживаний подруги, а Мэдисон все еще торжествует. - Я все-таки ее трахнула, - шепчет она в ночь, довольная сама собой, прежде чем провалиться в сон.