Советы.

      «Для чего это всё?» — в сотый раз спрашивает себя Анжелика, вглядываясь в загорелое лицо Фифи, которая то и дело шмыгала носом, растирая слёзы руками.       Она задрала голову вверх, глубоко дышала и обмахивалась, но всё без толку. Горничная продолжала плакать. Что ещё хуже — она молчала. Всё то время, что Анжелика и Фифи провели в этом пыльном уголку библиотеки горничная молчала. Единственный звук, который иногда издавался, скорее, откуда-то из груди — всхлип. И вздох.       Конечно, это ужасно раздражало декоратора. В конце концов, она наделялась, что подруга позвала её для решения какой-то важной проблемы, а в итоге всё, что она получила — красные, распухшие от слёз глаза Фифи. Нет. Продолжаться так больше не может.       — Фифи, — прерывает тишину Лика, мягко дотронувшись тыльной стороны ладони к горячей щеке подруги — Если ты так и будешь молчать — мы просидим здесь целую вечность. Тебе ещё работать, а я, позволь, уже устала сидеть по пыльным углам.       На это замечание Фифи лишь фыркнула, отводя лицо от нежного жеста со стороны подруги. Но, всё-таки, это помогает. Ещё пару секунд — и щёки Фифи практически сухие. Правда, веки закрыты и губы ещё немного подрагивают.       — Да. Ты права, — заключает горничная, открывая глаза — Я… Боже, это всё так глупо, но так… Так ужасно!       — Ближе к делу, милая.       — Ах, Лика… Я даже не знаю, с чего начать.       Бабетта обнимает свои колени, неловко постукивая и собираясь с мысляии. На фоне её загорелых ручек нежные кисти Анжелики, что, на самом деле, все ещё были слишком близко к подруге, казались буквально хрустальными. Это наблюдение заставило Фифи улыбнуться прежде чем продолжить.       — Просто объясни суть проблемы. Хотя бы кратко!       — Люмьер. — Фифи поворачивается в сторону оформителя, улавливая эмоции на её лице. С одной стороны, Анжелика казалась взволнованной, или, даже удивлённой. А с другой… Что-то подсказывало Фифи, что Анжелика даже не сомневалась в этом. Однако, её золотистые волосы качнулись в такт кивку, давая понять Бабетте, что она хочет услышать больше — Ну… Ты же знаешь его, да? Дурак он. Самый настоящий. Сказала бы и похуже, но!.. не при тебе. Да. В общем, проблема в том, что он… Он опять со всеми, кроме меня, понимаешь? Проводит уйму времени с Когсвортом, с Их Высочествами, с Чипом, с Буше, с тобой… — горничная на секунду замолчала, снова бросая взгляд на слушательницу — Без обид. Но если я попрошу его поговорить на едине — так все! У него, знаешь ли, дела!       — Может, устал от тебя, — пожала плечами Анжелика — Ты же его знаешь. Людей любит до чёртиков, но устаёт от них быстрее, чем Когсворт от своей смены.       — Если бы! Я бы могла так подумать, если бы это длилось день, ну, два… Но ведь это уже две недели! Нет-нет, постой, не две… Должно быть, уже три! А может и больше! — голос едва ли не срывался на крик, однако, отдалённые шаги Вебстера где-то в середине библиотеки заставили девушек задержать дыхание. После короткий паузы, Фифи продолжила: — Я начинаю думать, что либо он просто перестал меня любить, либо у него роман. На стороне.       Бабетта облегчённо выдохнула, опираясь о стену. На самом деле, особо легче ей не стало. Теперь нужно думать, что делать с этим идиотским метрдотелем! А думать с больной головой — не самая приятная вещь в мире. Но, всё же, этот покой оборвала Анжелика, которая, судя по всему, была достаточно… Озадачена.       — Так, ты его бросила?       — Ещё нет. Хочу дождаться, пока он сам признается. Не хочу выглядеть как какая-нибудь истеричка.       — Долго ждать будешь, — фыркнула Лика — Люмьер слишком горд для этого. Да он тебя обвинит быстрее, чем сам признается в своей неправоте.       — И ты так спокойно об этом говоришь? Всмысле… Он ведь твой друг!       Горничная, казалось, была искренне удивлена. Она даже вытянулась, расширив глаза так сильно, как только может. Это немного позабавило Лику, так что продолжала она уже с неоднозначной улыбкой.       — Друг. Возможно, даже лучший друг. А потому я знаю его, как свои пять пальцев. К тому же, он научил меня многим вещам, знаешь ли… Ну, отношений у меня, конечно, не было, но я уже могу считаться в этой теме экспертом.       — Чему же он тебя научил?       — А тому, — выдохнула декоратор, всматриваясь в чёрные глаза подруги — Что не нужны людям отношения, которые построены лишь на вечных скандалах. Всё, что вы делаете — надрываете глотки, обмениваясь бессмысленными оскорблениями и колкими замечаниями, о которых потом жалеете всю жизнь. Смысл этого? Смысл сохранять отношения с тем, для кого они не важны? Потрепать себе нервы? Не думаю, что это — та причина, по которой люди так хотят найти вторую половинку.       Настала очередь Фифи улыбаться. Она даже обнажила свои острые зубки в тихом смехе, переваривая поток информации.       — Найти того, кто ценит — не так уж и просто, Анжелика. А любви-то хочется.       «Именно поэтому у меня и нет отношений» — мысленно ответила Лика, когда вслух произнесла абсолютно спокойное, полное ласки:       — Ты не искала, как положено. Иногда твоё счастье прямо у тебя под носом, а ты…       — Ой, брось ты! — Бабетта отвернулась, вытирая уже высохшую дорожку слёз — Или хочешь сказать, что ты была бы той, кто ценила наши отношения?       — Да, — без тени сомнения отвечает декоратор, оставляя подругу в замешательстве на некоторое время.       Странные чувства. Смешанные. Звучит одновременно как что-то приятное и манящее, и в то же время, что-то ужасно странное.       Горничная молчала, возможно, минуту, после чего звонко рассмеялась, положив голову на худые коленки Анжелики. Та, в свою очередь, тоже тихо захихикала, поглаживая тёмные пряди волос Бабетты.       — Я могу рассматривать это как предложение? — издевательски улыбается горничная, пытаясь поймать реакцию собеседницы, будто какая-то хищница.       — Это и было предложение, Фифи.       — Тогда… — тянет Бабетта, перестреливаясь взглядами с Ликой —… Тогда я согласна. Наверное.       И вот, зал, который недавно гудел от ужасных рыданий Фифи, в миг стал отражать лишь их смех. Их тихий, искренний смех. Анжелика нежно наклоняется, целуя свою, вероятно, девушку, в лоб. Работа на сегодня ещё не окончена. Значит, руки в ноги — и вперёд.